Законы мышления

Итак, одна проблема решилась к удовлетворению Вити. Прохожие утром, глядя на него, смеялись не потому, что поняли его тайну. Значит, не всем известно, что плащ и шляпа – шпи-онское обмундирование. Можно продолжать их носить.
Над остальными вопросами предстояло поломать голову... Как Витя оказался на фото? Что нужно неизвестному типу в чужой квартире? А ещё сюда может проникать медсестра. Они двое здесь болтаются?
Чтобы думать по порядку, Витя сначала освежил в памяти законы мышления. А то порой случается: человек не привык правильно мыслить, и хотя помнит массу сведений, толку никако-го. Точно так же попугай способен заучить сотни слов, но думать не умеет, и всё равно говорят – попка-дурак. А другой человек знает мало, зато умело распоряжается этой малостью, и все восхищаются: какой умница! Недостающую информацию можно почерпнуть в энциклопедии, а сообразительности не возьмёшь взаймы.
(То, что сейчас будет сказано, следует твёрдо запомнить, лучше даже заучить наизусть. Это секретная инструкция, похищенная шпионами в одном научно-исследовательском институте. В школах не преподают ничего подобного).
Мозг – сложнейшее устройство. Его можно сравнить с чем-нибудь электронным. Например, с телевизором. А телевизоры иногда барахлят. Чтобы заставить их работать, достаточно бывает стукнуть по ним кулаком сверху или сбоку. Подобные же воздействия применимы к мозгу. Именно поэтому люди, когда думают, обхватывают голову руками, трут виски, упираются пальцем в лоб.
Однако бестолково шарить руками по голове не надо. Существуют два закона мышления.
Первый из них необходим, когда встаёт вопрос: “Что это за штука такая?” Следует почесать затылок.
Второй закон применяется, если что-то внезапно становится понятным. Нужно хлопнуть себя по лбу: “Ну и остолоп же я!”
От частых воздействий руками на голову люди лысеют. Чем умнее человек, тем больше лысина. К примеру, у студентов много волос, у профессоров мало. По виду лысины легко опреде-лить, какие мысли чаще посещали её обладателя – “Что за штука?” или “Ну и остолоп!” Опять-таки нетрудно привести пример. Все видели памятники Ленину. Обширная лысина вождя начиналась спереди.
Витя поставил перед собой вопрос: как он оказался на фото? И хлопнул себя по лбу. Он ведь настроил фотоаппарат так, чтобы тот сработал при открывании двери. Но первым-то открыл дверь сам Витя, когда уходил на службу!
А что на кухне разведывал тип, похожий на Кощея? Гремел чем-то... Кости на сковородке считал?
Пожалуй, на кухне ничего интересного для врага нет, кроме погремушки. Она лежала на столе.
Витя внимательно оглядел гранату-ромашку. Она состояла из двух одинаковых частей вроде фигурных блюдечек: одно кверху дном наложено на другое, конец стебля всунут между ними. Гремело внутри блюдечек.
В конце концов, что там?
Шпион попытался выдернуть стебель, повернуть его, раскачать.
Внезапно половинки цветка расскочились: одна была вставлена в другую. Из гранаты выпала такая штуковина, что Вите пришлось крепко почесать затылок. Лишь тогда вспомнилось! В шпионской школе учили пользоваться подобными аппаратиками для тайной записи чужих разговоров.
Это был миниатюрный магнитофон!
Мысли полетели кувырком.
Значит, нет возвращающего устройства?
Как же ромашка преследовала Витю?
Её подсовывал тот тип?
Зачем подсовывал? Что хотел подслушать?
Шпион стал поспешно перебирать в памяти, с кем он беседовал, имея при себе погремушку. С медсестрой, с главным инженером фабрики игрушек, с соседом. По несколько слов сказано со связником, с вахтёршей, с Петунией Самойловной, с бизнесменом.
При встрече со связником названы пароль и отзыв. Безусловно, они интересовали врага. Но он хотел узнать ещё что-то, погремушка продолжала возвращаться.
Пожалуй, из остального были важными только разговоры с главным инженером... То есть врагу нужен секрет пистолета с пробкой! Хорошо, что Витя не успел его раскрыть.
Старичок забирал у Вити ромашку и относил лысому. Тот прослушивал записи и, перемотав пленку опять в начало, подсовывал цветочек Вите.
Шпион вспомнил, как граната впервые попала к нему: он сам её подобрал, когда старичок метнул её у магазина. До чего же хитры враги! Недаром оба совсем лысые. Умные до невозможности.
Тут вдруг к Вите вернулась мысль, мелькнувшая в голове при разговоре с бизнесменом. Чтобы скорее додумать её до конца, он хлопнул себя по лбу, почесал затылок и снова хлопнул по лбу.
Очки нетрудно надеть и снять. Бороду можно приклеить.
Что если Пётр Семёнович и тип, похожий на Кощея, – одно и то же лицо?