Сердце Тигра гл. 18. Пир во дворце

                18.  ПИР ВО ДВОРЦЕ

   За долгие годы императорской власти в Риме установились определенные традиции. Цезари династий  Юлиев-Клавдиев, Флавиев, Антонинов и Северов при  проведения, каких либо праздников или торжеств, всегда  раздавали бедному люду вечного города деньги и хлеб, строили для них приюты и устраивали зрелища на арене Колизея. Разумеется, делали они это, вовсе не из благородных побуждений и не по доброте душевной, а лишь исключительно ради собственной безопасности. Восстание городской черни в самом сердце Империи было похуже, чем вторжение варваров. Ни один император, обладающий хоть каплей здравого смысла не стал, бы без должной серьезности относиться к этой проблеме. Рим был переполнен людьми, живущими на грани нищеты и готовыми по малейшему поводу устроить бунт. Где-нибудь в открытом поле,  все эти толпы сокрушила бы пара легионов, но в условиях города с его многочисленными кварталами и закоулками, вооруженный бунт черни представлял серьезную опасность.  Чтобы удерживать всю эту массу людей, хоть в каком то повиновении, императоры Рима не скупились на праздники и подачки. Пока, у  оборванцев есть дешевое вино и хоть какая то жрачка, пока гладиаторы на аренах умирают, развлекая плебс, имеющие власть, могут спать спокойно.

  День триумфа Каракаллы не стал исключением. С самого утра у Палатинского дворца толпились полчища черни в ожидании императорской милости. Здесь были люди всех возрастов,  десятков наций и разного рода занятий: старые, часто увечные солдаты, отдавшие Империи свою молодость и здоровье, преступники, отсидевшие свой срок, нищие вольноотпущенники, разорившиеся торговцы и ремесленники, лентяи, умалишенные, пьяницы, уличные шлюхи, в особенности, состарившиеся и живущие теперь лишь на одно подаяние.
  В самую гущу этой разномастной  толпы залез и Нарбо. Он постепенно подбирался все ближе и ближе к воротам, помня, что сказал ему господин.

  Тем временем, во дворце готовился грандиозный пир. По коридорам и лестницам бегали сотни рабов. В огромном зале с анфиладами в виде возведенных тут и там арочных сооружений, помостов, балкончиков и ведущим к ним спиральным лестницам,  в окружении десяти огромных фонтанов поставили несколько десятков столов и полукруглых лож. В центре зала на возвышении установили огромный императорский солиум,  украшенный слоновой костью, золотом и драгоценными камнями. По обеим сторонам от центрального места  находились два кресла с высокими резными спинками,  предназначенные для особо приближенных. Как правило, справа от императора восседала его мать Юлия Домна или же, в ее отсутствие,  префект претория Оппий Макрин, хотя его обычное место было слева.

 В сопровождении разношерстной свиты, состоящей из сенаторов, всадников, вольноотпущенников и рабов, в окружении преторианцев и германских телохранителей, Каракалла прошествовал в зал. Справа от него шел испуганный Лоредан.
  Радости императора не было предела, когда трое преторианцев привели Лоредана к нему.
Поначалу, молодой аристократ, даже,  ни сразу узнал императора. Не смотря на войну с германцами, Каракалла был ярым приверженцем всего германского, особенно во внешнем облике. Он пожелал одеться  в варварские одежды, поверх которых накинул длинный,  аж до самых пят темный плащ – каркалл, за частое ношение которого,  в общем-то,  и получил свое прозвище.
Мало этого,  он нацепил на себя еще и парик со светлыми волосами, уложенными так, как укладывают волосы  германцы.
- Друг мой!  - вскричал Каракалла, стискивая молодого аристократа в объятиях. - А я то, думал, ты погиб тогда. Потом, когда тело твое не нашли, решил, что ты угодил в плен к варварам! Я прошелся с войском по всему Данубию, по обоим его берегам от Декуматских полей до Паннонской излучины, выжег все селения варваров на левом берегу! Моя скорбь, не знала границ!  Боги жестоки, думал я. Только, только, они подарили мне верного друга и тут же, словно насмехаясь, разлучили меня с тобой. Но все же, хвала богам, они смилостивились, видя,  как я страдаю, и вернули мне тебя. Так что же с тобой случилось, друг?

  Лоредан рассказал, что действительно попал  в плен к германцам, но потом ему удалось бежать. Разумеется, Лоредан приукрасил эту историю, преподнеся  свой побег, как подвиг, якобы, согласившись быть проводником, он завел варваров под удар римских войск.
- Вот истинное мужество! - вскричал Каракалла.
 Император продолжал восхищаться Лореданом, стал даже, называть его братом, обещал осыпать золотом и во время пира посадить справа от себя. Услышав это, префект претория Оппий Макрин тут же насторожился. Этот мрачный неулыбчивый человек, с широким, как у рыбы ртом и узкими злыми глазами, сразу же, отнесся к Лоредану с подозрением. Выждав, когда Каракаллу отвлек разговором один из сенаторов, Макрин грозно спросил:
- Кто ты такой?  Откуда взялся?
Лоредан не стал врать префекту претория, рассказал, что родом он из Валенции, назвал свое  истинное имя и сказал, что приехал в Рим по делам. На этом, правда в его словах кончилась. Далее, он начал сочинять. Сказал, что в зоне  боевых действий, оказался случайно. Мол,  вез через Трансальпийскую Галлию (1) товары на продажу, но на него напали разбойники в горах и весь товар отобрали. Потом, Лоредан и его раб Нарбо долго брели в горах, пока не вышли к Августе Винделиков, как раз, в момент сражения.

  Макрин скептически похмыкал и  сказал:
- Может это правда, а может и ложь, мне наплевать. Сейчас, важно другое. Относительно своего нынешнего положения, не обольщайся. Нрав нашего императора крут, а настроение не постоянно. Сегодня, он осыпает тебя милостями, а завтра посадит на кол. Если ты вынашиваешь, какие то тайные замыслы против императора или же, надеешься заполучить побольше власти, сразу тебе скажу - я слежу за тобой и в случае чего, тебя уничтожу. Здесь есть, лишь моя власть и ничья больше. Император захотел новую игрушку? Что ж, будь ею пока. Но не более. И помни, твоя жизнь висит на волоске, и этот волосок могу обрезать не только я.
Макрин указал на двух молодых людей, только что вошедших в пиршественный зал. Оба были в тогах со знаками всаднического сословия, обоих сопровождала свита из немалого числа клиентов и рабов.
- Это Максий Гальк и Тертулиан Веноций. Оба, давно ищут личной дружбы Каракаллы и по их приказу, наемные убийцы отправили в Аид уже многих, рискнувших встать между императором и ними.
Лоредан поежился. Сейчас, ему захотелось быть, как можно дальше отсюда.
- Господин, я и не претендую ни на какую власть, - сказал Лоредан вполголоса. - Я простой человек, без амбиций. И это внимание императора, меня, даже угнетает. Я бы с удовольствием вернулся в Валенцию, а фаворитом, пусть бы был, кто-нибудь другой.
- Твои слова, мне по душе, - кивнул Макрин. - Поговорим об этом попозже.

 Тут, Лоредан заметил расхаживающего по залу Публия Фуска. Начальник дворцовой стражи, тоже, прибыл совсем недавно, Лоредана он еще не заметил и похоже, был чем-то озабочен. Увидел Лоредан и Гая Маррона.  Фискалий подошел к Публию и они начали о чем то яростно спорить.
- В чем дело? - спросил Макрин, заметив, как Лоредан напрягся.
- Я вот что думаю, господин, - быстро заговорил Лоредан, наклонившись к самому уху префекта. - Боюсь, император захочет представить меня своему окружению. И те завистники, - он указал на Максия Галька и Тертулиана Веноция, - конечно же, захотят избавиться от меня. Может быть, вы объясните императору всю ситуацию? Было бы неплохо называть меня, каким-то иным именем и я...
  Тут, Лоредан увидел группу комедиантов в плащах и  масках, изображавших различные настроения и эмоции.  Их, в числе фокусников, танцоров, акробатов и других актеров, пригласили на пир, развлечь императорский двор какой-нибудь театральной постановкой.
- Я хотел бы, надеть одну из их масок, - сказал Лоредан. - Так, мое лицо будите знать лишь вы, император и несколько преторианцев, приведших меня сюда. Но они, конечно же, будут молчать, если вы им прикажите. Я носил бы  маску до тех пор, пока не появиться возможность уехать в Испанию.
- Здравая мысль - улыбнулся Макрин. – Я нахожу всё это,  даже забавным. Я все объясню императору.
У одного из проходивших мимо актеров, Макрин отобрал маску, выражающую заинтересованную озабоченность и вручил её Лоредану. Растерянному актеру префект сказал:
- Ступай. У вас же есть запасные маски? А за эту, тебе дополнительно заплатят.
Актер возражать не стал, пожал удивленно плечами и поспешил за своими товарищами.

 Лоредан между тем, поспешно натянул на себя маску,  и как оказалось, во время. Подошел Публий Фуск. Мельком взглянув на человека в маске, он хмыкнул.
- Время для паяцев разве уже пришло? Убирайся отсюда и жди сигнала к выступлению.
 Лоредан отступил немного в сторону и опустился в кресло справа от трона Каракаллы.  Никто этого, пока не заметил. Публий Фуск, не обращая на Лоредана больше внимания, сказал Макрину:
- Все готово. Полагаю, можно начинать торжественную часть.
- Юлия Домна уже прибыла? - поинтересовался префект претория.
- Да, "Мать лагерей" (2) со своей свитой уже въехала через восточные ворота дворца и сейчас будет здесь. От дверей и до трона я приказал постелить красные ковры, торжественный караул и трубачи готовы.
 Едва он это произнес, как большие двустворчатые двери открылись и в пиршественный зал неспешной походкой вошла стройная красивая женщина  лет сорока пяти в длинных позолоченных одеждах с волосами, уложенными в высокую прическу, отчего она и сама казалась выше. Позади, нижний край ее полупрозрачной накидки придерживали две юные рабыни. Четверо юношей с опахалами из павлиньих перьев и четыре девушки с плетеными корзинами, наполненными лепестками роз, шли следом.
- Внимание! Августа - императрица! Мать лагерей! - гаркнул Публий.
Торжественно загремели трубы, двое стражников у дверей встали по стойке смирно.  Еще три десятка солдат в парадном облачении, разом ударили наручами левой руки по щитам и замерли по обеим сторонам ковровой дорожки в стойке почетного караула. Многочисленные гости, торжественно кланяясь, приветствовали императрицу.

  Супруга Септимия Севера, мать Каракаллы прошествовала через весь зал к трону. Увидев сидящего справа незнакомца в маске, Юлия Домна замерла и перевела недоуменный взгляд на сына.
- Объясни, Антонин, что здесь происходит? Кто этот человек и почему он находится с права от тебя, где по обыкновению сижу я?
- Это мой друг! - громогласно провозгласил Каракалла.
Взоры всех присутствующих, а это без малого, было около тысячи  человек, обратились к Лоредану. В эту минуту, он был готов спрятаться под трон или даже провалиться в подземное царство.
- И не просто мой друг! - продолжал Каракалла. - Он мой брат! Он спас меня от германцев под Августой Винделиков, а затем завел в ловушку целый отряд варваров и доблестный Фуск смог перебить их.
 При этих словах физиономия Публия Фуска от удивления вытянулась, а на красивом лице Юлии Домны появилась улыбка. Так, могла бы улыбаться кошка, загнавшая в угол мышь. Глаза же женщины были холодны, как ледяные стрелы Борея (3).
- А имя у твоего друга есть? - спросила она вкрадчиво.
  Тут, к уху императора быстро наклонился Макрин и начал,  что-то шептать владыке. Сначала, Каракалла хмурился, потом на лице его промелькнуло удивление, затем, он бросил быстрый взгляд на Максия Галька и Тертулиана Веноция и после тихо рассмеялся. Все присутствующие терпеливо ждали. Юлия Домна хмурилась.
- Моего друга, моего брата зовут Марк Фамбрий.
- Полагаю, это вы сейчас придумали, - усмехнулась Юлия Домна. - Что ж, ладно. Только, Антонин, никакой он тебе не брат. Твой единственный брат был и навеки останется Гета.
- Не произноси при мне это имя! - заорал Каракалла. - Слышишь, мать! Я не хочу о нем,  даже помнить! Этот мерзавец, никогда бы  не спас меня на поле боя! Да он сам, с удовольствием вонзил бы меч в мою спину!
- Твой брат Гета! - крикнула Юлия Домна и в гневе топнула ногой - Хочешь ты или нет, но по-другому не будет! Не смей называть этого... проходимца братом. Ты оскорбляешь память Геты!
  Каракала сжал кулаки и, потрясая ими,  зарычал:
- Если бы боги дали мне возможность прикончить Гету тысячу раз, я сделал бы это и не пожалел бы ни об одном разе из этой тысячи!

 Из глаз Юлии Домны потекли слезы.
- За что ты так ненавидишь его? Даже, мертвого!
- Вспомни, мать, как он ненавидел меня! Нам двоим не было места под солнцем. Если бы я не убил его первым, сейчас, ты оплакивала бы не его, а меня. Или не оплакивала бы?
- Я обоих вас люблю! Вы оба мои сына!
- Забудь, - Каракалла устало махнул рукой и сел на трон. - Теперь, у тебя будет новый сын - Марк...
  Каракалла замялся. Префект наклонился к императору и  шепотом напомнил.
- Да, Марк Фамбрий! - кивнул Каракалла.
- Его я не приму, как сына! - вспыхнула Юлия Домна. - Я даже лица его не вижу. Что это за человек?
- Человек, получше многих из вас! - загремел Каракалла, снова вскакивая и обводя зал рукой, обращаясь сразу ко всем. - Вы поняли? Мой брат теперь, Марк Фамбрий!
 Все зашумели, начали обсуждать услышанное.  Лоредан  ловил на себе взгляды: удивленные, растерянные, подозрительные, ироничные, заинтересованные, злобные. Взгляды Максия Галька и Тертулиана Веноция, ему особенно не понравились, они были полны жгучей  ненависти. Лоредан перехватил и взгляд фискалия Гая Маррона. Тот наблюдал за фаворитом императора,  вроде бы без враждебности, но так пристально и внимательно, что молодой патриций весь вспотел и заерзал на месте.

- Может, твой друг снимет маску и что-нибудь нам скажет? - зло, сверкая глазами, но вместе с тем улыбаясь, вкрадчивым, сладким голосом спросила императрица.
  Лоредан встрепенулся. Его лоб под маской покрылся холодной испариной. И тут на плечо ему легла тяжелая рука Каракаллы.
- Мой брат скромен и немногословен, в отличии  от некоторых, тут присутствующих. Не буду называть имен. Поэтому, если кому-то интересно узнать о нем, приходите завтра ко мне на прием. Мой брат, будет сопровождать меня и в частной беседе расскажет о себе, если захочет.
- Хорошо! - вскричала Юлия Домна. - Я первая буду на этом приеме!
- Только не приходи слишком рано, мать, - поморщился Каракалла. - Боюсь, после сегодняшнего вечера, завтра я начну прием позже обычного.
- А что мне делать теперь? - императрица сверкнула глазами. - Где теперь мое место, Антонин?
- Да вот, сюда садись, - он указал на кресло слева от себя.
- Теперь, не осталось места для меня, - заметил Опеллий Макрин.
- Ну, сегодня посиди где-нибудь в другом месте, - хмыкнул Каракалла, принимая от подошедшего раба золотой кубок с вином.
- Прошу, напомнить вам, Цезарь, что я обязан всегда находится подле вас.
- Ну, я же не могу, прогнать мать и посадить вместо нее тебя! - рассердился Каракалла.
- Я готов уступить место императрице, - пробормотал Лоредан, - тем более, это место по праву ее.
 Попытку покинуть правое кресло, Каракалла пресек, вновь положив руку на плечо молодому аристократу.
- Твой порыв брат, безусловно, благороден, но я не позволю. Теперь это твое место, покуда я жив и император.
 Макрину император  тихо сказал:
- Ну, ты, сядь пока, где-нибудь поближе. Мать скоро уйдет, и ты займешь свое место.

 С недовольным выражением на лице, Префект претория прошел к ближайшему столу и устроился на ложе между двух толстых болтливых сенаторов. Публий Фуск между тем, дал сигнал трубачам, а дворцовый раб-глашатай провозгласил:
- Жрец храма Юпитера! Коллегия жрецов Марса! Мать-жрица Изиды!
  В зал степенной походкой, раздувшись от важности, прошествовали руководители основных религиозных культов Империи. Старший из них, жрец Юпитера громогласно провозгласил:
- В честь нашего императора, избранника богов, победителя варваров, принесем  священные жертвы! Враги сокрушены и в Империи вновь воцарился мир!
- Победа над варварами? - тихо хмыкнула Юлия Домна, искоса взглянув на сына, - А я слышала, что германцы и аламанны отступили лишь для того, чтобы перегруппировать силы. Все их вожди живы, а общие потери варваров, даже меньше, чем потери наших вспомогательных войск. Не рано ли ты отпраздновал триумф, Антонин? Что это был, вообще за фарс? Золото и драгоценности везли те, что отняли у Антиоха (4) еще в эпоху Республики. Оружие по большому счету македонское. Твои помощники перепутали таблички с названием племен. Получается, ты воевал не столько с германцами, сколько с фракийцами и иллирийцами, уже третье столетие служащие в наших вспомогательных войсках. Хорошо ещё, не додумались пронести греческие картины, что захватил Сулла во время первой Митридатовой войны (5). Кто бы поверил, что среди варваров процветают такие искусства?
- Мать, не учи меня вести войны, - процедил Каракалла. - Да, германцы не разбиты окончательно, но мы, отбросили их обратно за Данубий, а это уже успех. Я хорошо потрепал их у Майна (6) и это, тоже, немаловажно. Мне нужна популярность в народе, понимаешь? Люди должны видеть, что их император способен защитить Империю. Оружия, мы захватили, конечно, не  много. Но вряд ли во время триумфа в толпе было много знатоков, способных отличить германское оружие от македонского. Золото же, оно, везде одинаковое. Да, знаю, богатств и особенно золота у германцев не много. Но чернь в этом не разбирается, уж поверь мне. Что касается табличек, то тут, ты права. Я, уже распорядился высечь кнутами устроителей шествия. А двоих, которые непосредственно отвечали за это, завтра на рассвете распнут.

  Пока они разговаривали, жрецы закончили церемониальные молитвы и священные жертвоприношения.
 Загремела музыка и на большом  открытом участке в центре зала, между столами, начали танец рабыни. Императорские рабы в белых с позолотой туниках бегали среди гостей, подливали вина в чаши, кубки и подавали сладости на подносах. Обилие угощений привело Лоредана в ужас. Он еще никогда не видел такого количества всевозможных блюд. Здесь были жареные утки, гуси, перепела и куропатки, в таком количестве, что можно было накормить пару легионов. Куски свинины, мясо быков и баранина, сваренная в сладком вине, громоздились на огромных серебряных подносах. Морская и озерная рыба лежали отдельно, также,  как отдельно подали вареных моллюсков с полуоткрытыми раковинами. Огромные омары, лежали по соседству с кусками мяса черепах. И конечно, в бессчетном количестве были здесь всякие фрукты, ягоды и грибы.
  Сенаторы, преторианцы, другие приглашенные гости обжирались до боли в животе, напивались до такой степени, что тут же валились с  ног среди объедков. В огромных порфировых вазах, стоящих на мраморных постаментах вдоль  стен, горело земляное масло (7), отбрасывая отблески пламени на лоснящиеся от жира физиономии пирующих. Играла музыка, танцоров сменяли жонглеры и глотатели огня, потом выступали комедианты, потом акробаты и снова танцовщицы.

  Все больше и больше людей пьянело. Они начинали гримасничать,  бессвязно орать, спорить и ругаться, кто-то, напротив обнимался и начал петь. Приглашенные на пир историографы Дион Кассий и Максим Марий затеяли громкий диспут, сравнивая достоинства Александра Македонского и Ганнибала Барки.  То тут, то там, заключались пари,  кто больше выпьет. Когда спорщики, уже сами были не в состоянии пить их укладывали на спины, а рабы через металлические воронки заливали им вино прямо в глотки. Нескольких человек унесли без чувств, в том числе Фаста, одного из ближайших друзей Каракаллы. Он напился с горя, видя, что император променял его на неизвестного человека в маске комедианта.
 Двое толстых сенаторов визжали и ползали под столами, иногда они гавкали, изображая собак и кусали других гостей за ноги. Из разбитых амфор лилось вино, отчего на полу и роскошных сирийских коврах образовались липкие лужи. Пар от горячего мяса поднимался к потолку.

   Каракалла был доволен пиром, он опустошал чашу за чашей  и диким отвратительным голосом распевал непристойные песни. Юлия Домна ушла, едва появились первые признаки разнузданности. Опеллий Макрин, тут же сел слева от императора. Он, почти не притрагивался к вину, но много ел и внимательно поглядывал по сторонам.
  Двое всадников, раздевшись до гола лихо, отплясывали прямо на столах среди чаш и тарелок. Многие из гостей, и даже несколько сенаторов почтенного возраста, визгливо хихикая, гонялись за юными рабынями. Некоторые из девушек, включились в эту потеху и визжали, изображая страх, а после, когда их "ловили", отдавались, поймавшим их прямо на ложах и столах.  Другие же, которым домогательства мужчин не нравились,  отбивались от распоясавшихся гостей, чем попадется под руку.
  Император, обняв Лоредана за шею орал:
- Ты не просто мне друг! Ты мне брат! Смотри, какие рабыни красавицы. Выбирай любую! А можешь и двух и трех! А хочешь, я подарю тебе Галлию? Я серьезно! Будешь там наместником! Или Испанию! Ты ведь оттуда родом? Или нет, чего там Испания! Я подарю тебе половину Империи! Будешь моим соправителем! Ты, какую хочешь половину, восточную или западную? Лучше, бери восточную, провинции там побогаче и проблем меньше. Вот только, парфяне проклятые... Но ты с ними справишься! Проси что угодно. Душа моя! Брат мой!

  Каракалла стискивал Лоредана в железных объятиях, обдавал винными парами, благо, маска немного защищала молодого аристократа от этой вони.  Молодой аристократ, все пытался отстраниться, но сидя так близко от императора, сделать это было не просто.
- Музыка! Музыка! - заорал вдруг Каракалла. - Почему смолкла музыка! Эй, рабы, свиньи ленивые, живо вина этим бездельникам и пусть сыграют для нас!
 Флейтисты, арфисты и трубачи, после выпивки задали такого жару, что казалось, затряслись стены. Звуки их инструментов слились в рев, визг, грохот и какое то блеяние. Император хохотал до-упаду, вытирая курчавую бороду от стекающего жира.
 Лоредан, спустя некоторое время, обратился к нему.
- Ваше императорское величество, божественный, разрешите?
- О,  как я счастлив! - загремел Каракалла. - Слушайте все! Мой брат просит у меня! Говори же! пусть все слышат! Пусть все знают, что я ни в чем не откажу моему брату!
- Этого не нужно слышать всем, - прошептал Лоредан.
 Каракалла нахмурил густые брови и свирепо взглянул на присутствующих.
- А ну, все заткните уши!
 Когда это было сделано, Каракалла кивнул Лоредану с важным видом.
- Теперь, говори брат.
- Там у дворца столпилось много всякого народу, - начал Лоредан. - среди них есть один человек, который мне нужен и я хочу, чтобы его доставили сюда.
- Только и всего? - рассмеялся Каракалла. - Какой пустяк. Как он выглядит? Через минуту, он будет здесь.
- Он чернокожий, - начал было Лоредан.
- Бедняга, едва спасся от пожара? - вскричал Каракалла сочувственно. - Проклятые пожары бич этого города! Надо сделать разнос командирам когорт вигилов!
- Нет, он негр, - сказал Лоредан.
- Негр? - Каракалла громко икнул и попытался сфокусировать взгляд на Лоредане. Но получалось у него плохо. Перед глазами все плыло и двоилось, удивительно, как Каракалле до этого момента, еще удавалось поддерживать связный разговор. - Ну... это ерунда, - протянул император. - Только скажи, и сюда приволокут всех негров Рима. Или нет, всей империи! А если хочешь, можно притащить и мавров и мулатов и...
- Нет-нет! - воскликнул Лоредан. - Мне нужен только один. Цезарь, разреши я спущусь вниз и найду этого негра. Дайте мне только для сопровождения пару десятков солдат.
- Хорошо, - кивнул Каракалла. - Но что такое, два десятка? Можешь взять четыре легиона и преторианцев, - император мучительно икал и пьяно шатался. Вдруг вытаращив глаза, он заорал: - Атакуй этих варваров в центре, брат! Конными турмами рассеки их строй. И держи позиции! Держи! Я зайду с тыла! В обход! В обход, собаки! Дай мне только развернуть легионы!
- Проклятие богов! - испугался Лоредан. - Вы в порядке? Вам плохо? Что вы говорите такое, божественный?
- Как что? - изумился Каракалла, поводя из стороны в сторону обезумившими глазами. - Где мы по-твоему находимся? Ты что, так напился, что забыл? Мы же в Африке! На нас опять напали проклятые мавры! Их целая туча, гляди! - Каракалла обвел рукой пиршественный зал. - Они повсюду!
 Гости, слышавшие его слова, начали удивленно оглядываться на соседей.
- Мавры! Вперед! Виктория! - завопил Каракалла,  потрясая кулаками.
- Мы не в Африке, божественный. Мы в Риме, - заверил Лоредан Каракаллу.
- В ик..ик.. Риме? - недоверчиво спросил Каракалла, снова поводя вокруг помутневшим взором. - А почему же тогда, так жарко, словно мы в Африке? Я весь взмок, клянусь Юпитером!
  Тут, взгляд его уперся в Оппия Макрина.
- Вот и мавр! - вскричал император. - Гляди, рожа маврская! Смуглый, горбатый нос...
- Это я, - сказал Макрин.
Император застыл с недоуменным выражением на лице. На его лбу собрались складки, выдавая процесс усиленных размышлений.
- А, ты! - наконец узнал Каракалла. - Макрин, твоя рожа введет в заблуждение, кого угодно. Эти твои пышные варварские одежды, кольца, перстни... Ик! Браслеты с изумрудами... Я уж подумал, что мы в Африке бьемся против твоих проклятых соплеменников, да пожрет их души Эреб! Ты сам то, как? За меня или против? Признайся, ты, женоподобный урод, хотел бы служить не мне, а этому псу Бохуссе?
- Я служу вам, - невозмутимо произнес Макрин.
Каракалла с полминуты, разинув рот, пристально смотрел на Префекта, потом завопил:
- Брат! Где мой брат?
Лоредан дернул Каракаллу за край туники. Император, тупо глядя перед собой, повернулся. Узнав Лоредана,  тут же успокоился и повеселел.
- Хвала богам, ты здесь, брат! Слушай, так мы оказывается не в Африке! Мы в Риме, на пиру, представляешь? А ты, боялся брат! Успокойся, здесь все свои. Ты, что-то там о неграх говорил?
- Да цезарь, мой раб у ворот. Я хотел бы привести его сюда.
- Веди! Сколько тебе нужно в помощь людей?
- Двух десятков солдат, вполне хватит, чтобы оттеснить толпу от ворот, если придется.
- Возьми хотя бы сотню! Эй, Публий, отправь с моим братом солдат.
Публий Фуск, тут же появился возле трона. С неприязнью, посмотрев на человека в маске, он произнес:
- Слушаюсь, божественный.

  Спускаясь по мраморным лестницам, следуя по многочисленным коридорам,  Лоредан видел, что пиршество шло  не только в большом дворцовом зале. Повсюду звенела посуда, слышался шум песен, крики, визг и смех женщин. На каждом шагу попадались пьяные стражники и гости. Чтобы не упасть, они хватались за стены или друг за друга. Пурпурные занавески на стенах, были покрыты жирными пятнами, там, где о них вытерли рты и пальцы. Несколько пьяных преторианцев, не утерпев, мочились прямо в декоративные вазы, что стояли у стен или украшали площадки между лестницами. То, что это дорогостоящие работы искусных греческих мастеров, их нисколько не заботило.   Из цветочных клумб, тоже воняло, и порой, не только мочой, а кое-чем и похуже.

  Выйдя на стену над главными воротами, Лоредан увидел, как сотни дворцовых рабов бросают со стен и балконов монеты. Внизу теснилась огромная,  вопящая толпа оборванцев. Они отталкивали друг друга, ругались, дрались и хватали монеты. Шум на дворцовой площади стоял неимоверный.
 Достаточно быстро Лорнедан разглядел в толпе Нарбо. Огромный негр, заметно выделялся среди всех. Ему почти удалось подойти к самым воротам.
- Вот он! - крикнул Лорелдан, сопровождавшим его солдатам. - Сюда его!
 Стражники не стали открывать ворот. Открыли лишь  калитку в правой створке. Затем, два десятка стражников во главе с рослым центурионом, оттеснили орущую толпу, образовав узкий коридорчик.
- Следуй за нами, - сказал центурион, обращаясь к Нарбо.
- А вы кто? А куда?
- Быстро за нами, - повторил центурион и ухватил негра за локоть.
 Тот неожиданно уперся.
- Никуда я с вами не пойду! Отцепись от меня! Где мой господин?
 Центурион кивком позвал на помощь других стражников. Нарбо принял боевую стойку для драки.
- Нарбо, прекрати безобразничать! - закричал Лоредан со стены.
Негр поднял голову и в недоумении уставился на типа в потешной маске.
- Это я, дурень! - Лоредан снял маску.
 Негр, увидев  Лоредана,  радостно запрыгал.
- Это вы господин! Эти стражники тащат меня куда то. Мне подчиниться?
- Конечно, болван! - Лоредан вновь  нацепил маску.
Солдаты благополучно сопроводили Нарбо во двор, потом привели на стену.
- Идем, - тихо сказал Лоредан. - Сегодня, я думаю, будет неплохой шанс поговорить с Марроном.
- Господин, а зачем вам эта маска? - удивился Нарбо.
- Ты задаешь глупые вопросы, Нарбо.  И Публий Фуск и Маррон здесь во дворце и я не хочу, чтобы они узнали меня.
- Тогда, и мне нужна маска, - решил Нарбо.
- Тебя, они вряд ли узнают.
- Почему, господин? Они ведь оба, тоже меня видели.
- И что с того? Вы, негры все друг на друга похожи.
- Не правда, - обиделся Нарбо. - Мы же, различаем друг друга.
Лоредан ничего на это не сказал, но про себя решил, что Нарбо пожалуй прав. Его и вправду могли узнать.

Проходя мимо стенной ниши, где находился доспех парфянского катафракта, Лоредан отсоединил лицевой щиток от шлема и сунул его Нарбо. Потом, подумав немного, снял с себя маску и отдал ее Нарбо, а щиток забрал себе.
 Вернувшись в пиршественный зал, Лоредан сразу же направился к трону, Нарбо следовал за ним. Каракалла был довольно оживлен и о чем-то разговаривал с одним из всадников. Похоже, император немного протрезвел. А вот Оппий Макрин, странное дело,  вид имел такой, словно пьянствовал целую неделю. Хотя,  Лоредан видел, как много ест и как мало пьет этот человек. Не мог же он так набраться, пока Лоредан ходил за Нарбо? Развалившись в кресле слева от императора и прижимая к груди золотой меч - знак достоинства префекта претория, Оппий Макрин крепко спал с разинутым ртом.
- Ну что, брат, нашел негра? - обратился император к Нарбо и застыл с вытаращенными от удивления глазами. - Что... Как... Это как...
 Лоредан тут же сообразил:  перемена масок сбила Каракаллу с толку.
- Цезарь, я в парфянской маске! - воскликнул молодой аристократ. - А это мой раб, про которого я говорил.
- А, вон оно что, - расхохотался Каракалла. - А почему вы масками обменялись? Право слово, меня это, тоже начинает забавлять. Может и мне  нацепить что-нибудь? Все эти кретины, - император обвел зал рукой, - пусть попробуют тогда узнать своего императора!
Каракалла обнял Лоредана за шею и, притянув к себе, жарко зашептал:

- Не бойся, брат мой. Никто не тронет тебя, хватит уже прятать лицо. Я вот хочу, чтобы все узнали и твое имя и увидели,  каков ты есть. А тот, кто хоть искоса взглянет на тебя, окажется в яме с бешеными псами.
- Давайте, еще немного подождем, - попросил Лоредан. - Хотя бы пару дней, чтобы я успел пообвыкнуться здесь.
- Хорошо, брат! - воскликнул Каракалла. - Ты прав! Привыкай. Я же, пока уговорю мать объявить тебя сыном официально.
- А что случилось с уважаемым Оппием Макрином? - полюбопытствовал Лоредан.
- Да я, тут, решил немного поразвлечься, - захохотал Каракалла. - Взял, да и подсыпал ему в вино сверх меры средство от бессонницы - порошок черного лотоса, что мне Геронтий (8) посоветовал. Вот Макрин удивиться, когда очухается. После такой дозы, человек еще пару часов мало что соображает и похож на законченного кретина. Ха! Ха! Знаешь, брат я люблю так иногда подшутить. Три года назад, я подсыпал своей матери в пищу одну добавку, тоже по совету Геронтия. Она начала приставать ко всем встречным мужчинам: стражникам, рабам, слугам! Говорят, тогда превзошла в своем распутстве,  даже легендарную Мессалину! Ну, по крайней мере, мы с друзьями смогли спокойно выпить и повеселиться, без её нравоучений. Правда, после того случая, мать всегда на чеку. Все что она ест и пьет, сначала пробуют ее служанки.   

 Тут, император пристально начал рассматривать Нарбо. - А ты то, зачем маску надел? Не поверю, что такой здоровяк,  тоже боится наемных убийц.
- Я не боюсь, - сказал Нарбо. - Скрыть лицо, мне велел мой господин.
- А он хорош, клянусь богами! - воскликнул Каракалла, оглядывая могучего негра с ног до головы. - Как хорош! Прекрасный бы из него вышел гладиатор! Он обучен красиво убивать?
- Нет, цезарь, - покачал головой Лоредан. - Нарбо предпочитает стиль греческой бескровной борьбы и  кулачный бой.
- Тоже неплохо, - кивнул Каракалла, - но на твоем месте, брат, я отдал бы этого раба на обучение какому-нибудь опытному ланисте. Негр великолепно смотрелся бы на арене. Я так и вижу, как он раскалывает черепа противников топором или дубиной. И его собственная смерть смотрелась бы превосходно. Представь этого гиганта, истекающего кровью, с распоротым животом или растерзанного львами.
 Пока Каракалла говорил, Нарбо стоял с округлившимися от ужаса глазами.
 - Ладно, - император махнул рукой, - пусть веселиться вместе с нами.

  Лоредан горячо поблагодарил императора и велел Нарбо занять место где-нибудь неподалеку. Негр на негнущихся ногах сошел с возвышения, где стоял трон и расположился  на ковре возле ближайшего стола. Его окружали несколько красивых смуглых мавританок. Нарбо, тут же забыл о словах императора. Обняв одной рукой ближайшую девушку, другой, он стащил со стола  большую бычью ногу.
Пиршество продолжалось. Нарбо с аппетитом закусывал, рискнув снять маску,  и с интересом следил, как на соседнем столе, среди объедков боролись два пьяных голых преторианца. Из всей одежды на них остались лишь шлемы. В конце концов, они упали, увлекая за собой посуду и вазы и продолжая бороться, закатились под стол. Многие гости, уже лежали неподвижно, до того налакались, что без помощи уже не могли шевельнуть ни рукой, ни ногой.

  Тут, внезапно, Нарбо заметил  фискалия Маррона. Старик, пробираясь среди столов и пьяных тел направлялся в сторону двух человек, только что вошедших в зал. Один из них, рослый германец был рабом Маррона, а вот второй, оказался ни кем иным как Квинтом Мелорием.
Фискалий приветствовал его. Мелорий ответил на приветствие весьма сдержанно и, вообще, он  весь, был какой то напряженный.
  Затем, тихо о чем-то разговаривая, Маррон и Мелорий в сопровождении раба вышли из зала. Нарбо поднялся и тихонько последовал за ними.  Господин сказал, что из этих двоих нужно выбить правду. Нарбо решил сделать это, как только подвернется подходящий случай.
  Лоредан заметил исчезновение Нарбо ни сразу. Когда же увидел, что негра нет на его месте, начал беспокойно оглядываться. Тут его дружески толкнул в плечо Каракалла.
- Брат мой, почему ты больше не ешь?
Лоредан коснулся своей маски, в которой были лишь прорези для глаз, а ниже десятка два мелких отверстий для дыхания.
- Не могу, цезарь.
- Да сними ты её! Все уже, тут в зале налакались,  как свиньи. Никто не запомнит твое лицо.
- Все равно не могу. - Лоредан застонал и похлопал себя по животу, - Божественный, я сыт и больше в меня не влезет ни кусочка.
- Плохо, очень плохо, - сказал император. - Вон, посмотри на Квинта Нестора, куратора городских терм  и сенатора Марциана.

 Лоредан увидел двух до безобразия толстых людей. Эти почтенные отцы уважаемых семейств, сейчас выглядели не лучшим образом. Наклонившись над серебряными тазами и засовывая в глотки павлиньи перья, они раз за разом с шумом отрыгивали содержимое своих желудков.
- Ну вот, теперь они снова голодны, - сказал император. -  сейчас увидишь, как набросятся на еду.
  И верно, немного придя в себя, отплевавшись и утерев физиономии полотенцами, куратор и сенатор принялись хватать со столов жареных перепелов, куропаток, рыбу, куски свинины и тут же жадно пожирать их. Попутно они закусывали сладкими дынями, и пили вино.
- Слушай! - вдруг вскричал Каракалла, хлопнув Лоредана по спине. - А пойдем, я покажу тебе мои сокровища! Клянусь богами, не пожалеешь!


(1) Трансальпийская Галлия - то есть «Галлия, расположенная за Альпами» - часть Галлии, ограниченная Средиземным морем, Пиренеями, Атлантическим океаном, Ла-Маншем, Рейном и Альпами. Др. название Косматая Галлия, по большому счёту территория совр. Франции
(2) «Мать лагерей» - почетное прозвище Юлии Домны матери императора Каракаллы.
(3) Борей - в греческой мифологии  олицетворение северного бурного ветра.
(4) Антиох (имеется ввиду Антиох III Великий (241 — 187 до н. э.) — один из выдающихся правителей Империи Селевкидов. Потерпев поражение от Рима в Сирийской войне 192 — 188 до н. э. утратил свои  малоазийские территории.
(5) Первая Митридатова война (89-85 до н. э.) — военный конфликт между Римской Республикой и Понтийским царством, царем которого был Митридат VI Евпатор
(6) Майн - река в Германии, правый приток Рейна. Майн является самой длинной рекой, протекающей исключительно в Германии.
(7) Земляное масло – так римляне называли нефть
(8) Геронтий – известный греческий врач во времена правления Каракаллы.