Контрольная по географии

 В подвале одной из петербургских школ были найдены обгоревшие обрывки рукописи. Выяснилось, что автор этого текста – некий Алексей Вениаминов, ученик средних классов. После долгой и кропотливой работы реставраторам удалось восстановить часть рукописи. Ее отрывки мы приводим здесь.


История шестая. Контрольная по географии


Я пришел в школу и с ужасом вспомнил, что сегодня контрольная по географии. Почему я не вспомнил об этом вчера?! Или хотя бы сегодня утром!? Тогда я бы прогулял уроки!.. Ну или подготовился бы… Хотя нет. Это удел неудачников.


Я понял, что нельзя быть таким эгоистом. Я должен идти на ненавистный урок, чтобы спасти класс. И я, оря мою любимую песню: «Пускай мы погибнем! Пускай мы погибнем! Пускай мы погибнем! Но город спасем!», направился к кабинету географии. Галина Андреевна еще не пришла. Ребята, белые и дрожащие от ужаса, ждали своей смерти. Девочки чуть не теряли сознание. Увидев все это, я укрепился в мысли, что спасти класс способен только я.
 - Так, я не па-айму, - поздоровалась учительница, подходя к кабинету.
Я поймал упавшую Викусю, привел ее в чувство и мужественно зашагал в класс. Мы заняли свои места. Галина Андреевна сказала:
 - Сейчас я найду ваши тетради…
 В классе стало очень жарко. Царила оглушающая тишина.
Ее нарушил какой-то грохот в конце класса. Ребята оглянулись. Это, оказывается, опять кто-то в обморок свалился.
 - Я не па-айму! - задребезжал потолок.
После этого загрохотало по всему классу. Это потеряли сознание и упали еще несколько ребят.
 - Я не па-айму!!!
 Я думаю, класс превратился бы в братскую могилу, если б не я! Я вскочил, огляделся (к слову, все, кроме меня, уже лежали без памяти) и сказал:
 - Галина Андреевна, Вы сегодня такая красивая! У Вас день рождения? Мы Вас поздравляем!!! Па-аздра-авля-яем! -  заорал я. К моему голосу прибавились и другие, и вот уже весь класс сотрясался от наших поздравлений.
Дождавшись, пока все успокоятся, я крикнул:
 - Сколько угля в глубине хранит Донбасс! Столько радости будет у Вас!
 - Я не па-айму, - неуверенно произнесла Галина Андреевна. – Спасибо, конечно, но у меня сегодня не день рождения. Итак, пишем контрольную.


 - О-о-о, нет, - подумал я. Но увидев, как она посмотрела на меня и приготовилась сказать свои любимые слова, я понял, что мысли мои были вслух.
 - Лешенька, раздай, пожалуйста, тетради, - попросила она.
Я был всегда готов помочь своей самой любимой учительнице. Я послушно подошел к Галине Андреевне и взял в руки пачку тетрадок. И тут меня осенило! Я гениален! Всегда удивлялся своей гениальности! Я разорвал все тетради пополам и уронил их на пол.
 - Оййй, - я искренне смутился, - я сейчас все исправлю.
Под крик «Я не па-айму!», я наклонился, поднял все обрывки, вывалили их на стол Галины Андреевны и спросил:
 - У Вас есть клей, или лучше скотч?
 - Спасибо большое, я очень ценю твои творческие порывы, но мы пишем контрольную. Сейчас я раздам листочки.
 - Давайте я Вам помогу! – предложил я, но она почему-то не согласилась.


Я вспомнил, что песня нам помогает жить, любить и сражаться с врагами, и запел: «На Кубани есть одна станица! В той станице! Черные ресницы! В тех ресницах! Синие глаза!»
 - Вениаминов!!! Я не па-айму!
 - Ну это же про географию! – возмутился я. – Кубань – это такое море, в Сибири находится, если не знаете!
 - Я не па-айму, - повторила она. – Садись на место, Леша, и вспоминай, где находится плоскогорье Декан.
 - О, нет, - подумал я. А потом вспомнил: - Только отважным героям! Радость победы дана!  (Но мысли мои опять оказались вслух).
 - У прибрежных лоз, у высоких круч! И любили мы и росли! Ой! Днепро, Днепро! Ты широк, могуч! Над! Тобой! Летят! Журавли! - сердце мое остановилось, я замолк и медленно опустился на пол.
 - Вениаминов! Ты мне урок срываешь! Я не па-айму! Так, пошли к директору.


Она вела меня по коридору за руку. Вырваться я не мог, так как боялся сломать ее прекрасную ручку. Я вдруг со всей ясностью осознал, что вся моя жизнь уже позади. И запел, глотая слезы: «Орленок! Орленок! Не хочется думать о смерти! Поверь мне! В пятнадцать! Мальчишеских лет!» Краем глаза я посмотрел на географиню. Расчувствовавшись от моего пения, она прослезилась.
  Я увидел, что идти нам еще далеко и затянул: «Эх! Дороги! Пыль! Да! Ту-уман!»
Галина Андреевна вздрогнула и повернула меня к себе. Потом пощупала мой лоб. Я продолжал невозмутимо петь: «Знать не можешь! Доли своей! Может крылья сложишь! Посреди степей!»
Тут я понял, что я-то как раз и сложу сегодня  крылья в кабинете директора, если вовремя  чего-нибудь не придумаю. Я сделал сальто назад, но поскользнувшись, упал прямо на замшелый пол.
-Вставайте, люди всей земли! Развеем мы войны несчастья! – запел я и встал.

-Я не па-ай… - начала было Галина Андреевна, но осеклась, схватила меня за руки и поволокла на второй этаж.
  Она втолкнула меня в медкабинет, отозвала врача в коридор и заперла меня!
 - Для песни мира нет границ! – завопил я. – Ее не скроют тюрем своды!
 Тут из-за шкафа вышла медсестра, Тамара Алексеевна. Я понял, что это конец и, разбежавшись, выбил стекло и оказался на свободе! Я упал, больно стукнулся головой о лопату и тут же стал беспокойно озираться. Но волновался я зря: повара Игната Ильича поблизости не было. Тогда я вспомнил, что учеба на первом месте и направился к кабинету географии. Я с опаской заглянул в окно, но никого знакомого там не увидел и решил, что это ребята из-за страха и тревоги за меня так переменились. Я понял, какие верные все-таки друзья в моем классе, и принялся колотить по стеклу и подоконнику.
Окно мне открыл, кажется, Гога. Я залез внутрь и с возмущением заметил, что на моем месте кто-то сидит. Тогда я поплевал на кулаки и двинулся к нему, крикнув:
 - Гога, Ванька, Саня, за мной!
Этот кто-то обернулся и я, не раздумывая, вмазал по его наглой физиономии.
 - Ну, кто еще хочет получить? – поинтересовался я, оглядывая притихший класс и вытирая кулак от крови о чью-то кофту. Гога почему-то двинулся ко мне. Пока не поздно, я поднял на руки мою Викусю и стал ее целовать. Но он почему-то завизжала и крикнула:
 - Вениаминов! Оставь меня немедленно!
И тут я разглядел ее лицо… О-о-о! Лучше бы меня убили в медкабинете! Это оказалась моя самая любимая учительница, Марья Петровна.
  - Сколько угля в глубине хранит Донбасс… столько будет радости у нас… - протянул я.
Она поднялась и наотмашь ударила меня по щеке. Я расплылся в блаженной улыбке и понял, что число моих любимых увеличилось на одну.
Вдруг кто-то схватил меня за плечи и потащил назад. Я обернулся и узнал в нем…  Почему я не умер от счастья, целуя мою Машеньку?.. Это был наш учитель физики, Денис Федорович. Он угрожающе смотрел на меня,  и я понял, что речь идет не только о моей жизни, но и о жизни моей любимой. Я сгреб ее в охапку и огляделся по сторонам. Руки мои опустились, Машенька упала на пол. Я был окружен!!! Со всех сторон на меня смотрели наши учителя. И самое ужасное – в их глазах я не видел ни искорки сочувствия или понимания…
 - А-а-а… - произнес я. – У нас здесь вообще-то контрольная по географии… Вы случайно не ошиблись кабинетом?..
 - Может, это ты ошибся?!?! – закричали учителя хором.
Тогда я пулей вылетел в коридор, а затем походкой победителя отправился на следующий урок, физику. Я шел и напевал свою любимую песню: «Раску-удрявый! Да клен зеленый! Лист резной!!! Я смущенный! И влюбленный!! Пред тобой!!!».

Хотите – верьте, хотите – нет, но во лжи меня еще никто не уличал.