Исповедь пустышки глава7

Мы продолжаем собирать фотографии, вставляя их в красивые альбомы, а потом прячем в места, скрытые от глаз. А вдруг сестра или брат украдут?  Хорошо было бы развешать портреты по стенам, как в старину! Но мода меняет взгляды, принципы, устои. Меняет и нас, подминая под себя.
Вот на этом фото, мы с мамочкой в обнимку, и  очень похожи. Одинаковый взлет бровей, подбородок, и глаза. И два одинаковых, любящих сердца.
Даже сейчас, я ощущаю ее тепло. Старых фото не так уж и много. Поэтому помню каждое из них. А фотограф у нас в семье был один. Наверное,  благодаря жене старшего брата,  Машеньке, остались такие выхваченные моменты, запечатлевшие нас такими, какими были в тот момент, естественными и удивленными. Потеряв маму навсегда, каждого из нас мучает совесть, а что же было не сделано, дабы продлить ей жизнь? После ее смерти, лечащий врач сказал:
- Наташа. Я знаю, на моей совести лежит смерть вашей мамы.
Первым моим желанием было – задушить его. И я бы это сделала, если бы в тот момент не оцепенела, и могла выйти из машины. Сорок минут я сидела, вцепившись за руль, и в моей голове были эти слова:
- Я виноват, я виноват, я виноват…
А еще больше я чувствовала свою вину! Ее слова как-то сказанные, стоят у меня в ушах вот уже более двух десятков лет.
- Доченька, я знаю, ты не дашь мне умереть!
А я, и не давала. Старалась украсить ее жизнь, проводила около нее все свободное время. И не только одна я. Все мы, ее дети, согревали своей любовью и заботой. В свое сердце она вмещала всех нас. С нашими проблемами, радостями и неудачами. И в какой-то момент, оно не выдержало. Каждый из детей приносит своим родным определенную долю горечи. Но понимаем слишком поздно, когда изменить уже ничего нельзя. Я очень тяжело переносила ее смерть. Для меня остановилось время. День и ночь перемешались, все стало серым. Состарившись душой, был потерян интерес, думала о несправедливости жития. Как можно жить без ее ежедневного присутствия.  Кто может так пожалеть, и приласкать? Кто сможет дать правильный совет, и развести тучи над головой?
И кто есть на свете - дороже матери?
Стоя над ее гробом, я плакала и мысленно с ней разговаривала:
- Мамочка, родная моя, да проснись же! Ты никогда так долго не спала. Знаю, милая моя, ты устала, надоело тебе вставать раньше всех и принимать первые удары на себя. Сколько жизни  отняли мы у тебя, со своими детьми, мужьями и женами! Мамочка, отдохни родная часок, а я посижу возле тебя, и мы помолчим. Но мне трудно молчать, так как эта зловещая тишина вызывает тревогу. Стук моего сердца похож на стук в закрытую дверь, которая никогда не откроется в этот мир.
Теплый луч солнца скользил по маминому лицу, он согревал ее  руки, которые я гладила.
- Мамочка, родная моя, не спи так долго, скоро опять Новогодняя ярмарка. А помнишь, как в прошлом году я вернулась с нее, получив первое место за красочное оформление торговой точки, за лучший карнавальный костюм, но была замерзшая, уставшая, а ты меня отпаивала чаем с малиной, подливала горячую воду в таз, чтобы я парила ноги? А в это время по телевизору Пугачева пела песню «Устала Алла, отдохнуть бы две недели…», и ты, повернувшись к телевизору, сказала: «Вы посмотрите, она устала! Мое дитя – да, устало!»
Мамочка, любимая, не спи! Твоему младшему сыночку присваивают очередное звание. Пусть на целый год позже, но он отстоял свою правду, не поступился принципами, а дошел до конца. Он лучший розыскник области, и ты так гордилась его успехами. Твой старший сыночек, с которым ты всегда ругаешься о политике, получил звание «Лауреат золотого Пера».
- Кто же нас будет встречать, давать такие мудрые советы? Как мы будем без тебя жить? Мы не станем тебе рассказывать о своих невзгодах на работе, мы не потревожим тебя своими семейными неурядицами, не позволим внукам приносить плохие оценки, не позволим…! Не позволим… не… не…
Нет. От тебя не возможно было что-то скрыть. Ты все видела. Ты все чувствовала, своим любящим, материнским сердцем.
И сейчас ты лежишь, а я уговариваю себя – это сон. Вот еще минутка, две, и ты поднимешься, подойдешь к зеркалу, накрасишь губки и скажешь: «Ну, дочечка, а вот и я! Знаю, как же ты будешь без меня, моя Звездочка?»
- Мамочка, милая, прости, я так не хочу тебя отпускать! Этот мир стал для тебя таким тягостным, таким невыносимым, что ты решила уйти.
Лучик солнца, пробивавшийся сквозь окно, стал слабеть, начинался закат.
Возможно, тело мамы и было холодным, но я его согревала своим теплом и пыталась в эти последние минуты отдать то, что все мы так задолжали ей за долгие годы. Можно ли эти долги со временем списать, или они передадутся нашим детям по наследству?