Первый Квартал, часть 1

Странное ощущение – нечто среднее между желанием наблевать, засмеяться, расплакаться и умереть. Примерно раз в месяц на меня нападает такое депрессивное состояние, когда просто хочется выпрыгнуть из окна.
«Если человек к 15 годам своей жизни ни разу не задумывался о самоубийстве – это не человек, а животное» - вроде, так сказал Вольтер. Наверное, это подчёркивает мою человечность. Потому что я думаю о смерти довольно часто, хотя совершать самоубийство и не собираюсь. Лучше, например, автобус въедет в автомобиль, в котором я сижу, причём в особо грустный момент, чтобы это выглядело драматично, и все потом жалели, что умер такой хороший парень.
Часы на стене звонко отмеряют секунды, подчёркивая затянувшееся молчание, а я всё сижу за столом в кабинете декана, виновато уставившись перед собой и пытаясь развлечь себя царапинами на деревянной поверхности. По другую сторону стола, сам декан, - не помню, как его зовут, - смотрит на меня полным наигранного драматизма взглядом, словно плохой актёр из провинциального ТЮЗ’а.
На третьей минуте тишины, он, наконец, решает, что я достаточно осознал свою вину, и решает разорвать молчание.
- Ну, Антон, что же ты молчишь?
В принципе, риторический вопрос. Что тут можно ответить?
- Антон, скажи что-нибудь. Или ты просто так сюда пришёл?
Блеск. Как будто это я его вызвал на «ковёр», чтобы провести воспитательную беседу. Когда отвечаешь, нужно говорить тихо и принять жалкий вид – ему нравится, когда себя мешают с дерьмом.
- Ну… вы знаете… Я всё сдам… Я попытаюсь всё исправить…
- Что значит «ты сдашь»? – он явно хочет показать, кто здесь доминирует, - Ты хоть понимаешь, что у тебя пять долгов?
Нет, я дегенерат с прогрессирующим синдромом Дауна – за две недели ни разу не слышал.
Внешне я выгляжу запуганным и стеснительным, хотя внутри разрываюсь между желанием спокойно уйти и метнуть в него стулом. Он смотрит мне в глаза ещё минуту, видимо, размышляя над следующим вопросом.
- О чем ты вообще думаешь?
Волосы в твоём носу похожи на заросли репейника. Галстук за последние двадцать лет стирался пару раз. От тебя пахнет, как будто ты используешь освежитель для туалета вместо духов.
- Ну, вы знаете… Я буду… - я пробубнил что-то невнятное, пытаясь выдать это за речь.
Пытка взглядом продолжается. Подразумевается, что под его пристальным взором я осознаю свою неправоту, подумаю над поведением, приду к выводу больше не совершать ошибок. Его глаза презрительно сощурены, по задумке – словно у готовой к броску кобры, в реальности – как у страдающего близорукостью пенсионера.
Проходит ещё минута.
Мне уже становится не по себе – всё-таки, весьма напрягает, когда кто-то молча смотрит на тебя столько времени. Наконец он решает, что я усвоил урок.
- Всё. Уходи отсюда.
Полным разочарования тоном, в стиле «глаза бы мои больше тебя не видели». Демонстративно отвернувшись, декан занимается своими делами. Воспитательный процесс закончен. Очевидно, думает, что изменил моё мировоззрение силой своего взгляда.
Накинув на плечо сумку, я поспешно выхожу в коридор, где стоят ещё около сотни таких же. Кажется, сегодня ему хватает работы.
Откуда-то сбоку выныривает Кирилл.
- Ну что, как оно, - он уставляется на меня уставшими, полными апатии глазами. Он что, ждал тут меня десять минут?
- Да нормально… Как то переживу.
Развернувшись, мы проходим вдоль коридора, пробираясь между нервно дожидавшихся своей очереди студентов. Кирилл тащится сбоку от меня, протискиваясь среди людей, словно таран сквозь соломенные стены.
- Он вообще сегодня лютый. Сказал, что маме моей позвонит, она дома ругаться будет, - мы вышли из толпы к лестнице, ведущей на другие этажи.
- Не знаю, мне он ничего такого не говорил. Просто чтобы исправлял, и всё.
- М, - одной буквой выразил к этому своё отношение Кирилл, и его лицо озарилось гримасой глубоких дум, - Пошли похаваем?

Кроме студенческой столовой, обедать мы обычно ходим в «МакФрэш» - локальный плагиат на «Макдоналдс». Абсолютно всё здесь, - начиная от меню и заканчивая дизайном помещений, - взято именно оттуда, с той лишь разницей, что нет Хэппи-Мила и приставки «Мак-» в названии каждого второго блюда. Садимся мы всегда за одно и то же место – дальний столик в углу помещения, где и происходит словесное поливание грязью всего и вся.
Тема разговора на это раз была однозначна - в этом семестре завал с учёбой был настолько глобальным, что декан решил вызвать к себе лично каждого неуспевающего, для проведения беседы. Очередь в сто пятьдесят человек у дверей его кабинета была тому следствием. И конечно, мы попали в это число.
Мы – это я, Костя, Кирилл и Саня. Хотя, прежде чем говорить о моих друзьях, их стоит представить.
Итак, знакомьтесь, Костя.
Можно сказать, пастух нашего стада.
Преисполнен пафоса до самых краёв своей необъятной, словно бездна, души. Возвышенно-отстранённое выражение лица, тяга постоянно умничать, абсолютная уверенность в собственном чувстве юмора – последний факт особенно подкрепляется участием в студенческом КВН’е. Как правило, если Костя шутит, это вызывает вокруг массу восторга, даже несмотря на то, что большинство его шуток либо пошлы и тупы, либо процитированы из Интернета.
Далеко не дурак, но при этом видит мир строго из окна своей колокольни – эгоистично, самовлюблённо, без мыслей об окружающих. Ах, да, он лицемер. То, что он говорит в лицо, обычно обратно пропорционально тому, что он говорит за спиной. Не является хорошим актёром, но при этом, как ни странно, вызывает доверие даже на самом явном обмане.
Познакомились мы с ним, когда в начале восьмого класса я поступил в другую школу. Мы оба были новичками – два неуверенных ботаника в новом коллективе, мы стали общаться скорее из необходимости, чем из за общих интересов. Правда, из двух Додиков он оказался более наглым, из за чего в нашем тандеме всегда лидировал. Когда мы поступили на первый курс, он резко выбрался из образа мальчика для битья, а я некоторое время так и оставался ботаником.
Собственно, именно ему я обязан тем, что тоже выбрался из этого образа.
Костя хорошо общается со всеми – хоть с местным быдлом, хоть с аутсайдерами, при этом не проявляя особого интереса ни к одной из компаний. Единственная часть общества, с которой он охотно общается – это девушки, которые клюют на него, несмотря на его откровенно мудаческие наклонности.
Кирилл.
Наверное, такой парень есть в каждой компании – с уставшими глазами, апатичным лицом, не сильно умный. Точнее, за спиной его называют тупым, иногда дублируют в лицо. Кроме нас, тусуется с быдловатыми пацанчиками в спортивных костюмах, крутящихся возле своих тонированных «пятёркок». Некоторое время был их объектом для травли, потом, видимо, они решили, что приставать к нему недостаточно интересно. Тогда мы и начали общаться – когда к нему лезли, я заступался. По правде, просто фразами типа «Эй, чего вы к нему пристали?», но так и началась наша дружба.
Тогда я вообще думал, что главное в людях – доброта, и мне было плевать на остальные качества.
За свою жизнь Кирилл не прочитал ни одной книги, что я могу гарантировать - будь то Букварь, или раскраска про Черепашек-Ниндзя. Даже если ему удавалось осилить первые страниц пять, то остальная часть книги оставалась абсолютно девственной.
В этой компании я обычно и провожу своё время последние четыре года. Нельзя сказать, что мне с ними сильно весело, но это почти весь мой круг общения.
Ах, да, ещё есть Саня.
В общем то, Костя и Кирилл с ним не водятся, с ним общаюсь я.
Саня из тех людей, которым хочется сказать «ну почему ты такое чмо?». Тихий, необщительный, закомплексованный. Абсолютно всегда, в любую погоду и при любых обстоятельствах, сидит в одной и той же позе - уставившись перед собой в стол, что-то бубнит под нос, хихикая чему-то своему. Я сам когда то был таким - наверное, потому я и общаюсь с Саней, хочется вывести его из этого состояния. Правда, пока что это особо не получилось.
Вы только не подумайте, что какой-то мудак, или моральный урод, раз так думаю про своих друзей – я просто смотрю правде в глаза. Хотя насчёт моих моральных качеств можно поспорить. Но обо мне потом.
Этой компанией мы и ходим на обед. Костя сегодня сидит в обнимку с какой-то девушкой, представив её Ниной. Из его кармана вьётся шнур от плеера, а в их уши засунуто по одному наушнику. Прямо два эмбриона, связанные общей пуповиной.
Честно говоря, она мне сразу не понравилась – весь спектр интеллектуальных способностей у таких людей написан на лице. Если бы человеческие глаза были прозрачными, и через них виднелся мозг, то из её глазниц на нас бы смотрела темнеющая пустота.
К тому же она в помещении сидит в шапке.
Наконец, перестав бормотать в свободное ухо девушки что-то слащавое, Костя достаёт свой наушник и прерывает наш разговор, заняв место главного оратора.
- Господа, я созываю консилиум, - вальяжно развалившись, он смотрит на нас величественным взглядом, напоминая заправского порноактёра, - Как вы знаете, нам настал полный ****ец. Этот плешивый урод сказал мне, что если я не сдам всё до двадцатого января, то меня отсюда выпрут. То есть у меня ровно месяц, чтобы сдать маркетинг, проектирование и мультимедиа, иначе старый крендель меня четвертует.
Кирилл засмеялся, шепотом повторив словосочетание «старый крендель».
- Не, ну всё не так плохо, если учесть, что он там просто сидел и молчал минут десять. Значит, у меня не всё так плохо, - Костя решил развить историю своего «Я», - Если бы мне реально светила академка, он бы повторял раз двадцать «Я не обязан тратить на тебя своё время», а если этот усатый прыщ молчит – значит, хочет, чтобы ты осознал всё сам, давит на совесть.
- А, но, вообще точно, - поддакнул Кирилл.
- Не, ну это вообще охренеть, - продолжил сокрушаться Костя, - Месяц на три предмета… По любому, он просто так пригрозил, времени будет гораздо больше, просто он как бы добавил стимул. Ребят, если что, я хотел бы у вас ещё попросить помощь, - наконец он решает, что говорить только о себе слишком нескромно, и переключается на Кирилла, - Ребят, а у вас как с учёбой? Киря, у тебя что?
- Я ваще ****ец ****ь нахуй - отозвался Кирилл.
Костя насупил брови, думая над услышанной абстракцией, затем повернулся в мою сторону.
- О'кей, а у тебя что?
- Да примерно то же. Только у меня пять предметов, это маркетинг, проектирование…
- Ну, короче, ясно, - перебил Костя и повернулся к Сане, - А у тебя?
Саня пробубнил что то себе под нос, и, судя по лицам Кости и Кирилла, они тоже не поняли смысл сказанного. Но уточнять никто не стал.
- Три предмета на месяц… - Костя снова откинулся на спинку дивана, драматично попивая кока-колу через трубочку, - Как это вообще можно? Антон, ты же хорошо разбираешься в маркетинге?
- Ну, как сказать… Я его, как бы, не сдал.
- Не, ну у тебя тетрадка есть?
- Да, только конспект неполный.
- Дружище, можешь дать на время? Я сдам, потом верну, - последняя фраза была сказана приторно-дружелюбным тоном, с щенячими глазами на дебильно-добрым лице.
Не люблю, когда человек пренебрегает тобой по жизни, а при нужде изображает из себя лучшего друга. Но просто отказать будет грубо.
- Да, конечно.
- Только не забудь, ладно?
- О'кей, постараюсь.
Удовлетворённый, Костя снял с лица выражение жизнерадостного дауна.
- Ребят, и от вас я тоже ожидаю помощи. Хотя, сомневаюсь, что она понадобиться.
Ребята, кажется, не поняли, что им очень толсто намекнули об их интеллектуальных способностях. Хотя Саня, может, и понял, но не подал виду.
- Ты тогда тоже, если чо, - Кирилл наивно посмотрел на  Костю.
Наступило молчание.
- Конечно, друг, - Костя снова сделал приторно-дружелюбное выражение лица, после чего отвернулся к Нине, обняв её за талию и продолжив шептать что-то романтичное. Какой тяжёлый труд – одновременно нам показывать, кто здесь главный, и девушке – какой он романтик. Как его ещё от резонанса не порвало, бедняжку.
В наступившем молчании мы втроём - я, Кирилл и Саша - уставились в экран висящего под потолком телевизора. Один за другим чередуются клипы, типичный репертуар RU.TV – убогие творения, заставляющие искренне устыдиться за русскую поп-сцену.
Наконец, оторвавшись от Нины и усадив её к себе на колено, Костя снова разрезает молчание.
- Ну он, конечно, сильно в этот раз разошёлся. Как вы думаете, почему он здесь отыгрывается на нас? Мне кажется, его дома бьют, если, конечно, они с женой БДСМ не практикует - вот у него и появилась тяга к доминированию. Блин, или это она над ним… Вы представляете старуху шестидесяти лет со страпоном?
Кирилл заливается беззвучным хохотом, широко открыв рот и хлопая ладонью по коленке.
Да. Именно поэтому я не люблю своих друзей. Они дебилы. И к общей картине беспросветного уныния они добавляют своё блистательное чувство юмора.
Меньше всего мне хочется наслаждаться искромётным монологом Кости, но нахождение в компании сейчас лучше, чем одиночество. Откинувшись на спину и скрестив на груди руки (закрытая пока), я хмуро наблюдаю за происходящим.
- А вы видели, какой у него лес торчит из носа? Блин, да это как львиная грива, он прямо развевается на ветру, когда он по улице идёт. На голове волос мало, дак они, видимо, вовнутрь ушли, растут внутри черепа, просто через разные щели выходят наружу – через нос, уши… Интересно, откуда ещё у него волосы выходят?
Саня фыркнул.
- Он ещё, наверное, зимой линяет, как кошак, или шерсть с себя слизывает. А, да он просто языком до носа достаёт, слизывает их, а потом, как кошка, отрыгивает…
В этот момент Нина решила подать голос.
- Но, ****ь, ****ец, я вообще ***ю.
Твою мать, лучше бы ты молчала. С каждой минутой, что я сижу рядом, твой IQ в моих глазах падает на десяток баллов. Сейчас он уже на минусе.
Костя продолжает нести какой-то околоюмористический бред про страпоны и какашки, вызывая бурю радости у Кири. Тот оборачивается ко мне, восторженным взглядом призывая поддержать веселье.
- Да, жёстко он его. Прям Содом и Гоморра.
- Филатов, заткнись, ты вообще унылый, - Костя отмахивается от меня рукой, явно недовольный сарказмом.
- Чувак, ты какую-то херню несёшь. Блин, мне вообще не смешно слушать всю эту пошлятину.
- Девственникам никто слово не давал, - со спокойным ехидством ответил Костя.
Спасибо, поставил на место. Фраза была обращена в мой адрес, но Кирилл сразу поник и затих.
Костя вернулся к Нине, продолжив бормотать ей что-то на ухо.
Из кармана раздалось пиликание телефона, извещающее о новом СМС. Наконец-то повод отсюда свалить. Вытащив трубку и сделав ужасно важный вид, я начал собирать свои вещи.
Костя, кажется, решил, что я просто обиделся.
- Ладно, ребят, я пошёл, - я по очереди пожал всем руки. Костя, как всегда, неохотно протянул вялую кисть, словно его долго уговаривали, причём ладонью вниз, будто для поцелуя, а не рукопожатия. Просто царская снисходительность.
Накинув на плечи куртку, я поспешно выхожу из зала. Где-то позади Кирилл громко смеётся над шутками Кости. Я посмотрел на экран телефона, надеясь, что это не уведомление о балансе, или ещё какая хрень.
«[Сэм Петров] Этот абонент просит Вас перезвонить ему». Из огня, да в полымя. Ладно, перезвоню потом. Хотя о перезвонах я вспоминаю редко.

Итак, меня зовут Антон, и я в полной жопе. Утешает разве что тот факт, что не только я оказался в этой заднице, а кто-то в ней ещё и крепко застрял.
Не знаю точно, когда у меня начался этот период уныния, но последние полгода я провёл в состоянии между прострацией и фрустрацией, как следствие – у меня проблемы с учёбой, нет девушки, а количество моих друзей уже исчисляется единицами, если не дробями.
Как правило, для знакомства нужно что-то рассказать о себе. Здесь я затрудняюсь дать какую-либо характеристику – всё-таки, весьма сложно оценить себя трезво со стороны. Большинство людей склоняются либо к самокритике, либо к самолюбованию, и в основном оба случая выглядят просто убого.
Я бы мог назвать себя мизантропом, если бы этим термином не прикрывались неудачники и неприспособленные к жизни люди. Скорее всего, то, что происходит в моей голове – это просто проявление юношеского максимализма. Уж лучше смотреть правде в глаза, чем врать самому себе, или искать оправдания.
Когда-то я задумывался о том, чтобы стать маньяком-убийцей. Не потому, что я ненавижу людей, а просто чтобы устроить историю с преследованием, как в кино. Мысль, конечно, была скорее в шутку, но она сильно закрепилась у меня в голове в качестве запасного плана, если жизнь у меня не получится.
Я учусь на четвёртом курсе колледжа, на специальности «Реклама». Когда я сюда поступал, я, как и многие другие, ожидал, что на выходе буду кем-то типа Октава из «99 франков» - но под окончание учёбы я получил разве что нелюбовь к своей профессии и тягу постоянно критиковать увиденную мной рекламу.
Хотя какая разница, на кого я учусь? Учёба не принесла мне ничего хорошего, кроме ненависти к коллективу. Наша группа – большая клетка в обезьяннике. Причём её поставили заместо множества маленьких, запихнув внутрь всех подряд – орангутангов, шимпанзе, горилл, даже карликовых лемуров. Естественно, эволюции среди приматов в таких условиях не происходит, и если кто-то берёт в руки палку, то только для того, чтобы ударить по голове другого.
Но больше учёбы меня бесит то, что происходит у меня дома. Если бы я мог, то переехал бы в общежитие. А если бы было не лень – то устроился бы на работу и снял квартиру.
Я живу со своей мамой и отчимом. И про маму я ничего плохого говорить не хочу – хотя бы потому, что живу за её счёт. Но её бойфренда я искренне недолюбливаю – не по какой-то пафосной причине вроде «он мне не отец», а просто потому, что он придурок.
Так и в этот раз я не хотел идти домой к этой весёлой компании. В частности, потому, что дома меня ждало возмездие за заваленную учёбу.
Я медленно шагал по городу, наслаждаясь погодой и глубоко вдыхая воздух. В этом году декабрь выдался бесснежным, на улице стояла плюсовая температура. У кого-то отсутствие снега вызвало панику, но такому человеку мне хотелось сказать только одно – ты что, больной? Погода чудесная, гуляй да наслаждайся. Уж лучше, чем слышать чьё-то нытьё, что пальцы мёрзнут и скорей бы лето.
Каким бы прогулочным шагом я ни шёл, дом всё равно медленно приближался. Гулять до самого вечера я не хотел – всё-таки, привык встречать такие ситуации в лицо. Всеми силами пытаясь сохранять спокойствие, я зашёл в подъезд. Вместе со сквозняками из распахнутой домофонной двери на меня дыхнул стойкий запах курева, краски и мочи. Ну здравствуй, дом родной.
В лифте, судя по сему, нужно поставить кабинку биотуалета – по крайней мере, до сих пор непонятно, кто творит здесь непотребства. Если он проникает в подъезд, то у него есть ключ от домофона. Остаётся лишь гадать, почему он не может дотерпеть до квартиры.
Сегодня лужа на полу бережно прикрыта газеткой, посреди неё поставлена двухлитровая бутылка из-под пива. Почему то вспомнился анекдот от Тарантино в «Отчаянном».
Старательно пытаясь не наступить в лужу, я нажал на кнопку своего этажа. Двери захлопнулись, представив мне коллекцию наклеек от жвачек за 93й год. Я искренне надеялся, что лифт накрепко застрянет где-то в районе пятого этажа.
Лифт не застревает.
Выйдя на восьмом этаже, я, стараясь не топать, поднимаюсь до девятого. Чувствую себя пятнадцатилеткой, несущей дневник из школы.