Меч триединства. Глава14

                14. ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ ДЛЯ СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО.
Аксорс и Халкгивен сидели на холодной серой скамье, оглядывая городские прелести, которых было видно с этого места, собственно, и немного – статуя Великого да статуя Великого побольше. А ведь это самый центр Бигхарбора – спир и сын сенатора сидели под самыми воротами Дома Народа – приёмной Великого, крытой площадью, по сути, вмещавшей две тысячи человек – сотую часть городских жителей. Халкгивену явно не терпелось попасть внутрь – молодой нильфиец то и дело вскакивал со скамьи и начинал ходить кругами или безрезультатно  пытался заглянуть за затворённые деревянные двери, обитые медью.
-Сядь со мной рядом и не дёргайся,- сухо промолвил Аксорс, которому такая подвижность парня уже успела приесться.- То что я сказал Воронам, что ты мой помощник, не позволяет тебе вести себя таким образом сейчас.
Слова эти быстро сбили пыл Халкгивена, он с видом ребёнка, поставленного отцом в угол, уселся рядом со спиром, однако надолго воспитательной силы речи не хватило: не прошло и десятка минут, как он снова рассекал воздух во всевозможнейших направлениях. От желания запустить в него чем-нибудь спира спасло только то, что ворота, наконец, отворились и два Ворона пригласили их пройти, чем Аксорс решил тут же воспользоваться, потащив чуть ли не за шиворот за собой Халкгивена. Огромное окно, высящееся над воротами Дома Народа, похожего на несоизмеримо длинную и широкую, но всё-таки, простую одноэтажную избу, освещало солидных размеров прямоугольник площади от входа до самого каменного трона, на котором восседал Великий, остальная же часть избы-гиганта, спрятанная за двумя рядами колонн по обеим сторонам, тонула во мраке. И никакого резного дерева, никаких скамеек, изящных стульев или ковров – единственное украшение Дома Народа – оружие, висевшее на колоннах: палаши, секиры, топоры и большие круглые щиты морпехов – гоплоны, способные заслонить своего хозяина, даже такого рослого, с головы до колен. В противоположном конце Дома пол несколько поднимался, образуя деревянный подиум, на коем высился простой каменный трон, выдолбленный из цельного куска чёрного гранита. На троне сидел Великий. «На портретах он симпатичнее»,- отметил про себя Халкгивен разглядывая всё новые шрамы, проступающие на свободной от чёрной густой бороды, заплетённой в три косы, части лица и жилистых загорелых руках, кои скрывались от локтя простой, но чистой и опрятной серой льняной рубахой, перепоясанной чёрным широким поясом – Великий Король тоже не был сторонником шика и блеска.
-Держись позади и не начинай говорить без моего разрешения,- отвлёк нильфийца от рассматривания короля Маршунгара Аксорс.
-Или?
-Или минимум три стрелы в сердце тебе обеспечены,- спир еле заметно кивнул головой во мрак, прятавшийся за колоннами, где сумел Халкгивен, пусть и не сразу различить чёрные стёкла масок Воронов – если они поведут себя неподобающе, верные псы Великого тут же превратят их в большие игольницы.
По телу нильфийца прокатилось неприятной колкой волной ощущение того, что теперь судьба и жизнь его лежит там, на тетиве послушных убийц короля, по одному кивку головы которого готовых уничтожить его. К горлу подступил комок, коей проглотить не удалось, хотя это было даже на пользу, поскольку как раз к этому моменту подошли они к трону. Аксорс поклонился до пояса в ответ на короткий кивок со стороны Великого, Халкгивен догадался, что неплохо бы поступить так же, и поспешил согнуть спину следом за своим «учителем».
-Явился, Белый,- скрипучим, но необыкновенно сильным голосом промолвил Великий.
-Как видишь,- ровно, даже с некоторым вызовом ответил Аксорс.
Великий осмотрел спира, словно перед ним было что-то необычайно редкое и интересное, потом же взгляд его перекинулся на Халкгивена, отчего по спине молодого нильфийца прокатились мурашки.
-И малого с собой привел,- проскрипел Король, перебирая крепкими грубыми пальцами с буроватой шершавой кожей по чёрным кудряшкам бороды.- Он ведь и  не спир даже, он нильфиец, тогда почему эта нильфийская крыса до сих пор не в карцере?
-Потому что эта «нильфийская крыса» - мой помощник, должен же кто-то за мной посох таскать и воду подносить,- парировал Аксорс.
-Сам воду поносишь, руки не отвалятся,- с расстановочкой, словно пришпиливая каждое слово гвоздями. В ту же секунду из темноты вынырнули две фигуры в чёрных плащах, и на предплечьях Халкгивена мёртвой хваткой сомкнулись окованные сталью перчатки Воронов.
-Не троньте,- так же отчётливо отчеканил Аксорс таким тоном, что слуги Великого даже оторопели – не послушаться ли?
-Или что?- с прямым нескрываемым вызовом в голосе промолвил Великий, чьи слова придали Воронам уверенности, и цепкая хватка стальных перчаток сковала Халкгивена вновь.
«Или что»,- задумчиво промолвил Аксорс, опуская взгляд в пол.  Сначала казалось, что спир только задумался, но вдруг чёрные балахоны поплыли под потолок, увлекая за собой недоумевающих хозяев. Не прошло и пары-другой секунд, как приспешники Великого болтались в воздухе, бесцельно размахивая руками. Губы Великого изогнулись в кривой усмешке, которая, по-видимому, была у него вместо улыбки, - он ожидал чего-то в этом роде. И не он один: за спиной Аксорса раздался приятный, но до жуткого холодный смех, и со стороны могучих дубовых дверей Дома Народа к трону уверенной походкой прошёл юноша лет двадцати-двадцати двух на вид, одетый с иголочки, что для жителей Маршунгара вообще было огромной редкостью.
-Эффектный фокус,- хмыкнул он, усевшись на край подиума, потряхивая чёрными кудрями.
Каре-зелёные глаза его не отрывались от Воронов, торчавших под потолком, как вдруг камень перстня на кисти руки его, мгновенно взметнувшейся к бедолагам, полыхнул ярчайшим синеватым светом, и Вороны с охами да ахами рухнули на пол.
-Молодчина, Ивелхард, - обратился Аксорс к молодому спиру, но неплохо бы было сначала спросить разрешения у старшего, чтобы их опустить.
-У старшего?- усмехнулся Ивелхард.- Неплохое замечание для нас с тобой – существ без возраста.
-Ты создан был позже меня, стало быть, я старше, друг мой,- оборвал его Аксорс.
Великому надоело наблюдать за сей сценой, и он решился-таки прервать их негромким кашлем.
-Мне, конечно, очень приятно, что бывший учитель и ученик снова встретились, но мы отвлеклись, разве нет?- проскрипел он, когда всё внимание снова вернулось к нему.
-Отвлеклись малость, да,- кивнул головой Аксорс.- Мы тут с тем, чтобы…
-С тем, чтобы Маршунгар в войну вступил,- оборвал старого спира его бывший ученик.- Парень слишком сильно светит мыслями, и даже сквозь твой щит, Белый, я его читать могу.
-Это да, но есть и кое-что другое,- Аксорс сделала глубокий выдох.- Нам нужно попасть в Маршунгарскую библиотеку.
-А цель такого внезапного порыва к истории?- кажется, слова спира заинтересовали Великого.
«Ну, давай, скажи ему о мечах,- подумал про себя Халкгивен, мысленно обращаясь к Аксорсу.- У нас же есть уже два меча, мы сможем с помощью архивов отыскать третий, и тогда самое мощное оружие против Даркеля будет в наших руках». Старый спир остался недвижим, но мысли нильфийца до него дошли, потому что плечи едва заметно дрогнули. И только тут до Халкгивена дошло, что Ивелхард мог так же легко его прочитать, что было совсем нежелательно. Но молодой только смотрел и приторно-слащаво улыбался, пытаясь докопаться до головы нильфийца, но то и дело, натыкаясь на какой-то барьер. Аксорс мастерски держал оборону, и, в конце концов, после нескольких бесплодных попыток взломать Силовой блок Ивелхард капитулировал.
-Ну что же,- проскрипел Великий, явно недовольный тем, что его спир в сём противостоянии потерпел фиаско.- Вы, я вижу, горите желанием поведать мне об истинной цели вашего визита в Библиотеку ещё меньше, чем я пустить вас туда, а потому вы там окажитесь только после того, как я лично расцелую нильфийца,- и бородач откинулся на спинку трона, явно довольный своими словами.
-Тогда нам тут задерживаться не стоит,- промолвил Аксорс.- Мы пойдём с вашего позволения,- и спина его, окутанная белым плащом, согнулась вновь.
Халкгивен, уже наученный опытом, поспешил поклониться, и они таким образом, пятясь, пошли к дубовым дверям, кои уже растворились. Из темноты на них смотрели чёрные стекляшки вороньих масок, со стороны трона – глаза Великого и Ивелхарда, и от такого изобилия, словно давящих взглядов, нильфиец поднять голову осмелился лишь тогда, как за ними затворились деревянные створки.
-Надо быть сдержаннее в своих мыслях,- необычно холодным голосом сказал Аксорс, отряхивая пыль с плеч. В словах его не было и капли негатива, но они был настолько безучастны, что Халкгивену казалось, было бы лучше, если бы спир стукнул его разок-другой посохом. – Мне стоило необычайных усилий удержать столь мощный поток энергии со стороны Ивелхарда. Теперь Великий знает, что нам позарез надо в Библиотеку, ибо не стал бы я так биться за ненужную информацию.
-И что теперь?- произнёс Халкгивен абсолютно убитым тоном.
-Ну, без архива нам никуда,- задумчиво произнёс Аксорс, как вдруг в глазах его зажглись лукавые огоньки.- Надеюсь у тебя все в порядке с артистизмом.
                ****
Вот теперь, глядя на то, как нильфиец отвлекает стражей у дверей Маршунгарской библиотеки россказнями обо всем, что только могла вместить его буйная голова, и за чем мог угнаться его язык, коей угнаться мог за очень многим, теперь Аксорс понял, почему в его видении Верховные так настоятельно твердили о необходимости его участия в миссии. Здание Библиотеки было чуть ли не самым высоким в Бигхарборе, по меньшей мере, из него открывался потрясающий вид на весь город. Тоже, по сути, огромная изба снаружи, Библиотека отличалась сложностью внутреннего строения, пересечением множества коридорчиков, образованных стеллажами с рукописной историей Земноморья, превращавших её в огромный лабиринт дерева и пергамента. Приторный запах масла для лампад кружил голову, потому Аксорсу, продиравшемуся сквозь сии дебри истории, приходилось дышать, что называется «через раз», что, собственно, особой сложности не представляло. Синеватый свечение посоха не так сильно проливало свет на бесконечную череду фактов и событий, занесённых кропотливой маршунгарской рукой на пожелтевший уже пергамент, но это было лучше, чем ещё сильнее дурманить себя парами масла.
«Великая война, Великая война, Великая война»,-  бубнил себе под нос спир, водя пальцем по кожаным корешкам архивов, местами протёртыми уже до белых полос. Он знал, что библиотекарей тут не держат, потому полностью отдался поиску, который вскоре завершился успехом - вцепившись в  зеленоватый корешок, Аксорс вытащил со стеллажа толстенную папку плотной кожи, и тут же, умостившись на пыльном полу, принялся теребить узел, скрывавший от его глаз содержание последней.  Время историю не пожалело, но темнее менее широкие листы пергамента оказались в достаточно сносном состоянии, по крайней мере, вполне реально было разобрать почерк писца – косые, словно набегающие друг на друга волны, буквы сплетались в строчки, ровно испещрявшие всю желтоватую поверхность. Глаза спира жадно заскользили по истории Великой войны в поисках начальной зацепки – он должен был найти событие, с которого стоит ему начать переворачивать прошлое. «Падение Морравии – не то,  создание Коалиции – не то, - бессвязно, чуть ли не в полубреду бормотал он, полностью превратившийся в зрение, как вдруг палец его замер на строчке столь внезапно, что, кажется даже, пробил на  листе небольшую дыру.- Нашёл! 3 год от Н.В.В.,- начал читать уже вслух, давясь и глотая слова и звуки, спир таким тоном, словно перед ним раскрыт был молитвенник.- Час после полудня, в  ставку объединенного коалиционного войска пришли трое последних морравов…….»  Да, Аксорс был там, в тот день, он это помнил и даже сейчас, вернувшись в прошлое и прохаживаясь по просторному шатру главнокомандующего Стронгжана, даже теперь он легко узнавал всех – молодого ещё тогда тридцатилетнего мужчину, который позже вырос в достойнейшего из Аюберов – Бигоя, и сорокалетнего Ивелтиля со своими неизменными бакенбардами, здесь же он видел и себя – такого же, как и сейчас, разве что борода не столь длинная как ныне и Ивелхарда, тогда ещё его ученика, без кудрей, правда. Вся эта компания, в которой среди этих лиц были ещё разнообразнейшие генералы со всех трёх сторон, с живейшим любопытством разглядывала трёх стоящих перед ней людей, закутанных в серые походные плащи. Немного впереди стоял мужчина, по силуэту которому более тридцати дать было сложно, но по лицу никак не менее шестидесяти. Скуластая голова его похожая чем-то на птицу из-за гнезда растрёпанных седых волос, переходивших в острую бородёнку, облепившего его сухую бурую от ветра и загара голову, вращавшуюся на непомерно длинной шее. Двое стоявших позади него парней, один лет девятнадцати, второй - двадцати пяти на вид, отличались большим благообразием, но это была лишь заслуга их молодости - догони они по возрасту учителя, были бы не краше его.
-Ватомба разрушил мой город,- говорил Колл, - разрушил мою страну…
Аксорс раз уже слышал эти слова, потому выслушивать их повторно не имел никакого желания, он, невидимый для сих призраков прошлого, прошёлся вокруг морравов, заметив за их спинами свёртки холщёвой ткани, из которой они должны будут достать мечей-братьев. Вот они – вот Уайткол в молочно-белых ножнах, украшенных золотистыми ветвями и цветами, вот Блеккол в ножнах грубой чёрной кожи, переплетённый путами, вот Редкол  в ножнах красного дерева, окованных серебром.
«Мы можем сковать мечи воедино, но тот из вас, кто будет нести  в себе силу Меча Триединства, должен будет заслужить доверие у каждого из трёх мечей, для чего придётся ему расстаться с жизнью»,- вдруг оторвал Аксорса-настоящего от созерцания мечей голос младшего  из подмастерьев. И это Аксорс уже видел – в шатре воцарилась гробовая тишина – погибать ради спасения Земноморья и призрачного шанса воскреснуть благодаря силе «волшебных мечей» никому не хотелось. Все только стояли, потупив взгляд, и опустивши головы. И вдруг среди всей этой роптавшей массы робко шагнул вперёд только один. Только Стронгжан тогда решился… «Нет, это слишком далеко»,- выдохнул Аксорс, возвращаясь из шатра главнокомандующего в пыльную душную Библиотеку, сменяя солнечный свет, затопивший тогда весь шатёр, на тусклое синеватое освещение камня Силы, в котором едва можно было что-то разобрать. Снова перед глазами замелькали один за другим листы, снова буквы-волны и снова строчки, строчки, строчки. Жадно впивался в них спир взглядом, отыскивая следующий мостик, с которого он мог бы нырнуть в прошлое: нужно было событие, связанное с Редколом, но такое, в котором сам Аксорс принимал участие, поскольку только при этом условии он мог совершить скачок, как он сам его называл. «Спустя три дня вышел из горнила Меч триединства»,- пробормотал Аксорс, вцепившись в эти слова, как пёс в брошенную ему кость. Они тогда, сколько ему помнилось, стояли под Астингтоном…точно под Астингтоном – Меч сковывали в центральной городской кузнице. Вот Колл, отирая пот с сухого лица своего, которое теперь, вымазанное в саже и разгорячённое пламенем горна, напоминало не столько птицу, сколько что-то похожее на чёрно-коричневый кожаный кошель, достаёт из пылающей пасти горнила, обдававшей всех и вся, в кузне находившихся, едва стерпимым жаром, меч, чьё огненно-красное жало светилось теперь и освещало не сильным, но и не слабым белым светом всех, тогда присутствовавших. Там был и Ивелтиль, и Стронгжан, облачённый ныне в парадную мантию серебристого и тёмно-синих цветов, и Бигой, теперь уже закованный в кирасу поверх голого загорелого торса – подарок одного из маршунгарских генералов, и Аксорс и Ивелхардом тоже были здесь, тут же рядом стояли ещё трое: старец, похожий на Аксорса, только с чёрной бородой, обёрнутый в зелёный плащ, мужчина лет сорока по виду с единственным пучком пепельно-серых волос на затылке, собранных в хвост и девушка, лет семнадцати на вид тонкое изящное создание со светлыми, несколько отдающими рыжим, волосами чуть ли не до пояса и глазами, голубыми, как само небо, стоявшая в закрытом синем платье. Все они – последние спиры, отдававшие Силу на перековку братьев, а потому и не истощившие свои камни. Аксорс невольно засмотрелся на девушку - спира, не то чтобы он претендовал, нет, просто он по натуре своей, с момента создания был ценителем прекрасного, а не назвать её прекрасной было бы просто непростительно. От созерцания отвлекло резкое шипение раскалённого металла в воде, словно он не хотел погружаться и буйно протестовал против оного. Когда же Колл вытащил клинок из бочки, лезвие его утратило свой первоначальный красный цвет, но свечение, которое сейчас, правда,  стало несколько слабее, не убывало. На желтовато-белой рукояти слоновой кости, с жемчужинами внутри, позаимствованной у Уайткола, остались уже черные полосы от рук мастера, выпачканных сажей, гарда, слегка поднимающаяся к верху, словно выпускала из себя «зубастое» лезвие серебристого, подобно обычной стали,  цвета, снятое с Редкола, что подтвердилось, когда мастер провернул Меч в ладони – красноватая волна пробежалась по изгибам заточенного металла, выше к острию лезвие постепенно темнело, пока не перешло, наконец, в матово-чёрное жало Блеккола.
-Стронгжан,- промолвил торжественным голосом Колл перед уже опустившимся на одно колено пред ним генералом,- тебе выпало нести Меч Триединства. Не обольщайся, считая себя хозяином самого мощного оружия на свете, ибо не ты выбрал его, а он выбрал тебя, и ежели сочтёт, что ошибся, то он от тебя отвернётся. Потому ни одной невинной головы не должно быть сбито этим клинком, ни на одно мирное и доброе сердце не должен он быть обращён, и не должен быть принуждён к лишению жизни, если сам того не желает, ты понял меня?
Стронгжан в ответ кивнул головой.
-Наш долг предупредить также,- продолжил старший ученик за мастера,- что после исполнения предначертанного нему, Меч будет раскован, а участь братьев будет решена между нами – их создателями, но осознаёшь ли ты, что при отлучении тебя от Редкола, с коим твоя жизнь теперь связана, ты умрёшь?
Стронгжан так же коротко и уверенно кивнул головой – он был согласен и на это.
-Посему,- закончил Колл, вдевая Меч в простые кожаные ножны, и протягивая его рукоятью к командующему,- стань, Стронгжан, владелец Меча Триединв….
«Это тоже слишком рано», - плюнул Аксорс, снова оказавшись на холодном грязном полу в компании одних лишь листов. И снова пергамент, пергамент, пергамент, и никакой более компании. Нужно было найти что-нибудь после расковки, наверняка там должно было быть что-то, Аксорс это понимал, и теперь он коротко пробегался глазами по стене чернильных слов, разыскивая теперь событие после Канриверской битвы. «Вот, уже нащупал,- пробормотал спир под нос, пододвигая ближе к свету ещё один из «хранителей фактов», - В Киракийском Полисе Колл оставался недолго»,- гласили первые строки…. Тогда Колл получил известие, что  его старший мастер не дошёл до Маршунгара. Коридоры дворца смотрителя были залиты светом, который «в скачке» казался серовато-желтым. Колл, чья птичья голова была занята тяжкой думой, что было видно по лицу его, опёрся на подоконник арочного окна, обратив пустые глаза свои, больше для виду, на городскую площадь. Он стоял один, словно вросший в каменный монолит, и Аксорс понять даже не мог, как он смог совершить скачок, поскольку себя он не видел. Но тут в дальнем от него конце возникли две фигуры, по мере приближения обретавшие более конкретные формы. Теперь спиру стало всё ясно: это были он и Ивелтиль. Вот Смотритель увидел задумавшегося морравийца и поспешил присоединиться к нему, предоставив Аксорса – воспоминание самому себе. Оказывается даже такого мелкого присутствия достаточно для скачка – это для Аксорса была новость. В общем, ушёл Аксорс – воспоминание, а Аксорс – настоящий уходить не спешил, напротив, невидимый ни для кого, он направился к парочке, разговаривавшей теперь у окна.
-Троен не дошёл,- долетел до уха спира обрывок слов Ивелтиля.
-Мне уже передавали,- пробурчал себе под нос Колл,- не думал, что с ним такое может произойти. Молод он, это да, но нету у него такого ветра в голове, чтобы вдруг не дойти.
-Послать за ним людей?- поинтересовался Смотритель.
Колл ответил не сразу – ему надо было собраться с мыслями, в которых теперь царил полнейший бардак.
-Н-нет,- неуверенно проскрипел морравиец спустя некоторое время,- они его не найдут всё равно…должен идти только сын Морравии, у Троена ведь Редкол.
-Хочешь, мы вызовем из Морравии Хонорула? – спросил Ивелтиль.
В ответ мастер отрицательно закачал головой: «Нет, его отзывать не стоит – его задача сейчас состоит в том, чтобы надёжно схоронить Блеккол, и мешать ему вообще не стоит».
-Тогда?- скорее для виду спросил Смотритель, хотя ответ он теперь уже прекрасно знал.
-Мне надо идти,- подтвердил предположения Ивелтиля  Колл.- Ивелтиль, друг, ты единственный, кому я могу доверить старшего брата, ты сможешь сберечь его до моего возвращения?
Смотритель не сомневался ни минуты: «Смогу».
-Дай мне день,- резко выпалил Колл, отрываясь от окна, и быстро вышагивая по коридору вглубь замка.- Я сделаю хранилище для Уайткола и тут же отправлюсь за Троеном.
Аксорс тут же последовал за мастером, угнаться за которым, по правде говоря, было очень не просто, и через несколько минут блужданий по таким закоулкам каменного гиганта Полиса, о которых даже сам спир не подозревал, оказались в мастерской Колла, в одном из самых нижних уровней, сооружённой специально для него. Маленькая низенькая комнатка, обогреваемая и освещаемая огромной печью, занимавшей чуть ли не половину мастерской, которая использовалась им и для выплавки металла, была заставлена мечами, некованными ещё кирасами, ровно, как и оборудованием как кузнечным, так и каменотёсным. Аксорс бегло осмотрел сие царство металла, огня и копоти и уселся на какое-то подобие табурета, сколоченное, кажется, из цельного куска дерева, и принялся наблюдать за действиями Колла. Он уже знал, что трон мастер соорудит за день, а после того сразу же уйдёт в Топи, где и его след оборвётся, потому он решил дождаться завершения работы, а потом следовать за морравийцем в болота. Колл тем временем вылетел из мастерской, а когда вернулся, опоясывая себя кожаным фартуком с распиханными по его карманам стамесками, а следом за ним двое рослых киракийцев тащили солидных размеров мраморный блок, занявший, в конце концов, центральную часть комнатушки, то есть почти всё свободное от печи и наковальни место. Почти сразу же как «носильщики» за собой дверь затворили, Колл накинулся на предоставленный ему материал, словно он не ел три года, а внутри камня был сокрыт кусок мяса, и внимание Аксорса, уже приготовившемуся к длительному и скучному процессу ваяния, тут же вернулось к нему – настолько быстро, точно и даже красиво орудовал мастер своим орудием. Порой определить то, что морравиец прорезал часть камня, было возможно только по насечке, с которой Колл тут же сдувал крошку – столь неуловимы глазу были его наработанные годами приёмы. И не прошло и пяти часов, как глыба белого мрамора превратилась в грубое подобие кресла, ещё час с половиной – в спинке выдолблена ниша под Уайткол. Когда с этой частью работы было покончено, мастер позволил себе снять фартук и снова вылетел из мастерской стрелой, вернувшись туда через несколько минут в компании той девушки - спира, на которую обращал при перековке Меча свой оценивающий взгляд Аксорс. Морравиец что-то коротко ей объяснил, и та, кивнув в ответ головой, скрылась за спинкой будущего трона, чуть ли не засунув голову в ту нишу, откуда полилось ровное зеленоватое свечение. Аксорс знал эти чары – чары сверхнадёжного тайника и интереса они ему не представляли, потому он не спешил покидать насиженное им уже место. Но вот проходит ещё немного времени, чары наложены, и девушка – спира отходит, наконец, от трона, пряча кулон на длинной серебряной цепочке, в которую вставлен был её камень Силы, под ткань синего атласного платья, и произносит приятным мелодичным голосом: «Он откроется по слову «Пирениум», как ты меня и просил, Колл».
-Отлично,- кивнул тот головой, оглядывая нишу.- Пирениум!
И сразу же после оных слов из краёв выемки словно выросла каменная плёнка, скрывшая за собой содержимое ниши, и теперь даже при самом тщательном осмотре выявить, что трон был с секретом, не представлялось возможным. Девушка ушла, а Колл, явно удовлетворенный своим детищем, продолжил приводить его в подобающий королевскому трону вид, стачивая теперь мельчайшие неровности, трещины и сколы, что со стороны выглядело всё так же красиво, изящно, но как-то однообразно, потому Аксорс, уже уставший находиться на одном месте, поскольку это приводило к лишнему напряжению и утомлению разума, в скачке находящегося, поднялся с «табурета», слегка простонав, выпуская из лёгких воздух, и неспешным шагом прошёлся сначала по мастерской, а затем решился-таки и выглянуть за её пределы. Коридоры, коридоры, коридоры. Света в них ни капли, но камни стен так жёлты, как и в самых верхних башнях замка. Тишь да гладь, скучная тишь да гладь. Ни одного движения, никакой там динамики…разве что…. На верхнем этаже кто-то приотворил дверь, и тонкий жёлтый лучик пробился сквозь  своеобразную крепостную стену в лице приоткрытой берёзовой пластины-двери, пробился и как-то странно отразился  от стены десятками бликов, словно в камень утоплено было несколько кристаллов хрусталя. Это заинтересовало Аксорса, заставив подойти к загадочному каменному сплошняку, и, как оказалось, не зря. Сразу же, едва опытный глаз его скользнул по золотисто-синеватым отблескам, он определил моментально, что в стену вжался спир, скрывший себя под завесой невидимости. Это действительно было интересно – кому же ещё потребовалось следить за работающим Коллом? Аксорс знал, что использование Силы во время скачка истощает сильнее, но не попробовать было нельзя: спустя минуту, если не менее, всё пространство вокруг него окрасилось в глазах его в тёмно-синий, густой тёмно-синий цвет, как обычно это бывало при использовании заклинания истинного зрения. И на фоне такой синей стены явственно разглядел   Аксорс кажущегося теперь под действием чар серым Ивелхарда. «Вот гнус»,- холодно и достаточно громко произнёс Аксорс, словно надеясь, что призрак прошлого его услышит. Только успел спир отчитать Ивелхарда - прошлого, как протяжный голос Колла, зовущего стражника, что означало – работа закончена. Аксорс тяжело выдохнул и с огромным нежеланием отошёл от Ивелхарда, вжавшегося в стену ещё сильнее, когда по лестнице в  мастерскую влетел ещё тогда рядовой стражник, ставший нынче начальником дворцовой стражи – Беллоу. «Ладно, - подумал про себя Аксорс – настоящий, возвращаясь в обиталище Колла, где тот уже приказывал киракийцу, уже тогда подпиравшему потолок мастерской плечами, чтобы тот позвал Смотрителя. – Что бы ни задумал этот…этот, - Аксорс задумался, подбирая Ивелхарду подходящее название, и в итоге остановился на достаточно крепком, чтобы не произносить его вслух.- Что бы ни забилось в его нелепую пародию на мозг, мне ему уже не помешать». И с этими мыслями, которые он, кажется, умудрился произнести и вслух, спир поспешил вернуться на облюбованный уже им «табурет», а скоро компанию им составил и Ивелтиль. Объяснение чудесного свойства трона прошло быстро, без лишней помпезности, многозначительных взглядов и таинственных интонаций – Колл просто-напросто вложил в нишу Уайткол, обёрнутый белоснежным хлопковым полотном, произнёс «Пиренум», а затем повторил это слово ещё раза три, чтобы Смотритель его хорошенько запомнил – вот и всё объяснение.
-А теперь, друг мой,- сказал мастер, оставляя своё гранитное детище на попечение паре вошедших рослых киракийцев, которые теперь, с горем пополам, пытались перенести столь тяжёлое вместилище старшего брата в тронную залу,- мне надо собираться, прости, что не могу провести у тебя больше времени, но на кону стоит моего ученика, что много важнее самого могущественного меча в мире.
                ****
И при прохождении мисси в составе Бароу, Аксорса, Лионкиса и Халкгивена через Топи они не отличались живописностью, а теперь же созерцание той же недвижимой водной глади, казавшейся в скачке ещё серее обыденного, подёрнутой синеватым туманом, сквозь который без заклинания истинного зрения невозможно было что-либо разглядеть, угнетало вовсе. Причём чувство подавленности обуяло даже Аксорса, хотя он понимал, что всё это на самом деле лишь мираж, отпечаток прошлого, не говоря уже о Колле, на которого тяжким грузом навалилась ещё и обеспокоенность судьбой Троена. Морравиец шёл по болоту уже третий день, но ни одного намёка на хотя бы призрачное обнаружение здесь своего ученика он не видел. Это его убило. Надежды он конечно не терял, но теперь бодрый и уверенный шаг его, каковым он был в первый день, заметно поубавился, ровно, как и огонь в глазах – теперь Колл просто плёлся, причём со стороны могло показаться, что бесцельно. Следом же за ним почти в таком же темпе следовал и Аксорс, и дело тут было совсем не в том, что он боялся потерять мастера из виду – спир впервые за всё своё существование, не столь короткое, никогда не пребывал состоянии скачка более одного дня в прошлом, теперь же, когда он шёл следом за мастером все три дня, присутствие Силы в его воплощении крепко убавилось. И хотя спир понимал, что если сейчас Сила оставит его совсем, то он может и не выйти из скачка и останется в прошлом навсегда в виде такого вот никому невидимого призрака, он осознавал также, что цель оправдывает средства – если он сможет установить хотя бы одного владельца Редкола, то он способен будет, уже в настоящем, проследить его мысли вплоть до смерти, а затем перейти по цепочке к следующему, следующему и так дойти до того, в чьих руках теперь находится Красный меч. Потому и теперь он продолжал идти за Коллом, точно зная, что должно что-то произойти, поскольку из Топей мастер так и не вернулся, хотя внимание своё он совершенно уже отпустил, изредка взглядывая под ноги только с тем, чтобы не упасть в воду, по которой ходить не умел ни в скачке, ни в настоящем, как вдруг тёмный силуэт сидящего человека, лишь на миг вынырнувший из-за синеватой пелены, мгновенно заставил уже разгулявшиеся мысли погаснуть – Аксорс чуть ли не бегом продвинулся в ту сторону, где, ему показалось, сидел человек. Это был Троен. Двадцатипятилетний юноша сидел прямо на земле, задумчиво перебирая складки бежевого походного плаща, тёмного теперь от напитанной влаги и сырой земли, в которой он выпачкался. Казалось сначала, что единственно живое в нём были руки, теребившие сукно полы, но вдруг грудь его внезапно  выдавила из себя весь запас воздуха, в ней находившийся, и молодой морравиец, поднявши голову, окинул холодным, несколько уставшим взглядом, зелёновато-карих глаз своих пространство вокруг себя – он чувствовал, что мастер нашёл его, но завеса тумана прятала его от взора ученика.
-Ты ведь знал, что найдёшь  меня тут,- каменным голосом спросил он, наконец, давая понять Коллу, что тот обнаружен.
-Ну не здесь, и не так,- промолвил Колл, выступая из пелены тумана, и усаживаясь напротив Троена,- но если быть честным, то да, знал. Ты не в Маршунгаре, почему?
Юноша промолчал, не поднимая взгляда на мастера,  вопрос пришлось повторить.
-Я шёл через Топи,- произнёс после второй пробы Троен.- Шёл с Редколом, чтобы схоронить его в землях Маршунгара, как ты и сказал,- молодой морравиец  запнулся, но быстро взял себя в руки и продолжил уже более спокойным голосом. – Когда я проходил третий…или четвертый день, не помню уже, произошло это.
-Что произошло, сын мой?- спросил Колл, явно обеспокоенный тем, что с его учеником что-то случилось.
-Из воды поднялось создание, гора, монстр,- отрывчато промолвил Троен. – Существо из дыма, пепла, созданное лишь с той целью, чтобы уничтожать, опустошать, истреблять….
-Мордум, - догадался Колл, но тут же его поразила и другая догадка.- Он почуял энергетику Редкола и принял его за Белый меч…. Он за тобой шёл! За мечом!
В ответ на эти слова, произнесённые чуть ли не криком, Троен лишь горько улыбнулся и тяжело встал, отряхивая грязь с ткани плаща.
-Меня убили, Колл,- сказал он, внезапно разразившись холодным смехом, от которого даже у Аксорса мурашки побежали по спине. – Ты сейчас разговариваешь с покойником, Колл, с МЕРТВЕЦОМ!!! Ха-ха-ха, говорящий мертвец, забавно, не правда ли?
 Эти слова произвели на мастера совершенно неожиданный эффект – лицо его вдруг побледнело, брови сошлись густым седым мостом над переносицей. Он вдруг  чуть ли не подпрыгнул на ноги и тут же отшатнулся от приблизившегося к нему, было, ученика, словно тот бы прокажённым или заразным больным.
-Только не говори...,- пролепетал он, но Троен, явно наслаждавшийся тем, что если не напугать, то хотя бы ошеломить учителя он смог, прервал его слова.
-Говорю, говорю, Колл, и тебе придётся меня слушать, - разливался по Топям его холодный надменный голос с оттенком, причём крепким, насмешки. – С самого нашего первого дня обучения ты вбивал в головы наши, что морравийцы не могут быть носителями мечей-братьев, что они откажутся нас слушать, что их энергетика убьёт нас, возьми мы только меч в руки не с целью ковки или заточки, но с целью владения. Но тут меня убивают, однако я стою тут перед тобой, разговариваю с тобой, Колл,- чуть ли не выплёвывал слова в лицо пятящемуся учителю Троен. – СЛУШАЙ МЕНЯ, КОЛЛ!!!! Я говорю, что убили меня, но я ещё жив. Парадокс? А вот и нет, Верховные тебя побери! Вот и нет! Просто, когда я лежал на этой сырой вонючей земле, пропитанной гнилой водой, с вырванным сердцем, переломанными руками и ногами, когда я плевался кровью в лапах у того зверя, когда, выпуская последний дух, коснулся рукояти Красного меча с тем, чтобы избавить себя от мучительной смерти взамен быстрой и безболезненной, тогда я понял, что всё, абсолютно всё, чему нас учил великий Колл –чистейшее враньё.
Он немедленно поравнялся с абсолютно растерявшимся мастером, тщетно пытавшемся что-то сказать в своё оправдание, хотя между ними и было добрых семь шагов, если не более, и тут же среди бессвязных слов Колла, среди тяжёлого дыхания Троена раздался вдруг тот чавкающий звук, с которым сталь утопает в плоти и крови. Глаза ученика и учителя разом сошлись на казавшемся теперь красноватым клинке Редкола, ушедшим наполовину в тело старого морравийца.
-Как же это ты, я ведь к тебе как к сыну,- только и смог выдохнуть Колл, уголки губ которого мигом побагровели от крови, как вдруг ноги его внезапно подкосились, и упал бы он, если бы не подхватил его Троен.
-А правда, вот она правда,- прошептал он у самого уха умирающего учителя,- теперь я хозяин Красного меча, и поверь мне, расставаться я с ним совсем не собираюсь, - и с этими словами резко выдернул он клинок из тела его создателя, толкнув ногой бездыханное тело Колла в воду.
«Есть»!- выдавил из себя Аксорс, выныривая из прошлого обратно на пол Библиотеки. Теперь он нашёл. Ученик-предатель, Троен стал первым хозяином Редкола, и теперь оставалось только проследить его судьбу до смерти с тем, чтобы выйти на следующего владельца. Однако чувство ликования, обуявшее спира, внезапно спало и сменилось до жуткого неприятным ощущением, что на него кто-то глазеет.
-Значит убил-таки Троен учителя, - раздался из темноты библиотечных коридоров голос Ивелхарда, подтвердивший ощущения Аксорса.- Мне, честно говоря, этот седой тетерев никогда не нравился.
Аксорс медленно поднялся, произнося: « А как ты узнал, тоже был в скачке»?- только для того, чтобы Ивелхард не начал его атаковать.
-Слишком буйный поток мыслей,- отозвался голос, в котором явственно слышались нотки хвастовства,- прочитать такой не составляет труда никому.
-А для чего же тебе вся эта информация?- промолвил Аксорс, незаметно пододвигая к себе посох.
-Для чего?- хмыкнул голос.- Ну что же, раз уж я тебя живым отсюда выпускать не собираюсь, то, пожалуй, можно и рассказать. Я прибился ко двору Мршунгара после того, как ты меня кинул…
-Я тебя не кидал,- начал было Аксорс, как вдруг обжигающий лёгкие поток воздуха обдал его, заставив смолкнуть.
-Не перебивай, прояви хоть раз уважение за свою долгую бесцельную жизнь,- оборвал голос.- Ну так вот, я прибился ко двору Мршунгара с тем условием, что достану для Великого мечей-братьев. Захотелось, видите ли, ему вечной жизни да силы, ну да ладно, грех небольшой.
-Но ведь ты не собирался ему эту силу давать,- с полной уверенностью в сказанном промолвил Аксорс.
-Гениально, дедуля! У меня на эти мечи были другие планы. Ивелхард – Всемогущиё властелин Меча Триединства… по-моему, звучит, а тебе как?- величественно спросил голос и, так и не дождавшись ответа, продолжил.- Но чтобы стать Всемогущим и т.д. и т.п. мне нужна была информация, которой в Библиотеке пруд пруди, а чтобы получить к ней доступ, пришлось навешать Великому лапши, мол, Меч Триединства достанется ему. И вот приходишь ты. Я, правду говоря, думал сначала приказать убить вас, но вот в чём загвоздка – вы принесли мне Блеккол и Уайткол. Я, одни Верховные знают, сколько тормошил архивы в поисках хоть какой-то зацепки, которая помогла бы заполучить их к себе в руки, а тут на те – сразу два, да ещё и, благодаря тебе, я знаю, где искать третий.
- Потом поблагодаришь,- усмехнулся Аксорс, в чьих руках уже оказался посох.
-Боюсь, мой друг, что потом уже не будет!- чуть ли не прокричал Ивелхард и в ту же секунду огромный стеллаж, теряя на пути книги и папки с архивами, устремился к старому спиру, но один взмах посохом, и стеллаж, охваченный пламенем, осыпается пеплом на пол. Тут же сзади огненный столп уже мчится Аксорсу в спину, но остановлен каменной стеной, выросшей тут же по заклятию старого спира. Теперь пришёл его черёд атаковать. С дробным звенящим звуком посох Силы ударяется о пол, испуская во все стороны потоки раскаленного воздуха и жара, обугливающие и переворачивающие стеллажи, испепеляющие историю Земноморья, столь тщательно наносимую маршунгарскими умельцами на пергамент.
-Совсем неплохо, дедуля, - вдруг раздался слева от Аксорса голос Ивелхарда, коей скоро был обнаружен на почерневшей обугленной груде дерева, - но до этого тебе далековато!!!
И сразу же после этих слов вырвалась из перстня его молния, устремлённая прямо в сердце Аксорсу, если бы не остановила её такая же, но уже пущенная из камня Силы старого спира. Несколько минут стояли они в таком клинче, пытаясь перебороть друг друга, но силы были равны, и молнии их только пожирали друг друга, роняя искры на пергамент, вместо того, чтобы лишить жизни противника. Казалось, что так будет продолжаться если не вечно, то очень долго, это точно, но вдруг стены Библиотеки словно сжались и тут же резко распрямились – посыпались камни с верхнего уровня, в темень зала, освещаемую лишь отблесками молний, ворвались желтоватые солнечные лучи, сочащиеся из трещин каменных стен, как кровь из раны. От столь внезапной деформации спиры утратили контроль над своими чарами, за что жестоко поплатились – молнии их вдруг взорвались прямо в воздухе, разметав своих создателей по разным концам залы.
-Твоя работа?- спросил Ивелхард, прерывая слова таким сильным кашлем, что казалось, сейчас выплюнет лёгкие.
-Думаешь, я на такое способен?- ответил Аксорс, освобождаясь от сковавших его обломков стеллажа, коей он разворотил, когда молния - лихачка его туда впечатала.
-В том-то и дело, что знаю – способен,- отмахнулся от его вопроса Ивелхард, отряхивая пыль с уже рванного везде, где только было можно, камзола.
-Но это не моя работа,- сказал старый спир, поднимаясь на ноги.- Если хочешь, прочитай мои мысли.
Ивелхард тут же поспешил воспользоваться предоставленным шансом, но скоро убедился, что это вовсе не Аксорс чуть ли не вывернул Библиотеку наизнанку.
 -Убедился?
-Убедился.
-Ну что, тогда пока мир?- спросил бывший учитель, протягивая ученику руку.
-Пока мир, придётся убить тебя в другой раз,- с явным нежеланием принял тот предложение.