Детские глаза

На исходе марта звучала серая песня. Простуженный ветер перебирал минорные аккорды на обнаженных струнах ветвей. Последние слёзы зимы грязной тушью растеклись под ногами.
    
Солнце робко улыбнулось сквозь бледный полог тумана и тут же скрылось за тяжелой облачной грядой. Полусонной земле нечем было ответить на его приветливое обещание. Обещание весны.
    
Редкие прохожие прятали угрюмые лица от стылого северного дыхания. Серыми нотами они плыли по серому нотному стану улицы. И серая дробь их шагов отскакивала от серых стен зданий. До самых серых крыш, где притихшие птицы задумчиво слушали эту серую мартовскую песню.
    
Но внезапно в холодный реквием умирающей зимы, как свежесть юного утра, ворвалась новая мелодия. Мелодия жизни, радости. Мелодия чуда. Маленький мальчик крепче сжал ладонь своего отца и указал вдаль:
    
– Папа, смотри! Возле нашего дома – красивое дерево!
    
Мужчина оторвал от дороги свой взгляд. Среди протяжной серости улицы, сколько хватало глаз, крохотным, но очень тёплым желтым факелом расцвёл куст кизила.