Кинолента жизни. Часть 2. Глава 9

Глава 9.
 
Румянцевы вернулись за ночь до дня рождения, часов в восемь. За эти дни Катя и Арина сдружились, как никогда, что безумно радовало Тату. Она изо всех сил поощряла их новые отношения, даже вступая в перепалки с свекровью. Впрочем, Валентина Сергеевна и сама старалась не спорить с женщиной, хотя явно видела её промахи. Как любую любящую бабушку, её ужасно задевало, что старшая внучка была всё же обделена вниманием.  Как не старалась Тата показать своё ровное отношение к обеим девочкам, чуткое сердце свекрови не могло не почувствовать истины. Где-то внутри женщины произошёл слом, уже давно, глубоко пустив свои корни и теперь всё сильнее раскалывая её сознание. Она искренне пыталась любить дочек одинаково, но не могла не признать – это было сильнее неё.
Арина была далёким существом и непонятным для неё, чем-то другого рода. Она была грубой порою, резкой, слишком непослушной. В этой девочке замечалось гораздо больше ребяческого, даже мальчишеского; она вечно бегала с кем-то по двору, издавая громкие крики, в школе считалась озорной заводилой и всегда находилась в центре внимания. Она могла легко отказаться от чего-нибудь наперекор Тате, устроить скандал, если что-то не устраивало её. Женщине было очень тяжело принимать такое поведение дочки, её отличность от себя. Арина ведь совсем не интересовалась модой, ненавидела вышивать и обычно всем занятиям предпочитала весёлые прогулки на улице. Это…злило Тату. Именно злило. Она хотела, чтобы девочка была другой, такой, как она сама и её сестра. Она пыталась занять чем-то Арину – но вместо музыкальной школы, рисования и вокала девочка предпочла какие-то спортивные танцы и теннис! Да женщина в жизни бы не пошла у неё на поводу, не заступись за выбор дочери Владимир. Конечно, Арина пошла в него – какой-то пацанёнок! А ведь такая миленькая девчушка, и совсем не любила наряжаться, всё в брюках и футболках, что было выше понимания её матери. Она искренне пыталась сначала принять дочь такой, потом изменить её… Но она всё так же веселилась, шумела, грубостью отвечала на замечания и совершенно, совершенно не слушала Тату.

  А Катя… Катя никогда не поступала так. Она была именно той дочкой, о которой женщина всегда мечтала. Такая понятная, до боли похожая на неё саму и даже лучше, она была мечтой любых родителей. Казалось, девочка просто не умела перечить, мешаться под ногами и лезть в разговор – она всегда была занята чем-то полезным или увлечена настолько, что никто и не слышал её. Женщина не могла нарадоваться на неё, и пожалуй, главной причиной этому было именно их сходство. Не унаследуй Катя черт своей матери, она бы никогда не стала её любимицей.

Всё это Тата смутно осознавала где-то внутри себя, но разложить по полочкам и честно признаться не могла. Она старалась убедить себя, что любила их одинаково и лишь воспитывала по-разному, но тоненький голос совести напоминал, что не стоило обманывать саму себя. И как не было это стыдно, обидно и неприятно – Валентина Сергеевна всё же оказалась права. Но на один день всё забывалось. На день, который предстоял завтра.

Владимир проснулся раньше всех, ровно в шесть часов – в их семье было принято вставать очень рано, и этот порядок не нарушался даже в выходные дни. Тата спокойно дремала на кровати, и разбудить её теперь было бы очень легко. Он осторожно прикрыл дверь и стараясь ступать бесшумно, зашёл в детскую. В левом углу комнаты, на мягкой кровати с одеяльцем в цветочек спала его дочка, которой исполнялось девять лет в этот день. Её тёмно-каштановые волосы разметались по подушке, жёсткие ресницы бросали резкую тень на мягкие щёчки – девочка ещё крепко спала. Владимир с нежностью поцеловал её в лоб и откинул упавшие на лицо пряди волос. Сегодня её ждал прекрасный праздник в весёлой компании друзей, обед в детском кафе и множество подарков – всё то, чего ему так хотелось в детстве и чего его родители дать не могли. Тогда он сердился и пытался добиться этого для себя, но вместо этого добился для них. Теперь, оглядываясь назад, мужчина сам едва понимал, как ему удалось за столь короткий срок так высоко подняться. Время прошло незаметно; когда-то он скучно праздновал своё девятилетие с матерью и отцом, и из подарков ему досталась лишь жалкая машинка, потому что большего их семья не могла позволить; спустя годы он с размахом устраивал этот же праздник для своей старшей дочки – с приглашёнными подружками, заказанными столиками и прочим, прочим… Но ведь его родители любили ничуть не меньше, даже, может, больше – потому что он был единственным ребёнком в семье, а Арина нет. Деньги не означали любовь, вовсе нет. Они, возможно, показывали её, но отнюдь не были ею. Неважно, что ты можешь дать – важно то, что ты дать стремишься и как ты любишь.

- Папа? – сонно пролепетала проснувшаяся девочка и обвила руками шею отца. – Доброе утро!
- С днём рождения, именинница! – Владимир засмеялся и потрепал её по голове. – Скорее умывайся, гостей же ждёшь.
- Ой, да! – Арина быстро покинула тёплую постель и направилась в ванную, как внезапно заметила, что по всей комнате были развешаны разноцветные воздушные шарики, а в коридоре висел огромный плакат с её фотографиями и яркой надписью «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!». Это, конечно, были мелочи, но отчего-то девочка ужасно им порадовалась, с визгом отблагодарила отца и побежала переодеваться. В ванной комнате её ждал очередной сюрприз – замечательное нарядное платье, как раз для именинницы. Конечно, в обычные дни Арина чувствовала себя в такой одежде некомфортно, но по праздникам, напротив, хотела быть красивой. Платье было золотисто-бежевое, с заниженной талией, подчёркнутой белым пояском и пышной кружевной юбочкой, открывавшей колени. В нём девочка напоминала маленькую принцессу и не могла наглядеться на себя, вертясь у большого длинного зеркала.

Выскочив в коридор и торопясь похвалиться своим нарядом перед сестрой, она врезалась прямо в тёплые объятия Таты.
- Моя красавица! С днём рождения, зайчик. – женщина расцеловала дочку и заставила её повернуться пару раз. – Как тебе хорошо в этом платье! Нравится?
- Нравится, очень, спасибо вам большое!
- Не зря я два месяца ждала его из Италии! – возможно, подруги Таты бы обратили внимание на это замечание, но маленькой девятилетней девочке было не понять, что такое вещи из Италии и что хотела этим сказать мать. – В комнате найдёшь светлую коробочку – там туфли и носочки к нему, поняла? А я сейчас вернусь и причешу тебя. Девочка моя, какая ты у меня уже большая.

Спустя каких-то два часа полностью собранная Арина, с красиво заколотыми сзади волосами, вместе с не менее нарядной сестрёнкой встречали приходящих гостей. Самой первой пришла невысокая русенькая Лиза, с букетом лилий и набором красок и новых красивых мячиков для тенниса, которые постоянно теряла Арина. Её сразу же повели в комнату и постарались чем-то занять, пока хозяйка праздника встречала остальных. К её радости, откликнулась на приглашение и Настя. Она выглядела маленькой и невзрачной на фоне красиво одетых ребят в своих синих бриджах и белой тунике, да и книжка казалось каким-то жалким подарком в сравнении с тем, что получила именинница от остальных, но Арина и не замечала этого – она была так рада видеть свою подружку, что ничуть не стыдилась её скромного вида перед гостями. Девочка была счастлива как никогда. Это был самый прекрасный день в её коротенькой жизни – самые любимые люди собрались все вместе, Катя стала её другом, вокруг столько подарков и поздравлений, а ещё сегодня предстоит множество развлечений!      
Когда все собрались, Тата и Владимир повезли детей в боулинг; Катя ужасно надулась, потому что ей пришлось ехать с незнакомой Лизой, противной глупой Леной и каким-то толстоватым мальчишкой, имени которого она не запомнила. Она вообще чувствовала себя обделённой и обиженной, и не могла дождаться только своего дня рождения. В боулинг ребята разделилась по командам и начали соревнования, и Настя в очередной раз предпочла общество Арины, что не могло не задеть девочку. Катя сначала не хотела играть вовсе, но потом поразмыслила и всё-таки присоединилась к остальным.
- Можно я с вами буду? – спросила она сестру, и ничего не подозревающая девочка согласилась. Когда пришла очередь Арины бросать мяч, Катя осторожно примостилась сзади и незаметно подтолкнула её, тяжёлый шар выскользнул из её рук и рухнул, больно придавив пальцы. Девочка оглушительно взвизгнула от боли и оттолкнув шар, увидела вспухшие покрасневшие пальчики. Все заохали, отвели именинницу в сторону и дали ей подержать лёд. Игра как-то разом расстроилась и большинство начали только утешать «неловкую» Арину, позабыв про боулинг Кроме того, повторить подобный бросок никому не хотелось, и дети с опаской поглядывали на боулинговые дорожки. Одна Катя в глубине души чувствовала удовлетворение – теперь завидовать было нечему, настроение гостей было изрядно подпорчено и многим попросту захотелось домой, а сама сестра сидела расстроенная и дула на вспухший указательный палец.
Тата поспешила исправить ситуацию и решила сразу отвести «весёлую компанию» в кафе. Это и вправду помогло. Арина сидела в центре стола, между сестрой и Настей; им принесли газировку и несколько вазочек с мороженым, картошку фри и ещё какие-то вкусности. Взрослые устроились за соседним столом, и дети были предоставлены сами себе. Поначалу все веселились, рассматривая подарки, вспоминая разные смешные моменты и предлагая идеи для продолжения праздника дома у именинницы.
- А давайте нальём в ванну воды и устроим морские бои! – заявил тот самый толстоватый мальчик, который ехал в машине с Катей.

- Ты что, совсем? – она засмеялась. – Тебе попадёт, Арина потом набрызгает в эту воду маминых духов, которые она сама потихоньку отливает, чтобы освободить пузырёк, и скажет, что ты их вылил туда. Возьмёт и всё на тебя свалит. Знаешь, она у нас такая – всё кто-то другой должен за неё отдуваться. Один раз она перепутала соль с сахаром и принесла папе солёный чай. Так что вы думаете? Нет бы признаться, попросить прощения – она говорит, что это я, её родная сестра, специально её подставила. Фу, как некрасиво и подло, правда?
- Замолчи! Это неправда! Она всё лжёт! – взорвалась именинница, разом позабыв о перемирии с сестрой, которая снова превратилась в её злейшего врага.
- Она правда так делает? – другой мальчишка, худощавый и кучерявый, с любопытством переводил блестящие глаза с Кати на Арину и наоборот. – В школе никогда не было такого.
- В школе? – Катя немного растерялась, но она настолько привыкла ловко врать, чтобы испортить жизнь старшей сестре, что быстро нашлась. – Да зачем же ей в школе это делать? Там учителя всё замечают, а дома-то никто и не видит. Кстати, Настюша, помнишь, как она Лизочку назвала дурой и задавалой?
- Помню, конечно… - согласилась честная Настя и тут же захлопнула рот ладонью, увидев расстроенное лицо Лизы. Девочка поджала пухлые губки и сквозь зубы процедила:
- Вот ты как, значит. А я-то думала, что ты хорошая подруга! – Лиза недолго дружила с Ариной, и обманутая и разочарованная в новой подруге, отчаянно хотела чем угодно ей досадить. Она в сущности, была девочка добрая и отзывчивая, но ужасно обидчивая и даже мстительная. – А ты, Настя, не обольщайся – она и тебя при всех малявкой называет, и говорит, что тебя всему учить надо, а ты ей так надоела, что сил нет.
- А я тебе не верила! – со слезами в голосе повернулась к Кате девочка и приобняла её. – Ты мне тогда правду сказала, а я, дура, сомневалась.
- Настя, не слушай их! Это она со злости так говорит! – пыталась вернуть прежнее расположение подружек Арина. – Я тебя давно задавалой называла, а теперь я совсем не так думаю!
- Верь тебе, как же.- Лиза нахмурилась, и Катя тут же ловко сыграла на этой её обиде.
- Конечно, не верь. Лизочка, не переживай, она про всех говорит плохое, просто она не умеет дружить. Вот, ту же Иру называет шваброй. Настя подтвердит!
И глупенькая семилетняя девочка, которая искренне признала в ней свою самую настоящую и добрую подругу, была готова подтвердить любые слова и даже больше:
- Да! И тебя вот, - она ткнула пальцем в кучерявого мальчика, - девчонкой! Да, знаешь, я не хотела говорить, что это так, но она кучу раз говорила, что ты ужасно похож на девочку! 
- Хватит! Перестаньте! Это же всё враньё, вы сами врёте сейчас!  - почва снова уходила из под ног Арины. Она даже не помнила, когда именно начался этот скандал и кто его начал, слыша столько гадких слов от самых близких и дорогих ей людей. Почему-то в центре всего она видела не Катю, а Настю. Настю, которая вновь предала её, так легко перебежала на чужую сторону и теперь напропалую распространяла о ней сплетни. Да как можно быть такой подлой?! Ведь они дружили, по-настоящему! Она помогла ей, Арине, вылезти из болота этих клиник и таблеток, помогла снова стать обычной собой! А теперь что? Сама обвиняла её в том, что никогда даже не приходило ей в голову!
- А в тебе я всё-таки ошиблась! Я думала, ты честная и умеешь ценить дружбу. А ты просто врунья и подлиза! Никогда больше не стану с тобой общаться! – разозлено выкрикнула девочка. Настя поражённо застыла. Теперь их дружба разрушилась навсегда, и уже совершенно неважно, лгала Арина ей или нет. Потому что встав на сторону младшей сестры сейчас, она перечеркнула всё, забыла о том, как её простили и позвали сюда… Но какая разница! Теперь эта противная девчонка оскорбила её – так зачем разговаривать с ней, зачем её видеть? Бывшая подруга стала настолько противна Насте, что она выскочила из-за стола и подбежала к Тате:
- Отвезите меня домой, пожалуйста. Я больше не могу здесь находиться!
- Что случилось, милая? Ты поссорилась с кем-то? – женщина взволнованно погладила девочку по голове.
- Да! И больше никогда-никогда не помирюсь. Я хочу домой.
- Ну… пошли в машину, я отвезу тебя. Люся, последи за детьми, хорошо? – обратилась она к матери Лены и взяв Настю за руку, вышла с ней из кафе.

Пока они ехали по шоссе, девочка старалась обдумать ситуацию. Да, она была неправа, когда поддакнула Кате и наврала про остальных друзей. Но и Арина хорошо! Она всё-таки считала её малявкой, использовала её ради того, чтобы насмехаться… Это была слишком странная дружба. Настя не могла разрываться больше между сёстрами, искать правду, лгать самой… Ей надоело это. Видимо, не судьба. Насмотрелась на красивую жизнь, на заграничные вещи, поела невыразимо вкусных конфет – и хватит. С такой сложной штукой, как общение с этими непримиримыми Румянцевыми, ей никогда не управиться. Нужно, чтобы всё было просто, а с Ариной и Катей это, увы, было невозможным. Придя домой и извинившись перед смущённой Татой, Настя обняла маму и уткнувшись в её теплое плечо, глухо заплакала…
В это время гости заметно разозлились и окружили Арину с вопросами. Катя только подливала масла в огонь, вспоминая всевозможные ситуации, в которых её сестра выглядела плохим другом. Своего она явно добилась, доведя дело до скандала. В конце концов, Лена, которую якобы подруга называла карлицей за маленький рост, задала главный вопрос:
- Если мы все такие плохие, зачем ты с нами дружишь? Зачем ты позвала нас сюда?
- Нет, я хочу с вами дружить! Это не так! – только оправдывалась уничтоженная девочка.
- Сказать, зачем? – ангельски улыбнулась Катя, сияя синими, точно сапфиры, глазами. – Да чтобы вы все подарили ей подарки. Конечно, у нас полно всего – просто Ариночкажадная. Ей всегда мало, вот она и пригласила вас ради ваших подарков.
 - Дрянь!  - вдруг взревела Арина и кинулась на неё, вцепившись ей в волосы. Девочка не устояла и упала на пол; сестра прыгнула на неё сверху и начала с яростью колотить по лицу, пинать ногами и даже укусила в руку. – Я ненавижу тебя! Ты самая ужасная, подлая, гадкая, отвратительная сестра на свете! Ты – чудовище! Тварь, тварь, тварь!!!
Владимир, заметивший драку первым, бросился к детям, растолкав испуганную стайку гостей и оттащил брыкающуюся Арину от младшей дочки.
- Что ты творишь? Как тебе не стыдно? – схватил он её за покрасневшую сильную ручку; волосы воинственно растрепались и взлохматились, платье помялось, но в глазах блестело злое, бесстрашное и яростное удовлетворение. Она наконец-то сделала то, о чём мечтала уже давно-давно.
- Папа, она сама виновата. Она только получила по заслугам! – гордо заявила девочка. Катя же, захлёбываясь слезами, говорила совсем иное. Она утверждала, что совершенно ничего не делала и напротив, старалась сделать праздник сестры как можно веселее и ярче. Всё её тело ныло от тумаков и укусов, и девочка только громко ревела.
- И ты – моя дочь… - с каким жалким презрением пробормотал мужчина. – Мне очень совестно за тебя. Извинись перед сестрой. Немедленно!
- Нет.
- Я сказал – проси прощения. Раз. Два…
В это же мгновение Арина дёрнула руку и рванула из кафе, широко распахнув с силой ударившую дверь.