Большая любовь

Частный детектив, №10(84) 1995 год, май

Большая любовь

Жизнь время от времени преподносит сюжеты, перед которыми меркнут нетленные шекспировские коллизии. Недавно одна из таких трагедий, длившаяся целых одиннадцать лет, получила кошмарную развязку в райцентре Лиозно, что на Витебщине.

Когда Артем Павлюченчик* учился в седьмом классе, он прочитал в одной из пионерских газет и выучил наизусть немудреные, но теплые и искренние девчоночьи стихи. Не потому, что они ему уж очень понравились. А потому, что юная поэтесса не только жила в его родном городке, но и училась в одной с ним школе, в одном классе. Мало того, - сидела рядом с ним за партой.
В глазах Артема газетная публикация словно подняла Наташку Стефанович над окружающими и зажгла над ее белокурой головкой некий сияющий нимб таинственности и необычности. И чем больше мальчишка присматривался к однокласснице, тем больше он обнаруживал в ней драгоценных и неповторимых черточек. Короче, вскоре Артем неожиданно для себя самого обнаружил, что влюблен в предмет своего поклонения и восхищения, как говорят, по уши.
Но самое главное, что любовь эта оказалась взаимной. Наташка не смогла, да, собственно говоря, и не хотела устоять перед нестандартными, возвышенно-романтическими ухаживаниями Артема. Все последующие школьные годы они были неразлучны. Артем следовал за своей возлюбленной, как нитка за иголкой. Но это не только не ущемляло его самолюбия, а, наоборот, придавало уверенности в себе и рождало то чувство мужественности, гордости и благородства, которое свойственно героям средневековых рыцарских романов. Он записался в хор, в котором пела Наташа, потом — на факультатив по математике, где она занималась, затем — в хореографический кружок, который она посещала. Самое удивительное, что юноше при этом удалось избежать непременных в таких случаях насмешек ровесников. Любовь Артема и Наташи была настолько возвышенной, что даже самые отъявленные циники не решались "прикасаться" к ней.
Они думали пожениться сразу после окончания школы. Но, как это часто бывает, вмешался его величество Случай. Артема забрали в армию. Ну, а перед тем как он надел солдатскую форму, с лиозненскими "Ромео и Джульеттой" случилось то, что часто происходит с влюбленными накануне длительной разлуки.
...Когда мать Наташи, Лариса Ильинична, узнала, что дочь беременна, возмущению ее не было предела. Она была прекрасно осведомлена во всех нюансах отношений Наташи и Артема но, тем не менее, воспитанная  в строгой домостроевской морали и исповедующая ее догматические принципы, не могла смириться со столь вопиющим, по ее мнению, фактом. Каких только оскорблений, грязных эпитетов не выслушала Наташа! Каким только унижениям не подвергалась со стороны матери! И хрупкая, чувствительная душа девушки не выдержала.
В зарплату она купила коробку шоколадных конфет, бутылку коньяка и с утра в субботу исчезла, оставив дома записку о том, что едет в областной центр, в гости к подруге, и будет у нее ночевать. На следующее утро позвонила подруга. Срывающимся от волнения голосом она сообщила, что только что вернулась в свою квартиру, ключ от которой на сутки просила Наташа. Несчастная девушка без сознания. Исходит кровью после дикого аборта, сделанного неизвестно где и неизвестно кем. "Скорая" вот-вот приедет. Но состояние Наташи ужасное. Лариса Ильинична, пораженная страшным известием, охнула и, уронив телефонную трубку, осунулась со стула на пол...
Наташа умерла, так и не придя в сознание.
Какие муки испытал Артем, получив известие о смерти любимой, рассказать, наверное, смог бы только он сам. Как, впрочем, и о чувствах, терзавших его после того как, вернувшись после службы домой, он узнал подробности трагедии. Острая, невыносимая боль безвозвратной утраты навсегда поселилась в сердце этого человека и больше уже никогда не отпускала его. Несколько долгих и мучительно-тягучих лет после армии Артем "холостяковал". Но жизнь взяла свое. И однажды он привел в родительский дом худенькую, хрупкую девушку, внешне удивительно похожую на покойную Наташу. Возможно, это портретное сходство как- то помогало ему бороться со своей неисчерпаемой болью, глушило, притупляло ее. По крайней мере, Артем, по трагической славянской "традиции", не спился, не озлобился, не ожесточился. Особенно в отношении матери Наташи.
Иное дело — Лариса Ильинична. Несчастье, казалось, повредило ее рассудок. Склады¬валось впечатление, что после смерти Наташи смысл ее существования заключался только в том, чтобы мучить Артема, которого она, наперекор всему, считала главным и единственным виновником гибели своей дочери. Об этом все время говорила родным, знакомым и незнакомым людям. Мало того, Стефанович время от времени распространяла по своему маленькому городку, где большая часть жителей знает друг друга, считай, в лицо, нелепые и кощунственные слухи про Артема, в которых он представал чуть ли не "половым разбойником", извращенцем и вообще - отъявленным мерзавцем. Дома Ларисы Ильиничны и родителей Артема находились неподалеку, волей- неволей Павлюченчику часто приходилось сталкиваться со своей "гонительницей", как говорят, лицо в лицо, и от этого жизнь его превращалась в сплошной кошмар. Но он, сцепив зубы, терпел. Стараясь ни словом, ни действием не задеть, не оскорбить женщину, которая, по его мнению, страдала в гораздо большей степени, чем он сам. И даже не подозревая о том, какую страшную участь готовит ему мать человека, бывшего и оставшегося для него самым дорогим на свете.
...В тот треклятый день он возвращался с работы. Проходя мимо подворья Ларисы Ильиничны, услышал, как его тихо окликнули:
-- Артемка!
Павлюченчик остановился, как вкопанный. Голос, звавший его, был немного хрипловатым, но таким теплым и так походил на Наташкин... Артема словно обдало жаром, и он, сглатывая от волнения слюну, открыл калитку.
-- Артемка!.. — Лариса Ильинична стояла возле тракторного прицепа-тележки, нагруженного толстыми березовыми чурками.
Ее глаза — тоже копия Наташкиных, только блеклые и очень грустные — смотрели устало и просительно. И от этого томительного взгляда изможденной, выглядевшей намного старше своих пятидесяти лет женщины сердце Артема мучительно сжалось. Он подумал о том, как сильно страдает этот человек, как ему горько и одиноко в этом заросшем пыльной травой неухоженном дворе, в просторном, но таком пустынном и оттого неуютном и неуклюжем доме, где каждый уголочек, каждый предмет помечен невидимой, но, тем не менее, предельно осязаемой неистребимой болью.
-- Разгрузить, теть Лариса?.. – само собой вырвалось у Артема.
Не дожидаясь ответа, он сбросил пиджак, закатал рукава рубахи, откинул металлический борт и с натугой вытянул крайнюю, матерую у комля, березовую колоду.
...Когда белобокие чурки были аккуратно сложены под стенкой сарая, Лариса Ильинична вышла во двор с наполненным теплой водой ведерком, мылом и чистым хрустящими полотенцем:
Спасибо, Артемка. Уважил старую. В дом зайди. Сядем, поговорим. Не побрезгуй рюмку из рук моих выпить.
Артем не верил своим ушам. На глаза навернулись слезы, и он, пряча их, потушил взгляд, переступая до боли знакомый порог, который переступал когда-то несметное количество раз.
-- Садись, — на лице хозяйки мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее робкую улыбку. -- Закуска на столе. Я за графинчиком, в серванте он...
Пока Артем устраивался за столом, Лариса Ильинична вы тащила из магазинной стандартной поллитровки скрученную из газеты затычку и осторожно слила водку в пузатенький графин. На дне опустошенной бутылки остались дрожать капли ртути, со следами беловатого порошка, образовавшегося в результате длительной химической реакции спирта и страшного жидкого металла. Этой смертоносной "настойке было очень много лет. Она долго ждала своего часа. И наконец дождалась.
-- Ты уж меня извини, -- сказала Лариса Ильинична, -- наливая до краев граненый стаканчик, -- старость. Да и не приучена к спиртному. Ты уж один. Выпей с Богом, сынок. Спасибо за помощь.
Артем смахнул с ресниц несуществующую соринку, залпом выпил водку, подцепил вилкой огурец:
-- Ах, теть Лариса, как жизнь повернулась… никто, вроде, не виноват, и все – виноваты… Как я Наташку любил!..
Лариса Ильинична молча наполнила стакан. Потом налила еще:
-- Выпей третью, последнюю. В память о доченьке, земля ей пухом!
...Режущие боли в желудке возникли неожиданно и уже не отпускали. Артем, никогда до этого серьезно не болевший, был просто изумлен. Врачи, к которым он обратился, о причине столь странного недомогания ничего определенного сказать не могли. У него же даже в мыслях не было, что зловещий недуг может быть каким-то образом связан с визитом к Ларисе Ильиничне. Между тем, пагубный процесс стремительно развивался. Артема стали одолевать тошнота, слабость, отсутствие аппетита. Пониженное давление, повышенная температура. Ухудшалось зрение, неуверенной стала походка. Наконец начала меняться речь. Никакие лекарства не помогали. Артем угасал на глазах. Он часами лежал в постели, парализованный туманящей сознание слабостью, терзаемый мучительной острой болью, которую уже не могли унять самые сильные препараты, и думал, думал... Пока наконец его не пронзила страшная догадка.
...Когда Павлюченчик стучался в дверь ветхого дома Ларисы Ильиничны, он все еще надеялся, более того — он страстно хотел верить в то, что ошибается. Однако это были последние секунды благородных колебаний и сомнений. Артем это понял, почувствовал инстинктивно, прочитал в глазах хозяйки, как только та приоткрыла створки. И тем не менее спросил, горько и обреченно:
-- Теть Лариса, за что вы меня отравили?
Ее расширенные зрачки были ужасные:
-- Бог мою руку направил. Он судья и на небе, и на земле. Он, он тебя покарал, проклятый убийца!!!
…За праздничным «восьмимартовским» столом Артем решительно налил себе чарку.
-- Ты чего это? – протестующее нахмурилась жена.
-- На поправку дело, -- ободряюще улыбнулся он, --нормально себя чувствую.
Ночью у него горлом пошла кровь. Осторожно, чтобы не разбудить жену, Артем вышел на кухню, откашлялся и торопливо влил в себя стакан водки. В голове закружилось, по телу разлилась легкость, будто от спиртного все, болевшее внутри, сгорело.
...Он долго стучал, пока Лариса Ильинична открыла. Удивительно, но, увидев перед собой мертвецки бледное, перекошенное лицо Артема, облитое ледяным лунным светом, она не испугалась, не закричала, не позвала на помощь. Она будто ждала его прихода. В эту ночь, в этот час.
Лариса Ильинична, — Артем с трудом подбирал слова, — вы сами знаете, что я не виноват в смерти Наташи. Вы дали мне яд, я не знаю какой. Но ведь есть и противоядие. Скажите, как мне спастись. Ведь я молодой совсем. Мне еще тридцати нет. Ведь у меня семья. Я жить хочу...
Она ответила вяло и как-то безразлично:
-- Ты и так зажился, подонок. Впрочем, я — тоже...
Широкий охотничий нож вошел в ее тело безжалостно и глубоко. Сначала в грудь, потом - в живот. Она упала тяжело, но беззвучно. Артем в изнеможении опустился на шершавый порог и, закрыв лицо руками, заплакал...
Лариса Ильинична скончалась в больнице, не приходя в сознание. Артему дали девять лет. Снизить срок адвокату помогла бутылка с остатками ртутного соединения, найденная следователем во время осмотра дома убитой в кладовке. Та самая, из которой погибшая попотчевала своего будущего палача. Суд учел это обстоятельство как смягчающее вину. Впрочем, для Артема Павлюченчика было все равно, что девять лет, что пятнадцать, что двадцать пять. Ему-то и на воле немного было отпущено ходить, дышать, думать, а что уж о тюрьме говорить...
Странно, но почему-то настоящая, большая любовь всегда заканчивается трагически. Это еще Шекспир подметил, написав "Ромео и Джульетту". Сколько с той поры воды утекло, а все остается по-прежнему. А, может, так надо? Потому что в этом мире все сбалансировано. И великое счастье, дарованное людям Богом, непременно должно уравновешиваться столь же великим горем?..
Валерий ТАРАСОВ, Витебская область.
* Имена и фамилии по этическим соображениям изменены.