Дар Ходако. часть 18

Всерьез о «приключении»  заговорили  не скоро. Сначала сдавали экзамены, потом праздновали окончание школы, потом отсылали результаты ЕГЭ и новенькие аттестаты  в приемные комиссии  института.  К этому времени надежды на внучку рухнули. Пришли ответы из всех организаций. На территории округа и в стране такая Ольга под фамилией деда не числилась, не проживала и не значится. Вероятнее всего вышла замуж и теперь у нее другая фамилия. Ситуация складывалась, как в старой сказке: поди туда не знамо куда, принеси то, не знамо что. Но, делать что-то  надо было, потому что неуспокоенный солдат еще дважды наведывался к Катерине и пытливо заглядывал ей в глаза. 
Взвесив все «за» и «против» решили посетить заброшенную деревню. Авось, что ни будь проясниться. Конечно, туда не добраться никаким транспортом, даже вертолетом. Но у Гошиного отца  –  катер, и иногда он разрешал сыну ходить на рыбалку самостоятельно. А Совино  стояло в излучине по Малой  Печоре, и по воде попасть к ней можно без всякого риска. Осталось дождаться отца из командировки и спросить разрешения. Гоша  предложил рассекретиться перед Юрой и Ирой. Тем более что Юрка донимал их идеями, оставшееся до учебы в институте время, и пока комары не налетели,  провести в походах по тундре. Кате идея с признанием не очень нравилась, ее что-то смущало.
  – Ты боишься, что вдвоем мы не справимся?
  – Кать, ребятам все равно придется рассказать. Они обидятся, что мы утаили это от них. А поездку на катере можно считать походом. Юрка спит и видит рыбалку.
  – Ага, сами едем неизвестно куда, и еще ребят тащим.
  – Боюсь, у нас нет другого выхода. Вместе веселее.


                Чаепитие с «признанием» пришлось организовывать у Кати дома. Ну, в самом деле, не тащить же тарелки немца в кафе? Так что трофеи и остатки парадного сервиза рода Орнигов разложили на низком столике.
– Вот,  – как экскурсовод в музее,  объявила Катя усадив на диван Юру и Иру. – Это мы получили по почте. Вы пока прочтите письмо, а мы с Гошей приготовим чай. Мы скоро.
Они действительно вернулись в комнату минут через пять.  Этого времени Ире не хватило, чтобы прочесть письмо до конца, зато Юра успел достать коготь на шнурке, нацепить его на шею и теперь он  любовался своим отражением, глядя в маленькое шаманское зеркальце.
Гоша с подносом, уставленным чашками с горячим чаем и Катя с сахарницей и корзинкой с печеньем только на секунду замерли в дверях и тут же оказались возле дивана.
  –У-у-у... –  выла Катя, стаскивая с Юркиной шеи шнурок с когтем.
  –А-а-а – орал тот, схватившись за ухо, которое чуть не оторвало шнурком. Одновременно ему на колени  свалились чашки, вылился чай, и вдобавок  посыпалось печенье. Сахарница, перевернувшись в воздухе,  обильно обсыпала Ирину сахаром с головы до ног и приземлилась на полу. Ира  остолбенело сидела, вся в сахаре. Листочки  письма, медленно кружась, падали рядом с сахарницей.
Сорвав шнурок с когтем с Юркиной шеи, Катя бросила его Гоше, а сама, упав на колени перед  столиком,  трясущимися руками стала раскладывать чайные блюдечки старинного фарфора, словно это было самое важное и интересное в жизни. Гошка выскочил из комнаты, но сразу вернулся, на ходу тряся флакончик над  стаканом с водой. Запахло корвалолом.
  – На! – протянул он стаканчик Ире.
Добавить, «отдай Юрке» он не спел. Ирина лихо опрокинула стакан, одним глотком приняв медикамент. Гошка  мгновенно исчез и так же появился, готовя новую порцию лекарства.
  – Отдай ему.
  – Обойдется. – заявила Ира и выпила все сама.
  – Мне! – приказала Катя и заметив, что Юрка пытается встать  крикнула. –  Сидеть!  Ира, держи его.
Гошка сбегал на кухню и вернулся с бутылкой воды. У него тряслись руки, когда он наливал воду в стакан и отсчитывал капли. Катя, не глядя, схватила стакан одной рукой, второй тыкала в блюдце.
  – Началось! Темнеет.
Гоша склонился над блюдцами, поводил пальцем по рисунку и глотнул воды прямо из бутылки.
  – Ты поэтому не хотела, чтобы они знали?
  – Не-ет! Мне такое не могло… даже в страшном сне…
  – Мне, кто ни будь … ой, объяснит, что здесь происходит? – попытался выбраться из-под чашек и печенья растерянный Юрка. – Вы зачем меня облили? Жалко стало когтя?  Я же только померить….
  – Сидеть! – в два голоса приказали Гоша с Катей. Дальше ребята стали свидетелями еще более странного события. Гошка сел  на пол напротив Кати и они, глядя друг на друга, завели непонятный  разговор.
  – Теперь планы – начал Гоша.
  – Придется пересмотреть. – закончила мысль Катя.
  – У нас есть…
  – Ровно семь дней.
  – Успеем, но выехать…
  – Надо завтра. Их тоже…
  – Придется взять…
  – С собой. А если…
Они внимательно  осмотрели Юрку с головы до ног. Мокрому, в крошках и с горящим ухом парню стало не по себе.
  – Нет. – покачали оба головами, и так же внимательно окинули взглядом Иру.
  – Да.
  – Лекарства
  – На всякий случай.
  – Без паники. – заявила Катя и Гоша согласно закивал.
Потом она с похоронным видом пошла к дверям.
  – Я за веником. Собери чашки, а?
Гоша тоскливо глянул на Юрку.
  – Ты как себя чувствуешь? Сердце не болит?
Тот помотал головой и стал ощупывать себя в поисках сердца. Под руку попалось печенье, не задумываясь, он отправил его в рот.
  – У меня болит. Если это вам интересно. – обрела дар речи Ирина. – Что это было? Можно я сахар стряхну, а то он уже прилипает.
  – Ох, Ир, прости… Конечно, давай я помогу.
Гоша говорил подчеркнуто тихо, галантно подал Ирке руку и помог встать с дивана.
Так же тихо и печально, как на похоронах, ребята ликвидировали последствия несостоявшегося чаепития. Ира пыталась дочитать письмо.
  – Ну, что там написано? – приставал Юрка.
  – Что ты – следующий. – тихо ответил Гоша. – и забрал листочки.
  – Следующий, куда? – поинтересовался Юрка, и все вздрогнули.
  – Нет. – решительно завила Катя. – Даже и не думайте так. Когда возвращается отец?
  – Я ему позвоню, он  разрешит. Только маме придется сказать правду.
  – Какую? – испуганно прошептала Ира.
  – Что мы четверо едем на рыбалку в район деревни Совино. И вы все дома скажете, что пойдем на катере, на семь дней. Встречаемся на причале утром. Чем раньше, тем лучше.

***