Любовь не предрассудок. Глава 25

Опять, наверно, сумбурно))), но я так вижу эту сцену.

ГЛАВА 25 «Злосчастный букет. Ссора»

Костя Тихомиров ходил из угла в угол своей комнаты, гневно сверкая глазами, иногда поглядывая на притихшего Диму. Он сидел на софе, понурив голову. Спустя полчаса, как парень накричал на Лазарева, он все же немного успокоился и сказал:

- Еще раз так сделаешь, можешь ко мне даже не подходить, я надеюсь, я ясно излагаю свои мысли?

Дима кивнул, и поднявшись со своего места, хотел уйти, захватив свой подарок, но Костя ему букет не отдал. Цветы были разбросаны на компьютерном столе.

- Тебе это не нужно.

Дима сейчас совсем туго соображал из-за ничего незначащей по его меркам произошедшей ссоры, и поэтому вновь кивнул, выйдя из комнаты. А юноша глубоко вздохнул и посмотрел на белые розы. Было странное ощущение, вроде бы приятно, но в тоже время нет. Он отошел к окну и только, когда в прихожей раздался звук закрытой двери, Костя понял, что поступил неправильно, обругав Диму.

«И чего я наорал-то на него? Идиот! Какой же я идиот! Он старался, а я…».

И тут в комнату вошла Любовь Евгеньевна, неся в руках вазу, наполненную водой. Костя наблюдал за тем, как его мать ничего не говоря, собрала его белые розы в букет, и поставила в вазу, а затем также, ничего не сказав, присела рядом с сыном и обняла его. Он уткнулся ей в плечо, пробормотав еле слышно.

- Мам, я дурак, да?! Я знаю, я дурак!

Парень не видел ее улыбки, а женщина, погладив сына по волосам, ответила.

- Ты просто так среагировал, вот и всё. Ты ведь не привык, что тебе цветы другие ребята дарили? – Костя кивнул, - ну, и вот, поэтому твоя реакция, конечно, мне понятна, но меня беспокоит то, что ты обругал Диму ни за что, ни про что. Он ведь хотел сделать тебе сюрприз, а ты такое ему наговорил….
Юноша вздохнул и покраснел, вспоминая свои слова.

«Да, наговорил такого, что самому стыдно теперь. Такое вообще и вслух не произносят, а я…, вот же дьявол!»

- И  еще сынок, я и не знала, что ты можешь так ругаться.

- Я просто не ожидал, вот и наговорил всю эту ахинею.
 
- Понятно. И что теперь решил?
 
Он задумался: «Натворил делов, вот и отвечай».

- Я позвоню ему сегодня и извинюсь.

- Это хорошо. А то на него было горько смотреть. Дима не ожидал от тебя такой реакции.

- Мам, честно, я сам от себя такого не ожидал.

- Глупенький ты у меня, - Любовь Евгеньевна обняла сына покрепче и вновь погладила его по спине, - но вы обязательно помиритесь, по-другому ведь нельзя. Я знаю, Дима тебе нравится, а ты ему. Он так на тебя смотрит, что прям завидно становится.
Она опустила глаза и увидела, как покраснели щеки Кости. Поэтому улыбку сдержать не удалось.

- Ладно, Костик, ты разбирайся, что и как, а мне на работу уже пора.

Женщина поднялась, взъерошив каштановые волосы сына.

- Тебе приготовить что-нибудь?  - он поднялся следом.

- Нет, дорогой, не нужно. Я приду ведь поздно, а ты знаешь, что я после шести не ем, - Любовь Евгеньевна подмигнула сыну.

- Верно, не ешь, но я не понимаю всего этого. Зачем тебе гробить свое здоровье? Ты у меня самая красивая и лучшая.

- Какие комплименты, - рассмеялась она по-доброму, притянув сына к себе, - хватит меня уже нахваливать, а то ведь загоржусь.

- Не верю! – рассмеялся в ответ паренек.

- Всё! Всё! Хватит меня хвалить. Я ушла, - она вышла из комнаты, а Костя вновь присел и посмотрел на свой сотовый, который лежал на подзарядке.

Парень взял его в руки, покрутил в руках, а затем выдернув шнур, отошел с ним к окну. Он даже не заметил, как у неприкрытой двери стояла его мать, и приложив руку к двери, оперлась на тыльную сторону ладони подбородком, попросту говоря подслушивая и подглядывая за сыном. А Костя тем временем пару уже набирал номер Димы, но тут же его сбрасывал, а когда в третий раз телефон сам чуть не разразился звонком, то юноша телефон чуть ли не уронил, но во время спохватившись, поймал его, и приложив его к уху, начал быстро говорить, будто его кто-то мог прервать и он не скажет самого важного.

- Дима, привет! Да, это я! Нет, нет, не бросай трубку, пожалуйста, - Любовь Евгеньевна наблюдала за сыном, а он тем временем, тяжко вздохнув, продолжил, - мне нужно кое-что тебе сказать, - еще один вздох, а затем волнение паренька. Это было видно, так как он взялся за гардину, и стал теребить ее, - понимаешь…, я глупо поступил, обругав тебя, прости, пожалуйста. Да это было глубоко с моей стороны закатывать истерики. Я подумал, и понял, что и вправду вел себя, как какая-то психованная девчонка, - женщина уткнулась губами в кулак, чтобы ее легкий смех не услышал сын, - просто я не ожидал такого. А тут…, - он замолчал, и перешел уже к обоям, стараясь расковырять, да посильнее в них, и в стене тоже дырку. Костя нервничал и очень сильно переживал, - Дима, ну, прости, прости, я что должен теперь на коленях стоять?! – вскрикнул он, а затем тише, - извини, что я несу, сам не знаю, - Костя поник головой, и совсем тихо добавил, - да, я понимаю, что сильно тебя обидел своими словами, но все равно спасибо за цветы, мне они очень понравились. Правда. Я не шучу. Такими вещами я никогда не шутил. Мне стыдно за то, что я тебе наговорил. Еще раз прости. Да, пока.

Парень нажал на отбой. И невидящим взглядом присел на стул, поглядев на букет в вазе. Костя дотронулся до лепестков и улыбнулся, но через пару секунд Любовь Евгеньевна заметила, как ее сын сглотнул, а глаза его стали влажными и предательски заблестели. Она хотела подбежать к нему и прижать к себе, как делала всегда, когда ему нужна была ее помощь, но тут решила, что ее сыну надо самому понять свою ошибку. А он ее понял. Его слезы выдали его полностью. Костя не замечал свою мать, и поэтому дал волю этим «девчачьим», как он всегда думал, слезам. Почему-то именно сейчас захотелось выплакаться. Он не плакал даже тогда, когда понял, что ему и другому Косте не быть вместе. Было на сердце больно, да, но чтобы слезы – такого не было. А тут…, вроде какой-то пустяк: розы, ругань, ссора, а потом…. Юноша вздохнул поглубже, но слезы еще сильнее полились по щекам. Он сполз на пол, и обнял колени руками, уткнувшись лицом в них. Любовь Евгеньевна покачала головой, и вытерла катившиеся слезы по своим щекам, и не выдержав такой пытки, вошла в комнату сына. Присела рядом, и вновь, и вновь обняла своего Костика. Паренек вцепился в нее, как в спасательный круг, бубня себе под нос.

- Он… ск…сказал, что не… думал, что я буду ка…ждый… раз так реа…аги…ро…вать на его п…подарки, - глотал парень слезы, - я попр…осил пр…още…ния, а он…, он сказал, что сей…час у не…го дела. А я истер…ичк…ка, - икнул парень, а еще д…дурак и кре…етин, - его мать гладила сына по волосам, но он еще что-то бормотал, но там уже ничего нельзя было разобрать.

Женщина стала приподниматься, поднимая и сына, на полу прохладно, а на улице не лето. И все также поглаживая и успокаивая Костю, подвела его к кровати, уложив сына на нее, и присев рядом, проговорила.

- Дорогой, может у него и вправду есть дела? Ты подумай, он студент и мало ли, что могло случится, когда ты…, когда он ушел. Всякое ведь может быть, так что ты только себя накручиваешь. Да и еще…, - Любовь Евгеньевна поцеловала сына в лоб, вытирая дорожки слез, - я и не думала, что ты так привязался к Диме.

Парень мгновенно покраснел, и повернувшись на бок, к матери спиной, вновь стал копошиться в обоях, бормоча еле слышно.

- Ничего подобного. Я просто не ожидал, что могу так его сильно обидеть.

Женщина заметила, как в голосе сына не было слышно слез и, голос был уверенным, и поэтому с улыбкой наклонившись к нему, прошептала на ухо.

- Ну, ну, поверю на слово. Да и к тому же со стороны виднее.

- Нет! Не видно! – он перестал ковырять обои.

- Мне лучше знать! – подначивала его мать.

- А я говорю, нет! Не видно! – парень даже обернулся, чтобы его утверждение было сказано уверенно.
 
- Костя! – осадила его мать громко, и Костя, надувшись, замолчал.

Отвернулся от матери. Она глубоко вздохнула.

- Извини, вот видишь. Поссорился ты с Димой, а мне еще не хватало, чтобы я с тобой разборки вела, - сказала Любовь Евгеньевна уже более спокойнее, - ты и вправду не видишь то, что вижу я. Поверь мне на слово. И поэтому, когда ты ругаешься с Димой, то я ведь вижу, как ты к этому всему относишься. Но еще я знаю одну вещь, у тебя просто такой характер. Ты сначала сделаешь, а потом ломаешь голову, как извиниться и что при этом сказать. И скажи мне, что я не права?!

При каждом слове матери Костя все сильнее вжимал голову в плечи, ведь всё, что она говорила правда. А правда, как говорится, всегда тяжелее вымысла.

- Твое молчание дало мне ответ. Так что теперь будь любезен…, - она легонько хлопнула ладонью по его мягкому месту, он покрутился, но не обернулся на такие действия матери, - попросил прощения, теперь сиди и жди, когда Дима все-таки поймет, в чем была его ошибка, а в чем твоя. И нечего на него обижаться.

- Я не обижаюсь, - пробубнил Костя, не поворачиваясь к матери.

- А то и видно. Сначала слезы льешь, а теперь говоришь, «не обижаюсь». 

- Мам, ты опаздываешь.

- Я знаю.

Любовь Евгеньевна поднялась с кровати, и поцеловав сына в висок, сказала помягче.

- Прости еще раз, но то, что я говорю – это все правда.

- Мам, я понял свою ошибку.

- Вот и молодец. А теперь мне действительно пора.

- Угу, хорошего рабочего дня.

- Спасибо сынок. Пока.

- Пока.

Когда женщина вышла, только тогда Костя лег на спину и, стал прокручивать слова своей матери. Окончательно понимая свою дурацкую выходку с этим бедным букетом белых роз. Он вздохнул и решил. Завтра будет новый день и, он еще раз поговорит с Димой, выясним все до конца.

****Продолжение следует****