по дорогам войны 15

Чехословакия город Банска Штявница 12 марта 1945 года понедельник.

Вечер. Я сижу в уютной большой комнате за столом при свете керосиновой лампы. Один. Окна закрыты массивными металлическими белыми ставнями. В углу рядом с большим черным столом, за которым сижу я, горят в печке дрова. Живу в этом городе уже неделю. 6 марта Банска Штявница была взята после ожесточенных и тяжелых боев, ставшими многих лучших человеческих жизней. Чтобы понять как трудна война в Карпатах и в частности здесь достаточно взглянуть на рельеф южной части Чехословакии. Средняя высота гор и их отрогов над уровнем моря составляет от 500 до 800 метров. Узкие горные ущелья служат единственными дорогами. На пропастями и через горны протоки перелетают мостики - веревочки почти все взорванные немцами. Отвесные скалы то неприступные совершенно то покрытые ледниками, рыхлыми снегами и лесом. На вершинах скал, отрогов иногда теряющихся в низинах мартовский снегов окопались немцы, установившие пулеметы. Немцы засели в пещерах. Они просматривают долины и ущелья с господствующих высот. На подступах к Банско Штявница, есть вершина семиметровой высоты «1011» это над уровнем моря. Отсюда видны горные цепи Чехословацких Карпат открывается широкий взгляд на равнины Северной Венгрии, виден Дунай и Будапешт! Высоту «1011» держали в своих руках немцы. Ее взяли русские безвестные простые солдаты. Юноши с Волги, Украины и Сибири русские «Иваны». Так неужели тем из них кто остался жив, ради условной «морали» нельзя себя вести в том городе остервенело оборонявшемся так, как им хочется? У меня и сейчас стынет в памяти живой образ юноши – красавца беззаветного героизма храбреца двадцатисемилетнего Васи Олейникова. Я никогда этого скромнейшего и гуманнейшего юношу не видел без улыбки на губах…он тяжко ранен на подступах к этому городу в селе Ладзоны в феврале 1945 года. Я мог бы назвать десятки других подобных имен моих друзей – солдат. Александр Паночкин, Иван Булькач, Василий Гончаров. Все они юноши. Все они герои. Все они ранены или убиты. И параллельно с ними есть люди, которые дрожат за свою поганую шкуру. Они подхалимы, лживы, эгоистичны или одновременно со всеми этими качествами. Благодаря своей хитрости, изворотливости пользуются всеми благами безопасности уютом теплой комнаты и хорошей постели. Почетом….и…наградами!!! добро были бы они особо полезными людьми, военными специалистами или просто офицерами скажем. Ничего подобного! Они просто старшины – евреи! Кто он? Гвардии старшина, заведующий строевым отделом полка Матвей Моисеевич Фабрер из Баку. У него хороший подчерк большой бюрократический навык лживый и острый язык. Вот и все что нужно занимать это теплое писарское место. В полку таких немало. Но надо сказать правду, в армии их не любят. Солдаты их презирают. Вот этот словацкий город Банска Штявница вокруг, которого имеются рудники, где добывается железо серебро и золото. Здесь имеется текстильная фабрика небольшие предприятия легкой промышленности. Город средних и мелких буржуа. Коммерсантов, коммивояжеров чиновников рабочих и слуг. Город зажат среди непроходимых и высоких скал. Улицы великолепно благоустроены, вылощены или асфальтированы. Но настолько узкие, что похожи на каньоны или колодцы. Многоэтажные каменные дома. Темные подъезды и огромные бункеры, выдолбленные в толще скал. Я вошел в город 6 марта вслед за пехотой, и он походил на растревоженный муравейник. Привычный и внимательный взгляд на выбитые стекла магазинов, взломанные двери давали понять, что передние пехотные части успели «исследовать» содержимое магазинов и гардеробов. Правильно сделали. Когда города и селения России и Украины горели, когда русский народ стонал под пятой немецкого солдатского сапога они жили спокойно, благодушествовали и ждали когда будет взят Сталинград или Москва. Сегодня вечером я беседовал с хозяином дома, где живу сейчас.- Скажите пан Газда как жилось населению Словакии до войны? « он ответил – Скажу вам пан профессор до войны мы жили в Чехословакии хорошо. А в войну еще лепше». «Почему?» удивился я.
« в войну была хорошая коньюктура» ответил пан Натар. И даже стал пояснять, что с разделением Чехословакии в 1938 году на два государства Чешский протненкторат и Словакию, в Словакии наступило промышленное оживление. Стали создаваться новые предприятия и заводы возникла новая промышленность. В которой получили работу рабочие и буржуазия-барыги. «Кроме того» - заявил он в связи с войной Словакия стала иметь прекрасный экспорт и импорт особенно с Германией. Вполне ясно» эти буржуазные дельцы под руководством своего премьер министра Тиссо (прислужник Гитлера) наживались на войне торговали кровью лучших людей Европы и России. Вот почему я прощаю тому «Ивану, « который после многодневных кровавых схваток с врагом в скалах Карпат навел «порядок» в городе этого буржуа, чтобы послать кофточку или отрез на юбку своей матери на Украину ограбленной до гола немцами. Я и мы все понимали, что трудовой народ Словакии сильно пострадали от угнетения и нужды. Он боролся в партизанской борьбе с немцами. Мы не трогаем его и помогаем ему. Я в принципе против мародерства. Которое у нас запрещено через несколько часов (после прихода в город) советских военных властей. Прекратилось, но пусть помнят о нас те, которым следует о нас помнить. Лично я не взял ничего и только сегодня честным путем в магазинах (магазины начинают уже работать) я купил что мог для того чтобы послать в Россию небольшую посылку Нине и Ене. Это стало мне 4240 крон или 770 рублей. Я живу со штабной батареей (комбат гвардии капитан Белогуров) и по прежнему со своим помощником Николаем Потапенко. Пишу историю полка. Работа подвигается медленно (описываю бои в Венгрии под селением Надь Байом и боюсь, что товарищи медленными темпами работы будут недовольны – недоволен гвардии майор Койчуренко. Но иначе по моему, да и нельзя. Штаб полка сейчас в трех километрах от города на север. А передний край в 6-7 километрах за селением Тепли. Сейчас только стало известно, что 310 стрелковый полк нашей дивизии находится в окружении. Но больше подробностей никаких не знаю. Мало кому пишу письма. И редко. Мне пишут Нина, Еня, Слава Добронравов, (которому уже 17 лет и он учиться в автоавиационном техническом училище под Киевом) Зоя Котельникова. Последняя находится в Москве в Красной Армии. В последнем письме от Зои получил фотокарточку здесь имею мало с кем можно бы поделиться сокровенными мыслями.
Делюсь всем со своим солдатом Николаем Потапенко. Есть один наш радист Борис Грузинов. Очень умный начитанный и культурный парень. Раньше был скромнейший юноша, но под влиянием войны портится. А обо мне и говорить не приходиться. Огрубел до хулиганства, очерствел и забросил себя умственно. И читать тоже нечего. Шикоед война как говорят немцы. ВСЕ! Иду спать. Мак с Миколой уже храпят.

Чехословакия. Селение Склене Теплище. 17 марта 1945 года суббота.

Ночь. Спать нельзя. Я оперативный дежурный по полку в штабе. Непрерывно зуммерит телефон, но все же хочется уделить хоть несколько минут этой тетради. Передо мной оперативная карта района, где сражается сейчас наша дивизия и артиллерийский полк. Уже несколько дней идут ожесточенные бои за подступы к реке Гран. Город Банска Штявница остался далеко позади на юго-востоке от того селения где я пишу эти строки сейчас. По прямому направления около 10 километров. Между шестым и шестнадцатым марта прошло десять дней тоесть между взят Банской Штявницы и взятия ряда селений на подступах к Грану. За это время в условиях почти неприступных гор скалистых или покрытых лесом хвойными лесами, дивизия, прорываясь с боями по дорогам и без дорог преодолевая горные перевалы и обходя высоты, овладела Георг Штольня, Тепла, Склене Теплище, Гор. Опатовице, Банки, Репиштен, в настоящее время вот уже третий день дерется за Глинка на Гране. (Второй дивизион с 307 стрелковым полком – левый фланг). Лаготка на Бреги (первый дивизион с 310 стрелковым полком – центр). И гор. Опатовице (3 дивизион с 313 стрелковым полком – правый фланг). Гран извиваясь, несется с северо-востока на юго-запад параллельно ему идет железная дорога. (К юго-востоку от него). Вышеупомянутые селения находятся на этой железной дороге и шоссе. Штаб в Склене Теплище, но командир полка неизменно находится впереди. Вот уже несколько дней дивизия сражается за высоту «392» прикрывающую Лаготка на Бреги и Гран. Правее и левее нас действуют 203 и 228 стрелковые дивизии. Скоро ли все это кончиться? Боже ты мой! Как осточертели эти проклятые немцы. За короткое время снова с горечью и тоской в сердце приходиться отметить гибель лучших юношей, лучших солдат, лучших офицеров – ветеранов. «Семерки» и «Сто десятой». 13 марта 1945 года на одной из неприступных скал, где находился наблюдательный пункт, ранены мои лучшие друзья и соратники по оружию гвардии капитан Горянов Григорий Иванович, командир третьей батареи, батареи 310 го стрелкового полка гвардии майор Гожий Василий Григорьевич. Сколько километров я прошел с ними по полям Кубани и Украины, Румынии и Венгрии и наконец, здесь они снова ушли от меня. Ах! Василий Григорьевич! Разве можно забыть кошмарные часы напряженной обстановки в Глубокой Балке под Кировоградом и в Овсяноновке где мы с ним отражали яростные атаки немцев? Ранен Михаил Иванович Лубкий (16 МАРТА) 14 марта убит солдат, с которым я прошел всю Украину и вырыл под ураганным огнем противника сотни блиндажей и окопов. Володя Шурыгин вчера в той же Склене Теплище вернее на шоссе за этим селением погибли Вячеслав Зарезешко и Ваня Большак. Ведь этому веселому юноше красавцу безумному в своей отваге моряку Черноморского флота Вячеславу Зарезешко недавно едва исполнилось 20 лет. Они шли с Иваном Большак и еще одним разведчиком по шоссе на Лаготке на Бреге чтобы узнать обстановку в батальоне стрелкового полка. Немецкий пулеметчик подпустил их на 30 метров и длинной очередью скосил их здесь же. Третий разведчик остался жив.
Мы часто смеялись над тем, что совсем не смешно. С некоторых пор я стал отмечать даты гибели моих близких солдат и офицеров. Увидев это мой хороший товарищ большой шутник комик начальник связи полка капитан Сергей Тимофеевич Калинов шутливо и комично буркнул. «Ефимыч»! Видишь, какую большую тетрадь завел для этого списка своих трагических друзей. И теперь наверно только и будешь, как бы поскорее исписать ее. Как бы скорее убило меня и других твоих приятелей…..» - и горько и смешно.
Величественные Карпаты южной Чехословакии. Не воевать бы здесь, а путешествовать. К югу от Банской Штявницы среди длинного и грозного нагромождения гор перемежающимися темными пропастями есть высота, известная как «1011». Взбираешься с трудом по ступеням вырубленными в скалах. Наконец достигаешь вершины. Здесь гостиница. Живет хозяин. На небольшом плато в средневековом стиле возвышаются три здания. И башня. В комнатах – ковры, мягкая мебель, картины, бронза. В огромные окна, когда подходишь к ним, открывается громадная и не поддающееся описанию панорама гор. Посмотришь прямо вниз – зияет пропасть, вдали в глубоких темных долинах расположились селения. Куда ни взглянешь – на север, на запад восток – везде цепи утонувших в голубой долине гор одетые в темно зеленые одежды хвойных лесов. Пан-газда, владелец гостиницы рассказывает что июньские и июльские вечера захода солнца, когда воздух неподвижен и похож на стекло – видишь далеко-далеко. На юге величественная лента голубого Дуная и Будапешт – столица Венгрии. Над Банско Штявницей возвышается высота «850» . на вершине ее стоит средневековый католический монастырь. И там и здесь был наблюдательный пункт первого дивизиона и штаба полка. Монастырь разрушен снарядами немцев наполовину. Но на вершине высоты «1011» все уцелело и даже сохранилась связь с городом.
С каждым днем убеждаюсь, какая пропасть лежит между дворцами и хижинами. Между «философией» бедноты и аристократией. Когда мы с комбатом Белогуровым на вечерней заре 14 марта въезжали в селение Тепла, я не увижу пана пастора из Банской Штявницы и подобных ему. Я понял что здесь нам не найти кровати с душистыми простынями и атласными одеялами нам может быть не в состоянии дать ведро картофеля и пучок сена под голову. Но зато я заранее знал, что здесь можно встретить теплое и искреннее слово словацкого селянина искренне радующегося приходу Красной армии в Карпаты.
Село наполовину разрушено немецкой и русской артиллерией. Но те жилища, которые остались целыми похожи больше на русские бани или конюшни. Улица стонет от военных обозов. Дворы заняты бригадами воинских тылов и машинами. В каждом таком доме от 20 до 50 человек солдат. Только через три часа при любезной помощи автоматов мы нашли для штабной батареи несколько хат. Мы с комбатом в лучшей хате. Глиняный пол, на котором перемешалась жидкая грязь с соломой. Два подслеповатых оконца. Обшарпанные грязные глиняные стены, видавшие побелку года два назад. Вдоль стен деревянные лавки. В переднем углу католический Христос. Дверь сорвана с петель. Хозяева в бункере. Через час с помощью Ивана Терехова (ординарец комбата) и еще двух солдат комната стала уютней. Затопилась печка, пришел хозяин старик. В его глазах была радость, он говорил с нами без страха.
О, этот словак рассказал нам много! Что мы до сих пор не знали. Его двадцатилетний сын Тибор был партизаном. Затем немцы рассеяли партизан и 15000 тысяч человек увезли в Германию, в концентрационные лагеря Гановера. «Где мой сын? Увижу ли я его?» спрашивал старик. Он рассказывает о том, что на 9 человек семьи он имеет 260 квадратных метров земли, что они все не умирают с голода в этом селе лишь потому, что сплавляют лес по Грану до Дуная в Венгрию это дает ему в месяц зарабатывать 400 корун. (1 рубль равен 5 с половиной корун). Этот старик словак рассказал нам, почему Гитлер начал войну. Как протекала эта война, он знает все и озвучивает события вполне правильно. Все то, что таила от словацкой бедноты словацкая и немецкая пресса он знает из советских листовок или догадался своим здравым умом. «Немцы знают» - говорит старик «что они обречены, как их Германия». « Но еще большинство из них говорит о войне до последнего метра немецкой земли». О они, эти немцы хорошо знают, сколько зла сделали миру знают также и то, как много зла сделали России …как жестоко должны расплатиться за все. У них нет надежды на пощаду и потому они дерутся с упорством смертников. Пусть. Это не поможет."
Немцы не имеют бензина. Систематическое горючее из каменного угля добывается в сутки 3000 тонн. Нужно же за сутки для войны не меньше 10000 тонн. Где взять остальное? А англичане с американцами бомбят и бомбят. Бомбят капитально, блестяще!
Вечером 16 марта с комбатом Белогуровым выехал из Тепла на Склене-Теплице. Величественное шоссе идет глубоким и узким ущельем. По левую сторону у самой дороги гремит горный поток омывающий корни елей, дальше стремительно вверх поднимаются стена елей, одевая крутые скалы темно зеленой одеждой. По правую сторону дороги скалы и лес нависает над дорогой. Иногда на повороте дороги синеют в голубой дымке цепи дальних гор и лесов. Вот и селение.
Это курорт с горячими источниками и серными ваннами. Роскошные здания, курорты. Горячие источники до плюс 50 градусов выходят из гор. Серные воды целебны для многих болезней. Уже вечером я решил искупаться в одном из таких зданий. Все пусто. Владельцы серных ванн и лечебниц или сбежали вместе с немцами или вернее скрылись в бункерах. Сломанные двери, разбитые окна и разрушенные снарядами здания типичная картина села или города на переднем крае. Зашел в пустое купальное здание рядом с громадой огромных скал. В отдельной комнате каменный бассейн к нему ведут ступеньки. Разделись вместе с Павлом Вергуном (телефонист штаба полка) и долго барахтались и мылись в горячей серной ванне. Хорошо. Но все-таки серные пары мне пришлись не вкусу. Разболелась голова.
Вчера вечером привели пленного немца. Ему всего 18 лет. (С 1926 г рождения) из под Берлина. Был на фронте всего четыре дня и сдался в плен сам. Когда смотришь на юное мальчишеское лицо, чуть пробивающейся пушок на губах, и испуганный детский взгляд- становиться не по себе. Приходится сказать себе – «замолчи сердце! Пусть говорит разум!» - я знаю немцев ненавижу их всей силою страсти. Их необходимо уничтожить всех до единого и все-таки когда смотришь на него видишь на миг в нем юношу, человека, поддаешься ложному и вредному чувству жалости. Вспоминается всегда мне в этих случаях Виктор Гюго. «Замолчи сердце!». Это гуманность славянской расы сейчас по отношению к немцам не нужна, иначе тем самым мы станем потворствовать идее зла во всем мире. Если во имя ложной гуманности пощадим немецких юношей молокососов…
Уничтожить немцев всех до единого!!

Сегодня разведчик штаба Миша Толстолубский ехал со мной из Склене Теплице до Тепла. Хороший юноша. Смелый разведчик... еще более симпатичен среди них (разведчики) Георгий Шевчук которого его товарищи почему-то зовут Юркой. Интеллигентный и скромный юноша, 19 лет.
В войне с немцами в Карпатах Чехословакии немало и драматизма и комизма. Немцы, не имея сил остановить наступление русской армии, бродят одиночками и группами в нашем тылу в горах и лесах Карпат, избегая дорог. Некоторые ищут возможности сдаться в плен. Другие пока еще предательски из за ели и скалы стреляют в русских солдат. И те и другие голодны как волки и ночью встречают наших старшин хозяйственников несущих пищу из резервных кухонь, отнимают ее, а солдат убивают.
Вчера стало известно, что на правый фланг движется несколько турецких дивизий для сражений с немцами. Вот она гибель для немцев! Теперь против Германии ополчился весь мир!
Моим другом здесь является Борис Грузинов сегодня виделся с ним и снова, как правило, перечитывали друг другу письма от своих любимых.
Ну, на сегодня все! Кончаю. Да и свет такой скверный. Полчища словацких детей (штук 10) населяющих хату не дадут сегодня сосредоточиться.
Несколько дней тому назад я получил письмо от Сережи Горелова. Переписку с ним я не бросил. И в течение двух с лишним лет мы не только остались такими же друзьями, какими были, но стали еще дороже друг другу. В последнее время, судя по последнему письму, он воюет в Браунсбурге (Германия) ИЛИ В Померании. Я заключаю об этом из того что он сообщает много об Арнсвальде.