Дедушкина дача

У моего дедушки, Тимофея Дмитриевича, была дача на высоком берегу залива реки Днепр (вторая от края обрыва). Остановка катера – Сады юбилейные. Земной рай для меня в детстве.

Дача (дом и участок) были построены на террасах так, что первый этаж был верхним. Взобравшись по высоким деревянным ступенькам, мы попадали на застекленную веранду со старым диваном, большим столом, длинной лавкой и рукомойником с подведенной водой. Первый этаж дачи состоял из двух сообщающихся комнат. В первой – кухонный вариант, во второй – спальный: две кровати, диван и обалденное старинное кресло с велюровой, бутылочно-горчичного цвета обивкой и черными лакированными деревянными гнутыми ножками и подлокотниками. Пружины в нем скрипели при малейшем надавливании. Хотя, возможно, оно было набито соломой. Во всяком случае, в поисках такого кресла в инете, я узнала, что их так набивали. Оно было в хорошем состоянии. Я многое отдала б сейчас за это кресло.

Один из углов дачи был стеклянный с двух сторон, как на веранде. По вечерам, когда было прохладно, мы ужинали там. Вид с этого этажа был восхитительный. Вниз террасами спускался дачный участок и сквозь деревья виднелся залив и дачи на другом, также обустроенном террасами берегу.
 
Под верандой была еще одна комната с отдельным входом, а третий этаж был ниже, как бы встроенный в землю. На его крыше был участок с клубникой. Места хватало всем. А кто хотел, мог (мог! – в то время было не страшно и не опасно) спать в саду под открытым небом на лежаке. Говоря несколькими словами – дача была симбиозом строений и растений. Дедушка был выдумщиком, Большим строителем и трудягой.

Вниз шли цементные ступеньки-площадки, террасы были тоже с цементными стенками. На них: клубника, малина, крыжовник, смородина (красная, белая, черная), черноплодная рябина, виноград разных сортов, деревья (абрикос, вишни, черешни, яблони, персик, сливы, груша) и много цветов (розы, в том числе чайная, гладиолусы, астры…). Самые вкусные, зрелые и ароматные фрукты и ягоды я ела в детстве на даче у дедушки. В первые минуты после сбора, они так пахли, просто фонтанировали запахом, который я до сих пор физически ощущаю. Вкуснее дедушкиных персиков я не ела. Большие, с красной замшевой кожурой, под которой белая сочная мякоть и сок, бегущий по рукам до локтей.

Тогда это было так естественно, обычно, само собою разумеющееся, что не возможно представить иной жизни. Сейчас, я думаю, что этот рай был дан мне, чтобы совершенно точно знать вкус и запах настоящей жизни. Чтобы совершенно точно понимать, в чем ее суть.

На пляж нужно было выйти за ворота и сбежать по крутой дорожке вниз метров 30. Берег пляжа не большой, но с песочком и травяными лужайками. Для детей – раздолье. К катеру на понтон нужно было пройти метров 50 вдоль пляжа с ивами, ветви которых свисали в воду, по хорошо утоптанной глиняной дорожке, которую мы – дети поливали и обмазывали глиной так, что она становилась как каток. Взрослые ругались, а мы ездили на ней в своих трусах, которые превращались в красивый )) ржавый цвет. Глину брали с обрыва, над пляжем, где было много гнезд-норок ласточек. Они летали и пищали над нами, когда мы купались. Этот писк был неотъемлемым звуком плеска воды и шума моторных лодок. Приятный звук детства. И еще об этом звуке. По утрам, ровно в 8-00 меня будил сигнал со словами диктора: «Московское время – восемь часов» и бодренькая тилинькающая после этого музыка. Это причаливал катер с дачниками и из его рупора громко раздавалось наступившее для меня утро. К этому времени дача была уже умыта, дедушка успевал полить ее. Светило солнце, воздух был свежий, влажный, а на столе веранды стояла миска с клубникой. Я умывалась водой из-под крана, которая на солнце переливалась всеми цветами радуги. Ох! Дача – это был отдельный мирок радости и любви. Меня там все любило: и растения, и земля, и вода, и небо, и солнце, все-все.

Вода в заливе была чистой. Пляжный участок от водорослей дедушка по вечерам чистил большими граблями. Когда он вытаскивал гору водорослей, в них были раки и рыбки-иглы. Будучи на пенсии, дедушка подрабатывал: дежурил на водокачке, чистил берег и включал бакены на ночь.

На даче я научилась плавать лет в 5-6. Однажды, вечером я сидела на понтоне и ела зеленый горох, который только что нарвала в пшеничном поле, что было за дачами. На понтоне никого не было, даже завсегдатаев рыбаков. Последний стручок упал в воду и я, взявшись за железное кольцо, потянулась за ним. Понтон был высокий с метр над водой, я не удержалась и свалилась в воду. Глаза были открыты и я увидела сквозь темную вечернюю воду низ понтона в тине. Несмотря на то, что подо мной было не меньше трех метров, сильно я не испугалась. И тогда и сейчас я не ощущаю и не боюсь глубины под собой. Хоть плавать еще не умела, но вода уже была моей стихией, мы же на пляже барахтались и приседали под воду (Баба шла-шла-шла…). Короче, я вынырнула, ухватилась за веревку, которая тогда еще висела вдоль понтона и так выбралась на берег. Я никому об этом не рассказала, знала, что будут ругать и не выпустят на пляж. После этого, я быстро научилась плавать, гы.

Вообще на даче была полная свобода. Родители уезжали в город на работу, а нас сестер (меня, Олю и Юлю) оставляли на дедушку. С заботами по хозяйству и работой, ему было не до нас, главное накормить. Поэтому, мы гуляли, где хотели и делали, что хотели. Дружили с соседскими детьми (помню Тоню, Бориса). А, иногда и дедушка уезжал в город вечерним катером, а утренним приезжал. На даче был телик, так, что мы до полночи не спали.

Порой, правда, нас заставляли собирать ягоды перед отъездом домой, ведрами. Это напрягало. Сейчас понимаю, все ж для нас и свежее и в консервациях. Фруктов и ягод было так много, что хватало на три семьи, да еще дедушка продавал до 20 ведер клубники и малины за сезон. Плантация была еще та.

Дедушка был молодец! Без дела никогда не сидел. Работая на заводе, получал премии и иные поощрения за разнообразные рацпредложения и изобретения. Под конец жизни даже вечный двигатель делал! Ну, не успел…))

Мое детство было разное, из кусочков счастья и горя. Мозаика. Дачный период я бы выложила самыми яркими и красивыми кусочками смальты. Или нет, я бы выложила его самоцветами. Камнями хоть и полудрагоценными, но для меня более дорогими, чем алмазы.