О сопротивлении злу силой

"И сделав бич из веревок,
выгнал из храма всех, также и овец, и волов;
деньги у меновищиков рассыпал,
а столы их опрокинул"
(Ин.2, 15)


Православное христианство в России подчас предстает  в облике эдакой овечьей уступчивости, с помощью которой, якобы, только и можно победить зло. В подтверждение обычно приводят слова Господа Иисуса Христа: "Аз же глаголю вам не противитися злу. Но аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую" (Мф.5, 39). Почему-то эти слова выдаются за единственно верный закон жизни христианина, а сопротивление злу силой рассматривают чуть ли не как покушение на Божьи Заповеди. И у человека, ищущего Веры, стремящегося справедливость и милость Божию водворить в своей земной жизни, возникает естественное недоумение – ведь повелением "подставить щеку" его призывают уступать дорогу злу.

Крайнее выражение подобные идеи обрели в учении Льва Николаевича Толстого и его последователей, получившем название "непротивление злу насилием". Идеи эти приобрели существенное распространение в дореволюционной России, а затем были использовены большевиками с целью глумления над церковью, с целью изображения христиан как беспомощных, забитых существ, не умеющих оказывать сопротивления злу.

Наиболее смело и обоснованно с критикой толстовства выступил русский христианский философ, писатель и публицист Иван Александрович Ильин, написавший в 1925 году исследовательский труд "О сопротивлении злу силой". 

В чем видел И.А.Ильин достоинства и недостатки толстовского учения?
“Когда Л.Н.Толстой и его единомышленники призывают к внутреннему преодолению зла, к самосовершенствованию, к любви, когда они настаивают а необходимости строгого суда над собою, на необходимости различать "человека" и "зло в нем", на неправильности сведения всей борьбы со злом к одному внешнему принуждению, на духовном и нравственном преимуществе убеждения, - то они следуют в этом за священной традицией христианства; и ОНИ ПРАВЫ. Таинственный процесс расцвета добра и преображения зла осуществляется, конечно, любовью, а не принуждением, и противиться злу следует из любви, от любви и посредством любви.
Но тот, кто признает это..., тот не только не обязан, но и НЕ МОЖЕТ ПРИНЯТЬ ОСТАЛЬНУЮ ЧАСТЬ ИХ УЧЕНИЯ, принципиально отрицающую заставление как таковое.”

И.А.Ильин подчеркивает, что в принципе идея неприятия зла — не изобретение самого Толстого: он следует в этом традиции христианства. Толстовство ценно тем, что страстно борется против увеличения зла в мире, против того, чтобы на зло отвечали еще большим злом. Вполне оправданный принцип подобных учений состоит в следующем: надо воздержаться от ответа насилием на насилие настолько, насколько воздержание в принципе возможно. 

И.А.Ильин показал, сколь сложен и многозначен вопрос о насилии. Толстой и его школа употребляли термины "насилие" и "ненасилие" расплывчато и неточно. Они по сути дела смешали самые различные виды насилия с формами принуждения  и самопринуждения. Ильин предложил оригинальное и богатое оттенками различение целой гаммы понятий, которые связаны с проблемами зла, насилия и ответа на зло. "Они, — отмечает И.А.Ильин, имея в виду толстовцев, — говорят и пишут о насилии и, выбрав этот неудачный, отвращающий термин, обеспечивают себе пристрастное и ослепленное отношение ко всей проблеме в целом.”
Существует различие между "заставлением" других, "понуждением" других и "насилием" над другими. Это-то, согласно И.А.Ильину, и не заметили толстовцы.
“И вот было бы глубокой духовной ошибкой приравнять всякое заставление - насилию и придать центральное значение этому последнему термину. В самом слове "насилие" уже скрывается отрицательная оценка: "насилие" есть деяние произвольное, необоснованное, возмутительное; "насильник" есть человек, преступающий рамки дозволенного, нападающий, притесняющий,-угнетатель и злодей.” В концепции И.А.Ильина насилие отличено от "заставления", от "понуждения", от "пресечения".

И.А.Ильин разбирает вопрос о таких ситуациях, когда избегнуть принуждения, физического воздействия на зло невозможно. Он приводит такой пример: что ответит моралист себе и Богу, если при изнасиловании ребенка озверелыми злодеями, располагая оружием, он предпочтет уговаривать этих злодеев, тщетно взывая их к любви и тем самым предоставив злодейству совершиться?
"Прав тот, кто оттолкнет от пропасти зазевавшегося путника, кто вырвет пузырек с ядом у ожесточившегося самоубийцы, кто вовремя ударит по руке прицеливающегося революционера, кто в последнюю минуту собьет с ног поджигателя, кто выгонит из храма кощунствующих бесстыдников, кто бросится с оружием на толпу солдат, насилующих девочку, кто свяжет невменяемого и укротит одержимого злодея. Злобу ли проявит он в этом? Нет - осуждение, возмущение, гнев и подлинную волю к недопущению объективации зла."

Врагам Божиим и врагам Отечества не противиться есть грех великий, ибо это нарушает две главные заповеди Христовы: заповедь любви к Богу и заповедь любви к ближнему. Евангельские слова об оружии и вооруженном сопротивлении злу намеренно замалчивают сегодня, хотя они-то как раз и являются законом противодействия врагам именно силой.

Русское Православие искони понимало необходимость меча, разящего врагов Божиих. Потому и первый из Архангелов Михаил предстает на иконах вооруженным мечом, воюющим. Потому и народ наш взял в герб свой Святого Георгия Победоносца в образе воина, ожесточенно сражающегося с драконом. Наши благоверные князья Александр Невский, Дмитрий Донской, святой воин Илья Муромец, святой флотоводец Феодор Ушаков, шедшие против врагов Отечества огнем и мечом, прославлены во святых не за кротость и смирение перед агрессорами, но за священную решимость побивать врага.

Русская Православная Церковь стоит на позициях, обоснованных столетия назад: "Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было".

Злу нужно и должно давать отпор силой. Но очень важно, давая отпор ему, не поддаваться ему, не допускать зло и ненависть в свою душу и сердце, где основой для отпора злу - и мерилом всего - все равно служит Любовь.


Литература:
1) Ильин Иван Александрович "О сопротивлении злу силой" http://ru.philosophy.kiev.ua/library/il/01/00.html
2) Татьяна Миронова "О сопротивлении злу силой", Из книги «Крест и меч»
http://www.russdom.ru/node/1550
3) О России и российской культуре. Критика Л. Толстого и толстовства.
История философии: Запад-Россия-Восток (книга третья. Философия XIX — XX в.).