Поганка. Глава 9

Вот и еще одно маленькое продолжение. Я его написала давно, но все сомневалась из за немного странного перехода. В качестве бонуса добавлю одну зарисовку - тому, кто угадает героев на ней дам конфетку) Или ответ на вопрос, или рецензию, что нравится)

 В этом году осень заявила о себе более чем отчетливо, чем когда либо. Уже на третий день от лета не осталось и следа. По городу расползся туман. Воздух, влажный и холодный, тянулся с северных лесов. Жители Гвенара затопили печи и почти из каждой трубы, неспешно клубясь, и смешиваясь с туманом, вверх поднимался дым.
Говард, с несвойственным ему упорством, уже второй день прибирался в своих небогатых  хоромах. Он вымыл единственное окно, перестелил постель, убрал книги со стола и с подоконника. Как мать хозяйка он летал по комнате, собирая многочисленные тома в высокие аккуратные стопки. С притязательным видом осматривал получившееся, что-то перекладывал снова, что то, едва касаясь, передвигал чуть влево или вправо. Его дом не видел подобной чистоты уже не один год. Вымытые полы, на столе вместо огарков свечей и пыли расставлено три нехитрых прибора.
Раздался чуть слышный стук. Пожилой мужчина, забросив пыльную тряпку за книжный шкаф, резво помчался к двери. В темноте он не мог сразу найти засов, долго и неловко шарил руками, будто бы только вселился в этот дом, и еще не привык, где и что находится.
- Сейчас-сейчас, подожди немножко. – Заверил Говард, отыскав, наконец в полумраке задвижку.
Дверь со скрипом отворилась. На пороге, сжимая обмотанный в ткань котелок, стояла девочка. В такую скверную погоду должно быть только у нее могло быть столько счастья на лице. Наивная улыбка растянулась почти на пол лица. У Тора, как и у многих, такое щенячье, ничем не оправданное счастье вызвало бы недоумение или даже отвращение, но Говард ответил девочке улыбкой не менее чистой. Он потянулся к ее ноше, от которой в утренней прохладе, так и валил пар.
- Давай-ка его мне, Улли…
Маленькая альба поспешно протянула котелок, и даже не заметила, с каким трудом принял его Говард. Пожилой мужчина сразу вспомнил Тора и его вечные нарекания: «не сиди дома», «больше гуляй», «скоро и сам себя поднять не сможешь».  Старые исхудавшие руки и вправду с трудом удерживали тяжелый горячий котелок. Оставалось только подивиться, как же эта хрупкая особа пронесла его через весь двор и еще взобралась наверх по крутой лестнице. Говарда аж передернуло от мысли, что он тащит такую тяжесть наверх и не может ухватиться рукой за перила. Он-то думал, что сто шестьдесят лет это не так уж много. Мысли о близкой старости налетели быстро и не к месту.
- Проходи в комнату, накрывай на стол.
Говард не любил давать указания, но ему так не хотелось, что бы еще один новый друг считал его ленивым, немощным стариком. Тяжело переступая с ноги на ногу, хозяин занес котелок с едой в дом.  Он с облегчением поставил его на стол, но не позволил себе показать усталость. Улли, все так же довольно улыбаясь, расставила по местам тарелки и кружки. Говард заглянул в котелок – под крышкой томилась пшенная каша с грибами. 
- А почему вы все время выставляете три прибора? – тихонько поинтересовалась девочка, раскладывая деревянный ложки. – Это для вашего друга?
Едва уловимое беспокойство снова окутало пожилого альба. Он, силясь, улыбнулся.
- Да, - задумчиво ответил Говард, прикрывая котелок, - он обещал ко мне зайти, два дня назад…
- И вы ничуточки не волнуетесь?
Улли, расставив посуду, пошла к окну. Сквозь мутные зеленые стеклышки рассмотреть хоть что-то было невозможно. Девочка протерла запотевшие стекла, на руке осталась холодная влага. Она приоткрыла окно и сквозь щель попыталась рассмотреть затянутую туманом улицу. В и без того не слишком жаркой комнате, стало еще прохладнее. В белесой пелене едва-едва обрисовывалось здание напротив – низкое и приземистое, сложенное из крупных серых камней. Улли прищурилась, вывеска над дверью гласила «Тимон Филт, ростовщик».
От повеявшей прохлады Говарду снова стало не по себе. Он перевел взгляд со стола на девочку, стоящую у окна. Маленькая, хрупкая, почти воздушная. Что он мог ей ответить? Нельзя же сказать, что его лучший друг промышляет воровством.
- У него работа сложная. Бывает, пропадает на несколько дней, а потом приходит.
Улли, все такая же довольная, закрыла окно и подпрыгнула обратно к столу.
- Ну, может он сегодня придет? – девочка обнадеживающе улыбнулась, - Этот тот друг,  который принес все эти книги? – Говард кивнул. – Богатый должно быть, и добрый. – Улли поправила простую суконную юбку. – В этом городе вообще все очень добрые. Это мне подарила женщина с первого этажа. – Девочка покрутилась, показывая простое домотканое платье. – Вместо моего, запачканного.
Говард вдруг поймал себя на мысли, что начал думать как Тор. Его соседка и печкой-то своей позволяла пользоваться за деньги, за этот котелок и три тарелки взвинтила немалую цену, а что бы просто так подарить платье?
- А чем занимается этот ваш друг? – снова полюбопытствовала девочка.
Говард не знал, что ответить. Он, прикинувшись, что вовсе не слышал вопроса, принялся накладывать еду.
- Садись Улли. Что его попросту ждать. А если придет, сам виноват, что все остыло.
Пожилой мужчина как мог, изображал безучастное лицо. Пытался показать себя радушным хозяином, но в душе его с каждым часом росло беспокойство. Тор всегда выполнял обещания. Конечно, его нельзя назвать самым честным альбом в Гвенаре, но слово он всегда держал. Говард, пытался представить, куда мог идти его друг во время их последней встречи. И сколько не думал, на ум приходила только мысль о том, что вор Поганка шел на очередное дело. От этого пожилого мужчину одолевала тоска, обида и страх. Он часто просил Тора найти какое-нибудь другое дело, побезопаснее, а потом сам просил у него денег. А вдруг его друга поймал тот купец с рынка? Вдруг заколол какой-нибудь другой вор в подворотне? Или он попался в чем-то доме?
Говард пытался отмести все дурные мысли, и сам того не замечая становился мрачнее тучи. Девочка, сидящая за столом напротив, опустила ложку и с беспокойством смотрела, как пожилой альб меняется в лице. С какой-то озабоченной угрюмостью мужчина поглощал кашу, не чувствуя ни запаха, ни вкуса.
Вдруг в дверь постучали, громко и настойчиво. Говард чуть не подпрыгнул от радости. Наконец-то Тор дал о себе знать! Но какие-то смутные сомнения остановили альба от желания тотчас бежать в коридор и распахивать дверь. Хозяин комнаты напряженно замер и прислушался. Снова забарабанил кто-то. Нет, это был определенно не стук Тора, он стучал иначе, тише и легче.
- Ну-ка прячься, - тихо шепнул Говард, настороженно выходя из-за стола.
Девочка, не секунды не задерживаясь, юркнула в коморку.
- Открывай! – басом взревел кто-то из-за двери, продолжая стучать. Пожилой альб растерялся, сердце бешено колотилось, и мужчина совершенно не знал что делать. Он сунул под кресло две лишние тарелки, забежал в коморку, поняв, что девочка под кроватью, прикрыл ее несколькими стопками книг.
- Иду-иду. – Нарочито усталым голосом проговорил Говард, осаждая сбившееся дыхание. Он еще раз окинул взглядом комнату, и, убедившись, что все в порядке подошел к двери. – Кто там?
- Открывай книголюб! – взревел из-за двери уже другой голос. Хозяин комнаты поежился. Так о нем говорили только знакомые Тора. А если так, то тонкая дверь не спасет. Говард отодвинул  засов, и в тот же миг на пороге появилось трое мужчин. Все страшные как хельвы, небритые, в каком-то рванье, с переломанными носами. Один, что был повыше, стремительно шагнул в коридор, заставляя книголюба пятился назад.
- Так вот ты какой, - усмехнулся мужчина, обнажая ряд неровных, наполовину поломанных зубов. – Тор велел тебя не трогать… - он еще шире оскалился.
- И мы не тронем,  - дополнил другой пониже ростом, с щербатым лицом и маленькими тусклыми глазками.
- Если ты нам поможешь, - снова заговорил первый, ступая еще на шаг вперед. – Только подскажи нам, где найти твоего седого дружбана.
Говард, готовый и сам поседеть в любой момент, собрал в кулак все свое книжное мужество. Эти трое хоть и не были похожи на драконов из летописей, не опасность представляли не меньшую.
- Давно его не видел, что такое?
- А если мы не поверим? – хитро улыбнулся низкий альб, щуря свои бесцветные глазки. Он достал из-за пояса кривой нож.
У Говарда сердце екнуло. Мужчина принялся вспоминать, как Тор учил его врать. Со всей силой своего воображения он представил, что дома весь день был совершенно один, читал книги, и с другом встречался год назад.
- Не видел, говорю! Что с ним стряслось?
Вошедшие недобро переглянулись. Заговорил высокий, криво скалясь:
- Купца одного друг твой замочил.
У Говарда похолодело на сердце.
- Заколол, как свинью… в собственном доме.
Кривозубый хохотнул.
- Жена бедняги награду даст тому, кто ей седую башку принесет. Представь, лицом к лицу с ним столкнулась, когда он в их дом залез.
Они разом загоготали.
- Я бы помер со страху.- Как шакал подхихикивал маленький. - Такое чудовище в темноте, да еще и с ножом встретить. – Они снова дружно рассмеялись. В это время в коридор скользнул третий, тот, что все время молча стоял в дверях. Он шмыгнул в комнату и Говард, думая об Улли, помчался следом.
- Выбрал  бы ты себе друга посимпатичнее.  - Высокий альб остановил книголюба, крепко схватив за плечо.
- А то этого скоро повесят. – Снова подпел второй.
У Говарда ныло сдавленное плечо. Втроем они прошли в комнату. Невысокий, похожий на хорька мужчина уже хозяйничал в помещении. Он переворачивал книги, заглядывал под стол, с удивлением вытащил из-под кресла миску с кашей.
- Это для кота моего, - спокойным тоном сказал Говард, не дожидаясь вопросов.
- Кот, так кот, - отозвался высокий. – Хоть Йотуна себе заведи. Но, если узнаем, что друг твой тут был, а ты молчал – запалим тебя и твою хибару.
Они задержались еще на минуту, забрали со стола котелок с кашей и вышли прочь. Говард долго еще стоял в забытьи. Он забыл о голоде, не думал о том, что теперь должен соседке еще денег. В голове билась только одна мысль - не мог его друг никого убить. «Тор на это не способен! – твердил себе мужчина. – Он не убийца! Он хороший!» В комнате сквозило, скрипела на петлях незакрытая дверь. Говарда снова одолело беспокойство. Что бы ни наделал Тор, где он сам? Что с ним случилось? Он всегда приходил, особенно в беду, за советом или попросту приютом. «Твой друг убийца!» - шептало подсознание. – «Грязный вор и убийца!» Говард тряхнул головой, стряхивая странные мысли, что за бред?! «Я знаю его двадцать лет, Тор хороший!»
Отвлек мужчину только шорох из коморки.
Улли! Он же совсем про нее забыл. Девочка, вся перепачканная в пыли, выглядывала из-за стеллажа с книгами. Говард не знал, что ей сказать. Если бы она сейчас дала деру, он бы не стал ее останавливать. Пришли какие-то бандиты, объявили друга убийцей. И кем после этого мог казаться сам Говард? Особенно в глазах маленькой девочки, с которой он знаком от силы третий день.
- У вашего друга беда, - тихим, но не испуганным голосом произнесла Улли.
- Беда, - отозвался в миг постаревший Говард. Он бессильно опустился на кресло. Руки тряслись, и кровь в висках звучала барабаном. – Это не он, Ульрика. Это не он!
Девочка понимающе кивнула. Она отряхнула юбки от пыли и подошла поближе. Пожилой альб вдруг осознал, что она не так уж и мала, как он о ней думал. Улли смотрела на него с состраданием и пониманием, не так, как смотрят дети. В ее голубых глазах виделось спокойствие и уверенность, которую сам Говард растерял во время визита этих трех головорезов.
Девушка тихо исчезла в коридоре. Скрипнул засов.
- Не бойтесь, во дворе никого нет. – Вернувшись, заявила Улли. Она положила старику руку на плечо. – Возможно, я могу чем-то помочь вам с вашим другом.
Говард отрицательно покачал головой. Он не знал, где теперь можно искать Тора.
- Где он бывает? Может у него еще друзья есть, которые знают, где его найти.
Мужчина тяжело вздохнул, все еще мотая головой из стороны в сторону. Тор всегда был скрытным и необщительным. Ни с кем ничем не делился, и с роду почти ничего не рассказывал.
Ульрика не унывала.
- А где он живет? Возможно, родители знают, где его найти?
- Он сирота. - Буркнул Говард. И сам вдруг осознал, что Тор никогда не говорил, живы ли его мать с отцом, или нет. – Хотя нет, постой… - мысль сверкнула, как свет вдали. – Ида!
- Это его мама? – девочка наклонилась к сидящему альбу. Он медлил.
- Ну, не так что бы мама… Она держат таверну у Южных ворот. Ида к Тору как к сыну относится. Возможно, она знает, что с ним случилось.
Говард решительно встал.
- Я схожу к ней и все узнаю.
Девочка скрестила руки и замотала головой.
- Те, кто были здесь, знают вас в лицо, и наверняка будут следить. А меня они не видели. Я могу вылезти через окно и, если они притаились где-то в саду, то будут думать, что из дома никто не выходил. Я быстро схожу, все узнаю и вернусь.
Говарду нечего было возразить, но только Улли не знала города. Хотя он сам встречался с Идой только дважды. Мужчина тяжело вздохнул. Сам он не смог бы вылезти через окно, и ему бы не хватило смелости поговорить с держательницей таверны. Говард с трудом приподнялся с кресла и, шаркая, поплелся к стеллажам.
- Ты умеешь читать карты?