Интервью
Ну, валяй, говорю, давай, спрашивай. Вот он и спрашивает:
- Как обращаться-то – говорит – на «ты», на «вы»? Вроде люди не чужие, но для пущей важности можно и уважительно, на «вы».
- Уважительнее на «ты» было бы – отвечаю – но ты спрашивай, как хочешь, как самому надо. Мое интервью, твои правила.
- Хорошо – но что-то хорошо мне вовсе не стало. А он продолжает: - Альберт, вот вы стихи пишете, а че ж вы счастливый-то такой для поэта? Смеетесь вечно, улыбаетесь. Нет, то что вы водку пьянствуете – это понятно, это для поэта вполне приемлемо. А вот радостный-то вы от чего такой? Может это защитная реакция у вас?
Призадумался я. Отвечаю медленно:
- Не думаю. Нет, тут все от сердца идет. Вот мне однажды написали, что в том, что я говорю, чувствуется «жизнь плоха, и нет смысла над ней не смеяться» (там было пожестче, «жизнь говно, но…», однако не скажешь же такое журналисту, уважаемый человек, все-таки, даром что в трусах сидит). Вот это, говорю, может быть. Но все же, я удовольствие от жизни получаю! Это да, это бесспорно. Мне даже как-то Петя сказал, ну, друг мой, да вы его знаете, говорит – у тебя культ удовольствий. Ну так вот да, я кайф ловлю от того, что имею, и стараюсь получить все, чего у меня нет, но что мне по-настоящему нужно. Чтоб кайф ловить, значит.
- А не противоречит ли это тому, о чем вы пишете? Там грусть, там боль, позитива мало..
- А не противоречит! – отвечаю. – Я как есть пишу. Как умею и что захочется. Я под каждым словом подписываюсь. Поэтому некоторые вещи правлю. А еще из-за перфекционизма своего. Его ругают, а я горжусь! Я – перфекционист!
- Ладно, с этим ясно.. А какие вам поэты нравятся?
- А те, с кем по жизни интересно. Поговорить. Выпить. Пойти вразнос дней на дцать. Вот с такими я дружу, такие мне нравятся!
- Я вообще-то про классику спрашивал..
- А я про нее и отвечаю! Простые мне нравятся поэты! Простые! Которые без лишнего пафоса. Вот если б вопрос был про стихи, какие мне, мол, стихи нравятся – я б вам авторов назвал. А теперь – не назову. Вот не назову и все тут. Потому что стыдно – читал мало. А поэты мне нравятся простые, с которыми выпить, поговорить, поугарать..
- Значит, вы – тусовщик?
- А как же, говорю, не быть тусовщиком, как же писать-то тогда? Поэт, писатель – он же что делает, он делится личным опытом, мировоззрением, переживаниями. А если ты дома сидишь целый день, откуда им взяться. И наоборот, если свою жизнь наполняешь событиями – так сразу есть о чем написать. Хотя и я, каюсь, иногда долго ищу тему, пока сама не придет.. Так что я пока – несовершенный тусовщик. Но я стараюсь, честное слово – стараюсь!
- И с тусовками все понятно. А чего – спрашивает – чего, по вашему, не хватает поэтам в наше непростое время?
- Денег. Поэтам редко хватает денег. Приходится даже работать. Иногда почти каждый день. Несправедливо!.. И здоровья! Здоровье, оно всего важней, потому что его не купишь. Уйму денег потратишь на лечение, а здоровье не купишь. И потом опять уйму денег потратишь.
- Это вы говорите про хороших поэтов?
- Про лучших! А еще, многие из этих самых.. поэтов, в общем.. недостаточно последовательны в своей непоследовательности. Или наоборот, недотягивают в непоследовательности в своей последовательности. Даже не знаю, что и хуже. А вообще, поэтам еще кое-чего не хватает. Поэтам стоит курить больше травки. (Задумчиво так, растягивая слова) Сегодня поэты курят слишком мало травки. Надо больше. Но я не призываю, нет, не призываю.
Это я так, на всякий случай. В дикое время ведь живем, почти феодальное.
А журналист (кажется, я забыл его представить; ну, назовем его Игорь; хотя это не важно; ну пускай будет Игорь) продолжает рвать меня на части своими вопросами:
- А вот если про политику..
- Про политику не будем, - перебиваю – я в политику не верю. Это все какой-то фарс, по крайней мере, тут – точно. Но Вавилон падет, говорю, все дела. Не может не пасть. Потому что все прогнило. И все, не будем больше сейчас про политику. Какая политика в пятом часу ночи??
В общем, палюсь, видимо. Похоже, не до конца отпустили вещества. Ну и ладно. Добавлю-ка, что в демократию не верю.
- В демократию, – заявляю – в современном ее понимании я не верю. Нет, нет, демократия – это что такое? Это «власть народа»? как большинство решит, так все и сделают. Короче, когда большинство над меньшинством доминирует. А большинство – это стадо, толпа. Будь сейчас в России демократия – перебили бы все меньшинства, геев с лесбиянками, национальности всякие потемнее, а потом друг за друга бы принялись. Нет, власть толпы – это не по мне. Я анархист, поясняю, я верю в власть над самим собой, в личность, в индивидуальность. И все. И хватит про политику.
- Какие – спрашивает меня собеседник – творческие планы у вас?
- Писать. Читать. Любить. Быть любимым. Презирать. Быть презираемым. В общем, полная взаимность, говорю. Ах да, я ж еще в группе играю. Ну то есть как играю – пою. Вот сейчас второй мини-альбом выпустим. Решим, как и что дальше. За ударные кого-нибудь найдем толкового. Ну, поясняю, в общем, планы как у всех. А, ну и набираться. В том числе и опыта. В том числе и жизненного. Главное, ведь, что? Главное – не тормозить (смеюсь).
- А вот вы говорите – любовь. А вот что это, по-вашему, такое – любовь?
- А вот всё. Всё и точка! (специально ставлю тут восклицательный знак) Любовь, она нас всех насквозь пронизывает. А ненависть – это только ее проявление. Любовь – это вообще мера вещей. Третье измерение, наряду с пространством и временем. Ну, говорю, в некотором смысле, конечно – это я оговариваюсь, чтоб не подрывать основы мироздания. Не готов еще мир к такому.
- Спасибо! – отвечает - Ну и тогда скажите, напоследок, что вы думаете о современном искусстве?
- Оно ужасно. Нет, его не существует. Вне меня. Так что зачем же мне думать о том, чего нет? А я его создаю, как умею, так и создаю. И тусуюсь с такими же, преимущественно. И все мероприятия у нас совместные, потому что – взаимное уважение. Вот вы приходите к нам на перфомансы как-нибудь.
Самореклама. Мне говорят, чего ты не продвигаешь свое творчество? А чего вы мне это говорите, вы его лучше и продвигайте, если нравится. А нет, тогда лучше посоветуйте мне заткнуться.
И заканчиваю:
- Вы только не приходите, как критик. А то бывают такие, это говно, тут не так, вот здесь я бы по-другому сделал.. Нет, чтоб взять и сделать – давай, я бы пришел и посмотрел.. Вы приходите отдохнуть и впечатлиться. Посмотреть, чем мы занимаемся. Пропустите через себя. И уйдете, узнав что-то новое, в раздумьях. А это ведь и есть цель художника – заставить человека думать, просто не оставить ему выбора. «Пощады не жди, друг». Цитируя одного из классиков нашего с вами нефтяного века.
- И еще, - говорю – спасибо вам за вопросы такие хорошие, важные. Мне таких вопросов почти никто не задавал. А я их, может, все время ждал. Отчаялся почти..
Вот на том и закончили. Правильно, рассвет уже, как-никак, ему вставать скоро. Поблагодарил меня за интервью, за искренность, за честность. Ушел, и с тех пор его не видно. А я, я лег спать.
04.06.2012, время условно, Альберт Пи.
Свидетельство о публикации №212060401138