Танцы исторического фатализма

Катализатором бьет изнутри
Жажда отрыва от бренной земли,
Как не понять свежих клеток рожденье,
Так не унять новой крови биенье.

Это жизнь!
Это пульс,
Каждый миг,
Новый курс!

Я помню наши черные тусовки,
Безбашенный, бескомпромиссный авангард,
Не извиняйся, что теперь не те массовки,
Что трудно улыбнуться: нам, котам, не март.

Тысячами солнц горя,
Всполох того, на что смотреть нельзя,
Ударною волной даря,
Полет автобусов, вслед радиации гюрза.

Лежат в руинах города,
На подоконниках – радиактивный пепел,
И небо тусклое уж на года,
И мало где пригоден «эппл».

Встают пред нами голод и чума,
Гражданская война и даль дороги,
Пустые глазницы, окон дурман,
И вновь гул воздушной тревоги!

В противогазах, как собаки пригибаясь,
Спешат под землю люди,
Как карточные домики слагаясь,
Панельки снова как на блюде.

Подкошенные небоскребы – в праха облака,
Скелеты почерневшие, машин остовы,
И выбитые стекла у ларька,
И грязные осадки – нам воздуха основы.

Но тут и там, скрываясь по туннелям,
В линялых куртках, с торбами в заплатах,
Сбиваясь в чуть испуганные стайки…
Не все еще в гробу или в палатах!

Подтягиваются братья-неформалы,
И кто-то без волос в наш круг
Мы все еще для рока рефералы,
Ты не один здесь, друг!

Друзья, в чьих душах сдох цивил,
Обнимутся и поспешат к собранью,
И вновь, как встарь, крути винил,
Фонарь как стробоскоп добавь к питанью,

И лазер кто-то откопал,
Ди-джей не растерял запал,
Разносятся биты, взлетают руки,
Нет на девчонках тени скуки,

И дразнят гибкие тела,
И парни патлами трясут,
И ставят козы вверх чела,
И в слэм их ноги уж несут.

Задорным хором прокричат
Мотивы, чьи слова в крови
И нам не слышно как рычат,
Одинокие танки вдали.

Да! Мы будем всем назло,
Даже в этот час прискорбный веселиться,
Путь пофиг, не считайте за козлов,
Когда две трети знают, что вселиться,

Им вскоре в тесный гроб до Страшного суда,
И многие из нас покаются когда,
Последний шаг поможет сделать им Творец,
И многих мученический ждет венец.

Когда раскинется над всей планетой,
Колючей егозой Антихристово царство,
И когда предложат рассчитаться сметой,
Многие заменят смертью чипов рабство.

И много больше среди неформалов,
И думает и жаждет света залов,
Самые прекрасные цветы растут из грязи,
Самые прекрасные люди – это мрази.

А что до мира, он сгорит огнем,
И блеск его не стоил нищего сумы,
А мы как фаталисты в нем,
Наш танец средь заслуженной чумы.

(02.06.12)