Радуга

     Солнце уже было на западе, и только бледно-алые остатки заката свидетельствовали о том, что сегодня светило, несмотря на облачное небо, посещало и нашу грешную землю. Я сидел в вагончике и слушал, как редкие дождинки барабанят по крыше строения на колесах и, стекая едва заметными струйками по плексигласовым стеклам моего убежища, не достигнув и середины окна, тут же высыхают. «Надо, наверное, чайку с вечера вскипятить, - подумалось, - утром будет без него не откашляться».
     Взяв котелок, я вылез наружу и… обалдел. На востоке, будто ворота для солнца, опустив обе свои дуги за горизонт в землю, красовалась многоцветная радуга.
     - Дон! Ты смотри, какая радуга! – окликнул я собаку. И тут же на ум пришли слова из известной песни Вили Токарева, и я запел:
    
    «Ой, ты, радуга-радуга-птица,
     Ты корона царицы-Земли!
     Может, это мне кажется, снится,
     Может, ангелы просто пришли».
    
     Пропев эти строки и, поглядывая налево – на радугу, я последовал к Шуе, чтобы набрать в ней воды для вечернего и утреннего чая. Я шел и пел:
    
     «Эта русская радуга,
     И дождинки в пыли.
     То печалит, то радует
     Память дивной земли;
     Только звезды, что падают,
     Все сгорают в пути –
     Мне, наверно, до радуги
     Никогда не дойти».
    
     По мере моего зигзагообразного маршрута следования к реке, середина радуги переместилась куда-то влево, и я оказался ближе к правой ее дуге. Продолжая наблюдать радугу, подумал: а, наверное, не семь цветов у нее, а гораздо больше. В это время ноги мои ступили на плоский камень, с которого я всегда набирал воду в реке, но мозг мой и зрение все еще соприкасались с дивной игрой оптического обмана, созданного дождем и солнцем. И…надо же было такому случиться! Моя левая нога ступила чуть дальше положенного, и я, потеряв равновесие, вместе с котелком плюхнулся в теплую воду реки Шуя.
     Пока шел обратно к вагончику, чтобы переодеться, а затем все-таки сварить на костре чай, на ум пришла мысль: «И зачем мы, люди, гоняемся за радугой, пытаемся достать журавля в небе? Ведь есть же земля, на которой стоим, есть синица в руках. Радуга – лишь обман зрения, журавль не каждому дается… И мое падение в воду – лишь тому подтверждение. Это даже не подтверждение, а предупреждение: « Не гонись за радугой, опустись на землю!» И я посмотрел на восток: « Во! Вот и радуга исчезла!» И я запел во весь голос:
    
     «Эх, дороги! Пыль да туман –
     Холода-тревоги, да степной бурьян…»