киносценарий Урановый город

   

               
kuznecovsasha@mail.ru

КИНОСЦЕНАРИЙ

Начальные титры на кадрах:

ПУСТЫНЯ КЫЗЫЛКУМ. РАННЕЕ УТРО
Жара. Вдали, над старой, когда-то заасфальтированной дорогой, уходящей в бескрайнюю пустыню, видны как бы лужи – это мираж. Покосившиеся, деревянные столбы электропередачи по обеим сторонам до горизонта.

Через пыльное окно движущегося автобуса видны барханы и белесый, дрожащий от ранней жары воздух, сливающийся с небом без единого облачка. Жара.

УРАНОВЫЙ ГОРОД. УТРО
Среди синих, черных и красно-кирпичных гор с коническими вершинами, долго идёт по просёлку пыльный старый автобус «Икарус». Петляет, огибая горы отвалов руды со срезанными, будто ножом, вершинами, по утрамбованной колёсами самосвалов, урановой пыли.

За окном автобуса проплывают назад склоны, испещрённые,  струями, годами сбрасываемой здесь, пульпы . По стеклу автобуса стекает пыль.

КИР, человек средних лет, смотрит в окно автобуса – его профиль, сливается с тенью на стекле.

КИНОТЕАТР. ДЕНЬ
Чёрные прутья пожарной лестницы  на белой, солнцем залитой стене.

Мальчик КИР (7-8 лет) с двумя приятелями стоят у трёхметровой афиши кинотеатра. Вниз рукописные буквы чёрной краской:

«ДЕТИ ДО 16 ЛЕТ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ»

Кир и два его друга подпрыгивают, подсаживая друг друга на первую перекладину пожарной лестницы на задней стене кинотеатра и

--- поднимаются по металлическим прутьям.

Втроём, друг за другом, они перебираются через край крыши,

--- и забираются через вентиляционную трубу,

--- в темноту между крышей и навесным фальш-потолком над зрительным залом. На свет мерцающего в темноте, экрана, они идут туда, откуда доносятся французские голоса фильма «Фанфан-тюльпан».

--- Их лица, мальчика Кира и двух его приятелей, появляются над сценой, под самой крышей кинотеатра, освещенные лишь светом чёрно-белого экрана.

Новобранец Фанфан вместе с другими солдатами занимается строевой подготовкой. Вахмистр в восторге кричит: «Лечь, встать! Лечь, встать!» И вот Фанфан – здесь он со слегка коротковатыми ногами, так как вид сверху, на большом экране именно такой! - Фанфан спокойно встает, снимает форму, говорит, что ему осточертели эти дурацкие упражнения и уходит.

ДОМ МАЛЬЧИКА КИРА. УТРО
Женские руки, расправляют влажную простыню на бельевой верёвке.

Отражённый солнечный луч, освещает женщину в домашнем халате,  с обнаженными по плечи, незагорелыми руками.

Мать мальчика вывешивает простыню на широком балконе южного дома.

В круглые отверстия белых боковых стен, светит яркое, белесое от жары, голубое небо. Две стеклянные двери в квартиру второго этажа, распахнуты настежь.

У перил балкона стоит мальчик Кир, глядя во двор со строительной зоной:

--- высокий дощатый забор с вышкой на углу.

ГОЛОС КИРА
                (за кадром)
Но я был счастлив здесь, это точно.
Счастье ведь не зависит от состояния
радиационного фона или криминальной
обстановки, ---

ЗОНА. УТРО
Солнце пробивается между неструганых досок высокого забора, пыльными лучами заполняя неровные длинные щели с остатками коры, а через них видна колючая проволока и запретная полоса аккуратно вспаханной земли. А дальше, дальше виден заключенный, сидящий на корточках в темной серой робе с тряпичным номерком на груди, где цифры выведены расплывающимся химическим карандашом. В его руках большой осколок зеркала от платяного шкафа. Зэк пускает слепящий луч, ---

ГОЛОС КИРА
(продолжает)
--- оно вообще, наверное, ни от чего
не зависит, оно не цель вовсе, а причина,
первопричина. Хотя, может быть счастье, 
не лучшее слово для обозначения этого
состояния. Я пытался убежать отсюда,
теперь я пытаюсь вернуться сюда.

--- на белое пространство простыни, через выгоревшую, светлую голову мальчика Кира. И проявляются, будто на фотографии, черные буквы с зеркальным отражением, на каком-то иностранном языке:

У Р А Н О В Ы Й  Г О Р О Д
 U R A N I U M   C I T Y

ПОДЪЕЗД КИРА. ДЕНЬ
Слышны голоса детей во дворе, звук подъезжающего автомобиля, хлопает входная дверь подъезда, пропищав кодовым замком.

КИР (35 лет) подходит к стене с серыми, пронумерованными ящиками, вставляет ключ и достаёт конверт. Где-то сверху на этажах гремит лифт, доносятся чьи-то шаги по лестнице подъезда.

На синей прямоугольной печати буквы нечётким шрифтом:

ЮЖНО-УРАЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ БИОФИЗИКИ
    Минздрав России
Г. Озерск, Челябинской области
   Озерское шоссе, 19

Кир складывает письмо пополам и направляется к ступеням лестницы, ведущей к лифту, уже на ходу вставляя конверт с письмом в задний карман тёртых джинсов.

КОМНАТА КИРА. ДЕНЬ
Кир сидит за письменным столом у высокого старого окна, где через крест белой деревянной рамы, за стеклом видна высокая, сужающаяся вверх – кирпичная труба котельной, так похожая на минарет на фоне облачного, свинцового неба.

Вскрывает белый конверт.

Достаёт сложенный лист небольшого формата с текстом письма. Читает.

Титр белыми буквами на изображении внизу кадра:
МНОГО ЛЕТ НАЗАД

УРАЛ. НАТ. ДЕНЬ
Лето. МАЛЬЧИК (6 лет) в трусиках и со стеклянной банкой в руках, ложится на дощатый мосток над водой реки,

---где на дне колышутся водоросли и плавают серые рыбки.

Опускает под воду полулитровую банку с горловиной, затянутой мелкой металлической сеткой с продранным посередине отверстием, наполненную хлебными крошками.

ПОДВОДНАЯ СЪЁМКА.
Мальчик опускает в воду лицо с открытыми глазами. Рукой кладёт на илистое дно, банку, из которой вырываются пузыри воздуха.

ГОЛОС КИРА
В Южно-Уальском Институте Биофизики
проводится изучение состояния
здоровья работников химкомбината
«Маяк» города Озерска (Челябинск-40).

У банки снуют мальки. Мелкие рыбки тычутся в сетку, пытаясь проникнуть к размокшим хлебным крошкам.

ГОЛОС КИРА
(продолжает)
Для проведения такого исследования нам
необходимо располагать информацией
о судьбе этих людей.

РЕКА. ДЕНЬ
У берега плывёт в цинковом тазу Мальчик 6-и лет.

Сидя в тазу и загребая руками, он кружится на воде.

ГОЛОС КИРА
(продолжает читать) Просим Вас сообщить о месте
жительства Ваших родственников и
указать их новую фамилию (в том
случае, если она менялась)



На реке слышны голоса, купающихся детей и женщин. Вода бурлит под крепкими руками мальчика.

ГОЛОС КИРА
Кузнецов Валерий Ильич.
Работал на Ремонтно-механическом
заводе комбината до 1963 года…

Мальчик гребет ладошками, вращается на месте, ближе к мосткам, но течение уже притягивает его...

На берегу виден дом и забор огорода, калиткой выходящего на берег, прямо к мосткам, у которых привязана лодка, вытащенная на траву.

ГОЛОС КИРА
(продолжает)
Если Вас постигло несчастье,
и кто-то из разыскиваемых нами
людей ушел из жизни, сообщите,
пожалуйста, дату, причину и
место смерти (область,
город, село) по свидетельству
о смерти. Благодарим Вас за
помощь.

Мальчика в высоком круглом тазу,  относит всё дальше и дальше от мостков,

--- вдали виден другой берег и загорающие там люди. Женщины в купальниках, каких теперь не носят, некоторые вообще в широких лифчиках и трусах, будто из советского фильма того времени.

г. НАВОИ (УЗБЕКИСТАН). УТРО
За иллюминатором приземляющегося самолёта, несётся навстречу полупустыня с редкими кустиками верблюжьей колючки. Кир смотрит в окно.

Самолёт садится в мареве жаркого воздуха, поднимающегося над бетонной взлётно-посадочной полосой на фоне полупустыни и невысоких гор вдали.



Легковой автомобиль корейского производства едет по шоссе - вдали невысокие горы и небо без единого облака. Высокая труба химкомбината с ядовито-жёлтым хвостом дыма в безветренном воздухе тянется в сторону гор.

Жара - протекторы машины оставляют след на асфальте.

Старый город: глинобитные мазанки, дувалы кишлака проносятся мимо.

Дальше, вдали - появляются современные дома.

Откуда-то сверху виден бассейн без людей – вода в пятидесятиметровой ванне строго прочерчена девятью линиями красно-белых спортивных дорожек для соревнований по плаванию. Ни души.

Поле стадиона, где нет ни единого спортсмена.

И безлюдный внутренний дворик отеля с гранитным светлым полом: зеленые деревца, да пустые белые стулья с гнутыми проволочными спинками у столиков кафе. На белом столе две белые, пронизанные солнцем, пиалы. Журчит вода.

ГОСТИНИЦА. ДЕНЬ
Кир идёт по длинному коридору с окном в конце.

Открывает последнюю дверь у окна в торце коридора, рядом с квадратным окном в стальной раме со сплошным стеклом, за которым колышутся ветви и тени от листьев дерева.

Кир входит в номер, балконная дверь распахивается от сквозняка и поднимает прозрачную штору.

ГОЛОС КИРА
(Говорит по телефону)
Здравствуй. Да, это я.

Кир ходит по номеру с мобильным телефоном.




ГОЛОС КИРА
(в телефон)
Я на пару дней. В Уч Кудук, к отцу.
Ты что-то знаешь о нём? Как он?

Держит трубку у своего уха, подходит к окну. Выключает, и кладёт мобильный в карман льняного пиджака.

Штора колышется от ветра. Через прозрачную ткань, за окном - небо без единого облачка. Откуда-то с соседних балконов слышна случайная музыка.

БОУЛИНГ. НОЧЬ
Вит, человек средних лет, ровесник Кира, сидит с ним у стойки бара.

Кир подливает из полупустой бутылки виски, с опаской поглядывая на товарища.

Бармен, русский азиат с загорелым лицом, на вид лет сорока пяти, сочувствующе смотрит на Кира, подкладывая лёд в стакан Вита. А тот, командирским, резким жестом с пьяной крутостью отказывается, мол, мне всё – хорош!

Узбекские девушки и юноши бросают шары, болтая исключительно по-русски. Пара русских девиц сидит, за столиком, ближе к выходу. Между ними стаканы с жёлтым соком.

Бармен и Кир переглядываются по поводу уже пьяного Вита.

Кир забирает со стойки бутылку виски и они с Витом пересаживаются за столик, ближе к дорожкам с кеглями, где грохот от шаров такой, что не слышно, о чем они довольно долго говорят, склоняясь головами, и то и дело чокаясь стаканами с виски.

МАРИША (17) - Черноволосая, европейского типа девушка в довольно короткой юбке, разбегается, кидает шар, но неловко.

ВИТЯН (21) – интеллигентный, местный, когда-то русский юноша в шортах и рубашке сафари с высоко закатанными рукавами, принимается ей показывать как надо, приобняв со спины.

МАРИНА (17)
Я сама! Сама! Пусти меня...

Девушка высвобождается, чтобы лучше размахнуться. У неё получается:

--- шар уверенно катится в направлении кеглей и разбивает их.

Витян и Марина присаживаются за столик у дорожки боулинга, пьют шампанское из давно откупоренной бутылки и говорят, поглядывая на Вита с Киром.

МАРИНА
Да знаю я! Это его дочь, Наилька. Она
в лагере работает.

ВИТЯН
С ним этот… Короче, ясно всё. У нас
таких, гэбэшниками зовут – просто.

МАРИНА
Тише ты... Он же с ним не просто так.
Он тоже из Москвы.

УЛИЦЫ ГОРОДА. НОЧЬ
Вит и Кир бредут по тихим пустым улицам, фонари освещают густые заросли деревьев и кустарника, журчит вода в арыках.

В руке Вита бутылка белого сухого.

КИР
Ладно, Вита, столько лет прошло…
Теперь расскажи, как тебя завербовали.

Пауза…

ВИТ
Помнишь, как мы вышли из ресторана
и ты куда-то пропал, а меня эти…
узбеки, погрузили в машину и вывезли

за город. Избили меня там и бросили…
Я когда вернулся из высшей школы,
видел этого их… «комсомольца»… ничего
не сказал ему… где ты тогда был?

КИР
(останавливается)
Так я не помню… я же с девками ушёл.
Вроде на дискотеку, нет?

ВИТ
Вот видишь… ты не помнишь…

Кир и Вит, покачиваясь, переходят площадь, ярко освещённую у высокого здания. Перед ними перекрёсток, пульсирует жёлтым светофор. Машин нет. Да и людей. На той стороне большой парк.

Смело идут по диагонали через перекрёсток.

Через большой парк с освещенными аллеями, -

--- к большому городскому озеру в бетонных берегах. Противоположный берег тонет в темноте, но дальше виден химкомбинат и огоньки на высокой трубе.

Идут по крупной гальке вдоль тёмной воды, садятся прямо на камни и ставят бутылку сухого вина между собой.

КИР
Слушай, а после распределения, ты
когда в Навои приехал, ты меня ещё
у кинотеатра встретил, помнишь? Я
ещё с женой был. Ты же меня случайно
встретил, нет? Или ещё в институте
тебя сюда направили? Ну, на задание!
(смеется). Ты же с красным дипломом
окончил…

Вит пьёт из горлышка вино. Потом закуривает и молчит.

Пауза - на химкомбинате слышно техногенное пыхтение и будто скрип огромного, отодвигаемого люка на бездной.


КИР
Ты мою дочь видишь здесь?

Звонит мобильный в кармане Вита. Он достаёт его, смотрит на дисплей и выбрасывает в воду. Хохочет пьяно, из кармана пиджака вынимает зарядное устройство и аккуратно кладёт между ними на камушки.

КИР
Так… а это тебе теперь зачем? Выкинь
его на фиг.

Вит зашвыривает зарядное устройство ещё дальше в воду и рушится на спину так быстро, что Кир еле успевает спасти бутылку вина.

Пауза…

Где-то на комбинате шипит пар, что-то опять свистит. В парке, за их спинами слышны голоса девушек и треск цикад.

Кир, продолжает говорить, будто не замечая состояния друга.

КИР
Так ты тогда им рассказал про
наше собрание, нет? Плёнка же была
с записью… про партию. Помнишь?
помнишь название? Авангардно-
революционного направления,
анархо-сюрреалистическая!
Вобля! Хрен выговоришь. Я ещё
Аркана назначил министром культуры…
Ты им хоть сказал, что это была
пьяная шутка под барагуш с
вином?! Помнишь, какой был
вкусный барагуш? Я больше такого
мяса, - прямо во рту тает –
в жизни больше не пробовал...
А Макса ты с тех пор видел
давно? Вино-то где?

Кир толкает Вита по ноге, раскачивает, но тот молчит. Кир встает, наклоняется над его лицом,


--- смотрит ему в лицо.

КИР
Вита, как тебя завербовали? А?

Глаза друга закрыты.

КИР
Запись-то исчезла…

Пауза…

Где-то на другой стороне озера слышны девичьи голоса и плеск воды в темноте. Всё небо усыпано звёздами. Здесь, в Азии, они так близко…

ГОЛОС КИРА
        (за кадром)
А помнишь, как ты спас меня от
смерти?

Титр внизу кадра белыми буквами:

    ЗА СЕМЬ ЛЕТ ДО СОБЫТИЙ

ВНУТРЕННИЙ ДВОРИК ГОСТИНИЦЫ. НОЧЬ
Под открытым небом, Кир и Вит, явно моложе, сидят за столиком у высокой стеклянной стены, за которой расположен освещённый холл отеля. Белые круглые столики и стулья с гнутыми проволочными спинками. Арык, извилисто прорезанный в гранитном полу. Журчит вода. Рядом с Витом сидит молодая светловолосая девушка девятнадцати лет в белой блузке, это ЛЕНА (19). Она в очень короткой юбке и ноги, которые она то и дело перекидывает с ноги на ногу, привлекают внимание.

За другими столиками несколько человек. Никакой музыки, лишь звон стаканов в глубине дворика, где торгуют вином и мороженым. Там расположено подсобное помещение.


С той стороны появляется ЮНОША (узбек, 20 лет). Он в чёрных брюках, чёрных туфлях и белой рубашке с закатанными рукавами, совершенно не владеющий своим телом: он не качается и не падает,

--- он идёт в направлении их стола, сомнамбулически перемещаясь в пространстве, видимо, укуренный в хлам.

Узбекский Юноша проходит мимо столика, где между двумя местными молодыми людьми стоит открытая бутылка шампанского.

В руке с закатанным белым рукавом, так контрастирующим с его темной кожей, он гордо несет нераспечатанную бутылку шампанского. Мимоходом ставит её на ближайший пустой стол и движется дальше.

Упорно приближается к Киру и Виту с Леной,

--- но теперь в его руке длинный кухонный нож.

Он подходит к другому столу, где сидят двое, - в полутьме не видно кто, - лишь силуэты. Кухонным ножом срубает горлышко от бутылки шампанского, стоящей на их столике и

---подходит к Киру.

ВИТ
Сиди молчи, не двигайся…

Юноша приставляет ему нож к горлу и молча стоит.

У горла Кира длинное лезвие ножа.

Юношу покачивает.

Девушка молчит. Кир замер и не шевелится.

Узбек в белой рубашке покачивается в полутьме, опускает длинное лезвие кухонного ножа вдоль отутюженных чёрных брюк и вдруг направляется к выходу из дворика в сторону холла - через распахнутые, ярко освещённые стеклянные двери.

Пауза – все сидят молча. Вит встаёт и выходит следом за Узбеком.

ОЗЕРО. НОЧЬ
Лена, Вит и Кир идут по крупной гальке городского озера. На химкомбинате слышны технологические гудки, шум пара, светятся огоньки на трубе среди звёзд чёрного неба.

Они садятся у воды с двумя бутылками белого сухого.

На дорожке вдоль пляжа, со стороны кустов, из темноты появляются трое молодых людей в черных брюках и белых рубашках с закатанными рукавами. Они идут друг за другом в их сторону.

Кир, Вит и Лена замирают без движения. Легкий плеск воды. Лена, сидя на гальке, поправляет юбку на вытянутых ногах. Кир берёт в руку бутылку, но не пьёт, прислушиваясь к шагам за своей спиной.

Юноши-узбеки проходят мимо по дорожке в паре метров над ними, продолжающими сидеть на гальке пляжа. За озером видны огни комбината. Вит облокачивается на локоть и лезет в карман.

ДЕВУШКА
Они могут сделать всё, что угодно…

Шаги затихают – ушли… Вит откидывается на локоть руки, оглядывается вслед узбекам. Кир запрокидывает бутылку и пьёт из горлышка белое сухое.

Вдали светятся огни химкомбината, с возвышающейся над ними трубой с весёлыми, жёлтенькими огоньками.

КОМБИНАТ. УТРО
Ядовито-жёлтый дым из трубы химкомбината – «лисий хвост», как здесь говорят.


ГОСТИНИЦА. УТРО
Яркое солнце светит в распахнутую дверь балкона в номере.

Прозрачную штору колышет ветерок.

На второй кровати лежит Вит с открытыми глазами.

ВИТ
В этом номере встречались с сексотами
раньше.
 
Кир садится на кровати.

КИР
Так где моя дочь?

Вит достаёт из-под кровати квадратную бутылку виски, где ещё плещется на донышке вчерашний остаток.

КИР
Наиля сейчас где? Знаешь?

ВИТ
Номер теперь даже не прослушивают.
Денег не хватит – номера прослушивать…

Он, морщась, делает глоток, одновременно вставая с кровати.

ВИТ
В Уч-Кудуке она живёт,---

Он исчезает в ванной комнате, откуда доносится плеск воды из-под крана.

ВИТ
(продолжает громче)
--- где мать!

ДОРОГА НАВОИ-УЧ-КУДУК. ДЕНЬ
Жара. Рейсовый автобус идёт через старый город,

--- по мосту через реку Зарафшан. Недалеко видны широкие трубы ГРЭС.

Мутная, цвета земли вода в реке несётся быстро, - вдали невысокие вершины гор.

Вокруг, до самых предгорий - полупустыня с верблюжьей колючкой и редкими кустиками саксаула.

На холмике торчит суслик, бодро стоящий на задних лапках.

По обочине старого узкого шоссе едет арба, запряженная ишаком. На арбе сидит бабай, старый узбек в чалме и халате. Автобус обгоняет его.

Над асфальтом вдали – мираж, будто вода. Дрожит раскалённый воздух, на небе ни облачка. Жара.

АВТОБУС. ИНТ. ДЕНЬ
Кир сидит у окна, промокая лоб большим зелёным платком, а за ним на заднем сиденье компания местных молодых ребят шумно говорит на своём языке.

Кир смотрит в окно, где движется бескрайняя пустыня. Вдали невысокие горы под белесым небом.

ДОРОГА. ДЕНЬ К ВЕЧЕРУ
Автобус долго поднимается на невысокий, но затяжной перевал.

ДОРОГА. НАТ. ВЕЧЕР
Автобус едет вниз с перевала.

ГОРЯЧИЙ КЛЮЧ. НОЧЬ
Кир и Уйгур сидят у костра на берегу озерца.  У дороги, возле чойхоны горит фонарь, освещая грузовик, заночевавший здесь же.

КИР
Вы здесь все время живете, да?

УЙГУР
Да. Два года живем.

КИР
 Здесь вот и спите?

УЙГУР
Да, здесь спим, здесь отдохнём, здесь
работаем.

КИР
  Да... жарко здесь летом?

УЙГУР
 Летом жарко, зимой холодно.

КИР
      (смеется)
Как всегда!
УЙГУР
Да...
КИР
А озеро, вот вы говорите, горячая
вода там?

УЙГУР
Отсюда горячая идет, там прохладно
будет. Баранам можно пить.

КИР
А рыба, что, в горячей воде живет?

УЙГУР
Вода идет, этот сторона рыба живет,
а тот сторона люди купаются.

КИР
Это лечебная горячая скважина?

УЙГУР
Да, лечебная, горячая...

КИР
Для ног помогает?



УЙГУР
Для ревматизм, радикулит, такой болезнь.
Сколько минут, на какой болезнь... А
сейчас нету, убрали. Кто сколько хочет
купается. Никому сейчас… не надо.

КИР
Ну, наверное, кому-то надо, раз вода
из-под земли идёт, горячая?

УЙГУР
Кому-то надо...

КИР
Значит, где-то, что-то такое есть, да?

УЙГУР
Да...

Пауза…

Горит костёр, высвечивая белую майку Кира. Прямо на сердце, на его груди сидит черный паук.

УЙГУР
Я сейчас скажу слово… ты не шевелись,
хай?

Кир умолкает и кивает, ожидая дальнейших действий собеседника.

Уйгур стряхивает рукой паука с его майки, прямо со стороны сурдца.

ВОТЯК
Кара-курт. Чёрный смерть был…

Кир умолкает и смотрит в огонь. Над головами звёзды.








АВТОСТАНЦИЯ. УТРО
Автобус Кира останавливается на обширной площади автостанции. Вдали монументальный бетонный туалет. К нему медленно подъезжает огромный серебристый джип.

Кир покупает самсу.

Ест, сидя на скамейке.

На площади разворачивается пыльный старый «Икарус» уже с пассажирами.

Кир бежит к нему с рюкзаком в руке.

Входит в него через переднюю дверь.


ДОРОГА. УТРО
«Икарус» съезжает с дороги с небольшой, придорожной чойхоне.

Немногочисленные пассажиры европейского вида, а в этом автобусе почти нет местных жителей, - пьют воду у бетонного резервуара.

ВОДИЛА, дочерна загорелый лицом, русский азиат лет тридцати восьми, сорока, наполняет брезентовый мешок водой из-под крана над резервуаром ---

---прикрепляет его на бампере своего грузовика, что стоит на обочине дороги. В кузове видна узлы, да коробки с матрасами.

Кир подходит к грузовику со своим рюкзачком. О чём-то переговорив с Водилой, забирается в кабину.

КАБИНА ГРУЗОВИКА. ВЕЧЕР
Кир едет в кабине грузовика.

ВОДИЛА
Эти уроды бросили нас здесь.

Пауза…
За окном машины появляются пески,

--- метет по асфальту песок поперек дороги.

ВОДИЛА
А давно работал там?

КИР
Давно…

Пауза…

Вдали, в пустыне появляется несколько диких верблюдов.

КИР
Дочь у меня там. Семь лет не видел…
 
Верблюды идут поперек дороги.

Грузовик тормозит.

Верблюды стоят на дороге.

Оскаленная морда дикого верблюда за стеклом кабины,
---жёлтые длинные зубы зверя прямо у окна Кира. Он быстро закрывает окно.

Оскаленная пасть дикого верблюда в пене.

ДОРОГА. НОЧЬ ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Луна и звёзды в небе. Грузовик мчится по дороге через полупустыню, теперь, ближе к перевалу, похожую на степь.

Водитель поглядывает в зеркало заднего вида.

Грузовик тормозит.

Светает.

Пауза. Машина стоит на обочине дороги в полупустыне. Изредка слышно пение одинокой птицы. Ветра нет.

Водила снимает с бампера брезентовый мешок с водой, пьёт, протягивает Киру и тот долго пьёт, задрав брезентовый, мокрый бурдюк чуть не над головой, потом они расходятся по разные стороны грузовика и отливают, расстегнув штаны - в придорожную канаву, стоя: Водила ближе к капоту машины, а Кир, чуть дальше кузова, даже сделав пару шагов в сторону сухих колючек в степи.

ДОРОГА. РАССВЕТ
Грузовик долго поднимается на невысокий перевал. Встаёт солнце на верхушкой скалы.

Грузовик приближается к вершине перевала. Встаёт солнце.

Грузовик уже на самом верху невысокого, но затяжного подъема. Надсадно воет двигатель. Встаёт солнце.

Грузовик начинает спускаться вниз по дороге, освещённой ярким утренним солнцем. В степи верещат насекомые и ящерица, замерев, подняла голову.

ПЕРЕКРЕСТОК. УТРО
Грузовик спускается к путепроводу через одноколейную железную дорогу вдоль предгорий – налево; а направо – вдали видны цеха вдоль холмов. 

Грузовик тормозит возле треугольного дорожного знака, болтающегося на ветру. Внизу, под путепроводом блестят рельсы на чёрных шпалах, уходящие вдаль, параллельно узкой асфальтированной дороге с белой, аккуратно нанесённой разметкой.

Возле свежепобеленных дорожных столбиков, Кир спрыгивает с высокого порожка грузовика с  рюкзаком в руке.

Кир присаживается на столбик ограждения, вдали смолкает звук уходящего налево от развилки грузовика, а направо, по всему ясно, надо бы ехать Киру, но там тишина и не видно никаких машин. Рядом погромыхивает на ветру дорожный знак «извилистая дорога», где-то чирикает птичка – жара.

Пекло колышет воздух над зелёной верблюжьей колючкой.

Пауза…

Наконец, вдали что-то гудит, похожее на машину. Долго гудит, приближаясь, и вот уже можно различить тарахтенье старого двигателя.

Слева, с той стороны, куда поехал грузовик, появляется небольшой, тёмно-жёлтый автобус с одной дверью. 

Кир встаёт со столбика, надевает на одно плечо рюкзак и устало поднимает руку.

Перед ним открывается гармошка автобусной двери, за которой видна, сидящая на первом сиденье женщина с довольно полными белыми ногами в коротком, выше круглых колен, лёгком цветастом платье с «огуречным» орнаментом по подолу.

Автобус отъезжает от столбика у дорожного знака, который всё погромыхивает железкой с изображением знака: «Извилистая дорога».

Пауза…

Обветренное, загорелое лицо человека мужского пола, явно только после нескольких лет зоны.

ЗЭК (44) в упор, немигающим, стеклянным взглядом смотрит на

--- Кира, который не отводит взгляда

---от незагорелых коленок, довольно кругловатых, но привлекающих Кира так, что 

---Зэк уже начинает вздымать грудь под распахнутым воротом полосатой рубахи с короткими рукавами, где из нагрудного кармашка торчит мундштук папиросы.

Наконец, Кир с переднего сиденья у двери - видит большие цеха завода у подножия горы.

ЗЭК
Ты чо так на женщину смотришь?



Но Кир уже встаёт, наклоняется к водителю, которого даже не видно за стеклом перегородки. Что-то говорит и автобус сбавляет скорость, останавливается.

ДОРОГА У ЗОЛОТОИЗВЛЕКАТЕЛЬНОЙ ФАБРИКИ. УТРО
Кир вновь стоит на дороге, оглядывает окрестности.

Поворачивается всем корпусом к заводу у предгорья, поправляет рюкзак, взявшись обеими руками за лямки.

КОТЛОВАН. ДЕНЬ
Кир идёт к огромному котловану по перерытой степи.

Сверху, как в кино, видно: маленький человечек, а это шагающий с рюкзаком за плечами Кир, - долго идёт к обрыву котлована в сотни метров.

Внизу – огромный, метров триста глубиной, котлован. На дне, словно малюсенькие игрушки, по серпантину склонов, снуют фирменные, жёлтенькие самосвалы.

ДОРОГА У ФАБРИКИ. ДЕНЬ
Кир идёт вдоль дороги и переходит её ближе, к строящемуся за колючей проволокой, зданию цеха.

Идёт вдоль забора с дощатой вышкой на углу, где стоит солдат в выгоревшей панаме, положив автомат на перила.

Кир останавливается у проходной и подняв голову, читает табличку:

ЗОЛОТОИЗВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ФАБРИКА

ФАБРИКА. ДЕНЬ
В цеху, тридцати метров под металлическую, нагретую солнцем, крышу по ступеням металлической, сварной лестницы, поднимается Кир.

С площадки на 28-ой отметке, облокотившись на ограждение он смотрит вниз –

--- там вращаются в железном корыте, установленном поперёк всего цеха, этакой ванне метров сорока, - огромные, как рёбра динозавра, веретена, похожие на нож мясорубки, перемешивающей пульпу, размельчённую в барабанах с железными шарами.

Кир входит в цех с молотом, кующим раскалённые шары, которые рабочий, сидя на высоком табурете, хватает длинными щипцами с жёлоба, где они скапливаются, скатываясь по одному, а то и парами, прямо к его рабочему месту.

Мужчина в спецовке и защитных очках куёт шары, придавая им округлую форму и бросает щипцами в корыто.

Кир и не заметил, как подошли с добрыми узбекскими лицами во главе с Витом в гражданском, местные полименты с золотоизвлекательной фабрики.

Они идут, скопившись вокруг него, прямо за ним по длинному навесу вдоль стены цеха под грохот мельниц с шарами и скрип веретена, размешивающего пульпу вво влажном воздухе нагретом сорокаградусной жарой.

Кир отирает лицо большим зелёным тонким платком с портретом Мао.

Тишина. Химкомбинат дымит трубой в степи. Дым из высокой трубы «лисьим хвостом» уходит прочь от города, виднеющегося вдали – в горы с двумя невысокими вершинами.

ГОЛОС КИРА
Если их золото пробы четыре девятки,
приложить этим слитком, бруском
жёлтым - к затылочной кости,
пройдёт ли моя головная боль?!

ЗДАНИЕ УПРАВЛЕНИЯ ФАБРИКИ. ИНТ. ДЕНЬ
Он не заметил, как оказался в комнате, где два полимента с добрыми узбекскими лицами уже допрашивают его.

ПОЛИМЕНТ 1
Мы не знаем кто ты, и зачем сюда
явился!

ПОЛИМЕНТ 2
Мы хотели бы задать вам пару
вопросов…

Вит, человек одних лет с Киром, сидит у двери, за его спиной.
Вит, то ли не узнает его, то ли просто не видит лица. Внешностью он отличается от местных. Про таких ещё говорят: «русский азиат». (Хоть и дочерна загорел, но всё же пока видно, что отец Вита – донской казак)

КИР
(иронично)
Задавайте.

КОМНАТА. ИНТ. ДЕНЬ
Он обводит глазами комнату, где его допрашивают местные полименты, потом смотрит вверх через окна ---

--- белесое небо без единого облачка. Дрожащий от жары воздух.

КИР
Здесь работал мой отец.

Вит встаёт позади него и незамеченным выходит за дверь.

ПОЛИМЕНТ 2
Фамилия, имя, отчество отца.

КИР
Кузнецов Валерий Ильич, 1932 года
рождения.

Полимент 1 набирает что-то в компьютере.

Пауза - все ждут результата.

ПОЛИМЕНТ 1
Он в Северном рудоуправлении комбината.

КИР
Я поеду в Уч-кудук. Я должен его
увидеть.

Второй полимент, тот, что помоложе, уже успел положить ноги на стол.

ПОЛИМЕНТ 2
Туда и обратно. Только 2 дня, не больше.


ДОРОГА. ДЕНЬ
Кир едет в микроавтобусе рядом с водителем, а навстречу ему, через лобовое стекло с длинной трещиной, несётся пустыня. Они едут вдоль одноколейки.

ДОРОГА. НАТ. ВЕЧЕР
Микроавтобус въезжает на дорогу среди сине-черных гор отвалов урановой руды, утрамбованную тяжёлыми самосвалами.
Сверху, как в кино, видно: автобус долго петляет среди отвалов, подбираясь к городу, отгороженному от степи, переходящей в полупустыню, рядами аккуратно насыпанных и потом окаменевших отвалов, а дальше, - дальше уже пески пустыни Кызыл Кум до горизонта.

Пыль на лобовом стекле стекает вдоль трещины, такая черная на фоне синего неба за стеклом…

ГОЛОС КИРА
Вот я и вернулся. Так в ярком и
замысловатом  восточном орнаменте
некая фигура повторяется бесконечное
число раз, в разных комбинациях и
на разных уровнях, но повторяется.
Я возвращаюсь сюда опять и опять,
Рок ли меня ведет или подсознание безобразничает…

Микроавтобусик «Хёндай» долго петляет среди отвалов, поднимая за собой дорожную пыль – черную на фоне прозрачно-белесого неба. Жара.

ГОЛОС КИРА
Странное место, странное даже для
склонной к причудам Азии…




Пыль стекает на боковом стекле, за которым появляются признаки городского поселения: башенный кран вдали, да углы старых пятиэтажек.

ГОЛОС КИРА
(продолжает)
Три предмета определяли его, я сказал бы
даже три стихии: уран, золото, опиум.

В предгорьях вдали виден завод, огромный и высокий в серой дымке, похожий на инопланетный корабль межгалактической полиции.

Въезжают в город мимо стелы у дороги.
На стеле надпись:

1958-УЧ-КУДУК

Микроавтобус петляет среди старых трёхэтажных домов с большими балконами в боковых стенах. Эти круглые сквозные отверстия – «архитектурное излишество» и свежий ветер.

У подъезда сидит старушка с клюкой, смотрит в пространство перед собой.

В проёмах среди домов, здесь и там просвечивает пустыня и чахлые деревья.

Центр города - проезжают мимо бассейна под открытым небом, с торчащей десятиметровой вышкой для прыжков в воду.

Двухэтажные коттеджи первых переселенцев среди садов и виноградников. Аккуратно подстриженные кусты. В окнах тут и там торчат кондиционеры. 

КОТТЕДЖ НАИЛИ. ЭКСТ. ДЕНЬ
Дверца захлопывается, микроавтобус уезжает по тенистой аллее, а Кир через зелень аккуратно подстриженной «живой изгороди», проходит на площадку к двери первого этажа, ставит сумку на первую ступеньку и делает шаг на вторую ступень крыльца.


Застекленная веранда закрыта изнутри шторами.

Напротив - калитка в сад, где видна беседка, топчан под виноградником и несколько абрикосовых деревьев.

Кир тянет руку к двери и нерешительно жмёт на кнопку звонка. На веранде раздается трель, ещё раз – никто не открывает. Он переступает на третью и последнюю ступень, стучит на всякий случай по косяку, обитой дерматином двери, потом ещё раз - по номерку квартиры, прямо по цифре «12». Тихо.

Спускается к калитке - она открыта, лишь кольцо из проволоки накинуто на столбик ограды. Кир берет свою сумку и входит в сад, присаживается на край топчана.

Пауза…

От соседнего участка доносится шум воды из шланга – кто-то поливает асфальтированную дорожку вдоль дома.

Кир осматривается, потом переходит в беседку, где присаживается на скамью вокруг невысокого стола.

Из соседнего садика вдоль дома, поливая дорожку из шланга, идёт пожилая женщина восточного типа, это тётя МАДИНА (65).

Кир встаёт, оставив свою сумку на низком столе беседки, выходит по тропинке между абрикосовыми деревьями, через калитку и встречает тётю Мадину, полную, бодрую и жизнерадостную женщину в платье из лёгкой цветастой ткани с национальным узбекским узором. Она направляет воду из шланга на кусты, вопросительно смотрит, прищурив сильно подведённые чёрной тушью, глаза:

ТЁТЯ МАДИНА
Кирилл? Это ты?

КИР
Здравствуйте, тётя Мадина…

ТЁТЯ МАДИНА
Ой, сколько лет… а Нельки нету уже
несколько дней. Ты же к ней? Ох, что
это я Иди к нам, у нас же плов готовится,
сейчас Максуд принесёт.

КИР
А где она?

МАДИНА
Так в лагере же!

КИР
В лагере? В пионерском?

МАДИНА
Да, каком… пионерском, Кирюша, теперь
у нас и пионеров то нету, никаких, да и
ей уж восемнадцать скоро… Она же там
работает, Кирилл. Сегодня приедет.
К вечеру… Это детский летний лагерь…
на каникулы. Ты не был в «Сармыше» в
детстве? Это там, горный лагерь.

Тётя Мадина возвращается к своему садику, навстречу из их квартиры выходит дядя МАКСУД (под семьдесят), крепкий ещё мужчина восточного типа. Кир подходит к нему.

У Максуда в руках казан с пловом, аккуратно обвязанный кухонным полотенцем.

МАКСУД
О! Давай, давай, заходи, кушать будем.

Проходят в их сад.

Максуд ставит плов на топчан. Тётя Мадина ходит туда-сюда, приносит тарелки, пиалы, чайник.

ГОЛОС КИРА
(за кадром)
Я пытался убежать отсюда, теперь я
пытаюсь вернуться сюда.

Три девочки разного возраста в национальных платьях, помогают накрывать прямо на топчане в тени виноградника.

Кир сидит с краю.

ГОЛОС КИРА
У Шекли есть рассказ «Универсальный
ответчик», о загадочной машине,
хранящей ответы на все вопросы. Но
только никто не умеет свой
вопрос правильно сформулировать.

Все рассаживаются. Девочки скромно уходят в дом. Самая младшая, Фирюза, продолжает стоять.

Максуд раскладывает плов в большие касушки. (Каса – большая пиала). Поднимает на топчан Фирюзу, ей, наверное ещё года три-четыре.

ГОЛОС КИРА
(продолжает)
Мне кажется Азия, во всяком случае, то,
что я называю Азией, это ответ.

Кир сидит на топчане, подобрав под себя одну ногу. Максуд делает характерное движение руками, будто совершает омовение лица, и Кир тоже слегка поднимает руки с колен в сторону лица. Максуд, удовлетворённо снимает с казана полотенце.

Пауза. На гроздьях винограда над ними вьются пчёлы.

Все пьют чай из пиалушек с национальными узорами разного цвета. В касушках на топчане, покрытом вытертым, тонким ковром, остатки плова. По оставленной ложке долго бродит муха. Поднимается вверх, перебирается на край пиалы и путешествует дальше, по кругу.
Вновь появившиеся дочери, уносят посуду в дом, стараясь не смотреть на Кира.

Тётя Мадина то и дело подливает Киру зеленый чай в маленькую глиняную пиалу с синим орнаментом, подкладывает чок-чок, сладкий хрустящий хворост.

ГОЛОС КИРА
(продолжает)
Самый важный, может быть единственный
ответ, но беда в том, что я не знаю
вопроса.

Из-за забора в калитку заглядывает парень, это КАМАЛ (18).

КАМАЛ
Здравствуйте! А Неля не приехала?

ТЕТЯ МАДИНА
Здравствуй, Камал. Она в лагере.

МАКСУД
Зайди, Камал!

КАМАЛ
Да нет, спасибо. Я на мотоцикле.

Камал смотрит всё время только на Кира. Кир принимается выбираться с топчана, встаёт, но…

КАМАЛ
До свидания.

… Камал уходит, закрыв за собой калитку. Из-за дома доносится треск мотоцикла, стихающий за коттеджами, в стороне улицы. Кир смотрит в сторону двери Наили – закрыто.


ДОМ НАИЛИ. ЭКСТ. ВЕЧЕР
Тётя Мадина приносит курпачу, тонкое ватное одеяло. Стелит  на топчане постель. Кир сидит в беседке.

Из-за домов слышен знакомый треск мотоцикла. Потом звук каблуков по асфальту…

Кир встаёт, прислушивается,.

Выходит из садика соседей, направляясь к двери Наили.


НАИЛЯ (18) – высокая, в шёлковом красно-черном платье, облегающем тонкую фигуру, открывает свою дверь, стоя спиной.

КИР
Неля!

Она оборачивается,

---видит Кира и на мгновение замирает…

Пауза…

… но, тут же, закрывает за собой дверь.

На веранде загорается свет через шторы с крупными, осенними листьями.

Кир стоит у запертой калитки.

Пауза...

Треск мотоцикла исчезает за домами, Кир проходит в её садик, подняв проволочное кольцо на столбике ограды.

Садится недалеко от калитки на край топчана под виноградником.

За дома уходит солнце. Свет рассеивается в ветвях абрикосовых деревьев сада вокруг беседки с облупленной, когда-то синей металлической крышей. 

Кир сидит на топчане в той же позе.

Темнеет. В небе уже появилась луна. Где-то в арыках запели лягушки.

На веранде Наили загорается свет. Там слышен звук поставленной на плиту кастрюли, принимается гудеть электрочайник, кипятит воду, потом выключается и стихает.

Кир по-прежнему сидит на краю топчана.


Открывается входная дверь, гаснет свет на веранде. Слышен стук каблуков по бетонным ступеням крыльца, потом по асфальту вдоль дома.

Нарядная, с распущенными волосами и в брючном костюме, Неля на высоких каблуках быстро уходит вдоль дома.


УЛИЦЫ ГОРОДА. НАТ. ВЕЧЕР К НОЧИ
Наиля быстрым шагом, не оглядываясь идёт по улице – стройная и тонкая на высоких каблуках.

Кир выходит из-за дома, некоторое время идет за ней неподалёку в том же темпе, что и она. Потом решительно догоняет и принимается что-то говорить – не слышно, ведь по улице, хоть и совсем изредка, но проезжают машины, заглушая голоса. Откуда-то из коттеджей доносится случайная музыка.

За Нелей и Киром следят Камал и пара его друзей: они остановились у дома Нели и смотрят им вслед, о
чём-то переговариваясь. Через пару минут, будто прогуливаясь, направляются в ту же сторону.

Темно. Кир и Неля идут между высокими тополями по тёмной аллее парка в сторону фонаря под белым стеклянным колпаком. В стороне, на газоне спит лежащая белая скульптура.

Камал с двумя приятелями в тёмных очках идут следом.

Неля оглядывается, замечает их и быстро бежит назад, к своим ровесникам, а Кир остаётся стоять на аллее, один под светом фонаря.


УЛИЦЫ ГОРОДА. НОЧЬ
Кир бродит по городу: через парк, по дворам выходит на широкую, хорошо освещённую, но совершенно безлюдную улицу.


БАССЕЙН. НОЧЬ
Кир идёт мимо бассейна, откуда слышны голоса и плеск воды, прыгающих с вышек молодых людей. Слышит голос Наили (кажется?).

Кир пролезает между двух, кем-то давно раздвинутых прутьев высокого забора. Поднимается по зеленому склону, засеянному травой, на трибуну. Перебирается

--- к деревянным скамьям трибуны, спускается к первому ряду.

Он сидит на скамье, облокотившись о бетонный барьер, отделяющий его от бассейна. В спортивной, пятидесятиметровой ванне – никого нет, лишь светятся люминисцентной краской, красно-белые пенопластовые поплавки дорожек в лунном свете на ровной воде.

На прыжковых тумбах номера: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9… - его взгляд задерживается на цифре «9»…

Кир смотрит на воду. Полное небо звёзд и в их свете его профиль ещё виден, но темнота постепенно сгущается и силуэт его исчезает во тьме.

ТЕМНОТА и ТИШИНА. Лишь легкий плеск воды и появляющиеся шаги.

УЛИЦЫ ГОРОДА. НОЧЬ
Кир выходит на край города, к дороге, что ведёт к стеле на въезде: 1958 УЧ-КУДУК. Теперь они видны ему наоборот, - Кир подходит с другой стороны, - на фоне усыпанного звёздами неба и конических черных вершин урановых отвалов.

Кир приближается к странному сооружению – оттуда доносится как бы случайная музыка, но здание постепенно проявляется из тьмы, принимая очертания, лежащего на краю пустыни динозавра с ребристым позвоночником и разинутой навстречу посетителям, дверью. Из ресторана слышна восточная музыка в современной обработке.

Кир, так же медленно, гуляя, проходит внутрь.

В баре, под музыку ансамбля, поющего национальную, хитовую композицию сезона, Кир присаживается к стойке, неподалёку от одиноко пьющего парня лет тридцати. Это ШАМО (32).

Кир наблюдает за посетителями в зале, отделённом от бара лишь бамбуковой шторой, свисающей с высокого, стилизованного под грот потолка, до мраморного пола.

Барменша ставит перед ним стакан с виски, полный льда. Он, погромыхивая льдом, крутит стакан в руке.

Две молодые женщины сидят за столиком, покрытым белой скатертью. Неподалёку несколько местных мужчин, за большим, сдвинутым из двух, столом, уставленным большими тарелками с нарезанными крупно помидорами,  огурцами, мясом, ветчиной и т.п. В центре блюдо с разрезанным арбузом, а вокруг множество бутылок, фужеров и рюмок. Возле них постоянно крутится молодой мужчина в темном костюме, смахивающем на фрак.

Музыканты, закончив играть, уходят на перекур в свою комнатёнку за сценой, прихватив электрогитары. Барабанщик уносит по одному свои барабаны.

Шамо пьёт стакан за стаканом белое сухое, наливая сам себе из бутылки с белой этикеткой.

Вдруг пересаживается поближе к Киру, на соседний высокий табурет. Он в приличных тёмных брюках и новой узкой рубашке, по виду, только что из магазина. В его движениях видна некая нарочитость, а когда он принимается жестикулировать только кистями рук, оттопыривая пальцы, Киру становится ясно, что это местный блатной.

Он протягивает руку для рукопожатия в сторону Кира, продолжающего разглядывать зал.

ГОЛОС ШАМО
Шамо.

Кир поворачивает голову в его сторону, смотрит ему в глаза и пожимает руку.

КИР
Кир.


ШАМО
Ты, я смотрю не местный. В командировке?

Наливает Киру в его опустевший стакан с оставшимся льдом, сухого вина из своей бутылки. Кир вроде как пытается протестовать движением руки.

ШАМО
Да ты чо, братан? Деньги есть. Видал,
что они здесь натворили, да? Всё
перерыли, суки позорные… Золото ищут.

Шамо тянется рукой в сторону барменши, черноволосой, крашеной женщины лет пятидесяти. Она улыбается Киру золотыми зубами.

ШАМО
Гуля, плесни ещё мне!

ГУЛЯ (50) молча сверкнув фиксами в улыбке, убирает опорожнённую бутылку и ставит перед Шамо новую.

Он поворачивается всем корпусом к Киру, основательно устраивается на табурете и приступает к новой бутылке белого сухого. Наливает Киру. Отпивает из своего стакана тонкого стекла, сразу половину.

ШАМО
Я скажу одно… что жизнь, жизнь
которую я прожил, она подлая.

Шамо допивает наполовину полный стакан своего белого сухого.

ШАМО
(продолжает)
Я не боюсь сказать о том, что здесь
делают эти рогоносцы. Пускай меня
закроют еще раз ---


ОКРЕСТНОСТИ УРАНОВОГО ГОРОДА. РАССВЕТ
Где-то за горами, освещая пустыню, встаёт солнце. А здесь кругом отвалы урановой руды и такыр – вокруг высохшая, потрескавшаяся земля.

Кир и Шамо идут по потрескавшейся сухой земле, такие маленькие сверху, будто про них уже начали снимать кино, - бредут в сторону урановых отвалов.

ШАМО
--- пускай. Чем больше, тем лучше. И
чтобы им не было жизни. Им никогда не
будет жизни. Я как мужик это говорю, и
не стесняюсь, и не боюсь. А что я могу
сказать, ---

Света всё больше – где-то за чёрными, присохшими и будто окаменевшими здесь урановыми отходами, всё же встаёт солнце.

Вокруг синие и чёрные горы отвалов урановой руды. Дорога петляет между ними и уходит куда-то, будто в другую страну.

ШАМО
--- чтобы они, ****ь ба, долго, долго
страдали от этой жизни.

Из-за гор слышен приближающийся шум товарного состава.

Железная дорога вдоль отвалов. По ней идёт длинный состав нефтеналивных цистерн. Солнце освещает жирные нефтяные бока цистерн.

ГОЛОС КИРА
Да…

Поезд идёт вдоль гор отвалов красно-кирпичного цвета.

ГОЛОС ШАМО
А пускай, я один. Меня никто не подлежет
(так!) и вот сюда не поставит. Мое время
придёт. Моя линия - ни страх, ни боль,
ни смерть, а правда!

А поезд из залитых нефтью жирных железных с круглыми боками цистерн всё идёт…


УРАНОВЫЙ ГОРОД. УТРО
Свежевыбритый, в белой рубашке с коротким рукавом, Кир бодро шагает через площадь к большому зданию.

Табличка у входа:

«СЕВЕРНОЕ РУДОУПРАВЛЕНИЕ КОМБИНАТА»

Кир идёт длинным коридором с множеством дверей в кабинеты.

На широкой двери приемной надпись золотыми буквами:

О Т Д Е Л   К А Д Р О В

Пауза: по коридорам вдоль многочисленных дверей в кабинеты, ходят молодые девушки-узбечки с документами в руках. Их тех же дверей выходят по очереди те же девушки, но без документов в руках.

Кир выходит из дверей отдела кадров.

БАССЕЙН. УТРО
Кир, через канал под стеной, выплывает из раздевалки прямо в большую спортивную ванну, строго разделённую на дорожки для соревнований, подныривает по очереди под каждую из них и добирается до тумбы с цифрой «9», где, оттолкнувшись ногами от бортика, переворачивается на спину и, помогая себе левой рукой, прихватывает один за другим ---

---красные и белые поплавки дорожки, помогает себе разогнаться.

Делает несколько гребков на спине, останавливается и плывёт обратно к тумбе уже кролем. Мощными гребками приближается к тумбе и делает поворот переворотом, мелькнув пятками. И уже под водой, отталкивается от бортика, стремительно возвращаясь.




СБЕРЕГАТЕЛЬНЫЙ БАНК РОССИИ. УТРО
На стеклянном здании вывеска:

СБЕРАНК РОССИИ

Кир долго стоит, склонившись у стеклянной перегородки, разговаривая через неё с кассиршей,
--- юной интеллигентной восточной девушкой в белой блузке.

За её спиной появляется высокий юноша в белой рубашке с коротким рукавом и бейджиком на груди.

Кир о чем-то долго говорит с ними через стекло кассы.

Наконец, он отходит от стойки банка с пачкой денег в руке, на ходу заталкивая их в карман льняного пиджака.

ДОМ НАИЛИ. ЭКСТ. УТРО
Кир с новым синим рюкзаком за плечами, вновь стучит в дверь, обитую черным дерматином, согнутым пальцем правой руки, прямо о номерок с цифрой «12». Тишина за стеклами веранды, плотно занавешенными шторами с крупными осенними листьями.

Кир спускается со ступенек крыльца и пытается заглянуть на веранду через стёкла, но там никакого движения.

Кир через калитку, закрытую лишь на проволочную петельку, накинутую на деревянный столбик, проходит в сад к беседке, снимает рюкзак и садится на скамью, кладёт рюкзак на стол перед собой.

Светло-синяя, как бы мятая, модная ткань рюкзака у нег под руками, пальцы расстёгивают кармашки и раскладывают в них документы, книжку в мягкой обложке, и портмонет.

Пауза…

Вокруг абрикосовые деревья, над топчаном в винограднике летает пчела. Гудит и летает. Гудит и летает.

Гудит и летает, то и дело, присаживаясь на крупные жёлтые виноградины, матовые и одновременно прозрачные от солнца, пробивающегося пыльными лучами сквозь гроздья.

И тут в тишине звонит телефон.

Ещё и ещё громко звонит телефон. Кир ощупывает свои карманы легкого пиджака, встаёт, шарит в брюках, потом смотрит в сумке, оставленной на скамье, и понимает, что это звонит телефон на веранде Наили. Он смотрит на шторы ---

--- и видит колебание края жёлто-коричневой легкой ткани.

Он улыбается, откидывается на спинку скамьи, прибитой к стене беседки. Смотрит на---

--- абрикосовые деревья, топчан, кирпичный вход в подвал и, ---

--- лежащую у ствола дерева, лопату. Вокруг лежат несколько мятых плодов абрикоса.

Спелые и такие бархатные на солнце, хоть и мятые.

Кир скидывает пиджак и рубаху.

Принимается за работу в саду: собирает плоды,

---складывает их на топчан,

---роет канаву от беседки к давно не стриженым кустам,

---арык вдоль редкого заборчика.

Штора на веранде отодвигается, за стеклом видно лицо Наили.

Кир глубже копает арык, вычищая оттуда мусор, камушки и стёклышки с золотинками от шоколадных конфет.


Из за шторы выглядывает Наиля.

Кир достаёт из земли мелкие обломки красно-коричневых обожжённых кирпичей.

Из-за шторы выглядывает Наиля.

Пауза…

Кир сидит на краю топчана, отирая пот со лба.

Окно на веранде распахивается.

Кир сидит на месте, но, повернув голову, внимательно смотрит на окна веранды.

Окно закрывается.

ВЕЧЕР
Кир сидит на скамейке в саду. На веранде загорается свет.

НОЧЬ
Кир спит на топчане, положив под голову рюкзак со своими вещами.

УТРО
Наиля выглядывает из-за шторы. Открывает дверь и выходит в строгом костюме: пиджак, юбка, - видимо, на работу.

ДЕНЬ
КИР работает в саду, окапывая плодовые деревья. Снимает рубашку. Тётя Мадина приносит ему воду.
Она улыбается, но ничего не говорит.

ВЕЧЕР
Тётя Мадина молча, с заговорщицким видом, машет ему рукой из за забора, мол, иди ужинать.

Кир улыбается, но отрицательно качает головой.

Фирюза, дочь Максуда, стройная, в длинном цветастом платье, приносит ему небольшой чайник.


УЛИЦА ГОРОДА. НОЧЬ
Удолбанный Камал, петляя, едет на мотоцикле по ночным улицам.

ДОМ НАИЛИ. НОЧЬ
Останавливается под окнами веранды Наили.
Слазит с мотоцикла, но вдруг бросает ЕГО и убегает за угол, к турнику между деревьями и там, видать, блюёт – слышно от самой веранды, где –
--- сидит Кир, попивая чай из чайничка зелёного цвета, - сюда доносятся звуки содрогающегося юного организма.
Камал хватает свой небольшой мотоцикл, катит его куда-то в заросли и, судя по звуку, уезжает.
Кир пьёт зелёный чай, вдумчиво наливая его в белую пиалу и наслаждаясь звуком, из высоко приподнимаемого над пиалой, чайника.

УЛИЦЫ ГОРОДА. НОЧЬ
Удолбанный Кэмел едет, на мотоцикле по пустынному городу.

На перекрёстке, у пульсирующего жёлтым, светофора, его задевает новенький Мерседес.

Кэмел падает.

Из машины выходят трое азиатских бандитов, внимательно рассматривают едва видную вмятину на бампере своего белого Мерседеса: едва видная царапина чёрным по-белому.

ДОМ НАИЛИ. УТРО
Распахивается окно веранды.
Дверь с номером «12», обитая черным старым дерматином, открывается, на крыльце появляется свежая, не накрашенная, с красиво убранными, открывающими прекрасную шею, чёрными волосами, -

---сзади на шее видна небольшая родинка, -

--- улыбающаяся и босая Наиля. Она в свободной жёлтой майке до колен.

Наиля вытягивает из распахнутого окна длинный резиновый шланг.

Кир встаёт с топчана.

Наиля несёт в руках резиновый шланг, из которого пока не сильно течёт вода.

Лицо Кира отправляется к широкой, до ушей, улыбке!

Журчит вода в арыке: он наполняется из шланга, бьющегося под увеличивающимся  напором воды.

Наиля срезает кисть спелого белого винограда – дамские пальчики.

Наиля вносит в сад керамическое блюдо со свежими, с капельками воды на бархатистой кожице, абрикосами и виноградной кистью на пару килограмм,

---перебирает фрукты длинными пальцами с двумя, тремя тонкими серебряными колечками, причем одно надето на верхнюю фалангу среднего пальца.

Кир и Наиля сидят в беседке, на середине круглого столика блюдо с фруктами. Кир, кидая в рот виноградины,  достает из внутреннего кармана пиджака портмонет, российский паспорт, заграничный паспорт, удостоверение подводного пловца, водительское удостоверение. Показывает каждый дочери, складывает документы стопочкой на столе и лишь после этого, вынимает распечатанный конверт, из него достаёт сложенное письмо.

Подаёт ей листок с фирменным штампом в левом верхнем углу.

Она расправляет его на столе, разглядывая бланк с надписями.

Угловой штамп:

  Министерство здравоохранения РФ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ УНИТАРНОЕ
ПРЕДПРИЯТИЕ
   ЮЖНО-УРАЛЬСКИЙ
 ИНСТИТУТ БИОФИЗИКИ

ГОЛОС КИРА
Это институт в том закрытом городе
на Урале, где я родился. Мой отец,
твой дедушка рассказывал, что там
делал атомную бомбу Курчатов… На
урок к ним приходил. В школу…


ЛЕТНИЙ КИНОТЕАТР. ВЕЧЕР
На площадке у входа, возле киоска, где в освещённом окошке видна продавщица, Кир и Наиля пьют газированную воду.

Зрители смотрят кино в кинотеатре под открытым небом. Их не много, человек семь-восемь.

С экрана кинотеатра звучит голос диктора.

ГОЛОС ДИКТОРА
(с экрана)
«Легенда о золотом червонце». Рассказ
о твердых и надежных деньгах. Настоящая
фамилия этого человека Бриллиант.
Григорий Яковлевич Бриллиант, организатор
одного из самых поразительных в
мировой истории финансовых переворотов.

Наиля и Кир отходят от будки «ГАЗ-ВОДЫ».

Прогуливаются у кинотеатра, откуда слышен через забор, голос диктора.

Ктинотеатр, то ли сохранённый с начала восьмидесятых годов, то ли так хорошо отреставрированный. Побеленный светло-зелёный кирпичный забор - как новый, словно из того времени.

ГОЛОС ДИКТОРА
      (с экрана)
Политик, причастный к высшим тайнам
отечественной истории двадцатых, тридцатых
годов.

Кир говорит на ухо Наиле, - а она чуть выше отца, - слегка касаясь лицом её волос у шеи с нежной родинкой.

КИР
Ты кого-нибудь любишь в этом городе?

Наиля молчит…
КИР
Поехали к деду. А?


АЛЛЕЯ ПАРКА. НОЧЬ
Где-то верещат по арыкам лягушки, поют цикады. Кир и Наиля идут под фонарём.

НАИЛЯ
Я не знаю…

КИР
Мне сказали в комбинате, что он в
Бахмале, в горах.

НАИЛЯ
Там же профсоюзная лечебница?

КИР
Пансионат.

НАИЛЯ
Надо бы найти Кэмела. Ну… парня моего,
что-то его нету.

СТАРЫЙ ГОРОД. УТРО
Кир и Наиля ищут Камала:
В старом городе, неподалёку от глиняного купола старого медресе с гнездом аиста наверху, среди дувалов и глинобитных домов они идут по улице.

ДОМ КРИСТИНЫ и КУКА. УТРО
Убогая хибара старых торчков. Кир и Наиля подходят к воротам у дома с окном. Там скандалят мужчина с женщиной, слышны их невнятные голоса и редкие выкрики на не сразу понятном языке.

ГОЛОС КУКА
(тягучий)
Да ты чооо… подруга! ты же меня
влОжила! Ты меня постоянно вкладываешь…

ГОЛОС КРИСТИНЫ
  (громче)
Это ты, как обожрёшься кукнара...

ГОЛОС КУКА
А… нуда… ништяк… да… ты меня влОжила

ГОЛОС КРИСТИНЫ
(кричит)
Так! Это ты меня всем вкладываешь!!

ГОЛОС КУКА
(гундит)
Да ты чооо в натуре что ли охххуееела
подруга… ну хай ладно… нишшштяяяк…
 
Наиля заглядывает через приоткрытые ворота во двор.

ДВОР КУКА и КРИСТИНЫ. ДЕНЬ
Во дворике на топчане спит полуголый, сплошь покрытый татуировкой мужчина. Это Таутированный, ему под пятьдесят. Рядом с ним недоеденная половинка арбуза с воткнутой в неё большой ложкой.

Кир и Наиля пытаются достучаться снаружи, но их не слышат.

Наиля заглядывает, потом протискивается в щель.

Татуированный просыпается, -

---видит голову Наили и -

---швыряет в неё половинкой арбуза.

Наиля, отпрянув, оборачивается и вдруг обнимает Кира.

НАИЛЯ
Давай поедем к деду… Мы ведь найдём
его? Да? папа… 


АЭРОПОРТ-УЧ-КУДУК. УТРО
Старый самолет, в народе называемый «кукурузник», стоит на краю пустыни. Тут же бродит привязанный верблюд,

--- с большим болтом в носу.

Здание аэропорта. Кир и Наиля идут на посадку к небольшому пассажирскому самолету типа ЯК-40. На фюзеляже яркие синие буквы латинским шрифтом – не разобрать.


Буквы вместе с самолётом уезжают по взлётной полосе и остаются лишь пустынные просторы с верблюдом, который, задумавшись, жуёт и писает одновременно.

САМАРКАНД. БАЗАР. УТРО
Кир и Наиля у горы дынь.
Наиля выбирает дыню, показывает на неё узбеку в халате, что-то говорит по-узбекски. Старый БАБАЙ (70) снимает тюбетейку, и трёт свой седой потный ёжик, сложенной треугольником, простой тюбетейкой. Потрясённо цокаёт языком, всхищаясь красотой кызым (девушки). Его глаза улыбаются на коричневом морщинистом лице, глядя на красавицу, явно восточную и такую по-европейски обходительную.

БАБАЙ
Вай, вай, вай!!!

Он достаёт большущую длинную мирзачульскую дыню, откатывая другие поменьше, в сторону.

Взвешивает на больших старых весах, протягивает Наиле с широкой улыбкой, распустив свои морщины от уголков губ до уголков глаз.

Наиля у горы арбузов показывает Киру, смеясь, как надо выбирать арбуз: показывает, мол, с хвостиком. Пытается надавить на него, склонившись ухом к полосатому огромному арбузу.

НАИЛЯ
Надо по нему постучать, чтобы
загудело там, во внутренностях.

Кир поднимает арбуз к её голове и стучит по нему согнутым пальцем – арбуз спело гудит и Наиля счастливо смеётся.

Наиля вкусно и сочно ест арбуз, впиваясь в него ртом и глядя счастливыми глазами на отца.

Сок стекает по её подбородку.

Кир нежно отирает её острый подбородок ослепительно белой бумажной салфеткой.

Вынимает из рюкзака пакет салфеток, вынимает свежую и подаёт дочери.

Она берет её пальцами и

--- смотрит на его правую руку, где остался незагорелый след от обручального кольца.

Смотрит ему в глаза.

Кир оглядывает чойхону открытую со всех сторон огромного восточного базара. Он наблюдает жизнь.

Пауза…

Дочь смотрит на отца, улыбается.

КИР
Да… всюду жизнь… Нелка, ты умеешь
радоваться. Умеешь жить…


УЛИЦЫ ГОРОДА. НАТ. ДЕНЬ
С огромной дыней под мышкой, Кир стоит на краю широкого шумного проспекта, полного автомобилей и городского шума, возле круглого перекрёстка, оглядываясь в поисках такси.

Наиля рядом. Она смело и весело голосует, подняв правую руку большим пальцем вверх и гордо посматривая на отца.

Они садятся на заднее сиденье такси. Кир пропускает Наилю вперёд, осторожно, двумя руками подает ей дыню, потом садится сам, снимая со спины синий рюкзак и аккуратно захлопывая за собой дверку.


АЭРОПОРТ «САМАРКАНД». ДЕНЬ
Кир подсаживает дочь в маленький цветной фирменный вертолёт, осторожно, двумя руками, придерживая её за тонкую талию в лёгком, шёлковом, красно-чёрном, тонкими полосками поперек, - летнем платьице. Дыня лежит на бетоне взлётной полосы.

Кир, следом подаёт в кабину дыню, одним концом вперёд – руки Наили принимают и он  забирается в вертолет.

Винт принимается кружить и вертолёт чуть поднимается над бетоном, сдувая пыль, зависает, будто проверяя надёжность полёта, слегка дрожит и улетает. Верхушки деревьев начинают склоняться под тугим ветром винта.

ВЕРТОЛЁТНАЯ ПЛОЩАДКА.
Цветастый фирменный вертолётик, явно авиамодель, садится на небольшой площадке как бы в предгорьях Чимгана, вершины которого в снегах, а на склонах высокие хвойные деревья, похожие на ели.

ШОССЕ В ГОРАХ. ДЕНЬ
Жара. Кир с дыней подмышкой держит за руку Нелю - они идут вперёд по шоссе, за спиной Кира рюкзак, через плечо Наили перекинута на ремне мягкая сумка чёрной кожи. Кир то и дело оглядывается в ожидании попутной машины.

Вдали, откуда-то снизу - в гору, гудя мотором, поднимается белый огромный грузовик с фурой.

Кир и дочь останавливаются на площадке, вдоль обрыва, отгороженной сложенными аккуратно камнями. Кир ставит дыню на асфальт.

Высокая, будто двухэтажная крыша фирменного белого огромного автомобиля движется к ним. Грузовик долго приближается. Гудит и приближается.


КАБИНА ГРУЗОВИКА.
Едут втроём в огромной кабине, за их спинами вход в спальное помещение и там кто-то возится время от времени. Кир, Наиля и ШОФЁР (54) в тени кабины.

Через лобовое стекло видна улыбающаяся Наиля и рядом мрачный, дочерна загорелый водила, русский азиат.

Кир у окна. Его профиль движется вместе с пейзажем за стеклом грузовика.

Пауза…

Водила, не преставая смотреть на дорогу, склоняется стриженой башкой в сторону Кира и вопросительно поднимает глаза с густыми чёрными бровями на Наилю, отчего морщится его большой лысый череп с надбровными дугами. Он таращится на девушку, старающуюся сидеть ровно и смотреть на дорогу.

Пауза…


КИР
  (жёстко)
Это моя дочь.

ДОРОГА. НАТ. ВЕЧЕР
Грузовик, пыхтя, останавливается у горной реки, дальше вниз - склон ущелья,

--- там виден поселок и постройки рыбного хозяйства с прудами.

Кир и Наиля, подняв головы, стоят у грузовика с открытой дверцей, на земле лежит рюкзак. Из дверки появляется большая длинная дыня, доносится глухой голос Шофёра:

ШОФЁР
Автобус будет!

Белая, запылённая дверца захлопывается, грузовик пыхтя, уезжает…

Откуда-то издалека, снизу доносится пение муэдзина.

КИР
(надевает рюкзак)
Один великий мудрец говорил, что
следует много путешествовать,---

Кир и Наиля, друг за другом, идут вверх вдоль дороги, по краю ущелья.

КИР
(идёт впереди)
--- ибо тогда душа устает гнаться
за суетливым телом,
(поднимает голову к вершинам гор,
останавливается)---

Пение муллы то затихает, то удаляется, разносясь эхом. То исчезает, то вновь появляется.

КИР
(продолжает за кадром)
 Успокаивается… и только вдумчиво
наблюдает за ним… – из укромного
места.

Кир решительно трогается в путь, дочь идёт за ним.

УЩЕЛЬЕ. ДЕНЬ
Кир и Наиля медленно спускаются вниз, по каменистой тропе, спускаясь к зданию медресе с глиняным куполом рядом с зеркалом хауза, большого бассейна с рыбами, у подножия скалы. Кир пропускает дочь вперёд, придерживая за плечо.
По склону, из-под ног скатываются мелкие камни.

МЕДРЕСЕ. ЭКСТ. ВЕЧЕР
Мулла с длинной белой бородой сидит у хауза под деревом, продолжая своё заунывное не то чтение, не то пение. Возле него, на камне лежит нераспечатанная картонная пачка чая и тут же, слушая с закрытыми глазами, на корточках сидят два узбека подростка.

В хаузе плавает огромное количество рыб, довольно крупных, с темными спинами. Они парят в горной воде, тенями умножая сущности.

Журчит вода в широком арыке, с выложенными камнем берегами.

По воде хауза идёт легкая рябь от ветра, на минуту скрывая рыб.

Пауза…

ЗДАНИЕ МЕДРЕСЕ. ВЕЧЕР
Светловолосый, с рыжинкой, юноша, ведёт Наилю и Кира - в одну из комнат. Проходит в небольшую комнату, раскрывает ставни, за ним входят отец с дочерью. В комнате кровать у стены и на глиняном полу – кувшин с водой. На небольшом табурете металлический таз.

ПОСЁЛОК НУРАТА. ВЕЧЕР К НОЧИ
Солнце окончательно уходит за горы, в небе проявляются луна и звёзды. Наступает ночь.

ТЕМНОТА и ТИШИНА… Журчит вода в горной реки

Пауза…

КОМНАТА. РАССВЕТ
В темноте слышно журчание воды, а из щели ставен медленно-медленно проникает свет в комнату, где слышно спокойное дыхание девушки.

В свете лучей, проникающих через деревянные ставни, виден сидящий на полу, у кровати, Кир.
Прислонившись спиной и опустив голову на руки, он, похоже, спит.

Лицо спящей на кровати Наили, вместе с встающим где-то солнцем, постепенно приобретает цвет молодой кожи и в свете пыльного луча солнца, серебрится нежный пух на руке, подложенной под щёку.

И тут, (будто кто-то наблюдает за ними из укромного места): Неля встаёт босая, словно ещё во сне берёт кувшин с пола, умывается над тазом в свете лучей солнца.

Поднимает подол широкой майки и, присев, льёт себе воду между ног.

Теперь Кир спит на кровати, свернувшись калачиком, лицом к дочери. Глаза его закрыты…

Вода стекает по ногам дочери на каменный пол…


В луче раннего солнца светится грудь дочери, омываемая рукой с серебряными колечками.

Неля встаёт, опуская жёлтую майку.

Отец её – открывает глаза.


ГОРНАЯ ДОРОГА. НАТ. УТРО
Кир и Неля идут по горной дороге вверх. Вдали вершины гор.

КИР
  (дочери)
Однажды я шел по горам Памира.
Вечерело, становилось холодно,
я не знал своих ориентиров. Подо
мной было пять тысяч метров
вздыбленной суши. Я не знал, есть
ли поблизости люди и вдруг вышел
к пустой кошаре. Ферме для овец.

Кир и Неля идут рядом.

Вдали, на склоне, среди зелени видны беленые домики пансионата.

КИР
(продолжает)
Их ещё не пригнали из долины. В
пристройке жила старая киргизка со
своей невесткой. Хозяин, её сын,
уехал куда-то по делам. Они приняли
меня.

Кир идёт чуть вперёд, а Наиля, стараясь не отставать, кладёт руку ему на рюкзак.

КИР
(продолжает)
Ничуть не встревожились перед
неизвестным чужаком, не испугались.


Это было самым естественным - дать
кров одинокому прохожему.

Горная речка шумит внизу, по дну ущелья.

КИР
(продолжает)
Старая киргизка кормила меня и
поила чаем, улыбалась, говорила
что-то умиротворяющее и правильное,
на своем языке.

Где-то позади, внизу появляется шум двигателя старого автобуса. На гору, из-за поворота, поднимается военный автобус: с торчащей вперёд мордой капота и поперечной стальной решеткой радиатора. Автобус короткий, с одной дверкой, а в его окнах молодые лейтенанты смотрят на прохожих путников. Они все в  военных фуражках цвета хаки – то ли пограничники, то ли лётчики…

КИР
(продолжает)
---Младшая была кроткой, и бесшумной,
как пятно света... Утром я попил молока,
попрощался и пошел дальше, в сторону
Дараут-Коргона.

Пазу – шум двигателя.Автобус долго поднимается по горной дороге, исчезает за поворотом.

КИР
У меня было такое чувство, что там -
в горах.., я встретил свою мать.., или
даже дочь, обогнавшую как-то меня
во времени, состарившуюся прежде меня..,
и превратившуюся - в мать.
А я её - не узнал.

ПАНСИОНАТ. УТРО
Через раскрытые ворота они входят на территорию безлюдного пансионата.




НАИЛЯ
А мама давно уехала в Удмуртию.
К своим вотякам.

Свежепобеленные одноэтажные домики в зарослях,  цветущих мелкими розами, кустов. Вокруг ни души. Гудят пчёлы.

Кир и Неля поднимаются вдоль горного, довольно широкого, бурного ручья.

Сквозь прозрачную воду сребрятся камни.

Отец и дочь поднимаются по дорожке, вымощенной битой кафельной плиткой, в сторону белого, одноэтажного домика среди деревьев.

КОМНАТА ДЕДА. ДЕНЬ
В больничной постели лежит почти облысевший старик с правильными чертами лица и впалыми щеками. Рядом на тумбочке фарфоровая больничная поилка. Свет из окон делает её почти прозрачной.

Рядом на стуле сидит молодой русский мужчина в белом халате – ВРАЧ (38). Он укоризненно смотрит на ДЕДА, лежащего на высоко приподнятых подушках с закрытыми глазами. Тут же рядом молоденькая МЕДСЕСТРА (20), похожая на китаянку, приготавливает укол на краю кровати.

Входит Кир с длинной дыней в руках. Он несет её словно ребенка, удобно расположив у груди. За ним осторожно выглядывает Неля с аккуратно убранными волосами и цветами в руке, теми маленькими розами, что растут во дворе.

ВРАЧ
Сын? Как хорошо. Вот теперь мы поедим
дыньку, да? Валерий Ильич?

Старик открывает глаза.



ВРАЧ
Ильич, это ваш сын и внучка, верно?
Какой запах. Фазилят нам сейчас
нарежет, правда? Вот ведь как, Ильич
дорогой вы наш, надо покушать дыньку-то,
верно?

Медсестра ставит на тумбочку блюдо с несколькими ломтиками дыни.

ВРАЧ
О! какой запах, какой запах?
Самаркандская, верно? А давайте и
мне кусочек.

Он глазами показывает Неле на дыню, мол, бери, бери.

Медсестра быстро отрезает небольшой тонкий ломоть дыни, вставляет в руку Нели и под локоть подводит её руку с небольшим кусочком ко рту старика. Врач усаживает Нелю на стул.
Дед, видимо, узнает Нелю и его губы отправляются к улыбке.

Врач двумя руками подставляет длинный ломоть Медсестре под нож. Она несколько раз проводит ножом так, что ломоть слегка изгибается отделившимися друг от друга, дольками. Врач по очереди просто втягивает их в себя и с наслаждением ест, одновременно показывая глазами на старика: мол, давай, сынок, помогай. Они почти ровесники.

Кир стоит в растерянности.

Неля протягивает ещё одну небольшую, дольку дыни ко рту Деда. Дед довольно бодро выпрастывает бледную, незагорелую руку из-под белой простыни, берет Нелю за тонкое запястье и медленно направляет её руку к своему лицу.

Целует её тонкое запястье руку, продолжая улыбаться.
Откусив маленький кусочек, долго держит его во рту, прикрыв веки.

Неля принимается гладить ногу Деда, поверх белой простыни и он блаженно улыбается, прикрывая глаза.

Врач берет с блюда ещё ломоть дыни и направляется к двери, при этом успев кивнуть Медсестре: мол, пора, пошли уже.

Кир садится на край кровати с другой стороны, смотрит на Наилю.
Наиля смотрит на него…

Пауза…

ГОЛОС ОТЦА (деда)
На Урале речка была…

Дочь вопросительно смотрит на отца, а Кир молчит, ожидая, когда же отец увидит его, сына.

Пауза…

Дед блаженно улыбаясь, похоже от поглаживания дочкой его голени, просто засыпает…

У ДОМА. ЭКСТ. ДЕНЬ
Кир сидит на скамейке, за его спиной аккуратная «живая изгородь» и давешние цветы. Выходит Врач и Кир встаёт навстречу.

ВРАЧ
Он отказывается от еды. Который день
уже. Постарайтесь накормить, а то,
знаете, в таком возрасте… Меня учили
лечить, а не…


КОМНАТА ДЕДА. ИНТ. ДЕНЬ
Дед выпрастывает ногу из-под белой простыни, Неля гладит его по белой, худой голени чуть выше ступни. Дед продолжает свою историю.

ГОЛОС ДЕДА
Я ведь с детства там жил. На речке.
Помню, сетку металлическую такую,
мелкую, на банку надеваешь, и в
воду её с хлебным мякишем. Опускаешь
на дно прямо у мостков и рыбки туда,
значит, ныряют в отверстие, - за
хлебушком. А обратно уже всё –
колючие края сетки не пускают. Так и
мы. За хлебушком поехали.

Пауза…




ДЕД
(продолжает)
Прадед твой мастер был, строил
нефтяные вышки. Туда со всей России
съехались люди нефть добывать. Ну и
мы с мамой. За тётей Катей. Она была
коммунистка и верила во всё это.
Закончила институт и направили её
от обкома партии на комбинат «Маяк»…

Дед жестом просит подать поилку с тумбочки, Неля встаёт, подносит к его губам. Дед потихоньку пьёт.

НАИЛЯ
Кипячёная?
Неля почему-то произносит это с надеждой, но Дед не слышит, облизывает губы и прикрывает бледные веки. Мгновение передохнув, продолжает тихо говорить.

ДЕД
(продолжает)
Она мне вроде как тётка, а тебе
прабабушка. Двоюродная. Она работала
инженером.

Он вновь ненадолго прикрывает глаза и жестом руки легко шевелит пальцами в сторону воды. Наиля подаёт Деду водичку. Он тихо пьёт, почти не двигая кадыком.

ДЕД
(продолжает)
Я ведь без отца рос. И поехали,
Вот и заплыли рыбки… в банку за
сеткой. Всё вроде видно, а не
выберешься. Два ряда колючей
проволоки вокруг города и КПП на
въезде. Закрытый город. Для
Уранового проекта. Атомную бомбу
делать, значит.



А 50 лет назад на поле рядом с
Коровниками приземлился прыгнувший
с парашютом из подбитого самолета
американский шпион. Его потом
на нашего разведчика поменяли.
Тётя Катя получила квартиру. Три
сестры были…

Пауза – лицо Деда отправляется к улыбке.

Наиля откидывается на спинку стула, улыбается в ответ, кладёт свои руки на колени, прикрыв левую, ту что с колечками, - правой.

Загорелые под азиатским солнцем, руки девушки.

ДЕД
Она мне потом машину купила.

ПАНСИОНАТ. ВЕЧЕР
Кир бродит по пустынным дорожкам среди домиков пансионата, через заросли кустов деревьев поднимается на склон ущелья за домиками и направляется вверх по склону.

ГОЛОС ДЕДА
(за кадром)
Квартира была у нас на проспекте
Берии. А сначала построили двойной
забор из колючей проволоки вокруг
огромной территории…

ЮЖНЫЙ УРАЛ. НАТ. УТРО
Звук летящего вертолёта. Огромные пространства без людей, леса и озёра проносятся внизу - как в кино.

ГОЛОС ДЕДА
(продолжает за кадром)
Курчатов тоже был с Урала. В школу
приходил к нам на урок… Летом сорок
пятого года начался поиск площадки для
строительства первого атомного реактора.



Колючая проволока вдоль реки – за ней вода: один за другим, завитки обкусанной короткими колючками проволоки, торчат двухсантиметровыми обкусками (похоже на «фак», показываемый в знак протеста, когда все пальцы руки собраны, а торчит только самый длинный).

ГОЛОС ДЕДА
   (продолжает)
Место должно было отвечать
требованиям секретности. Потом
над «сороковкой» сбили даже
американский самолёт с лётчиком. Он,
видать, катапультировался и его
арестовали. Потом поменяли, говорят,
на Луиса Корвалана,что ли… не помню.

РЕКА. ДЕНЬ
Давешний Мальчик шести лет, чем-то похожий на Деда, плывёт в цинковом тазу по речке, загребая руками к берегу, но течение уже захватило его и несет на середину реки.

ГОЛОС ДЕДА
(продолжает)
---А раньше на этом месте находились
пионерские лагеря и всякие подсобные
хозяйства. Где и деревня Караболка… предков
наших… сородичей. Русская, а через речку
татарская.

Вода реки. Тихо.

Взрыв в тишине.

Всё погружается во тьму…

ТЕМНОТА и ТИШИНА.

Пауза…

Титр белыми буквами на чёрном фоне:


 29 СЕНТЯБРЯ 1957 года
  Город ЧЕЛЯБИНСК-40
УРАЛ

УЛИЦЫ ГОРОДА. НАТ. ДЕНЬ
Пустые улицы города в странном тумане с оттенком ядовито-жёлтого, химического цвета.

ГОЛОС ДЕДА
(за кадром)
А 29 сентября тысяча девятьсот
пятьдесят седьмого года был
воскресный день. Солнечно и
очень тепло. Примерно около
четырех, пяти часов раздался
грохот взрыва в районе промплощадки.

Грохот стихает...

Над городом, над домами и лесом вокруг, поднимается и плывёт облако оранжево-красного дыма.

ГОЛОС ДЕДА
(продолжает)
После взрыва поднялся столб дыма и
пыли высотой до километра. Он мерцал
оранжево-красным светом…

ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ
Туман, с оттенком жёлто-оранжевого цвета, висит над городской пустынной улицей.

Во дворике детского садика гуляет Мальчик 6 лет среди ровесников. Все роются в песочнице, а он отходит в сторонку.

Идёт в сторону забора.

Пролазит в дыру между дощечками забора и выходит на улицу.

ДЕРЕВНЯ «ТАТАРСКАЯ КАРАБОЛКА». ДЕНЬ
Оранжево-красное облако плывёт над полем в сторону деревенских домов вдали, у леса.

Над рекой неподвижно висит туман, в нём, сгустками оранжевого цвета, появляются движущиеся живые пятна, переходящие в ядовито-жёлтый, как дым из трубы химкомбината, мёртвый цвет.

ЧЕЛЯБИНСК-40. ДЕНЬ
Мальчик гуляет по улице, подходит к луже. Смотрится в своё отражение и, зачерпнув ладошкой, пьёт воду из лужи.

РЕКА «ТЕЧА». НАТ. ВЕЧЕР
Оранжево-красный дым над водой реки черезколючую проволоку.

ПАНСИОНАТ В ГОРАХ - КОМНАТА ДЕДА. НОЧЬ
Отец Кира лежит на спине, глаза его закрыты. По грудь он укрыт белой простынёй, рядом на тумбочке фарфоровая белая поилка и больше ничего – стерильная чистота.

У окна стоит раскладушка и на ней спит Наиля. За окном множество мелких звёзд в чёрном небе – Млечный Путь.

ГОЛОС ДЕДА
(за кадром)
Водич… Внуч… Водичка… Внуч…

Наиля встаёт, поит его из носика больничной поилки-чайничка. Дед пьёт с закрытыми глазами так, будто вовсе не делает глотка, а вода течёт самостоятельно.

Наиля осторожно ложится, стараясь не шуметь.
Лёжа на раскладушке она смотрит в окно. И там совсем не видно звёзд, лишь пыль галактик.

Дыхание Деда еле слышно… - не слышно, - дыхание прекращается. За стеклом совсем темно.


ТЕМНОТА и ТИШИНА.

Из-за открываемой двери комнаты, появляется свет люминисцентной лампы на стерильных поверхностях.
Кто-то медленно прикрывает за собой дверь.

ТЕМНОТА.

Пауза…

ЧЕЛЯБИНСК-40. ВЕЧЕР
Гул и оранжево – красное облако над городом.

Титры чёрным шрифтом внизу кадра плывут слева направо:

--- КОМБИНАТ «МАЯК» ЧЕЛЯБИНСК – 40 КОМБИНАТ «МАЯК» ЧЕЛЯБИНСК – 40 КОМБИНАТ «МАЯК» --- ЧЕЛЯБИНСК… ---

ХИМКОМБИНАТ «МАЯК». ВЕЧЕР
По цеху мечутся люди в спецодежде. Среди них несколько человек в белых халатах. Слышны голоса людей (в прошедшем времени). Они пересекаются, смешиваются, вторят и перебивают друг друга, на фоне топота и грохота, гудков и звонков техногенной катастрофы.

ГОЛОС ГУЛЬШАРЫ
(за кадром)
Мне было 9 лет, и мы учились в школе.
Однажды нас собрали и сказали убирать
урожай. Нам было странно, что вместо
того, чтобы собирать урожай, нас
заставляли закапывать. А вокруг
стояли милиционеры, чтобы никто не
убежал. В нашем классе большинство
учеников потом умерли от рака,
женщины, страдают бесплодием.
 
ГОЛОС РИЗВАНА
(за кадром)
К зиме у меня начались страшные
головные боли. Помню, как я катался
в изнеможении по полу, как обручем
стягивало виски, было кровотечение
из носа, я практически потерял
зрение.

Голоса сливаются, перебивают друг друга, иногда пропадают за шумом и гулом, выкриками и топотом ног при беготне по бетонной площадке двора.

Титры чёрным шрифтом вверху кадра идут справа - налево, внизу кадра белым шрифтом слева - направо.

ЗЕМФИРА АБДУЛЛИНА
(голос за кадром)
Во время атомного взрыва я работала
в колхозе. На зараженном радиацией
поле собирала картофель и овощи,
сжигали верхний слой со стогов
соломы, хоронили пепел в ямы…

Текст идёт теперь сплошь по всему экрану прямо на изображении чёрно-белыми буквами от края до края, снизу – вверх.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ГОЛОС
В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом
году участвовала в очистке заражённых
радиацией кирпичей и захоронении
кирпичного щебня. Целые кирпичи, по распоряжению свыше, загружали
в грузовики и отвозили в свою деревню…
Оказалась, что я уже в те дни получила
большую дозу облучения. Сейчас у меня
злокачественная опухоль….
 
ЖИТЕЛЬНИЦА СЕЛА «ТАТАРСКАЯ КАРАБОЛКА»
        (за кадром)
Когда прогремел взрыв, мне было 23
года и я была беременна вторым ребенком.
Несмотря на это, меня тоже выгнали на зараженное поле и вынудили копаться там.
Я чудом выжила, но теперь и я, и мои
дети тяжело больны.., а старший ..,
старшиии…, (слышен плач женщины)
где мой старшии..? стар…

ЗДАНИЕ ЦЕХА ПЕРВОГО ЯДЕРНОГО РЕАКТОРА. ВЕЧЕР
У зелёной стены, пожилая женщина натягивает на лицо резиновый противогаз с круглыми стеклянными глазами.

тёкла противогаза запотевают. Дыхание затрудняется.

ГОЛОС  НАТАЛЬИ
               (за кадром)
Я помню, что тогда в городе была
жуткая паника. По всем улицам ездили
машины ---


УЛИЦЫ ГОРОДА ОЗЁРСКА (ранее ЧЕЛЯБИНСК-40). ДЕНЬ
По улицам современного Озёрска снуют легковые автомобили.
Затор у светофора, это пробка: разноцветные крыши машин, омытые дождём, застряли у большой лужи рядом с театром.
 
ГОЛОС НАТАЛЬИ
(продолжает)
--- и мыли дороги. Нам объявляли по
радио,---

РАДИОГОЛОС
(над городом)
Граждане! Необходимо удалить из жилых
помещений предметы и вещи, подверженные
химическому заражению!

Крыши города, а дальше лишь бескрайний лес. Звук вертолёта – просторы без признаков цивилизации и озёра тут и там.

ГОЛОС НАТАЛЬИ
(продолжает)
--- … чтобы мы выбросили всё, что
было в тот момент у нас в домах и
постоянно мыли, мыли пол!!


ТЕМНОТА и ТИШИНА

Пауза…


УЛИЦЫ ГОРОДА ОЗЁРСК. ВЕЧЕР
Огромная, фирменная, грязная фура перегородила дорогу. Современная, белая,  двухэтажная, - она испускает из выхлопных, никелированных труб над большими колесами с глубокими протекторам, - серый дым. Грузовик ревёт и рычит мотором.





Дым из выхлопной трубы чернеет, а мотор ревёт всё громче и громче.

Машина резко дёргается и глохнет.

РАДИОГОЛОС
(продолжает)
Выбросить всё, что было в тот
день в домах. Постоянно мойте
пол.

КОММУНАЛКА. НОЧЬ
МАТЬ (26), крепкая женщина небольшого роста моет пол, выжимает тряпку и вдоль досок намывает полы в небольшой комнате окном на улицу, где видны сталинские дома из трёх, четырёх этажей за большими деревьями. Балконы там с колоннами, а фасады разного яркого цвета: оранжево-красного.

ГОЛОС НАТАЛЬИ
(продолжает)
---Много людей, работников Маяка тогда
заболело острой лучевой болезнью, ---

Мужчины в полувоенной форме входят в коридор большой коммунальной квартиры.

ГОЛОС НАТАЛЬИ
(продолжает)
все боялись что-то высказать или спросить
под угрозой увольнения или даже ареста.

Чёрные, начищенные до блеска сапоги, со смятыми гармошкой голенищами, топают по только что вымытому полу из ровных досок, крашеных тёмно-бордовой краской.

ГОЛОС СОСЕДКИ
Свет! Свет!! Выключатель
выключайте!!!

Из дальней двери высовывает голову, по глаза повязанную платком, СОСЕДКА (72), пожилая женщина с изборождённым морщинами, лицом.

КОМБИНАТ «МАЯК» - ПЛОЩАДКА ПЕРЕД ЦЕХОМ. ЭКСТ. ВЕЧЕР
Девушка, похожая на Наилю (Неля?) в драповом, явно мужском пальто тёмного, не то коричневого, не то чёрного цвета, накинутом на плечи поверх белого халата, по подолу забрызганного чем-то оранжево-красным, несёт двухлитровую стеклянную банку молока через двор.

ГРАЖДАНИН П.
   (голос за кадром)
При транспортировке грузов в вагонах
стояли на посту по часу пока не пойдет
носом кровь и не заболит голова.

Девушка осторожно и неловко бежит, боясь расплескать молоко,

--- прижимает банку к груди.

Но молоко, всё же слегка выплёскивается на драповое пальто и

---тут же впитывается в ткань…

ГРАЖДАНИН П.
  (голос за кадром)
В закрытой зоне Челябинск-40 я служил
солдатом. На третью смену службы заболел
земляк из Ейска, прибыли со службы — он
умер.

БЕЛАЯ СТЕНА. ЭКСТ. ВЕЧЕР
Солдаты стоят в ряд, лицом к стене, руки по швам. Их много, много, а стена длинная, длинная…

ГРАЖДАНИН П.
(продолжает за кадром)
На объектах стояли за 2-х метровой
свинцовой стеной, но даже и она не
спасала. А при демобилизации с нас
взяли подписку о неразглашении. Из
всех призванных нас осталось трое —
все инвалиды.

ПАНСИОНАТ-ДОМ ДЕДА. НОЧЬ
Кир сидит на скамейке, глядя в пространство перед собой и прижимая банку, полную молока, прямо к груди. Опомнившись, ставит рядом на скамью стеклянную двухлитровую белую банку.

КОМНАТА ДЕДА В ПАНСИОНАТЕ.
Наиля входит в комнату деда.
У двери, заслоняя кровать, стоят Врач и Медсестра.

ВРАЧ
Ей можно сказать…

МЕДСЕСТРА
Ваш дедушка умер.

Неля пятится задом за дверь. Исчезает в проёме, будто растворяясь в потоке люминисцентного, мертвенного света из стерильно чистого, безлюдного коридора.

Ряд люминисцентных лам «дневного света» плывёт назад, как бы сверху вниз.

ЦЕХ КОМБИНАТА «МАЯК». НОЧЬ
Девушка в белом халате, похожая на Наилю (Неля?), с банкой молока в руках, растерянно ходит между мечущимися по цеху, людьми.  Женщины средних лет, обезумев в панике, сбивают со стеллажей у стен реторты, колбы и пробирки на кафельный пол,

--- сложенный из небольших, коричневых, обожжённых в печах, плиток.




Девушка, похожая на Наилю, прислоняется спиной к металлообрабатывающему станку типа «ДИП-500» /«догнать и перегнать»/

Стоит, испуганно озираясь вокруг.

Пустой, без единого рабочего, механосборочный цех комбината.

Девушка отходит от станка, запачкавши белый халат машинным маслом.

ПАНСИОНАТ. ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Звёзды над вершинами гор сливаются со светом невидимого пока, солнца. Журчит вода в речке, несущейся вниз по камням.

Неля подходит к берегу, садится на корточки, как часто сидят мусульмане, чуть растопырив ноги и прижав юбку.

Долго сидит и
--- смотрит на воду,

---бегущую мимо по мелким камням и принимающую цвет молока, будто вверх по течению кто-то льёт молоко в ручей…

Молоко вместе с водой горной речки, растворяясь и смешиваясь, огибает камни, течёт и уносится вниз вместе с потоком реки…

ДЕРЕВНЯ «РУССКАЯ КАРАБОЛКА». ВЕЧЕР К НОЧИ
Машина со скамьями из свежих, некрашеных досок в пустом кузове, въезжает в деревню у реки.
Русские женщины, подсаживая друг друга, вместе с детьми, которых они подают на кузов своим товаркам, лезут с помощью русских мужчин (ШОФЁР-солдат (18 лет) и БРИГАДИР (37) из Гражданской обороны) – лезут в кузов через откинутый дощатый задний борт, погромыхивающий металлическими засовами на краях.

Машина, с людьми на скамьях, трогается.

У Мальчика лет шести идёт из носа кровь, он отирает её, размазывая по лицу, рукавом старого военного кителя, видать, отцовского.
 
Бортовой, тёмно-зелёный грузовик выезжает из пустой деревни с погашенными чёрными окнами,

--- мимо дорожного указателя

«русская караболка»

Женщина, видимо, мать, помогает мальчику вымыть лицо.

Бригадир подаёт женщине флягу в военном чехле, которую протягивает ему из кабины рука солдата.


ДЕРЕВНЯ «ТАТАРСКАЯ КАРАБОЛКА». РАССВЕТ
Татарские женщины и дети стоят у реки, за их спинами горит свет в окнах деревенских домов.

---Они смотрят на другой берег, где

--- машина увозит русских женщин и детей из деревни.

ЧЕЛЯБИНСК-40. У РЕКИ. УТРО
Солдаты разматывают колючую проволоку рулонами по траве, свежей в капельках утренней росы. Поют птицы…

Громко, хором поют птицы. Советские солдаты натягивают колючую проволоку на столбы, установленные в ряд, вдоль берега реки до самой излучины, где на берегу видна песчаная отмель у деревенских домов с огородами, спускающимися к воде. Там, у дощатых мостков темнеет лодка.

КРЕЩЕНИЕ
Через колючую проволоку видно, как на том берегу, женщины, повязанные платками, во главе с БАТЮШКОЙ (33) - идут вдоль цветущего картофельного поля, спускаются через калитку к воде. Батюшка с крестом в руке что-то долго говорит, взобравшись на мосток прямо над водой. Принимает из рук, повязанной платком женщины, - младенца.

--- Батюшка окунает в воду реки голову младенца.

Отдаёт ребёнка женщинам.

Колючая проволока разматывается солдатскими руками,
--- протягивается по траве,

--- и, руками же, крепится на столбах.

Через ряды колючей проволоки видны женщины во главе с матерью окрещённого младенца. Они поднимаются обратно к дому.

Над крышей появляется дымок.

УРАНОВЫЙ ГОРОД - ГОСТИНИЦА. УТРО
Кафе во внутреннем дворе гостиницы. На столе стоят чашки: белые, пронизанные солнцем, небольшие пиалы, почти прозрачные от света солнца.

Слышны шаги по ковровой дорожке коридора, вдоль запертых дверей в номера, к окну в конце.

Буквы плывут по экрану строчками стихов – снизу вверх, заслоняя собой изображение:

ГОЛОС КИРА
(за кадром)
   Когда приходит год расплаты
   И зеркала огнем полны
   Не время пришивать заплаты
   Мне на прожженные штаны
   И языком мусолить даты
   Давно проигранной войны.



Окно приближается, колышутся ветви деревьев - отражаются на стекле и становятся всё крупнее.
   
ГОЛОС  КИРА
(продолжает за кадром)
   Когда приходит час прозренья
   Приуготовлен я вполне
   Внимать молчанию как пенью
   Считать песок в чужой стране
   И быть лишь тенью, только тенью
   На солнцем залитой стене.

Ветви дерева за стеклом колеблются на ветру.

ГОЛОС КИРА
(продолжает за кадром)  
     Но вот приходит миг удачи
   Весь Рим погрузится во тьму
   Все до кодранта я растрачу
   Покину отчую тюрьму
   Слезой случайной обозначу
   Свой путь по лику Твоему.

Пустой номер гостиницы. Шаги замирают.

Открыта балконная дверь, развивается штора, на столе забыт первый, оранжевый номер журнала «Твердый знак». Тишина и лишь стрёкот кинопроектора.

Музыка. Кто идет по мраморным ступеням лестницы через билетный зал к окошку кассы?

Стеклянное окно кассы, за которым никого нет. Надпись на стекле перегородки: 

«КАССА  СПРАВОК  НЕ  ДАЕТ»
 
Закат за продолговатым, задним окошком, движущегося по полупустыне, автобуса. Садится солнце.

ТИТРЫ плывут снизу вверх на кадрах:
Мираж на шоссе в пустыне.

Стоп-кадр: Мираж на шоссе в пустыне.


  К О Н Е Ц


             28 мая 2012г.

 kuznecovsasha@mail.ru