Копань, гл. 3

Она столкнула лодку в воду. Это удалось ей с трудом, так как днище ее уже успело угрузнуть в мокром песке. Верный, увидев, что она собралась отъезжать, запрыгнул и уселся на корме. Дашка оттолкнулась на глубину и лодка быстро пошла по течению. Вскоре они оказались у Копани.

У входа в нее там и сям торчали из воды топляки – бревна, оставшиеся от давнего молевого сплава. Вода крутилась вокруг них, и они то поднимались, то опускались, иногда полностью скрываясь под водой. Над Копанью густо росли черемуха, ольха и шиповник, на котором уже наливались кроваво-красные ягоды.

Отталкиваясь от краев Копани, кое-где цепляясь за ветви деревьев и подтягивая к ним лодку, Дашка пробралась мимо топляков, и они очутилась в длинном зеленом тоннеле, образованном нависающими, густо сплетенными вверху, ветвями. Здесь было прохладно, но душно. Пахло речной сыростью, горьковатым запахом черемуховой коры, землей и цветами таволги. Кое-где Копань была перегорожена плавающими бревнами и упавшими сучьями деревьев.

Отталкивая их веслом, Дашка упрямо пробиралась вперед. Лодка послушно двигалась в зеленую мешанину ветвей. Просвет за ее кормой мелькнул последний раз и исчез. Стало совсем темно. Дашка не видела, что это над вершинами деревьев сгущались тучи. По их краю, где-то далеко, вспыхивали молнии, и вскоре до нее донеслись негромкие перекаты грома. Верный взъерошился и залаял, задрав голову. Он панически боялся грозы.

Казалось, Копани не было конца. Они продвигались все медленнее, пока, обогнув толстое торчащее бревно, лодка не очутилась между огромными низко нависшими сучьями и закрутилась на месте – ни вперед, ни назад! Им не удавалось сдвинуться, несмотря на все усилия Дашки. Вдобавок страшные черные топляки неожиданно вынырнули из воды, и лодка прочно застряла между ними.

Воздух, казалось, делался все плотнее. Стало трудно дышать. Сердце у Дашки стучало. Руки устали, и весло казалось тяжелым, как лом, которым дед зимой обколачивал лед перед крыльцом. Она долго старалась сдвинуть застрявшую лодку, но, наконец, не выдержала и опустилась на скамейку, бросив весло рядом с уключиной. Верный прижался к ее ногам и сочувственно глядел на нее. Они долго сидели неподвижно. Казалось, что время остановилось.

Вдруг собака зарычала, уставившись на корму, и Дашка увидела, как посиневшая рука высунулась из воды и ухватилась за борт лодки. От испуга она замерла, не в силах пошевелиться. Потом над водой показалась женская голова, и Дашка узнала в ней утопленницу, которую видела на берегу. Только сейчас она была живая или казалась такой.

Она долго глядела на Дашку умоляющими глазами, потом губы ее зашевелились. «Возьми его! Возьми! Видишь, как он замерз! Вода холодная-холодная!» – шелестел ее голос. Или это шумели листья над головой? Дашка увидела, что другой рукой она прижимает к себе ребенка, ухватившегося за ее шею. Дашка испуганно отшатнулась от них, но утопленница скользнула вдоль борта, добралась до правой уключины и очутилась рядом с ней.

Она протягивала ребенка Дашке, продолжая жалобно умолять ее. По лицу ее стекала вода, а, может, это были слезы. Дашке стало жалко ее и она, с трудом протянув ставшие вдруг непослушными руки, взяла холодного, как лед, ребенка, и… проснулась.