Конвейер в моей жизни

Это случилось в моей далекой юности. Я учился тогда на третьем курсе лесотехникума и одновременно работал на мебельной фабрике. На фабрику меня устроил по большому блату мой сосед, дядя Петя. Столяр, как про него говорили, от Бога. Был я тогда еще далеко не атлетического телосложения.
Помню как сейчас: рост 172 см. и вес 51 кг. Это сейчас я раздался, что в ширину, что в толщину, а тогда был таким, каким я себя описал. Таким я и пришел работать на
фабрику. Друзья мои мне завидовали, мол, в шестнадцать лет уже работает и уже получает зарплату. Был я ростом поменьше своих друзей, но относились они ко мне с уважением. А я в ответ, в состоянии аффекта, мог угостить своих друзей сигаретами с фильтром, а раз в неделю в воскресный день, даже несколькими бутылочками пива с таранькой. Правда, пить и курить мы старались, чтобы взрослые не видели.
В начале на фабрике я работал, где придется: где что-то убрать надо, где что-то сложить, то помощником на каком-нибудь станке. Если детали были большими, меня к этой работе уже не допускали.
- У тебя жизнь вся еще впереди, наработаешься, - говорили мне. В общем, ко мне на работе все относились с какой-то непонятной любовью. Может быть, почему-то жалели. Ну, а я в ответ старался, как мог, на работе.
А вскоре мой сосед дядя Петя с кем-то там переговорил, и меня перевели работать на конвейерную сборку.
- Поработай, подучись немного, научись держать в руках инструмент, - говорил он мне, – а потом я тебя заберу к себе в шаблонную мастерскую и сделаю из тебя человека, будет у тебя хорошая специальность на всю жизнь.
Знаете, друзья, что это за штука такая -  конвейер? Это такая длинная движущаяся дорожка, уложенная из толстых досок, по которой движутся наши столы. Вдоль конвейера стоят столяра, сборщики и по частям собирают наши столы.
Одни фанеруют ножки шпоном для стола, обрезают их и сверлят в них отверстия для болтов. Другие прикрепляют эти ножки к круглым царгам. Третьи крепят крышки, четвертые подгоняют к крышкам вкладыши. И так далее. К концу всего процесса наши столы подходят уже почти готовыми. Надо только зачистить фанерование дубом или буком кромки крышки и стол наш можно отправлять в отделку под лакировку.
За пол года работы на конвейере я стал уже зрелым специалистом, научился работать почти на всех процессах сборки и мог безболезненно заменить почти любого столяра на конвейере. Правда, финишная часть процесса сборки мне не всегда удавалась. Там нужно было особое умение и крепкие мужские руки.
Обед у нас был час. Одни шли в столовую, а большинство приносили обед с собой, чтобы сэкономить время для игры в домино, шашки, шахматы. Играли прямо на конвейере, на рабочем месте, на собранных нами столах. Под сиденья мы приспосабливали разные ящики из-под болтов, шурупов, а также самодельные складные  скамейки.
Так проходили дни моей молодости. Утром работа, вечером учеба в техникуме, суббота, воскресенье – выходные. В среду вечером занятий для нас в техникуме не было. В общем, времени у меня хватало на все: и на работу, и на учебу, и на встречи с друзьями, и даже на занятие спортом.
Под конец месяца на нашем участке почему-то был аврал. Почему-то для плана фабрики не хватало всегда именно наших столов и нам приходилось на пару лишних часов задерживаться на работе. Все рабочие старались в это время побыстрее закончить  работу на своем процессе, чтобы потом помочь рабочим на финише. На сдаче, чтобы все столы успели попасть именно сегодня в отделку. Все начальство фабрики в эти дни носились по цеху как угорелые, каждую минуту пересчитывая количество уже готовых столов.
Однажды в конце дня к нам подлетел наш мастер.
- Ребята, срочно нужно сегодня еще двадцать пять столов. Они прямо сегодня должны быть покрыты лаком, упакованы и загружены в вагоны. Начальник цеха обещал в конце работы всем премию сразу и, притом, наличным.
Пару слов о нашем мастере: маленького роста, толстый, с кучерявыми волосами на
голове и толстыми, как у негра, губами. Ну конечно, вы сразу догадались, если человек какой-то не стандартный, то обязательно должен быть нашей еврейской национальности.
Он с удивительной легкостью носился по цеху, преодолевая мелкие препятствия из ящиков, небольших стопок деталей, разных подносов, бочек из-под лака. Часто, чтобы сэкономить свое время, он не ходил по цеху, а просто летал. По пути он всегда гладил рукой все столы подряд и сверху и снизу, проверяя их качество и, не дай Бог ему найти не качественную работу. А если в его руку попадет заноза, он будет целый месяц ворчать.
- Ну и разгильдяи, как можно так работать! Наши столы поступают из ваших рук сразу в магазин. А в магазинах все должно быть только отличного качества. – Отчитывал он рабочих.
Вот такой был у нас мастер. На этот раз, дав нам новое задание и удостоверившись в его выполнении, он пожал бригадиру руку, а затем погладил рукой и стол, еще лежавший на верстаке другого столяра к верху ногами. Стол был уже готов, а мастер, взяв руку рабочего, вначале пожал ее, а потом ею же провел по кромке стола.
- Чувствуешь, в этом месте стол надо еще шлифануть.
Вдруг его взгляд остановился на столе, не стоявшем на конвейере, а уже внизу, на пути в отделку стола. Этого явно не касались руки лучших столяров нашей бригады. Канты полукрышек стола были лишь грубо ободраны рашпилем. Из них торчали множество длинных острых заусенцев.
- Кто это пустил этот стол в отделку? – начальственным видом спросил у нас мастер.
- Пропустили, наверное, – за всех отчитался бригадир – сейчас прямо исправим.
Мастеру нашему этого ответа было явно не достаточно. Он с гордым орлиным взором еще раз окинул взглядом конвейер и тут его взгляд остановился на мне.
- А ну-ка, студент, подойди ко мне. Ну и как тебе у нас работа нравиться? – похлопав меня по плечу спросил он у меня.
- Ага – кратко ответил я.
- Молодец! – похвалил меня мастер. Потом, взяв в свою мужскую руку мою, почти детскую, повернул ее ладонью к низу и с удовольствием, видно было по его лицу, провел ею по крышке злополучного стола, попавшего ему на пути. Потом, выпустив мою руку, сказал мне нежным голосом:
- Запомни, студент, главное в нашей работе это -  качество, качество и еще раз качество.
Вне себя от боли и злости я выскочил на улицу. Рядом со мной оказался мой бригадир.
- Я ему этого никогда не прощу, – сквозь слезы, со злостью прошипел я.
- Да ладно, не злись, – пытался успокоить меня бригадир. – В жизни все бывает. Да и не со зла он это так тебя. Эти сверхплановые столы всех задолбали.
В поликлинике, куда отвел меня бригадир, хирург достал у меня из рук двенадцать заноз. Затем перевязал мне руку и выписал мне бюллетень сразу на пять дней. На вопрос хирурга, как я умудрился вогнать себе сразу столько заноз, я сказал, что поскользнулся и, падая, схватился за необрезанную доску.
Через пять дней я вышел на работу. В память о неприятном инциденте с мастером
на моей правой руке остались лишь 12 красных точек разные размеров – следы моих дружеских рукопожатий. Мастер стал для меня врагом номер два. На первом месте по-прежнему был Бен Ладан. И рукопожатие мастера в мой первый рабочий день после больничного, и дружеское его участие – в жизни всякое бывает, даже и не такое, - меня не удовлетворили. И я жаждал мести. И такой день настал.
            Однажды, в обеденный перерыв, когда, как обычно, все сидели на конвейере за столами и резались в шашки и в домино, к нам на конвейер заглянул наш мастер. Он подошёл к бригадиру, большому любителю шахмат, и попросил его помочь ему разобраться в непростой шахматной задаче. Они с мастером расставили шахматы на доске и, усевшись за стол на ящиках, стали решать задачу. Причём мастер сидел на самом краю ящика, широко расставив ноги. Я, не очень большой любитель наших мужицких игр, стоял у своего верстака и сбивал молотком новый маленький ящик для болтов, изредка поглядывая на играющих. Иногда возникало жгучее желание подойти сбоку и ударом ноги выбить из-под мастера ящик, на котором он сидел. Я уже представлял, как он упадёт задницей на конвейер и задерёт кверху свои ноги. В ушах уже звенел смех рабочих конвейера. Но этот мой план быстро отпал – слишком плотно все сидели, и не было места для размаха.
- Ладно, - подумал я, - ещё не вечер.
И тут я заметил, что одна нога моего тирана уже слишком широко отставлена от другой и находится почти рядом с моим верстаком. Не долго думая, я взял небольшой гвоздь, согнулся и через каблук прибил ботинок мастера к деревянному полу конвейера.
А за столом с таким азартом решали шахматную задачу, что никто даже не шелохнулся,
не то чтобы заметить, чем я за их спиной занимаюсь. Уверенный в своей безнаказанности,
я согнулся и, для уверенности, прикрепил тот же каблук ещё одним гвоздём. Затем я с мальчишеским азартом  побежал к началу конвейера, где находились кнопки управления
конвейером. Вначале я нажал кнопку « пуск». И конвейер плавно стал двигаться вперёд.
Через пару секунд я нажал кнопку «стоп». И конвейер резко остановился. Среди рабочих послышались возгласы недовольства:
- Кто включил конвейер? Что за шутки в обеденный перерыв!
Повозмущавшись, рабочие продолжили стучать костяшками домино и резаться в
шашки, а наш мастер от резкого движения конвейера соскользнул со своего ящика и, чувствуя, что где-то застряла и куда-то тянет его нога, резким движением высвободил её из прибитого к полу ботинка. Придя в себя, он командным голосом спросил:
- Что за шутки с конвейером в обеденный перерыв?
- Это не шутка! – прокричал я с конца конвейера. – Это просто незапланированное
включение в воспитательных целях. Кстати, босиком ходить по фабрике, а тем более по конвейеру категорически запрещается!
Мастер со злостью взглянул на меня и заорал:
 - Ну, салага, подожди у меня! – и бросился в погоню за мной.
Эта погоня достойна была любого американского боевика! Я убегал от разъярён –
ного мастера мимо бочек, ящиков, столов, стараясь протиснуться в самых узких местах. Ну и мастер, надо отдать ему должное, гнался за мной по цеху с одним ботинком на ногах
под нескончаемый хохот рабочих с такой прытью! Он перепрыгивал по пути через все преграды из деталей и ящиков, сокращая расстояние между мною и собой. Наконец, поймав меня, он остановился, как вкопанный. Рядом с нами стоял начальник цеха.
 - Что за цирк на работе? – спросил он у нас.
 - Да это не цирк, Владимир Николаевич,- доложил я, - это просто спортивное
соревнование. Мы с мастером поспорили на бутылку пива, кто кого огнобит: я – в кроссовках или он – в одном ботинке. При Вас, Владимир Николаевич, признаю, что я проиграл: к финишу мой дорогой мастер пришёл первым. Ну что же, пиво за мной. Сегодня, прямо после работы я в вашем распоряжении и жду вас обоих: победителя и судью. Деньги на пиво у меня есть. Вот, посмотрите! – и я достал из кармана жменю медяков, - Здесь у меня целый рубль!
 - Да, с трудовой дисциплиной, как я погляжу, на вашем участке не всё в порядке –
покачал головой начальник цеха. А потом взял меня легонько за мои (в ту пору ещё густые) волосы и приказал: - А ну, герой, покажи свои боевые ранения! Я уже наслышан о твоих с мастером подвигах.
Неохотно, со слезами на глазах, я показал начальнику цеха свою израненную руку.
Он осмотрел её и вынес вердикт:
 - Ты, студент, марш на своё рабочее место. Я потом подумаю, как тебя наказать за
твоё геройство. А Вы, - обратился он к мастеру, - зайдите прямо сейчас ко мне в кабинет.
На следующий день под редкие (только мои) аплодисменты появился наш мастер 
на нашем участке в новом рабочем костюме.
 - Принимайте пополнение, - как-то виновато сказал он бригадиру.
 - Ты у нас любишь порядок, - похлопал его по плечу бригадир. – Бери циклину
и становись на сдачу.

Спустя полгода моего мастера снова назначили на наш участок мастером, так как
он обладал хорошими организаторскими способностями, знал в совершенстве производство и как никто другой не болел за качество продукции. А я окончил лесотехнический техникум и получил назначение в небольшой сибирский городок на
небольшую фабрику в качестве мастера. Прощаясь с рабочими нашего конвейера, я
протянул руку  и нашему мастеру.
 - Прощай, дорогой товарищ, - с иронией сказал я, - и особенно обо мне не скучай.
Мы с тобой обязательно когда-нибудь встретимся. Хорошее не забывается. Да и пиво я тебе проиграл, оно за мной.
 - А почему бы и нет! Конечно, встретимся, - улыбнулся мне мастер. – Может быть,
и здесь, а может быть, и в отпуске где-то на курортах, скажем, средиземноморья.
- А почему бы и нет! – подмигнул ему я, - В жизни всё бывает.

И вот, спустя много лет, мы – уже коренные израильтяне – случайно встретились,
отдыхая в Эйлате, на пляже. Я – бывший студент и умудрённый опытом мой бывший мастер. Мы долго сидели с ним в кафе, пили пиво и вспоминали то далёкое и, пожалуй, не самое худшее время нашей молодости.
         


Рецензии