Гудки

***
Растерянность. Такое непонятное и необъяснимое ощущение полной бесконтрольности происходящего. Внутри все сжимается, а в голове начинает звенеть. Как будто оказался в звоннице в полдень: ощущаешь всеми фибрами своей души неприятную, невыносимую вибрацию. Затем идет одышка, тахикардия. Пытаешься надышаться, как перед смертью, а не получается. Сердце, с каждым ударом, бьется все быстрее, а иногда проваливается куда-то вглубь грудной клетки. Дыхание при этом спирает, голова начинает кружиться. Еще двадцать или тридцать секунд, и, наконец, встречайте: полная потеря сознания.

Антон уже стоял на коленях, когда с ним случился приступ паники, поэтому падение его было не таким болезненным, как могло бы быть. Пролетев по дуге сантиметров сорок, его голова уткнулась в мягкий чернозем, а тело обмякло.

- Твою мать, ну что за мужики пошли… Таких отстреливать надо, а лучше душить сразу, как рождаются. – промычал огромный лысый мужик, откровенно бандитского вида.

Черный пиджак мужчины громко потрескивал от натяжения, когда тот пытался извлечь из внутреннего кармана мобильный телефон.

Гудки.

- Евгений Анатольевич, это Борис. Антошка Ваш спекся…. Да…. Обделался и сознание потерял. Че с ним делать-то?... Ох, бл…. Понял.

***
Громко рыча, к подъезду медленно подъехала красная спортивная Мазда. Двести шестьдесят лошадиных сил, девятнадцатидюймовые диски фирмы «MOMO», обвес по кругу, карбоновый капот, спортивный выхлоп. В общем, не машина, а мечта любого молодого парня. На такой не только погонять можно… Остановившись, Мазда два раза посигналила, а затем затихла. Водитель заглушил двигатель, чтобы не нервировать жильцов первого этажа,  достал длинную тонкую сигарету и закурил. На самом деле, ему было плевать на каких-то там жильцов, но ленивое настроение выходного дня, да и скуренная полчаса назад плюшка, явно не способствовали провоцированию конфликтных ситуаций.

Докурив сигарету, водитель, которым, к слову, был высокий и худощавый молодой человек, нервно вышел из машины, громко хлопнул дверью и двинулся к железной двери парадной.

- Сука, сто лет собирается, - буркнул он, набирая в домофоне номер квартиры.

192.

Гудки.   

Уличный гул прорезал шум динамика. Писклявый голос, принадлежащий очень огорченной девушке, сильно заплаканной, резко, срываясь в неприятные истерические нотки, ударил молодому человеку в уши.

- Антон, быстрее, уезжай отсюда!!!! Папа все знает, они идут за тобой!!! Неееет, папа, пусти…..

Вызов оборвался.

Ошеломленный Антон несколько секунд находился в полном недоумении.

«Как ее отец мог узнать… Нет, что он вообще здесь делает, мать его… Блин, вот попал, что делать-то» - вертелось у него в голове.

Декоративный мрамор ступеней парадной почти красиво бликовал на солнце. Хороший дом, хороший район. Благоприятный во всех планах: хорошая инфраструктура, парковая зона совсем рядом, дорогу новую проложили. Да и до кольцевой недалеко, а за ней так вообще природа. И лес и озера. Здесь бы детей растить.

Антон любил сюда ездить, но не потому что район был настолько замечательным, а потому что жила здесь сногсшибательная Юля, красавица, модель. Да и с сексом у них все нормально было, особенно после того, как она «попудрит» носик. Отец Юли представлял собой жесткого, другое слово сюда не подойдет, мужчину. Некрасивого, высокого, со страшными, звериными глазами. Этот человек был хорошо известен по обе стороны закона. Держал он несколько рынков, маршрутные такси на Юго-Западе, а в свободное от бизнеса время, подрабатывал полковником оперативного отдела полиции.

Железная дверь резко распахнулась, заставив Антона отшатнуться на пару шагов назад. Его нога, не найдя опоры, соскользнула с блестящей на солнце ступеньки и он кубарем повалился на спину.

- Боря, держи его, бля – засипел коренастый, с морщинистым и обветренным лицом человек, выбежавший из-за двери.

Огромные ручищи, облаченные в черный пиджак, схватили Антона за горло, так сильно, что парень еле-еле мог дышать. Синея, он повис, не в силах справиться с давлением великана.

- Держи его, щас тачку подгоню. – просипел все тот же голос.

Прошла, казалось, вечность, перед тем, как Антона кинули в багажник черного мерседеса, предварительно ударив по голове. Без сознания, тонкий, как тростинка, он легко поместился в темном замкнутом пространстве.

- Смотри, еще троих впихнуть можно, - словно бегемот заржал Борис.

Мерседес тронулся в сторону области.

***
Темнота.

«Блин, как бошка трещит… Сука, сука, сука!!!!! Я так и знал…. Зачем надо было связываться с этой сукой…. Мне конец…. ».

Ноги у Антона затекли и онемели, голова болела, словно ее оторвали. В темном багажнике парень не видел даже собственного носа, не говоря уже об окружении. Он тревожно перевернулся и, упершись спиной в задние сидения джипа, стал стучать ногами по крышке багажника.

- Эй, урод, тихо там. Только попробуй дверь сломать, я те бошку откручу. – донесся приглушенный крик Бориса.

Антон немного утихомирился и внезапно вспомнил о выпирающем из кармана джинс мобильном телефоне. Включив подсветку он оглядел пространство вокруг себя и, не найдя ничего достойного внимания, набрал службу спасения 112.

Гудки.

Гудки.

Гудки.

«Быстрее, быстрее… Пожалуйста…» - руки Антона тряслись, как у старика.

- В настоящий момент все операторы заняты, пожалуйста подождите. – донесся из трубки голос автомата.

Гудки.

Антон осознал, что больше не в состоянии держать в себе свой завтрак и его смачно вырвало на тканевую обивку багажника. А затем и еще раз из-за отвратительного запаха собственной рвоты.

Машина сбавила ход, мягко, словно прогулочный катер, покачалась на волнах областных кочек и остановилась.

Когда Борис открыл багажник, ему предстала жалкая картина. Парень, будто бы похудевший на двадцать килограмм, облеванный, весь в соплях и слезах, с мобильником, зажатым в трясущихся руках…

- Кому это мы звоним? – вопрос был скорее риторическим. Телефон в дребезги расшибся о растущее рядом дерево. – Вставай!

Антон покорно встал.

- Держи. – Борис достал с заднего сидения лопату и протянул ее парню. – Копай.

Трясущимися руками Антон начал медленно поддевать землю, тонкими пластами, так медленно, как только мог. Он уже понимал, что копает себе могилу, поэтому пытался взять от последних минут своей жизнь все, что только мог.

- Зачем ты ее на кокос посадил? У тебя что, парень, мозгов нет? Ты что не знал, что она в завязке? Ты что, не знал кто ее папаша?  - бухтел над ухом Борис.

Антон копал. Его не подгоняли, давая возможность как следует все осознать. Когда яма была уже достаточных размеров, Борис отобрал лопату и отбросил ее в сторону. Тяжелым взглядом смотрел он на трясущегося бледного парня, словно испытывая его, словно ведя обратный отсчет.

- Тебе жить то нравилось? – кинул Антону сиплый голос водителя. Издевательская интонация больно кольнула в сердце.

Невозможность ситуации. Антон никогда не подозревал, что может так влипнуть. Его жизнь больше представляла собой молодежный сериал, где главный герой всегда остается на гребне волны, где деньги никогда не кончаются, а все девчонки больше похожи на героинь порнографических фильмов. Всегда лишь потеха, всегда лишь удовольствие. В своих играх Антон забылся, всего на секунду, но этого было достаточно. Так обычно и случается с теми, кто привык ходить по лезвию бритвы. Красивая, Юля вскружила ему голову, безмятежной страстью растворила все его мысли. Он и подумать не мог, к чему может привести безобидная шалость с наркотиками, ведь он тысячу раз так делал, с тысячью других красоток…
Ягодицы свело, и, не в силах больше терпеть, Антон расслабился. Полость джинс изнутри заполнилась теплой и липкой жижей. Вот она агония.

Он встал на колени у вырытой им самим ямы и начал судорожно молить своих новых хозяев оставить ему жизнь. Он был настолько жалок, что Борис было подумал, что пора парня отпустить, что согласно оговоренному плану, получил он свое сполна, ведь напугали они его не на шутку, но Антон внезапно потерял сознание.
Оставить бы его валяться здесь, облеванного и обосравшегося, пусть проспится, а потом пешком добирается до города. Урок преподан хороший, необходимо лишь доложиться шефу.

***
Юля вырвалась из цепких лап своего отца, вернее он сам ее отпустил, потому что не так-то просто вырваться из лап опера со стажем. Тяжело дыша, она забежала в ванную и закрылась на щеколду. Слабая защита от мужчины, но это на миг придало ей уверенности.

- НЕНАВИЖУ, Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ – в истерике закричала она.
- Закрой свой рот, наркоманка. – твердо ответил ей отец через дверь.
- АХ ТАК, ТЫ СО СВОЕЙ ДОЧЕРЬЮ, УРОД… НЕНАВИЖУ!!!!!!!!

Девушка потянула руку за заднюю стенку стиральной машины и с треском оторвала прилепленный на скотч моток бумаги. Развернув его, она высыпала белый порошок на гладкую поверхность бельевого ящика, сделала дрожащими руками две неровные полоски и, кашляя и чихая, начала через силу их вдыхать.


***
Антон очнулся через сорок минут, на том же самом месте, где упал. Лицо его было все в земле, которая при этом неприятно скрипела на его зубах.
Борис медленно подошел.

- Вставай. Девочка умерла от передоза. Ты ее убил.

Антон все понял без слов. Это конец. Пошатываясь, встал, подошел к краю ямы, что есть силы зажмурился и напрягся. Сначала он думал о Юле, потом о маме, об отце, и о любящей бабушке в Пскове. Он думал о том, что сделал в своей жизни, думал о том, что вот он конец. Мгновение казалось бесконечным, как бесконечными были и мысли молодого человека. Так приятно ему было думать, что он не заметил двух выстрелов, прогремевших в лесной тишине, не заметил стаю птиц, взмывших в небо, испугавшись громкого звука. Он не заметил, даже, как упал в яму, и как тело его засыпали черной землей. Антон не заметил, как перестал существовать.

Борис, достал из внутреннего кармана телефон и набрал номер Евгения Анатольевича…

Гудки…

Гудки…

Гудки…