Пришествие дьявола. Глава 25

Глава 25.

-Добрый день, фру Паулина, - викарий снял шляпу и почтительно поклонился.
Вместо Отца Марка, прежде с уверенным взглядом и свежим разглажен-ным лицом, женщине предстал худой изможденный человек, лицо которого из-бороздили морщины. Его внешность еще несла на себе следы ссадин и царапин. И лишь по глазам угадывался тот безукоризненный управитель прихода, которого звали Отец Марк. Фру Паулина уже знала о смерти человека в сутане, которого еще не смогли опознать по причине того, что вместо лица у него было месиво крови с раздавленными костями.
Она застыла от неожиданности, и не знала, что сказать.
-Добрый день, фру Паулина! - священник повторил свой поклон, снова приподнимая шляпу забинтованной рукой.
-Здравствуйте, отец Марк, - выдавила из себя хозяйка дома, и быстро нашлась: -Простите, отец Марк. А где Кристина? Она не с Вами?  Мне очень нужно ее увидеть!
Викарий посмотрел на нее, сверля воспаленными глазами. Стало ясно, что он не будет отвечать на эти вопросы. Женщина отвела глаза, терпеливо уставившись на пол.
Он подумал, что она, видимо, знает об обысках, что учинили в его доме воины Магистрата по случаю последнего убийства в центре города, но решил не показывать, что это его тоже тревожит. Он был готов ко всему, и не удивился, когда ему тыкали в лицо его окровавленную сутану, что сняли с трупа, и трясли его серебряным крестом.
Слегка задрав голову, он повел носом на аппетитный запах со стороны печи. В сверкающем трехногом кофейнике  с желтой крышкой варился кофе, но аромат скорее шел от тех жареных кофейных зерен, что совсем недавно были истолчены в ступе.
-Она больна, - вдруг быстро проговорил отец Марк. -Находится у меня, а Вам передает наилучшие пожелания и благодарность, что приютили. Но я не случайно к Вам заглянул, - и взгляд священника вновь остановился на трехногом кофейнике, -Мне необходимо, с Вашего позволения осмотреть Ваш сад.
«Ночью, наверное, лазил и что-нибудь позабыл» - подумала фру Паулина, и вслух добавила:
 - Сад! Да! А что там?
-...И комнату Кристины, чтобы взять ее вещи.
«Вот это да... Собирается жить с молодой незамужней девушкой... Совсем стыд потерял. А куда эти смотрели со своим обыском? Они что, не видели, какой блуд там творится?».
-Отец Марк, -вдруг прорвало фру Паулину. - Не знаю, как сказать. Я старая женщина, многое повидала… , не такая грамотная, чтобы вы правильно поняли. Но люди много толкуют о ваших отношениях с Мартой, теперь с Кристиной. А тут Марта еще помешалась умом... Поймите правильно. Я не хочу  сказать ничего дурного про Вас. Но это страшно... И Вас я прошу не ходить ночью в саду... моем. Я такая пугливая.
-Я не понимаю Вас...
И тут фру Паулина выпалила:
-Отпустите Кристину. Она глупенькая, ничего не понимает... А я, я никому не скажу. Только отпустите. Бога ради. А?
-Фру Паулина...
-Вы ведете себя с ней не как духовник, не как настоятель. Стыдно сказать... Вы поймите меня правильно. Девушке нужно замуж. А Вы с ней играете. За мой век  я  не встречала таких священников. Оставьте ее в покое от греха.
-Не надо, фру Паулина. Я Вас понял. Бог ниспослал мне милость помочь Кристине. А как я это сделаю решать не Вам, а Господу, - священник перекре-стился при этих словах, и продолжал: -На все есть суд Божий. Никто не освобожден от этого суда.
Паулина растрогалась и всплакнула. Священник вытер пот со лба и про-должал свою проповедь:
-Отпустим от себя бремя осуждения. Не послушаем невежд и грешников, склонных по своему ничтожному разумению подозревать, клеймить, унижать. И прозреем в молитве. Отвергнем нечисть. А Вы сомневаетесь не во  мне, как священнике, а в Боге.
-Нет-нет. Боже упаси. Ни в чем Вас не подозреваю... А вы знаете, что сута-ну Вашу нашли на том повешенном человеке?
-Что?
-Нет-нет! Ничего! Отпустите ее, а буду отпускать ее на Ваши службы… она…, она  будет посещать хоть каждый день.
Священник промолчал. Он знал, что этой казнью невинного человека по-среди города, Дьявол напомнил ему о себе.
«ОН упорно натравливает людей на меня! Вот поэтому ОН не убил Марту, увозя ее у всех на глазах. Обысками не обойдется. За мной скоро придут. Или стражники из гарнизона Кодена или люди, потерявшие всякую веру».
Но он был на верном пути, только понимал, что осталось совсем немного.  Дьявол будет повержен. Он отступил от Инессы. Он оставит в покое и остальных. Сегодня никому не понять, что творится с Кристиной, что случилось с другими. Живым не понять погибших. Спасение ее – это спасение для людей. Но пути к спасению разные.
-Нам остается молиться, фру Паулина...
Между тем Паулина безостановочно тараторила. И ему не зачем было вникать в ее слова. Он впервые заметил, как при упоминании имени Кристины, он вдруг отчетливо представил те сцены, где они были вместе, как их поднимало в воздух от избытка чувств, и только ветер с дождем вмешивались в их разговор... Необъяснимо, но он побоялся даже сознаться себе в этом. Он уже переборол себя и не хотел уклоняться от истины своих чувств. Как не восхищаться этими, обутыми во что попало, мокрыми ногами с налипшими травинками! Ее упругие колокольчики - груди, за тончайшей одеждой. Ее терпкий запах. Ее волосы, в которых можно спрятать глаза, покрытые язвами этого озлобленного мира. Никогда ничего подобного он не испытывал. Бес искушал его. Но он теперь искушал Беса. И он вознамерился отыскать в бесовской паутине свой путь. Свой единственный путь к человеку. Пусть через соблазны...
Он очнулся от скопища прозрений и не сразу понял, где находится. Он суетливо огляделся, подошел к калитке сада, стал неумело отматывать веревку. Узел не поддавался. Фру Паулина почему-то улыбалась. Но он быстро сообразил послать ее за водой и наконец, содрал узел.
Осматривая фруктовые деревья, неухоженные, заросшие сорняками и травой, он понял, что поиски его затрудняются. Немало утомившись, он извлек из зарослей корзину, из которой торчали прутья, разорвавшиеся под тяжестью содержимого. На дне разлагался кусок телячьей кожи, сплошь покрытый  личинками насекомых. Еще он обратил внимание на горку яблоневых листьев, что прели в углу сада, у трухлявого пня. «Может что-то и отыщется»- надеялся священник. За шиворот ему попала гусеница, и он остервенело тряс рубаху на спине и ворошил лиственную кучу, пока не зацепился за ветки и еле удержался на ногах, но все же влез в сажу из печной трубы. Он отошел, откашливаясь, но с упорством продолжил свое занятие.
Под разбросанной листвой ничего не оказалось. Священник лежал на траве и размышлял. В кустах защебетала птаха, он перевернулся на живот и пополз в направлении птичьих звуков и из травы он вытащил засохшее птичье сердце с воткнутыми в него иглами разной величины. Это сердце было на треть меньше голубиного яичка. Собрав ворох засохшей травы, добавив туда прошлогоднюю солому, он сжег свою находку,  и растер подошвами пепел.
Он покинул сад еще полный  надежд собрать вещи Кристины и пойти от-служить вечернюю мессу, хотя в мышцах чувствовалась смертельная усталость от схватки с Демоном.
Пошатываясь от усталости, он поднялся в маленькую комнату Кристины. Его встретил запах, странный запах сырой земли. «Отворить окно и уложить в мешок одежду! И вон отсюда!». Но под руки стали попадаться вещи старухи Аг-нессы. Все больше! И в сундуке, и за кроватью. В окне померкло, там бывает все-гда перед приходом мертвых. Позади послышались тяжелые старушечьи шаги, и, скрипнула дверь. «Здесь мы не встретимся! Иначе разрушится Дьявольская легенда о священнике-богоотступнике» - мелькнула мысль. Но он остановился и подождал. В комнату никто не вошел, но и слышно было, чтобы кто-то уходил. Он выдохнул воздух, стал быстро  перебирать в пальцах четки.

Он вернулся затемно. Шатался как пьяный. Кристина спала. Подрагивали ее веки, едва видневшиеся вместе с курносым носиком из-под вездесущих волос. Маленькая Инесса клубочком свернулась на шкуре в гостиной. Худющая как соломинка после исцеления, она мгновенно открыла огромные глаза, видимо ощутив на себе его взгляд. Он погладил ее голову, прочитал молитву, побрел в спальню, зачем-то вернулся и опять заглянул в открытые глаза Инессы. Он пробовал уловить в ее взгляде какой-то смысл, отыскать разгадку чему-то. Она была нема. Тем выразительнее она смотрела. Как много значил ее взгляд!
Рано утром его разбудила монахиня из прихода. Да, он собирается возоб-новить церковные службы. Он намного лучше себя чувствует. Нет, ему не нужна никакая помощь. С тем монахиня и ушла. Викарий извлек из дорожного сундука старую сутану, насыпал в утюг угольев, разгладил ее многолетние складки, затем постучался к Кристине. Она не отозвалась. Она спала безмятежно - он это видел, когда заглянул в окно.

В прохладном пространстве костела он зажег свечу, преклонил колени перед Святыми Дарами, и трепетно произнес молитву под полутемными сводами. Слова звенели как медь. И новый смысл молитвы был им услышан!
-Благодарю тебя, Спаситель, что ты не оттолкнул меня, грешного, сжалился надо мною, дал силы на борьбу, привел сегодня в храм и освобождаешь от оков Дьявола, спасаешь душу мою от погибели, очищаешь ее от греховной грязи.
Что воздам Тебе, Господи, за милость твою? Ничего у меня нет, кроме греха. Боже милосердный, снизойди к моему ничтожеству, прими мое сердечное сокрушение и не допусти мне более удалиться от Тебя.
Помилуй меня, Господи, по милости Твоей и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Окропи меня иссопом, и буду чист;
омой меня, и буду белее снега.
Дай мне услышать радость и веселие,
и возрадуются кости, Тобою сокрушенные.
Сердце чистое сотвори во мне , Боже,
и дух правый обнови внутри меня.
Не отвергни меня от лица Твоего,
и Духа Твоего Святого не отними от меня.
Возврати мне радость спасения Твоего,
и Духом владычественным утверди меня.
Научу беззаконных путям твоим,
и нечестивые к тебе обратятся.
Избавь меня от кровей, Боже, Боже спасения моего,
Отверзи уста мои,
и уста мои возвестят хвалу тебе.
Ибо жертвы Ты не желаешь, - я дал бы ее,
и всесожжению не благоволишь.
Жертва Богу дух сокрушенный;
сердца сокрушенного и смиренного
Ты не презришь, Боже.

Священник тяжело поднялся с колен. Зажег свечи на алтаре Девы Марии и вновь опустился на колени с мольбой:
-Пресвятая Дева, Царица небесная, помоги сохранить верность Святому духу, укрепить нашу веру, такую слабую веру, которая должна пройти сквозь тьму и превзойти все тревоги, чтобы идти к Богу. Сподоби меня устоять в верности сегодня, и завтра, и до последнего моего издыхания.
Он приказал ризничему звонить в колокола. Над городом разнесся не-урочный звон. Священник облачился в стихарь и епитрахиль, и в дверях встречал первых пришедших прихожан. Люди шли, как впервые, оглядывая его с ног до головы. И все больше приходило людей, пока не заполнился храм до отказа.
Прочитав с ними литанию Деве Марии, не затрагивая подробностей этой жизни, не обсуждая, не оправдываясь и ничего не объясняя, он причастил жела-ющих и отпустил всех со словами:
-Благодать дарована! Да будет благословенна Пресвятая Дева Мария!
Как в былые времена, после службы, он направился в исповедальню. Но туда никто не явился. Такого еще не случалось. Он исступленно тер мокрящиеся ладони. В людей вселилось неверие и в храм сегодня привело одно любопытство. Он увидел это в их глазах, и как не скрывал свои догадки - он смутился, а значит, они заметили на нем печать греха. В висках стучала отчаянная мысль: как он посмел войти в храм и прикоснуться к святому таинству Евхаристии? Как он посмел? «Меня обязывало священство, но не позволял грех». И он обнаруживал в себе притяжение греха, пусть ради спасения другого человека, но через согрешения, вопреки священству, он прослеживал свой дальнейший путь.

Священник скрылся в высокой траве от всевидящего людского глаза. Пре-возмогая нагрянувший кашель, он вздохнул глубоко и улегся на спину. Ему хотелось смотреть на небо... Когда он вернулся после короткого забытья  на эту грешную землю, он увидел склонившуюся Кристину. Из деревянной чарки она протирала студеной водой его лоб и веки. Домой она вела его за руку как ребенка. Чуть не наступив на медянку, Кристина вскрикнула. И он впервые за день улыбнулся. Медянки не ядовиты - объяснил он ей - их отличают от гадюк характерные пятнышки на спинке, и гадюки носят на себе «каинов знак» - полосу, идущую зигзагом. Вдобавок у гадюк остервенелые огненные глаза, не различающие в ярости собственной тени, почему гадюка и кусает свою тень. Кристина вспомнила, что есть дурная примета - встречать на пути к дому  гадюку. Он поправил ее - нет примет, есть Божественное провидение, которому нужно следовать.
...Они уснули в объятиях друг друга. Грядущий день готовил им новую печальную весть: от укуса гадюки, корчась в страшных конвульсиях, умрет старик Маанус. Гадюка ужалит его на той самой тропе, где прошли священник и его преданная прихожанка...