hot

Ветер расшвыривал листья, капризничая и корчась в вихревых пыльных приведениях дорожного песка.

Травяные заострённые хвостики обессиленно слушались ветреного повесу.

Поле бесилось и шторм развевал травяное море.

Лицо укутывалось порохом пыли.

Искрами блеска разлетались семечки одуванчика, изредко взвиваясь вверх, словно дыхание земли уносило невесомый пушок прочь от растрескавшегося вельдта.

А на небе огромная ультрофиолетовая лампа, какими обычно греют больные уши, сияла, несмотря на июнь, выдавливая пот.

Зной пронзал сжиженным жаром иссушливый летний миг, методично обжигая пляжный песок, превращённый лучами в розоватые угли.

Вода ещё не прогрелась, и перепад температур вызывал судорожные мышечные спазмы, будто невидимый кукловод, выхватив пучок жил, заставлял нагревшуюся плоть трястись в ознобе, на цыпочках.

Моё тело, по-лягушачьи проплыв считанные метры, покрылось сыпью и, обвиваемый шалящим ветерком, я выкарабкался из озерца.

Всё тело дрожало, как струна, которую щипнули и, она, уже не издавая звука, вибрирует.

Упал ничком.

Мой лёд растаял от невыносимого пекла и хрустальный пот, смешавшись с илистой водицей, зашипел и испарился в рвотной жаре лета.

Сезон купания открыт.