Эссе. Размышления о писательстве

(Исповедь несостоявшегося писателя)
Задерживаю палец над кнопкой клавиатуры – и не печатаю… Почему? Сомневаюсь, что могу поделиться чем-то важным. В конце концов, не красно солнышко, всех не обогреешь, а читатель пошел весьма привередливый. Подай им разрыв шаблона, раскрой острую социальную проблему, ну или, уж если писатель из тебя не фонтан,  размажь хотя бы розовые сопли по девственной белизне экрана, ибо древние римляне были правы на многие столетия технического прогресса вперед: «epistola non erubescit». А я гляжу внутрь себя, в свои …цать лет латентного графоманства и понимаю: мое литературное творчество будет, скорее всего, литературным выкидышем. Живешь каждый день с мыслью: «ну вот сегодня-то уж точно во мне созреет прекрасный плод литературного искусства, такой, что даже Ева соблазнится им без всяких стараний хитрого змия и поделится им с Адамом, и причастятся они к тайне литературного шедевра, и низвергнуты будут они из рая неведения».
Смех да и только.  Мнишь себя литературным Творцом, а на деле твой продукт – жалкая копипаста, струны в душах читателя отзвучали в руках другого арфиста. А жаль. И нечем тебе, и не с кем поделиться, полное зеро,  и всю бурю твоих переживаний в стакане души смывает в очко вселенского унитаза. Едко, обидно.
А когда-то, паря на крыльях юношеского максимализма (не самолюбования ли? ), ты мнил себя великим копирайтером Глобального Рекламного Текста. Мечтал раскрыть  свой талант общественности, пропиарить, заронить в душах  устриц-обывателей восторг, и купаться в этих эманациях чужого восхищенья, наслаждаясь тем, что смог продать самый никчемный товар по самой высокой из всех возможных цене: свои пустые мысли обменять на такие же пустые миазмы обожания толпы.  «И будешь ты царицей мира…». Да, заурядностей нынче часто коронуют.
И откуда в нас эта уверенность в собственном превосходстве. Не иначе, ложка дегтя, разбавленная в молоке матки американской поп-культуры, к которой жадно присосался весь мир. Мнишь себя American Idol, Великим Гэтсби, Прометеем, несущим в погрязший во мраке мир Огонь новизны… Но, ты жестоко ошибаешься, детка.  Скорее, ты еще одна пластиковая Барби, отштампованная на заводе китайскими рабочими в условиях полной антисанитарии.
А даже если есть в тебе ну хоть капелька чего-то необычного, ты думаешь, тебя и правда поставят на пьедестал и станут покланяться тебе как идолу многоликого и благостного Шивы, в своем творчестве примеряющему одну из тысяч своих масок? Как бы не так: взрощенные на ниве современной культуры потребления, мы, в экстазе каннибализма, склонны поедать друг друга, с причмокиванием гурманов обсасывая косточки чужих внутренних миров, предрекая коллапс человеко-вселенной. С печатью штрих-кода массового продукта на челе, современный человек мельчает и вырождается, теряя внутреннюю силу индивидуальности. А индивидуальность, как ни печально это констатировать, не является возобновляемым ресурсом. И Brittish Petroleum нам не поможет.
Итак, товарищи, под моей чуткой рукой выходим мы на тропу бесконечного порочного круга, и лишь трубка мира с марихуаной ослабит зашкалившее в нас чувство собственной «личностнонедостаточности».  Да, братцы, не достает в нас Личности, мы все – рыбешки мелкого пошиба. Жалкие потуги стать Кем-то – ну кого они, право, могут заинтересовать.
Чужая душа – потемки, и никто, поверьте, никто не полезет в угольную шахту ваших внутренних метаморфоз. Мы – двигатели внутреннего сгорания, живем на энергии, получаемой из реакции разложения личности. На выходе – углекислый газ, отравляющий все живое.
Канарейка в шахте наших душ надрывается, исходится жалобной трелью, но попытки предупредить о том, что концентрация газа в извилинах наших мозгов достигла порога взрывоопасности остаются неуслышанными.
Хотя с какой стати я вдруг говорю от лица Нас? Что это за Мы такое? «Не судите по себе», –  скажете вы. «Не наши проблемы, коли лично Вам не достает индивидуальности. У нас все в порядке. No problem!» - Вы заявите с усмешкой прочитав сей продукт душевного несварения и сверкнете американской улыбкой, в тридцать два зуба, обозначенных нормой в рекламе зубной пасты. Не жизнь, а Норма. Оценивается во столько же, сколько и  зубная паста.
Вот и не хочется мне писать, и дело даже не в желании,  а в праве.  Нет во мне ничего особенного, и нет у меня багажа бесценного жизненного опыта, мои шузы еще не покрылись пылью тысяч городов, а в волосах еще пока не пробиваются предательские колоски седины. Я не связана незримой трансцендентальной  пуповиной с кладовой великих идей этого мира, и в снах я не беседую за чашечкой эспрессо с посланниками иных миров, которые мне на-гора выдают свои тайны, совершая банальную ошибку резидента.  Не судите строго, господа, мне просто обидно. Моя буква «Ч» (может она, бедняга, обделена гормонами таланта?) еще не доросла до верхнего регистра. А Вам, признайтесь, лично Вам, этого тоже не хотелось бы?