Скрижаль Мораны

Скрижаль Мораны


Я иду на свет, Смерти больше нет,
Мир, ты был тюрьмой.
Я иду на свет, сотни тысяч лет
Путь продлится мой...
Харизма "Иду на свет"


Пролог.

Солнце клонилось к закату, бросая теплые лучики на покрытый весенней зеленью лес и крышу старой ветхой избы. Изба стояла особняком, в стороне от небольшой деревеньки, на границе леса и Черной топи. Редкие гости заходили сюда только за травами, да лечением, когда другой надежды не оставалось. Место это издавна слыло нехорошим, и мало кто согласился бы жить в такой глуши. Да, кроме него, пожалуй, никто.
Глубокий старик в простой холщовой рубахе и потертых штанах задумчиво погладил белоснежную бороду, вздохнул и медленно поднялся по скрипящим ступенькам. Минуя небольшие сени, он мимоходом взглянул на кадку с водой. Удовлетворенно отметив, что осталась примерно четверть, и до завтра этого должно хватить, старик вошел в избу.
Большую часть единственной комнаты занимала печь с накрытым циновкой лежаком. Сразу за печкой, в темном углу стоял низкий, сбитый из грубых потемневших досок алтарь. Несколько толстых свечей на нем освещали небольшую, выточенную из черного камня статуэтку женщины в балахоне. Впрочем, это была единственная странность. Остальная обстановка в избе была самой обычной: стол, длинная скамья вдоль стены с единственным оконцем, старый сундук, да множество сухих пучков трав на бревенчатых стенах.
Близилось время ужина. Бросив короткий взгляд на свечи, не погасли ли, старик взял кочергу и склонился над печкой.
И в этот момент изба содрогнулась от сильнейшего удара. С треском отлетела выбитая дверь, загремела опрокинутая кадка. Старик испуганно обернулся, а в избу уже ворвались несколько человек в белых балахонах.
– Вы чего, сынки? – растерянно закряхтел старик. – Да рази ж так…
– Держи его! – раздался крик, и старик, роняя кочергу, пошатнулся от обрушенного на него заклинания подчинения.
– Сынки! – снова охнул он.
– Дракон северный тебе сынок, – рыкнул один из нападавших. – Все, темный, допрыгался.
– Это ошибка…
– Ой ли, архимаг Дамиан Кресенский?
В то же мгновение глаза старика вспыхнули и налились чернотой. Путы спали, сметенные порывом яростного темного ветра, и нападающих раскидало в стороны.
– Вас всего пятеро, магистры? – выпрямляясь, с усмешкой проскрипел архимаг. – Маловато.
На его властном лице не осталось и намека на давешнего немощного старика.
– На тебя хватит, Дамиан, – раздался из сеней новый голос, и тут же скомандовал: – Сеть!
Мгновенно вспыхнули в руках магистров пять амулетов, заключая старика в неровную пентаграмму. Тот дернулся, но ничего сделать не успел – архимага скрутила слепящая паутина, и от дикой боли старик рухнул на дощатый пол.
– Уф-ф, – утирая пот со лба, выдохнул один из светлых. – Еле справились.
– Кто вы? – прошипел архимаг. – Что вам нужно?
– Ничего особенного, – произнесли из сеней. – Всего лишь твоя смерть.
А потом в избу зашел и сам говоривший: невзрачный мужчина среднего роста, лет сорока на вид. Лицо его, худощавое, с высоким лбом и ястребиным носом, не выражало никаких эмоций, впрочем, как и водянистые, почти бесцветные глаза. От этого человека не исходило ничего, и любой, кто не знал его лично, никогда бы не сказал, что перед ним архимаг. Светлый архимаг.
– Ты безумец, Визул, – выдохнул старик. – Чего вы добьетесь открытым противостоянием? В момент моей смерти будет такой всплеск силы, что это почувствуют все, и никакой щит нас не скроет!
Светлый равнодушно посмотрел в окно.
– Знаешь, что такое неизбежность, старик? – Медленно произнес он. – Мы искали тебя долго, и неужели ты думаешь, после этого мы плохо подготовились? Никто не узнает, когда ты умрешь. К тому же, отшельник, пока о тебе вспомнят, пройдет еще некоторое время. А потом будет поздно.
– Поздно? Для кого? Для тьмы?
– Для вашего Темного Круга.
– И в чем смысл лишать Темный Круг одного архимага на месяц-два?
– Нам хватит.
– Хватит на что? Круг все равно будет достаточно силен, если только вы не… – на лице Дамиана впервые возник испуг. – Вы не сделаете этого! Вы не имеете права!
В ответ Визул только усмехнулся, не проронив и слова. Дамиан, почти забыв о боли, с напряжением вгляделся в лицо врага, но тот не шутил. Светлый архимаг был полностью уверен в своем превосходстве и совершенно не боялся. Неужели он действительно пойдет на это?
– Зачем тебе это, Визул? – тихо спросил Дамиан. – Неужели свет оправдывает столько смертей?
– Не тебе говорить мне об оправдании, – вспыхнул Визул. – Вы, темные, грязь, пятно на нашей земле, которое непрерывно разрастается и мешает людям нормально жить. Так что мы просто обязаны вырвать вашу заразу с корнем. И кому как не тебе этому радоваться? Столько жертв для вашей богини! Ты спасибо должен сказать, ведь наше Братство оказывает ей услугу…
– Так чего ты медлишь?! – Дамиан не выдержал. – Убей меня, только избавь от своей фанатичной проповеди!
– Успеется. Еще не время. Но не беспокойся, скоро оно придет.
Визул окончательно смолк, и потянулись часы ожидания. Чего – Дамиан не понимал. Как не мог разгадать и того, каким образом светлые скроют его смерть ото всех.
Солнце за окном окончательно скрылось, и хижина погрузилась в полумрак, разрываемый только неровным пламенем свечей на алтаре темной богини. Ожидание затянулось. Магистры начинали нервничать, и это рождало надежду, что что-то идет не так, и катастрофу еще можно предотвратить…
Внезапно, даже сквозь путы старик ощутил сильный темный всплеск. Где-то творилось настолько мощное темное колдовство, что Дамиан с неожиданной неизбежностью понял – светлые были правы, и его смерть не ощутит никто.
– Пора! – воскликнул Визул.
Тотчас мелькнули в сумраке пять освященных кинжалов. Дамиана пронзила мгновенная боль, и тело темного архимага обмякло.

* * *

Магистры спешно отдалялись от темной избы. Несмотря на присутствие с ними светлого архимага, проклятое место гнало от себя чуждых его энергетике людей, и только когда впереди показались огни деревеньки, они чуть замедлили шаг.
– Значит, все самое сложное позади? – полуутвердительно уточнил один из магистров.
– Почти, – хмуро кивнул Визул. – Остался еще один.
– С ним возникнут проблемы.
– Как раз с ним – нет. У него есть слабость… ее мы и используем.