Двухлетний день

Двухлетний день (часть 1)

Долгожданное субботнее утро неспеша катилось по комнате, бросая в бой с дремотой солнечных зайцев. Хотелось чтобы восход продолжался как можно дольше и не спешил сдавать пост суетливому прапорщику-дню. Из постели вылезать не хотелось, не хотелось ничего - ни назойливого голоса из телевизора, ни музыки, передающей чье-то субъективное понимание мира, ни еды, ни голосов соседей и дворовой ребятни, стреляющей друг в друга из березовой палки. Хотелось просто лежать и смотреть как бесконечно, беспредельно белеет потолок после приема таблетки димедрола.

Звонок прервал его созерцание красоты в простоте и он услышал из крохотного динамика знакомый бас, взорвавший противотанковой миной окружающую тишину.
- Вставай! Есть срочное, интересное дело, нужна твоя помощь! - вопил знакомый голос неизвестно откуда.

Он с трудом сумел отсрочить поездку на 15 минут, но Жак приехал уже через 5 и 10 минут, пока Он принимал душ и одевался, попутно пытаясь окончательно проснуться и отойти от вчерашнего гудежа, активно работал клаксоном.

Он сел в машину. "Нас уже ждут серьезные ребята!" - нервно бросил Жак и также нервно бросил сцепление. Машина рванула с места, как тигр отбрасываю позади себя когтями траву и пыль при виде непрошенного гостя-соперника.

Дорога пролетела незаметно - похоже Он опять заснул в машине. Место, куда Жак привез Его, было незнакомо и даже приблизительно определить в каком районе они находятся было не реально. Он хотел спросить у давнего друга куда они приехали, но тот уже шагал по направлению к единственным воротам в многокилометровом, растянувшимся пулеметной лентой, заборе. На воротах красовалась  пятиконечная звезда, чем-то напоминающая лик вельзевула.

- Пошли! - крикнул Ему Жак, призывно увлекая рукой за собой. Он без энтузиазма приказал своим ногам следовать вслед за коренастой мощной фигурой. Фигура и вправду была мощна, но Его никогда не покидала мысль, что Жак - лишь колосс на глиняных ногах. Снаружи все круто и благообразно, но внутри пустота, стремящаяся вырваться наружу в самые ответственные моменты жизни.

Они подошли к КПП у ворот. Солдат настороженно взглянул на неожиданный десант  и потянулся к затвору АКМа.  Жак шепнул слону (на ремне у молодого парня отсвечивала очищенная от зеленой краски белая латунная бляха) что-то подойдя чуть ближе и дежурный с нашивками, взамен которых многие родители предпочитают иметь дочь проститутку, впустил парочку, одетую по последней босяцкой моде на территорию непонятного охраняемого объекта и тут же стал кому-то звонить по телефону.

Его взору предстал огромный, выметенный до единой снежинки (а стояла середина снежной сибирской зимы) плац, весь разлинованный аккуратной рукой одаренного художника-самоучки на коробки с точками в местах, где обычно располагаются командиры взводов.

В далеке (метрах в пятистах) виднелось кирпичное здание с государственным флагом, меж тем не возвышающимся над ним, а скромно висевшим сбоку на стене.
- Где мы и зачем? - спросил Он Жака.
- Сейчас все узнаешь. Не ссы! Главное держи себя в руках, - ответил ничего не прояснив Жак и чуть не побежал в припрыжку.

Слева как по команде "смирно" вытянулась вереница гаражей огромного, почти не реального размера. Ворота ангаров были низкими и широкими - слишком низкими для грузовика, но слишком высокими для легковой. Ширина воротного проема составляла не менее двух ширин Его вездехода.
- Странные сооружения, - отметил он.

Гаражи были единообразны и казалось, что их размножили на ЭВМ и расположили на этом плацу, строго соблюдая законы линейной перспективы. Все было четко, аккуратно - как в армии, как и должно быть, по его мнению, в жизни.

Справа росли высокие, похоже вековые тополя, из дали напоминавшие ЗРК С-400, устаревшие, но сих пор наводящие ужас на летчиков НАТО.

Он и Жак почти уже миновали плац, когда навстречу из красного здания с флагом показалась габаритная фигура. "Теперь мы точно попали. Опять этот Жак втянул меня в какую-то серьезную разборку. Еще не хватало с армейскими зарубиться. У нас то и оружия нет никакого. Начнем кулаками махать - враз уложат одной очередью. Даже звуков выстрела не услышим - пуля летит в три раза быстрее звука." - подумал Он. Но отступать было не в Его правилах и Он только ускорил шаг, да сделал рожу по-наглее.

Майор (по крайней мере так можно было трактовать одну звезду на погоне усатого "под сорок" серьезного крепкого мужика) на подходе к ним бросил, видимо ему привычное уже, "здравия желаю!" и добавил "за мной прошу!"

- Что-то странное твориться. Необычная какая-то разборка намечается. Может быть у них так принято. Сперва пожелатi здравiя, а потом это самое здравiе цинично, грубо, предельно жестко отобрать. Может он еще нас и солдатской кашей с тушенкой попотчует по старой традиции русского офицерства из уважения к противнику. Время обеда как раз на подходе. Говорят же не зря "война войной, а обед по расписанию".

Вспоминая эту крылатую фразу, Он всегда мысленно представлял себе здоровенного русского, усталого, но одновременно не павшего духом, озорного солдата времен наполеоновских войн, занесшего над уже поверженным, лежащим противником, закрывающим руками страшную уродливую предсмертную маску, свой меч возмездия.

Русский уже направил свой острый штык на врага, поднял его максимально вверх и в ближайшую секунду как маятник его сильные, сжимающие пику руки должны безжалостно, яростно качнуться и вонзить орудие смерти и освобождения в тело захватчика. В это самое последнее, напряженнейшее мгновение на другой стороне поля брани толстый, упитанный хлеборез достает из полевого котла полуметровую деревянную ложку, облизывает ее, с чувством удовлетворения говорит "готово, можно кушать" и, расплываясь в довольной улыбке, кричит, оглашая округу, тылы и передовую "обеееээд!" Русский боец тут же поворачивается к оператору, работая на камеру, с лицом знатока жизни вытягивает указательный палец вверх и произносит эту коронную фразу, чуть раскрывая левый глаз и проводя им по небосклону, застывает на мгновение, трубы, барабаны, патетическая оратория, занавес. Конец первого акта. Все в буфет! Вино, коньяк и сигареты...

Войдя в помещения вслед за майором Он остановился, увидев стоящего на часах сержанта наперевес с АК-74, выпалившего, как и положено по Уставу караульной службы, "смирно" пустой казарме. В поддульник «калаша» был ввинчен натертый до блеска, и наверняка острый как бритва, штык-нож. По Его душе пробежал холодок, по коже — Ольга Мурашкина.

- А может ну их всех: развернусь сейчас и, пока не поздно, бежать отсюда. На КПП с пацаном, думаю, справлюсь и в лес. А там уже разберусь где я и напрямки в город, - пронеслось в голове, но увидев, что Жак бесстрашно шагает вслед майору Он решил не суетиться и принять смерть, если она ему суждена именно здесь, мужественно.

Все трое дошли до конца коридора. Потенциальный генерал-майор подошел к двери, достал из кармана ключи и отпер навесной и два встроенных замка. Дверь, похожая на портал в ад, отворилась и майор предложил им войти первыми со словами "прошу, гости дорогие."
- Все. Конец, - мелькнуло в голове, - майор теперь сзади и не упустит своего.  Один удар саперной лопаткой и Александр Мень будет первым, кого мы встретим на том свете, - думал Он и сердце заходилось, Его охватил ужас, - неужели именно так я закончу свои дни? Нет, не верю! Надо взять себя в руки!

Он нехотя, с опаской пошел вперед. Так у него еще был шанс уцелеть. Жак был  позади - первый удар майора пришелся бы в Жака и Он, после того как услышит последний стон оседающего на пол дуга, сможет еще что-то успеть сделать, попытаться противостоять этому мяснику в зеленом комбинезоне.

Мысли были циничными, но Он хорошо понимал на что способен Жак, понимал, что Жак не выдержит боя даже глаза-в-глаза с этим распухшим после вчерашней пьянки громилой. Пойди Он позади Жака и гибель двоих неминуема. Он пошел вперед, чтобы уцелел хотя бы один из двоих и смерть Жака не была бы напрасной.

Темнота все больше окутывала их и казалось, что время застопорилось. Казалось, что вот-вот и они резко выйдут из мрака как из гипер-пространства и окажутся на другой планете, полной уцелевших живописных водопадов, детишек играющих с дикими животными, полей созревшей ржи и клевера, сливовых и абрикосовых деревьев, увешанных сочными плодами. Голубое небо и оранжевое солнце будет радовать глаз, шум ветра услаждать слух, к ним выйдет сам Бог и скажет, что их смерть от рук провожатого была последним испытанием на Земле. И теперь они свободны.

И тут он увидел свет. Как и ожидалось, свет возник мгновенно и из ниоткуда, ослепив. Зелени и правда вокруг оказалось много - это были горы зеленых защитных фуфаек и солдатских штанов, ожидающих своих владельцев. Также, наверное, выглядели сваленные кучами одежды раздевавшихся перед посещением газовой бани евреев в нацистских лагерях Аушвиц и Биркенау под Освенцимом.
- Неба и водопадов не наблюдается. Видимо, мы еще не в раю, - подумал Он, приметив справа обойму железных ящиков в каких обычно хранят легкое вооружение.

- Надо пользоваться мгновением. Другого может уже не быть, - сказал Он себе, - сейчас или никогда. Крикну Жаку и вместе набросимся на майора, дальше по обстановке. Вскрываем ящики, берем все, что можем унести и пробиваемся с боями. Если суждено здесь отдать Богу душу, то хоть заберем с собой побольше этих членов партии зеленых. А если там не оружие? Если там всего лишь пустые ящики?
Как только Он так подумал в руках военного что-то блеснуло.
- Холодный ствол, круглое дуло на трехуровневом цевье - друг Стечкин, не иначе. И откуда у этого гада такая игрушка!? Хоть убит буду из приличного нагана, а не из пукалки, переделанной умельцем-эмигрантом из газового пугача.

Майор чего-то ждал. Он смотрел на них, пытаясь выковырять языком остатки вчерашнего банкета меж зубов. Зрелище отвратительное. Секунд через 10 ему это удалось, он сплюнул что-то на пол и отошел чуть в сторону.

Подойдя к серому шкафу майор принялся его отпирать. "А вы вон туда вставайте пока, к столам" - сказал он голосом похожим одновременно на возглас фотографа, заправляющего пленку в свой агрегат и возглас палача, последний раз проводящего правилом по лезвию пудового топора.
- Он что, еще хочет под конец проверить наше мужество? Ладно! Доставлю ему это удовольствие.

Он и Жак отошли несколько шагов и встали у железный столов. Лица их были похожи на лица героев Зои Космодемьянской и Дмитрия Карбышева перед фашистской казнью. На их челе отразилась несгибаемая воля, гордость за себя и свою великую страну, вера в победу добра и решимость отдать жизнь за правое, хоть и не поддерживаемое зачастую большинством, дело. Лики были наполнены презрением к человеческой мерзости, мещанству, ненавистью к лжецам и лицемерам, предателям и клятвопреступникам, - ко всему тому что мораль называет словом "зло", религия - "грех", право - "преступление", кухонная этика - "грязь", психология - "слабостью".

Майор достал два ПМа, судя по всему, пару Марголиных и еще один автоматический пистолет системы Стечкина.

- Хм, - произвел Он гортанью. У него всего две руки, так что шестью пистолетами одновременно он сможет управляться, если только вдобавок к майорскому званию имеет за плечами опыт работы жонглером в цирке или дублером Шварца в кино. «Что-то непонятное здесь твориться», - опять пронеслось в голове, - «может быть Жак с ним заодно и, взяв пару ПМов в руки, он подыграем майору со звонкими Стечкиными басами?»













-------------------------------------------






Двухлетний день (часть 2)

- Но тогда зачем пара Марголиных? Возможно, они вставят их в мои уже обессилившие руки, когда опустошат свои обоймы. «Решил убить, но не рассчитал свои силы и армейский майор, в купе с бывшим борцом с коррупцией спасли свои и защитили жизни окружающих, уничтожив нападавшего», - так напишут журналюги.

Майор подошел близко к Жаку. Должно было что-то произойти. Жак замер, но тут входная дверь  открылась. Вошли двое в штатском.
- Пасьянс сложился, - вот для кого Марголины! - решил Он.
Вошедшие взмахнули руками со словами "привет военным" и подошли к столам, создав сумятицу. У одно из новобранцев явно не доставало глаза, вернее вместо него стоял весьма некачественный протез чуть большего размера чем нужно. Это сильно бросалось в глаза, извините за каламбур.
- Глазастый! Все углядит, - зло пошутил про себя Он и с отвращением отвернулся чуть в сторону, меж тем не теряя майора из вида.

Возникла пауза. Майор доставал из шкафа патроны. Он хотел рвануться к ящику и дверью вжать майора внутрь, но "Глаз" со словами "можно мне самому" подскочил к майору и тот протянул ему ПМ и патроны. "Глаз" явно не первый раз держал в руках оружие. Заправив все 8 патронов в магазин и один в ствол, он снял с предохранителя.

- Ну вот и все, Жак, прощай! Ты был хорошим другой, - подумал Он и закрыл глаза. Он подумал как по сути бездарно прошла его жизнь. Он ничего в жизни не создал, только ребенка, да и того не в одиночку, к тому же после развода не виделся с ним уже два или три года. Он не сделал фантастической карьеры, не написал нетленку и холста, вдохновляющего миллионы умалишенных, не забил победный гол чемпионата мира, не слетал на Маркс или Луну. Он любил, но его не любили,  страдал от этого и заставлял страдать других, был груб, агрессивен, считая истинную свою сущность лишь слабостью, не имеющую права на жизнь в этом, как ему казалось, алчном и злом мире.
- Господь! Я же ничего еще не сделал. Мне рано уходить. Я хочу оставить достойный след в истории и не хочу так серо, вернее зелено закончить свою жизнь.
Когда Он открыл глаза Жак уже получал из рук майора Стечкин.
- Значит Жак все-таки с ними, - решил Он и приготовился нанести первому кто окажется рядом свой последний в жизни удар.
- Стреляйте по мишеням в конце зала. Одиночными! Ни в коем случае не очередями у кого Стечкин, - скомандовал майор и протянул ПМ Ему. Он был ошеломлен и обескуражен.
- Не наводите стол на людей, и палка раз в год стреляет. До мишеней 50 метров. У кого ПМы - цельтесь чуть ниже, отдача сильная, ствол задирает, - говорил спокойным голосом майор.

Послышались выстрелы. Он очнулся. В руках Он сжимал пистолет с коричневой пластиковой советской звездой на рукоятке. Ему очень хотелось поговорить с Жаком, но тот уже молотил по мишени в нарушение запрета майора очередями по три патрона. "Стечкин все-таки замечательное оружие", - отметил Он еще раз. Последняя из очередей чуть не стала трагической. Отдача у Стечкина приличная и даже взрослому мужику удержать его не просто. Выстрелы следуют один за другим через незаметные ни глазу, ни уху доли секунды и после третьего выстрела Стечкин задрало дулом в потолок. Последняя пуля в одно мгновение с выстрелом скользнула по бетонному потолку, вызвал череду красных как огонь искр. "Глаз" и его напарник притихли на несколько секунд, но переведя дух продолжили отстреливать одну обойму за другой. Он вложил свой ПМ в ладонь и тоже принялся убивать вероятного картонного бело-зеленого противника. Пули ложились кучно и вскоре все уставились на Него, прекратив нажимать на спусковые крючки.
- Хорошо сработано, коллега! - крикнул ему "Глаз" и вставил очередную обойму в свой ПМ.

- Похоже что еще поживу, - подумал Он про себя, - уже вон в коллеги по неизвестному пока делу приняли. Может это всего-лишь проверка? Или все же убьют? Если так, то точно не здесь! Но где тогда и зачем весь этот фарс? Или они ждут, что у меня сдадут нервы и я сам начну действовать. Они запишут все на скрытую где-нибудь видеокамеру и доказательства если что будут против меня свинцовые. И кто эти двое, каков их интерес и роль в деле? И какова роль Жака, - думал он, всаживая в пулегаситель, позади уже порядком изорвавшейся мишени, очередную порцию мягкого металла.

- Думаю все-таки выкрутимся. Если бы они были настроены решительно, то нас (или меня) уже бы не было, - сказал он себе.

Все персонажи странного тира израсходовали боезапас. Майор нажал рубильник и мишени качнулись. Бестелесные привидения поплыли навстречу убившим их безжалостным охотникам и остановились как перед животворящим крестом у столов с еще теплым орудиями тяжкого преступления.

Без особых затруднений майор установил самого меткого стрелка.
- Ты больше всех их сегодня положил. Поздравляю! - сказал майор, глядя в Его живые глаза сталью и свинцом своих, ловко выкрутил у него из рука ПМ и многозначительно добавил, - тебе сегодня бонус, прошу на улицу.
- Что еще за бонус?  - удивился Он открывая дверь и выходя в уже знакомый коридор, - теперь позади четверо, вот это, похоже, и есть бонус. Я не видел как майор забрал у них оружие, значит не забрал. Похоже, хотят при попытке к бегству... Х*й вам! - сказал он про себя и пошел как можно медленнее. Жак настиг Его, но майор разделил собой пространство между ними и Он бросил Жаку лишь вопросительный взгляд, который сполз как тесто по стене непонимания.

Он поравнялся с часовым. В этот момент майор громко скомандовал "смирррно! Слава Герою!" и часовой лязгнул прикладом, проводя Его взглядом и поворотом головы как генерала, уходящего в свой последний путь.

Квинтет вышел на плац, который как показалось стал еще чище, хотя ни снежинки на нем и так не было и солдат занимающихся уборкой в поле зрения не наблюдалось. "Так они и меня уберут - тихо и незаметно", - подумал Он с сожалением и одновременно с умеренным восторгом.

- На право проходим! - буркнул майор.

Все, повинуясь человеку с погонами старшего офицера и лицом слесаря, повернули направо и обогнули штаб. Из-за угла показались армейские УАЗы, скромно спрятавшиеся в полупрозрачном ивовом кустарнике.
- К машинам! - напутствовал майор.

Солдаты, видимо водители, увидев новоиспеченных коммандос, сели за руль и включили зажигание. Машины заревели как быки во время гона и выпустили облака синеватого газа, пеленой скрывшего из как в сказке.
- Садимся по машинам! - сказал майор и толкнул Его к первой, а Жака ко второй.

- Может они будут пытать нас и для этого разделили, чтобы один не знал что говорил другой? Похоже, хотят столкнуть нас лбами. Поиграли в добрых, позволили покуражиться, повеселиться, посмотрели кто слабее, теперь начнут с Жака,  а если он не даст им желаемого (что вряд ли, зная способности нашей военщины), то возьмутся за меня (или потом просто расстреляют за ненадобностью).

УАЗик тронулся и Он невольно вспомнил шутку, услышанную очень давно. "Лавруша, запиши кто не согласен", - сказал Сталин Лаврентию Палычу, когда на заседании Правительства мнение Иосифа Виссарионовича подверглось критике со стороны товарищей по ВКПб. "Вот и нас кто-то уже внес в  черный список. Поэтому мы с Жаком и здесь", - подумал он.

Ничего не оставалось как отдаться в руки судьбы. Жак был неизвестно где, Он находился в машине с тремя, возможно, и даже скорее всего, вооруженными людьми. Пока изменить ситуацию в свою пользу шанса нет, надо ждать, - сказал Он себе, вспомнив  одну из заповедей Хун Цзы Чена.

Поездка оказалась недолгой. Он вышел и осмотрелся. Привезли Его и Жака (тот шел невдалеке и почти отделился от остальных), похоже, на стрельбище. Впереди (на расстоянии около 50, 100 и 200 метров) стояли, приведенные в рабочее состояние мишени, на столах, вкопанных в землю и кем-то заботливо очищенных, лежали автоматы конструкции Калашникова разных модификаций, пулемет и уже знакомые Стечкины. Вокруг на несколько километров раскинулось, засыпанное полуметровым слоем снега, поле. Выбраться отсюда живым было делом невыполнимым. К Нему подошел майор и вручил со словами "а вот и бонус" два дополнительных рожка к АКМу.

Жаку майор протянул АК-47 и стал объяснять как надо стрелять из этого вида автоматического оружия.
- У АК сильный вертикальный разброс. Газовозвратный механизм после выстрела поднимает ствол чуть вверх - особенность конструкции. Так что цельтесь ниже мишени и делайте очередь в 3-5 чихов - хоть одним да попадете, - объяснял майор.

Жак тут же в точности выполнил указания и без труда свалили пару мишеней.
- Вот. А людей по два года муштруют. Тут стрелять то учиться пять минут. Главное чтобы один раз нормально все объяснили, да дали патронов по боле и можно в бой, - воскликнул Жак. Лицо его было похоже на лицо ребенка, получившего леденец, игрушечный автомат и уже садящегося с азартом на свежекупленный велосипед.

"Глаз", его кориш и Он взяли другие орудия возмездия и принялись утюжить наступающих безоружных пустотелых вурдалаков. Ему очень понравился АК. Отдача минимальная - мощность максимальная. В сравнении с дробовиком, которым Ему не раз приходилось орудовать, АК легкий как пушинка и не оставляет синяков на плече - пламягасители и газовозвратка отрабатывает четко. Классная игрушка! Не зря Калашников из сержантов махнул в генералы. Заслужил. Сделал для рядового солдата побольше чем все остальные генералы вместе взятые.

Шум от стрельбы стоял оглушительный. Пулемет чихал гулко как дворовый пес, АК сухо и четко, Стечкин - интеллигентно и не навязчиво.
- Что же дальше, - думал Он, - что за цирк. Почему медлят? Почему Жак ведет себя, как будто ничего не понимает, ведь мы были с ним в стольких передрягах?

На снегу осталось лежать несколько килограммов свежестрелянных гильз, лица у стрелявших были раскрасневшиеся, разогретые примитивными животными эмоциями убийства и насилия.

Видимо, каждый мужчина ощущает нечто подобное, когда овладевает тем, что сеет смерть, когда подчиняет себе косу старухи в черной балдахине. Держа палец на спусковом крючке, ты ощущаешь себя властелином мира, ну или по крайней мере ближайших восьмисот метров, на которые можешь прицельно выстрелить. Тебе все подвластно, подвластно самое главное - жизнь или смерть живого существа. Женщинам такие чувства чужды, даже противоестественны - жизнь для них куда более значима, чем самоутверждение через смерть.

Все снова сели в русские джипы, теплые, но немного не удобные и опять поехали в неизвестном направлении.
- А может быть им нужно было, чтобы на руках и одежде у меня осталось как можно больше остатков пороховых газов. Зачем и дураку ясно. Хотят повесить на меня что-то. Может быть бойню в Кущевке? Или расстрел Чубайса... там тоже были АК и ПМы. То, что "инцидент" произошел несколько лет назад, не гарантирует никому спокойную старость. Наши спецслужбы, а тем более армия по приказу сверху сделают все, знают ведь, что закон у нас один - сила. И сила эта сейчас в руках людей бесчестных и беспринципных, - думал он по дороге, одновременно прикидывая свои возможности в данной ситуации, - "глаз" и его друг, похоже, не подставные, веселились с автоматами как дети. Или, может быть, они наоборот профессионалы и вылетающий из моей головы мозг вызовет у них меньше эмоций, чем пар от кипящей воды, вылетающий из чайника.

Машины, проехав сквозь, искусственно созданный среди русского леса, сосновый бор, остановились у горы непонятного происхождения. В Сибири нет гор, максимум очень пологие холмы с солено-горькими озерами у подножия вроде Эбейты, на берегу которого лежат горы сырой соли и можно отдыхать на воде без матраца, как на Мертвом море Израиля.

- Холм — это, похоже, грунт из братской могилы, приготовленной для нас, - решил он, - сейчас они нас прикончат и туда, сверху присыпят землей и, как писал Твардовский, "во всем этом мире до конца его дней ни петлички, ни лычки с гимнастерки моей".

Группа подгоняемая майором обогнула непонятный акрополь. Позади, скрываемые от глаз посторонних холмом с одной стороны и лесом с другой, стояли два танка. Возле них суетилась парочка в изрядном подпитии, что было видно невооруженным глазом и носом, лейтенант и капитан. По крайней мере погоны соответствовали этим званиям.

- Ну мы уже вас заждались! Где вы пропали? Мы уже литров 200 соляры сожгли пока ждем. Расход та не детский - 7 с половиной литров в минуту жрут богатыри, а баки всего 1300 литров, так что поторопитесь, а то назад придется толкать, - произнес с улыбкой всемирно известно комика старлей.

- Тир, Стечкин, Марголины, - Марголин, кстати, детская игрушка в сравнении со всем остальным, - часовые, УАЗы, АК, да еще и два танка, два настоящих под парами танка с полным баком и 76-миллиметровым стволом. Что это за бред!? Может сейчас мы еще и по мишеням бабахнем кумулятивными? До города не далеко — махнем туда и ощутим себя героями, расстреливающими Белый дом в 93-ем, - думал Он, - может быть я еще не проснулся или с Жаком еще только в пути и снова заснул.

Ущипнув себя за ногу Он понял что все наяву. Боль была реальной и еще больше просыпаться было некуда.

- Похоже все на яву, - сердце заходилось, - может быть они хотят нас напугать, чтобы мы своей смертью умерли? И мужики взрослые мрут от инфарктов, тем более в наши времена ужасной экологии.

- Слушайте все! - стуча желтыми от золота зубами заговорил лейтенант, - перед нами два танка - Т72 и Т80. Великолепные образцы отечественной промышленности. Т80 - более новый с газотурбинным вертолетным движком. Сейчас я его заведу.

Лейтенант нырнул в какой-то люк у основания оружейного ствола, последовал громкий щелчок и вместе с черным дымом, явно не щадящим природу, полетевшим из выхлопной трубы как из жерла вулкана, по округе на сотни метров понесся, нарастая в логарифмической прогрессии, звук одновременно сочетающий в себе вой сотни волков, свист десятка соловьев-разбойников и ужасный грохот промышленного молота, дубасящего по нагретой до красная заготовке.

- Не беспокойтесь, это нормально. Принцип управления у него следующий... - и лейтенант принялся перечислять непонятные слова, объяснял что-то, но Он уже не слушал. От шума взлетающего вертолета Ему стало дурно, в глазах потемнело. Он присел на корточки и, стараясь не показывать своей слабости, глубоко вдохнул и закрыл уши, чтобы не слышать шума.

- Лучше бы уж поскорее все закончилось. Что же они? Чего еще от меня им надо? Видят что я уже слаб, почему не пользуются ситуацией? - с этой мыслью Он встал превозмогая слабость, - надо держаться до последнего, всегда надо оставаться сильным и смелым, в какое дерьмо бы не попадал.

Ему показалось, что физика планеты изменилась и Он вовсе не на Земле, а на планете раза в 3-4 большей и весит не 95, а все 200-300 кг.

Лейтенант подошел к Нему, посмотрел в глаза, выдохнул в лицо недавно выпитый C2H5 (OH не выдохнул, видимо, его уже впитал) и спросил все ли ясно по управлению Т80.
- Если честно я все прослушал! Зачем мне все это!?
- Нам в бой сейчас, дружище, - произнес не шутя вкручивающим тоном подошедший вдруг капитан,  - и ты будешь водителем. Другой кандидатуры у нас нет! - добавил он, чуть опустив губу вниз и скалясь как собака перед нападением,- права у тебя есть?
- Да есть, но только на легковую, - растерялся Он.
- Ничего! Это почти тоже самое, — сказал, обращаясь к Нему и добавил оборачиваясь к майору, - я же говорил, что Он лучшее из имеющегося  у нас!










-------------------------------------------






Двухлетний день (часть 3)








Сумбур в голове был на пике, стах сковывал, но Он не подавал вида, ничего не говорил и продолжал внешне спокойно взирать на происходящее. Страх - это слабость, всегда считал Он. Все беды от страха. Человек что боится, сковывает свои внутренние силы и это мешает ему жить. От страха нужно избавляться во что бы то ни стало иначе он сломит тебя. Либо ты, либо страх - третье только в столовой.

Страх быть не как все, страх остаться одному, страх перед толпой, перед большинством толкает людей на конформизм и трусость, на ложь и предательство. Люди, старающиеся быть как все, абстрагируют реальность и сознательно уничтожают в себе все редкое и необычное, что не понятно большинству и им отторгается как чуждое. Они убивают себя, стремясь как и все достичь любой ценой общественного уважения, меря меж тем уважение материальными благами и количественными, а не качественными характеристиками. Они уничтожают самое ценное в себе, становятся корыстными как и окружающие, сливаясь с миром где живут, теряя себя. Бог дает им индивидуальность, а они приносят ее на алтарь усредненности. Только идя против неразумного большинства можно остаться собой, только храня верность себе, а не идеалам толпы, можно прожить свою собственную жизнь.

- Слушайте тогда как управлять Т72 раз ничего не запомнили о 80-ке, - сказал Ему лейтенант, - танк предыдущего поколения, но весьма еще бодрый, а главное надежный. Запомните самое главное, - говорил лейтенант уже для всех, - ни в коем случае не дергайте одновременно два рычага управления направлением движения на себя. Можно тянуть только один, иначе запорите двигатель. А это сотни и сотни тысяч, сами понимаете, не рублей.

- Вот оно, - сверкнула мысль, - хотят чтобы я сел и сломал танк, как это ни нелепо звучит на первый взгляд. Ремонт весьма и весьма не дешев и они окажут мне помощь. Я конечно соглашусь - куда деваться!? Потом услуга за услугу и постепенно окажусь у них в рабстве. Когда перестану приносить пользу - вот тогда и уберут. Точно! Спектакль разыграли отменный. Запутали что сразу и не сообразишь.

В этот момент Он увидел как Жак садится в Т80 через верхний люк. "Куда же он лезет? Что творит? Надо было отказаться!" Ему ничего не оставалось, как последовать примеру друга. Оставаться в одиночестве было куда более небезопасно. Он одел шлем танкиста, не раз Им виденный в кинофильмах, любезно предложенный капитаном и сел в "свою" боевую машину.

Место водителя оказалось довольно тесным. Люк через который танкист попадает к рычагам управления не широк.
- Как я в него только пролез? Наверное от страха, - подумал Он.
Капитан помог подключит шлем к рации - большой тяжелой коробке слева с кнопками. Слева же располагались приборы: тахометр, спидометр и другие непонятные табло. Отопления внутри танка не было, но в тот момент это никого не волновало, от волнения температура тела зашкаливала. Внизу располагались три педали как в автомобиле, только очень большие.
- И в валенках не промажешь, - с улыбкой сказал Он.
Управление не сложнее чем в автомобиле - газ, тормоз ... сцепление; четырехступенчатая сиквентальная коробка переключения передач; вместо руля справа и слева от ног торчали два толстых шланга, жесткие как металл и резиновые на ощупь.
- Как поедете? По походному или в боевом? - спросил капитан.
Он опустил люк, посмотрел в триплекс и понял, что лучше не искушать судьбу и поехать по походному - высунув в люк голову, вместо того, чтобы наблюдать пейзажи в затянутые снегом и льдом, наполовину уже растрескавшиеся триплексы.

В шлеме заговорил чей-то голос: "Заводите!"
Он повернул рычажок слева и два дизельных двигателя взревели как медведи, Т72 немного затрясло.
- Отжимайте тормоз, - продолжал голос.
Он посмотрел вниз. Педаль тормоза была зацеплена крюком толщиной в палец к корме его корабля. Он нажал на педаль и крючок соскочил, педаль выпрямилась сантиметров на 40 вверх. Теперь чтобы ее нажать нужно было задрать ногу до уровня сиденья. Стояночного тормоза в Т72 нет, он один на все случаи жизни.
- Сцепление... и включайте передачу, газку побольше, - послышалось из шлема. Он так и сделал. Танк загудел и потихоньку тронулся.
- Газку! Газку! - не унимался голос, - теперь сцепление и вторую, потом третью. Понижаемся также поочередно - не в коем случае не через передачу.
Его колотило от волнения. Танк летел километров 30, но и этого для первого раза была вполне достаточно, достаточно чтобы почувствовать мощь и силу сорокотонной громили с 1000-ю лошадьми под десятисантиметровой броней.
- Впереди яма. Когда сползем вниз, на выходе поддайте газку, - указывал командир в рации.

Вскоре показалась огромная, по меркам легкового автомобиля, ямища с лежащим на самом дне 30-40-сантиметровым бревном. "Неужели проедем и не застрянем?" - подумал ОН. Голос скомандовал "газку" и Он вдавил педаль в пол. Танк пролетел препятствие так, как будто его и не было. Мягко и плавно махина выбралась из преграды, даже на подпрыгнув на пятидесятилетнем дереве. Невероятные ощущения. Такой великан, а едет как предпоследняя модель Мерседеса на пневмоподвеске.

Сделав круг по танкодрому, Он остановил тяжелую машину примерно в том же месте где садился и вылез. Пот валил градом хоть на улице было не меньше десятки холода. "Глаз", уже двигающийся к машине, подмигнул Ему несуществующим глазом, похоже до сих пор лежащим где-то между камней под Кандагаром и стал карабкаться на броню.
- Следующий! - крикнул капитан и "Глаз" с корешем сменили Его и Жака на посту механиков-водителей. Т72 управляемый "Глазом" взревел и тронулся с места. Гусеницы загребали снег как метлы и вокруг железных коробок стояло не пропадающее облако снежной пелены. Он ощупал лицо и шапку - они был как у деда мороза. "Вот минусы езды по походному", - подумал Он.

Повернувшись Он увидел Жака, стоящего у неизвестно откуда взявшегося стола и наливающего в граненный стакан водки, готовя другой рукой закуску - зеленой лук и маринованный огурец. Никого рядом с Жаком не было. Он рванулся к другу понимая, что другого шанса может не предоставиться что бы прояснить ситуацию и наметить план действий.

- Бл*ть! Ты куда и зачем меня привез? - сказал Он голосом готового разорвать курицу пополам волка, схватив Жака за рукав куртки.
- На стрельбище … пострелять! Ты не понял что ли? У тебя же день рождения неделю назад был - вот я решил тебе устроить сюрприз!  Я всегда хотел понять суть армейской службы. Как ты смог убедиться незачем торчать тут два года - мы с тобой уложились ровно в один день.
- Так это все ради нас с тобой?
- Ну конечно! Я договорился, оплатил все и вот мы здесь.
- А почему ты мне сразу все не рассказал?
- Хотел удивить!
- Спасибо! Удивил! - раздраженно сказал Он и добавил выпив залпом стакан водки, - на случай войны теперь у нас есть солидный опыт боевых действий. Не пропадем!