2 - Пуговица

Она была уже не ребёнок, но ещё не взрослая. Как никто другой, она знала, что всё в мире зыбко и непостоянно, и вечны лишь она, Талант - её весёлый покровитель и вечный спутник да их облезлый чёрный чемоданчик. Все немногочисленные сокровища чемоданчика она тоже помнила преотлично: её некогда ярко-розовое , покрытое блёстками полинялое трико с коротенькой невесомой юбчонкой и большим тряпичным цветком на груди, "парадный костюм" Таланта - чёрный фрак и старенькие брюки в мелкую полоску, на которых она перед каждым выступлением с вечера отглаживала умопомрачительно прямые стрелки, плетёный тряпичный коврик, железный кофейник, складной утюжок да старый будильник. Весь их багаж, вечный - потому что такие вещи уже настолько стары, что дальше стареть, ломаться, истлевать уже некуда, вор на них вряд ли позарится, а теряться такой рухляди не свойственно.
Они путешествовали из города в город - то поездом, то попутными авто или подводами, а то и вовсе пешком, выступали в провинциальных театрах и захудалых цирках, вокзальных кафешках, а в тёплое время года случалось, что и просто на улице. Ночевали в дешёвых гостиницах, комнатушках, на вокзалах, иногда там же, где и выступали, в какой-нибудь подсобке...Всё вокруг менялось, как диковинные живые декорации, и даже имена их были ненастоящими и временными. Талант - так прозвали его когда-то давно, так давно ,что он и сам это помнил смутно, он в свою очередь однажды шутя назвал свою спутницу Пуговицей - да так это к ней и пристало. Истинные свои имена они помнили плохо и помнить боялись - имена рождают осёдлость, тягу к дому, к той земле, где когда-то кем-то были дадены.
У Пуговицы были чуть рыжеватые, коротко подстриженные волосы, курносый нос, россыпь веснушек на бледном лице. Раскосые серые глаза глядели всегда открыто и чуть с хитринкой. Надевала она обычно грубое шерстяное платье тёмно-коричневого цвета и толстые серые рейтузы. Стоптанные старые полуботиночки, некогда красивые, ладненькие, с аккуратной шнуровочкой совсем разваливались и были безбожно малы, так что девочка давно подумывала найти им замену. В холода Пуговица одевала поверх платья белую овчинную жилетку, обшитую по краю цветной тесьмой, и заматывалась в огромный зелёный шарф. Тогда случалось, что какая-нибудь торговка пирожками протягивала ей пару-тройку пышущих жаром сдобных булочек и сокрушённо качала головой.
Впрочем, в последний год взгляд торговок выражал чаще осуждение и даже порой презрение, чем жалость, а молодые (и не очень) кавалеры, напротив, стали уж чересчур часто бросать на Пуговицу заинтересованные взгляды. Понять причину этой перемены девочка не могла и предпочитала сторониться всех посторонних.