Нервных просим удалиться

В этом рассказе описаны два совершенно разрозненных события, хотя и связанных, так сказать, одной темой. Сразу предупреждаю, что впечатлительным людям лучше дальше не читать.

Дело в том, что Тёмыч – то есть, я – Крутиков Артём – собираюсь в следующем году поступать на факультет журналистики, а пока – для тренировки – записываю разные случаи из собственного далёкого детства, которые почему-то запали в память. Как говорится, из песни слова не выкинешь – так что приукрашивать не буду, как есть, так и есть.

Вряд ли они имеют художественную ценность, но надо же с чего-то начинать. Так вот…


Случилось это когда Машуня ещё жила с родителями и ни о каком замужестве не помышляла. Однажды летом папины дальние родственники пригласили её на дачу. Тёмыча и бабушкины Веремейки вполне устраивали, а Машку нет – молодёжи там маловато. Одной ей ехать было скучно, вот она и принялась расписывать, как там всё прекрасно устроено, так что, в конце концов, Тёмыч сдался и поехал. И Барсика захватил, для компании.

Приехали они утром, на машине, с ночёвкой. Дача действительно потрясала воображение. То есть, домик-то самый обыкновенный, а вот огород больше напоминал ботанический сад – кусты роз перемежались с невиданными тропическими растениями. Потом опять начинались розы, потом – старая деревянная телега, потом – пони в натуральную величину, вырезанный из дерева и очень натурально разукрашенный, Тёмыч просто не мог от него оторваться. Это сколько же времени надо было потратить, чтобы смастерить своими руками такую совершенно бесполезную фиговину! Причём, хозяин действительно её сам смастерил, а не приобрёл за бесценок на ближайшем рынке – как телегу. Телегу он только реставрировал.

Машка сразу начала фотографироваться, как сумасшедшая – про «молодёжь» она совсем забыла, только поздним вечером вспомнила, но так поздно её одну, естественно, никуда не отпустили.

Спать их с Тёмычем устроили на веранде. Барсик примостился на краешке кровати. Он сугубо домашний кот, так что целый день с него пришлось глаз не спускать, а то как бы не сбежал и не потерялся. Но Барсик и не думал убегать – розы, пони и телега настолько его впечатлили, что он весь день как в трансе бродил по участку, опасливо принюхиваясь налево и направо.

На следующее утро все проснулись рано – завтракали, собирали клубнику, играли на газоне в бадминтон. Машка качалась в гамаке с книгой, потом соизволила помочь полить огурцы, которые скромно примостились где-то возле забора. Барсик, как заведённый, медленно ходил по дорожкам и принюхивался. К концу дня он стал проявлять некоторое беспокойство, но тут все стали собираться домой, так что особо вдаваться в его побуждения было некогда.

Когда вернулись в город, было уже темно. Не успели они переступить порог квартиры, как Барсик вывернулся у Машки из рук и пулей метнулся по коридору. У них в квартире прямо от дверей начинается длиннющий коридор, который упирается в ванную и туалет. Кухня, четыре комнаты, и стенной шкаф выстроились по обе стороны коридора.

-Не заходите, Барсик в туалете! – крикнула Машка, а сама включила свет и пошла в ванную.

Интересно, чего это он, подумал Тёмыч. Они ж вроде это… ямки выкапывают и туда ходят… Значит – не решился осквернить кусты роз. Во, кот! Воспитание! То-то он там так принюхивался…
 
Тёмыч поспешно рванулся в кухню – кот, формально, Машкин, пусть она за ним и убирает, а то сразу: «Артём, убери, пожалуйста, за котом, а то я уже руки помыла».

В коридоре щёлкнул выключатель, потом скрипнула дверь в туалет, и до Тёмыча донёсся удивлённый Машкин голос: «Барсик! Фу!...»

Всё. Вторая история –


Машка у них красавица – Тёмыч сам видел, как на неё на улице оборачивались. В кавалерах у неё никогда недостатка не было, только все они быстро улетучивались – не нравилось им, что Машка их быстро ставит на место. Очень уж у неё развито чувство собственного достоинства, прямо не человек, а полное собрание всех существующих в мире положительных качеств – так она привыкла себя держать. Даже с родным братом, хотя перед ним-то чего притворяться? Как будто он её не знает как облупленную.
 
И вот как-то раз приходит к ним в гости тётя Зина – она Машки всего лет на пять старше, хотя в раннем возрасте это, конечно, огромная разница. Машка скоро школу закончит, а тётя Зина – мединститут, и – по её словам – «Уже Такого в жизни повидала… Эх!» Тётя Зина – себе на уме. Тёмыч тогда ещё не знал, что такое «сарказм», поэтому принимал все её слова за чистую монету. Но наблюдательности ей не занимать.

Так вот, приходит к ним тётя Зина, утром, в воскресенье, Машка как раз на свидание собирается. Тёть Зина, естественно, давай её расспрашивать, что да как. А Машка вся такая возвышенная – прямо тургеневская барышня во плоти – мальчика зовут Дима, парень он неплохой, но Машки, что и говорить, не достоин. Нет – прямо она этого не говорила, только намёками, но тётя Зина прекрасно всё поняла.

Мама где-то в кухне заваривала чай, а Тёмыч и Зинаида устроились на диване. «Мальчик Дима» должен был появиться с минуты на минуту. Машка нетерпеливо разгуливала по квартире в новом светлом платьице и украдкой любовалась собой в каждом встреченном на пути зеркале – возвышенная как взбитые сливки. И тут тётя Зина вдруг говорит:

-Ничего себе платьице. А тебе синий цвет идёт… Машуня, это у тебя был такой голубенький сарафанчик с котёнком?

Машка снисходительно кивнула. 

-Я всю свою одежду помню.

-Серьёзно? Тебе-то было тогда года два или три.

-Ну, тогда два или три, а потом его ещё после меня две тёти Катины дочки донашивали.

-Ты тогда была настоящий сорванец, - задумчиво сказала тётя Зина, - Не то, что сейчас.

Машка слегка покраснела, Тёмыч приподнял правое ухо.

-…Лена моей маме всегда говорила: «Ну что за ребёнок, ни на минуту одну нельзя оставить!»

Машка недовольно сморщила нос.

-…Помню, один раз мы к вам приходим – Машка стоит на ушах, ничем нельзя успокоить, все уже с ног сбились – как вдруг – полная тишина. Все сидят и боятся пошевелиться, потом всё же забеспокоились и пошли её искать. Я, одна, захожу в кухню и вижу – стоит Машуня посреди кухни, вся такая хорошенькая, в голубеньком сарафанчике, белые кудряшки, и мордочка такая – жутко сосредоточенная. Стоит и не шевелится. Я её спрашиваю: «Ты что тут делаешь?» Она поднимает на меня глаза и говорит заговорщицким шёпотом: «Тише! Я какаю!»

Тёмыч фыркнул и прижал к лицу подушку с дивана, чтобы не расхохотаться в голос.

Машка покраснела как рак и выскочила из комнаты. Возвышенное выражение временно смылось с её лица.

Зато Тётя Зина победоносно уставилась на племянника и подмигнула.




Глава 7   ВЫСТАВКА ГРЫЗУНОВ И ЗАЙЦЕОБРАЗНЫХ     http://www.proza.ru/2012/06/22/1031