У каждого свой четвёртый блок

            У каждого свой четвертый блок.
Товарищ Рабочий День отмаршировал свою смену в кирзовых сапогах, и переобувшись в кроссовки побежал на другую сторону Земли, что бы не опоздать на развод наших коллег за океаном. С минуты на минуту должен появиться Товарищ Рабочая ночь, как обычно в тапочках, тельняшке по сезону, неизменной кружкой горячего чая в руках и дымящейся сигаретой. Он вновь займёт своё козырное место в комнате отдыха, и погрузиться в волшебный мир синематографа, посвящая время своего дежурства новинкам и хитам видеопроката. Проблем с лишней суетой и показушным рвением к работе от него конечно меньше чем от сменщика. Но парень он тихий тихий, но бывает как заорёт дурным голосом тревоги - спросонья аж на стену лезешь, честно говоря я удивляюсь, как у меня до сих пор аритмии на этой почве ещё нету.
  Приближается время дрёмы, для пожарного Ерёмы. В спальном собрались все кому положено отдыхать. Да и кому не положено - тоже.
 - Отбой вторая смена! Дежурный выключатель заступить на боевое дежурство!
  Это ору я. Но молодёжь, не успевшая хлебнуть полным ковшиком прелестей армейской жизни, самая любимая мной из которых - в роте семьдесят человек, а белорус ты один, и слова: землячество и братство, для тебя сродни " большой адронный коллайдер",  вроде где то есть что такое офигительно классное и полезное, но только тебе от этого ни холодно ни жарко, реагирует вяло.
 - Дембель стал на день короче, всем дедам , спокойной ночи!  Доцент,а Доцент, слышь, это нам с тобой спокойной ночи, Доцент!
 - Вася, ты задрал уже! Слышу я , слышу.
  Это хорошо что слышит. Раз слышит, значит не спит, а раз не спит, то не храпит, и у меня есть шанс заснуть первым, и избежать одну из казней египетских. Кто не пытался заснуть под храп Доцента - тот жизни не видал. И это не хиханьки хаханьки, если его храпящего вынести и положить на мост, эта инженерная конструкция развалиться под ним скорее чем под ротой шагающих в ногу солдат.День выдался более менее, и сон не торопиться сморить усталого бойца. Хочется поболтать, и обсудить проблемы мировой революции. Я не скажу вам за всю пожарную охрану, особенно мегаполисы, но для большей части пожарного воинства дежурные сутки не представляют собой ежечасное тушение пожаров, ежеминутные подвиги и ежесекундный риск для жизни. Чаще всего они заполнены рутиной, занятия, ложные вызовы, мусорки, помойки, петарды в подъездах, работающие битумоварки, воспринимаемые некоторыми особо впечатлительными гражданами за начало апокалипсиса, выезды на блики заходящего солнца на верхних этажах, даже на красные шторы. Оказание помощи населению, платные услуги, дежурства на спортивно-массовых и культурно-зрелищных мероприятиях, ( хотя первые лет пять это всё воспринимается за настоящую работу). И хотя это основной сегмент наших выездов, о нас как то крепко и не вспоминают, не показывают по телевизору, не судачат на троллейбусных остановках, в метро, этих подземных вагончиках для чтения, не увидишь в руках брошюрок о нас.
   О нас вспоминают в тот момент, когда жареный петух клюёт в то место, которое мы в общем то специально и не разглядываем, за исключением узкой категории людей. Что в принципе не мешает нам посылать туда пешком, обещать разорвать на немецкий крест, или, тут уж от глубины фантазии, на британский флаг. Тогда имя службы на букву П, у всех на устах, с основным с вопросом : где? И если прибытие затягивается, то начинается добавление эпитетов на буквы, Х, Б, Г, и К. И тут каждый, кто хоть раз по "пионерски" затушил костёр, начинает мнить себя гениальным стратегом и великим знатоком пожарного дела, а в особенности пожаротушения. Я семнадцать лет служу в подразделениях пожарной охраны, и сам себе прикушу язык, если вдруг он вздумает сказать, что я знаю о пожарах всё, а они то куда уж лезут, со своими безапелляционными суждениями и категоричными выводами.  Для обычных людей пожар одинаков, но не для парней из красных машин, мы различаем его по цвету огня и дыма, по запаху, по форме факела, по характерному шуму и треску, высота и направление огненных языков для нас не просто - " Ух, смотри как закрутило!", а безмолвные подсказки на полях книги "Как тушить правильно", страницы в которую наверное никогда не перестанем дописывать. Но не зная и сотой доли того, чему мы учимся и постигаем годами, любой обыватель  уже всё видит и всё знает.
 
  - Первый, второй ход, выезд на ГРЭС !
  Интересно, а когда это я заснуть успел? Ну ничего, раз голосом объявляют, значит не пожар. Кинул взгляд на часы - раннее утро. Как говорят "Час Быка", не помню, кто, красиво описал это время "Свирепая тоска перед рассветом". У нас практиковалось переносить ночные Пожарно Тактические Занятия на рассветные часы, что бы в темноте не утворили чего, да не потеряли Пожарно Техническое Вооружение. Угрюмые и прокопчённые огнём пожарные - иногда как дети малые.
 - Не поедем!
 - Не буди мамка!
 - Дай дитятке выспаться!
  Дверь в спальное пинком открылась, и на пороге вырос начальник караула.
 - Быстрее придурки, на станции ЧС!
  Словно ураганом караул забросило в гараж, я наверное даже в одеяле прискакал. Подгоняемые очнувшейся тревогой, мы замахали руками, как рыбаки на зимней рыбалке вываживающие добычу, пытаясь попасть в рукава боёвок. Захлопав поршнями, УРАЛ присел, словно перед прыжком, и бросился вон из гаража. Похожий на огромного красного крокодила, 133 ЗИЛ второго хода под макушку гружёный пятью тонами пенообразователя, гремя решётками ливнёвой системы водоотвода заторопился за нами. Рация завыла позывными, проверяя связь с диспетчером. Наконец начкар озвучил:
 - задымление на подшипниках четвёртого блока.
  Малость от сердца отлегло, чего скрывать.
 - Первый ход поближе к воротам, второй на гидрант, катушку на отметку ноль по ряду Б, район ПЭН, ПТН. Как учили!
  Нет, не зря это обсасывалось на занятиях в классе, разбиралось на учениях, не зря ночные тревоги терзали наши тела различными вводными - сработали как по нотам. Когда мы обвешанные рукавами и ПТВ, оставляя каблуки на лестницах ворвались на девятую отметку, можно было не беспокоиться за бесперебойную подачу огнетушащих средств, парни из второго отделения уже устанавливали внизу разветвление. Не всегда в нашем деле нужна запредельная отвага, просто делай свою работу на отлично. Турбогенератор из за своих размеров и покатых форм немного смахивает на паровоз, но в тот раз сизый дым вырывающийся клубами из открытой двери в турбинной его части, дополнял сходство до идеала. Мы определили позиции ствольщиков, заземлили пожарные стволы, одели диэлектрику, и забросив рукава на плечи перешли в "режим ожидания". Не знаю как кто, но я лично ожидал, что с минуты на минуту вибрация пола под ногами начнёт успокаиваться, грохот этой"адской" машины, выдающей на-гора триста мегаватт энергии будет стихать, и зелёные циферки на счётчике оборотов тронуться наконец с места, и побегут к нулю, символизируя, что она останавливается. Минутки тикали, но ничего не происходило. Только дым становился всё гуще, и всё темнее. Протечка масла, это нормальный рабочий процесс, как никак на лопатки турбины пар подаётся сверхкритических параметров, 550 градусов цельсия при 250 атмосферах давления, нагрузки на узлы и агрегаты не детские,  ничего удивительного, что где то и закапает, для этого и устанавливаются лотки для сбора масла. Но назвать " нормальным рабочим процессом" то утро, язык не поворачивается, масло буквально плыло. Вокруг суетился персонал, подходили, заглядывали, качали головами, что то объясняли и доказывали друг другу. Я окликнул пробегавшего мимо качкара:
 - Слушай, что за байда, чего они не глушат свою шарманку?
 - Вася, ты сдурел? Аварийная остановка блока, это тебе не это.
  Так то да. Про нас бы кто подумал. Чёт так захотелось закурить, я прям почувствовал на губах вкус сигарет Гродненской табачной фабрики. Где тут у них курилка?
   На, подкуривай!!! Пламя выскочившее из проёма махнуло к потолку, а он там под семьдесят метров. Народ с площадки как Фома сдул. Остался ли кто на позиции кроме нас с подствольщиком, врать не буду, не помню. В тот момент мир сузился для меня до размеров фоторамки. Дело было не в огне, после пожара на льнозаводе, бумажной фабрике и горящей нефтеловушки на мазутном хозяйстве, когда зам нач отдела бегом на своих двоих из города прибежал, думал 10ти тысячные резервуары полыхнули, он не пугал меня. Просто в школе по физике я имел твёрдую четвёрку, и во время изучения раздела "Электричество", не читал под партой книжки про шпионов, основные понятия отложились в голове, в особенности воздействие электрического тока на организм человека. При тушении квартир бывает попадёшь ненароком на розетки, и получишь заряд бодрости, а тут не квартира, тут храм бога Электро, одна сплошная розетка занебесного напряжения. Струя вправо, струя влево - и без предварительной записи на приём к апостолу Петру, за последней путёвкой на выезд. И что самое паскудное, точно не знаешь, где безобидные провода резервной линии, в которых электроны со скуки сдохли, а где настоящая опасность. Не каждый местный  работник вам это скажет, что уж про нас говорить. Хотя извитые словно щупальца осьминога экранированные кабеля в самом эпицентре, безобидными назвать никак нельзя было. Может что бы подбодрить себя и бойца, или просто захотелось услышать человеческий голос в этом рёве паровозной топки, я повернулся к Кузьмичу:
 - Ты в связи служил, имел дело с такими кабелями, надолго им защиты хватит?
 - Ну малость продержаться.
 Наши побледневшие лица, в тот момент можно было без всякой ретуши вставлять в рамку, в картину-антипод чёрному квадрату Малевича, под названием  "Квадрат пожарных белых лиц". Знакомо засвистел выгоняемый из линии воздух, и стал тяжелеть рукав. Наверное впервые я не ощутил эйфорического прилива радости и благодарности подкатывающей воде, только под ложечкой засосало, как будто дня три не ел. Ствол РС-70 с насадкой НРТ, это такая штука, что если бы и захотел бросить, или не лить, дескать не готов ещё, не вся жизнь ещё перед глазами пробежала, не выйдет, он неперекрывной, и пальцем турбинку-распылитель не остановишь. Кулаки сжались так, что сквозь резину диэлектрических перчаток проступили капиллярные линии наших ладоней. Разбрасывая воду воронкой, переносной мини-фонтан заработал у меня в руках.
  Потом начкар махал перед моим носом и сбежавшимися в кучу глазами, какой то бумагой с расплывшимися каракулями,- "Тут в допуске всё указано, тушить можно было, не забудь." Не забуду. По сегодняшний день помню, как перед самым пуском воды, подползая на карачках поближе к двери у меня возникло чувство, словно я выхожу на рельсы, пытаясь остановить собой электричку, наверное ждал такого же сокрушающего удара.
  Ну да бог с ним, оставим пенье музам, щит и копьё - не зря наш Марса знак. Тем более, что ещё не всё "вкусное"  съели, и впереди нас ждал "десерт". Основной очаг мы ликвидировали, но часть горящего масла успела пролиться в лотки, и воспламенить находившееся там до этого. Вроде не беда, просто получили пару костров, но вода, наш главный союзник в борьбе с огнём, тут нам подкинула проблем. Падая сверху она заполнила ёмкости до краёв, и масло, которое легче воды, всплыло, и благополучно растеклось во все стороны огненными ручейками в подтурбинном пространстве, в этом хаосе технологических лестниц, площадок, каких то трубо, паропроводов, всяких коробов, где сам чёрт ногу сломит без карты. Мы рванули линии вниз, устроив охоту за этими блуждающими огнями. Первый страх прошёл ещё наверху, возле подшипников, раз уж там обошлось, то тут уже нечего бояться, точно прокатит. Наивный чукотский юноша. В азарте погони мы щемились во все дыры, словно трюмные крысы, уже не обращая внимания на не утихающий гул турбогенератора, продолжавшего вращаться пятьдесят оборотов в секунду. Довольно быстро мы разобрались с этой кучей мелких очагов, остался лишь один. Он получился в изгибе какого то короба, и как мы не выкручивали стволы, заменяли насадки, наши струи разбивались о стенки, не достигая цели. Минута, вторая, он не гаснет, а всё разгорается, что возле него может находиться, что может сейчас перегорать и плавиться? Про проходящие по шестой отметке кабельные полуэтажи лучше вообще не думать. Вновь возле коленок зашевелилось липкое чувство тревоги. Тут уже вместе с нами бегали обходчики, пытаясь найти способ подобраться к этой полыхающей заразе.
 - Пожарники! Давайте в низ! Есть место подлезть!
  Кубарем скатился на нулевую отметку, рабочие подвели к какой то лестнице. Поднявшись метра на четыре вышел на технологическую площадку:
 - Ну и что?
 - Ты в верх посмотри!
  Я задрал голову. Аааа, попался! Из люка в коробе выглядывали осматриваясь огненные языки. Ну всё, карачун тебе! Железо подо мной гулко завибрировало, это Серёга тащил рабочую линию со стволом. Притащил, да так и остался со мной, хоть никто и не приказывал. Площадка маленькая, и одному не развернуться. Мы стояли тесно прижавшись друг другу, зажав телами рукав, и стараясь удержать ствол вертикально, что бы струя била точно над нами в отверстие. Под тем водопадом, мне вдруг жутко захотелось увидеть глаза моего помощника, что в них было в тот момент? Жертвенность агнца, ведомого на заклание - раз уж так, то пусть будет так. Или в них полыхало сердце Данко - да, я знаю что ждёт, но для вас, и за вас это люди! А может просто -  на меня смотрел смелый пожарный, добрый товарищ, верящий в своего командира, не сомневающийся, что всё что мы делаем нужно и правильно, и риск оправдан ? Но за потоками воды и расплывающейся по стёклам радужной масляной плёнки, ничего нельзя было разобрать. Мы просто стояли, упёршись каска в каску.
  Когда заходит разговор о пожарном братстве, первое что приходит мне на ум, это не дружеские застолья, с вечной темой - все не хорошие, а мы сила, не ресторан на день пожарной службы - за мир дружбу и пожарную службу!, не торжественные собрания - мы весь отдел, как один, бла бла бла. Я вспоминаю тот "час быка", и вижу, нет, даже не вижу, затылком чувствую своих парней идущих за мной. Рыцарей без страха и упрёка....
  Второму караулу посвящается.