Аз воздастся...

Разбудил Дмитрия ночной портье, хотя здесь его почему-то называли дежурным по этажу. Дмитрий посмотрел на часы. Была уже половина восьмого утра, и обижаться на портье было бессмысленно. К тому же никакого предупреждения относительно того, чтобы не будить постояльца до половины девятого или даже до девяти, как этого хотел бы Дмитрий, ночной портье не получал.
Дежурный по этажу отдал постояльцу записку от некого Зуры, адресованную дочке Дмитрия. Получив записку, содержащую настоятельную просьбу поскорее встретиться, хозяин гостиничного номера очень разозлился и даже испугался, поскольку не знал в Москве никакого Зуры, кроме своего бывшего одноклассника, с которым давно не поддерживал никаких связей. Если судить по имени, то автор записки был, скорее всего, грузином, а грузины успели порядком надоесть Дмитрию в самой Грузии. То есть в той стране, откуда он с таким трудом сбежал три месяца назад. Сбежал через одну из третьих стран, поддерживавших вполне нормальные связи и дипломатические отношения как с Грузией, так и с Россией. К тому же Дмитрий очень сильно опасался, что грузины всё-таки найдут его в Москве и жестоко отомстят за бегство.
Дмитрий взглянул в окно. На улице было ещё темно, как обычно бывает в начале зимы, до наступления  католического Рождества, то есть времени зимнего солнцестояния. Но уже начинало светать, и очертания Кремля на Красной площади вырисовывались вполне ясно. Дмитрий вспомнил, что вчера лег поздно. Ему, его жене Лине и дочке Насте очень понравился салют над Кремлем, хотя Дмитрий и не помнил в точности, что за праздник отмечают русские. Его семье как политическим беженцам со статусом VIP, российские власти предоставили на полгода прекрасный двухкомнатный номер на девятом этаже роскошной 20-этажной международной гостиницы, построенной в 2010-ом году позади ГУМа, и с этой точки весь центр Москвы был как на ладони. А с крыши можно было увидеть чуть ли не половину русской столицы. Все этажи гостиницы охранялись специальными сотрудниками ФСБ России, а подполковник ФСБ, руководитель охраны отеля, имел отдельный номер на том же девятом этаже. Дмитрий даже успел познакомиться с этим ещё весьма молодым человеком, охранявшим в конце прошлого века президента Ельцина.
Беженец заглянул в соседнюю комнату. Его жены и дочки в номере уже не было. Тогда Дмитрий оделся, привел себя в надлежащий вид и спустился по лестнице на 4 этаж, где размещался один из ресторанов этой гостиницы. Конечно, он мог бы проехать пять этажей вниз на одном из лифтов, но предпочел спуститься в ресторан пешком. В последнее время ему приходилось двигаться не очень много, и бегущая дорожка, подаренная одной из московских фирм, не заменяла ему привычной по Тбилиси двухчасовой прогулки. Чаще всего Дмитрий с семьей завтракал именно в этом ресторане, хотя время от времени менял места приема пищи с тем, чтобы его случайно не засекли агенты Тбилиси.
В этом ресторане было полно народу. Жена и дочка уже сидели за ближним столиком и пили чай «Ристон». За соседним столиком сидел специальный товарищ, который охранял семью беглеца от посягательств со стороны врагов. Хотя вряд ли он смог бы что-либо предпринять в случае вполне возможного теракта – достаточно обычного явления для северной столицы.
Дмитрий внешне выразил возмущение по поводу того, что жена с дочкой не позвали его с собой на завтрак. Затем он передал дочке записку, полученную от портье. Дочь сообщила отцу, что эта записка – уже четвертая, и в гостинице у нее появился какой-то поклонник, которого она пока еще в глаза не видела. Дмитрий фыркнул и тоже сел с ними пить чай. Однако одним чаем, даже фирменным, сыт не будешь. Поэтому Дмитрий заедал чай на французский манер - булочками (круассанами). Трехразовое питание беглецов в ресторане входило в тот социальный пакет, который предоставила его семье мэрия российской столицы.
Позавтракав, Дмитрий с женой и дочерью на лифте поднялись в номер. Главный беглец предложил жене и дочке прогуляться по утренней Москве, и они сразу же согласились с этим предложением. Тем более, что семье Дмитрия порядком уже надоело сидеть практически взаперти и опасаться того, что их могут выкрасть грузинские агенты. Сам Дмитрий время от времени встречался в гостинице с представителями ФСБ, которые пытались выудить из него остатки той информации, которую он не успел ещё передать российским спецслужбам в самой Грузии и после бегства. Поэтому Дмитрий тут же позвонил на мобильный тому специальному товарищу Григорию, который во время завтрака сидел в ресторане за соседним столиком и был приставлен к его семье.
К удивлению Дмитрия, специальный товарищ сразу же согласился устроить семье Дмитрия прогулку по Москве. Через пять минут после звонка товарищ Григорий подкатил к подъезду гостиницы свой служебный черный «Мерседес». Дмитрий, его жена и дочка уселись в машину и поехали.
За двадцать лет, в течение которых Дмитрий не был в столице, она неузнаваемо изменилась. Даже старые улицы выглядели по-новому, и Дмитрий чувствовал себя в этой Москве так, словно он приехал сюда впервые.
Григорий как заправский гид показывал Дмитрию, его жене и дочке достопримечательности столицы, и в первую очередь – те объекты, которые появились за последние двадцать лет. Дмитрий еще раз убедился, что жена и дочка за время мимолетного пребывания в столице в 2003 году мало что видели и еще меньше запомнили.
- Вот это – Новоарбатский (бывший Калининский) проспект, - показывал Григорий.
- А это – государственная публичная библиотека, главная библиотека России.
- Та самая библиотека Ленина? – спросила на всякий случай дочка Дмитрия, почти не сомневаясь в положительном ответе.
- Та самая! – гордо произнес Григорий.
Но вот прогулка завершилась. Григорий отвез Дмитрия с семьей в центр. Жена и дочка вышли и вошли в здание гостиницы, где их уже поджидал специальный товарищ.
То же самое собирался сделать и Дмитрий. Но тут Григорий сказал своему пассажиру, что им сегодня еще нужно съездить в другое место. И при этом весьма многозначительно подмигнул.
Дмитрий запротестовал было, сказав:
- Но ведь я всё уже рассказал...
- Тем не менее – надо ехать, - твердо сказал Григорий.
- Ну, если надо, значит, надо...
- Не просто надо, а необходимо, причем - очень срочно. У меня – предписание от начальства, - заметил Григорий.
Ехали долго. За время поездки Григорию несколько раз звонили на мобильный, и он отвечал весьма односложно – «да» или «нет». Дмитрий обратил внимание, что Григорий пересек столичную кольцевую автомагистраль, и направился в сторону от города. С другой стороны, Дмитрий понимал, что вряд ли новая встреча может состояться на Лубянке или даже конспиративной квартире в центре столицы, а в ходе визитов сотрудников ФСБ в гостиницу были обсуждены, вероятно, далеко не все темы, представлявшие интерес для российской стороны... Дмитрий пытался запомнить дорогу, но потом подумал: «А зачем? Все равно Григорий повезет меня обратно!»
Но вот «Мерседес» притормозил, наконец, около небольшого домика в достаточно глухой местности. Поблизости не было ни жилья, ни других весомых признаков человеческого существования.
- Пора выходить, - отметил Григорий.
Дмитрий вышел из машины, с удовольствием разминая суставы.
- А теперь надо войти в домик, - приказным тоном заявил Григорий.
Дмитрий вошел. В домике никого не было. Тут он немного испугался.
- Куда Вы меня завезли?
- На конспиративную квартиру.
- Но мы сейчас далеко от Москвы...
- А Вы, наверно, хотели встречу на Лубянке или даже в Кремле? - оскалился Григорий.
- А где мои жена и дочь? – испуганно спросил Дмитрий.
- Они, возможно, еще в гостинице.
- Вы в этом уверены? – усомнился Дмитрий.
- Нет! Вполне вероятно, что их уже перевезли в более надежное место, - ответил водитель.
- Это куда же?
- Не бойтесь, с ними не произойдет ничего плохого!
- А со мной? – поинтересовался Дмитрий, почувствовав, что его собеседник совсем не шутит.
- А как Вы думаете?
- Не знаю! С кем я должен был встретиться здесь?
- Допустим, со мной, - ответил собеседник.
- Но Вас, Григорий, я вижу каждый день! Может быть, что-то не то?
- А как Вы думаете, все происходит именно так, как должно происходить?
- А откуда мне знать, как оно должно происходить!
- Если Вы – нормальный и добропорядочный гражданин, то в такой ситуации должны были оставаться в Грузии, а не бежать, причем так позорно!
- Я? Оставаться? Но я не мог оставаться!
- Вы не хотели! Это мне точно известно!
-  Вам? Кто же тогда Вы на самом деле?
- Меня зовут Григол, - ответил мой сопровождающий.
- Имя грузинское...
- Правильно!
- Значит, Григорий – это Ваш псевдоним?
- Почему же? Это – мое российское имя. Да будет Вам известно, что я – не из Грузии! Я - местный, московский, но большой патриот великой Грузии, откуда Вы с таким позором бежали...
- Я не бежал, - попытался оправдаться Дмитрий.
- Да, Вы просто с самого начала были внедрены в страну для создания пятой колонны.
- Нет, я тоже - патриот Грузии!
- Какой Грузии? Находящейся под российской пятой? Что-то не верится, что Вы – патриот! Патриоты не убегают даже тогда, когда в их стране не всё так, как должно, по их мнению, происходить. И патриоты не выбалтывают противнику государственные и военные тайны...
- А я ничего не выбалтывал...
- Не отпирайтесь! Я читал протоколы Ваших бесед. Копии всех этих документов уже переданы на Родину.
Дмитрий подумал и спросил:
- Но как же Вы, Григол, пробрались в ряды ФСБ?
- Как и все остальные - по разнарядке. В ФСБ я работаю очень давно, с начала 90-ых, сразу же после развала Союза. Так и в охрану Ельцина попал, и вместе с ним ездил в Дагомыс на встречу с Шеварднадзе.
- И Вас до сего дня так и не разоблачили?
- А я не контактировал с грузинскими органами в Дагомысе. У меня есть гораздо более надежные каналы связи.
- Какие?
- Не Ваше дело. Впрочем, я мог бы Вам и об этом рассказать. Теперь уже все можно...
Тут Дмитрий уразумел, наконец-то, что у Григола есть вполне определённое задание, а именно - ликвидировать его, Дмитрия, причём ликвидация вполне может произойти сегодня же. Вряд ли Григол отважится на то, чтобы попытаться перевезти Дмитрия  в Тбилиси для организации там показательного суда.
- Кстати, - продолжил Григол, - у меня имеются все документы о вашей вербовке российскими органами. Ведь это произошло летом 1994 года, на бизнес-форуме в госканцелярии у Шеварднадзе, правильно?
Дмитрий даже не знал, что ответить. Григол назвал дату совершенно точно.
- И вербовал Вас, совершенно неуважаемый мною Дмитрий, второй секретарь российского посольства в Грузии господин Виталий Овчаренко, который изображал из себя атташе по вопросам экономики. Правильно?
Дмитрий промолчал. Отпираться не имело никакого смысла. Все было ясно.
- Могу Вас уверить, что копия документа о Вашей вербовке своевременно была передана в Тбилиси. Вас с русским агентом свел ваш тогдашний шеф Котэ Каландадзе, который сейчас в Москве, - продолжил Григол.
- А кем  сейчас работает Котэ?
- Он долгое время был соратником Вахтанга Сарчимелия, с которым Вы тоже хорошо знакомы. А Вахтанг, бывший первый помощник бывшего первого секретаря партии, слишком много рыпался и выступал не по делу здесь, в Москве. Ему удалось возглавить одну крупную структуру, но он засыпался, и его на прошлой неделе убрала местная мафия. Мы тут практически не при чем... Кстати, эта же мафия собирается окончательно разобраться и с Котэ...
- А кто такой Зура, который посылал записки моей дочери?
- Ах, Зура... Такого человека ни в гостинице, ни в ее окрестностях, просто не существует! Это представитель нашей организации писал записки, чтобы запугать Вас и выманить на улицу.
- Какая организация? – спросил  Дмитрий, пытаясь выиграть время.
- «Союз борьбы грузинского народа», - ответил Григол, взглянув на часы. – Так что нам все-таки удалось Вас выманить.
Дмитрий спросил у Григола, есть ли туалет в доме. Тот ответил утвердительно и даже показал дорогу. В туалете Дмитрий попытался позвонить с мобильного в милицию, но телефон молчал.
- Вы хотели позвонить? – спросил Григол, когда Дмитрий вышел из туалета. – Ваш мобильный отключен, так как незадолго до нашего приезда сюда наш человек позвонил в «Мегаком» и сообщил, что телефон с Вашим номером похищен и попросил заблокировать этот номер. Кстати, мне об этом сообщили буквально за пару минут до завершения поездки.
- Мы ждем еще кого-то? – спросил Дмитрий. – Вы меня собираетесь убивать?
- Как суд решит!
- Какой суд?
- Грузинский!
- Так Вы меня отвезете в Грузию?
- Нет, судить Вас будут здесь и сейчас... Буквально через пару минут сюда приедет суд для оглашения приговора.
- Приговора?– попытался возразить Дмитрий.
- Да.
- Так я уже осужден?
- Да! Причем приговор Вам вынесен окончательный и не подлежащий обжалованию в судах высших инстанций, кроме Божественного суда.
В это время в дверь без стука вошли трое. Дмитрий тут же понял, что наступает его последний час...
- Приступим к оглашению приговора Верховного суда Грузии! – сказал один из них.
- Вы, гражданин Васильков, не оправдали высокого доверия Родины, позволившей Вам работать с информацией, представляющей государственную и военную тайну. Сознательное разглашение Вами этой информации, передача ее нашим врагам осуществлялась Вами на протяжении многих лет, начиная с 1994 года... – продолжил второй.
- Вообще-то, Дмитрий, Вы передавали информацию о грузинских диссидентах  еще в годы правления большевиков, однако тогда независимой Грузии не было, поэтому эти грязные эпизоды Вашей мерзкой биографии суд не счел необходимым включать в обвинительный акт, - включился Григол.
- За измену Родине, выразившуюся в разглашении государственных и военных тайн страны, приговорить гражданина Дмитрия Василькова к исключительной мере наказания – смертной казни, - произнес третий.
- Но, позвольте, в грузинском уголовном праве нет такой меры, и вообще в Грузии давно отменена смертная казнь, - попытался возразить Дмитрий. – Ведь Грузия присоединилась к Европейской конвенции.
- Для шпионов и изменников существует исключительная мера! Приговор суда окончательный, обжалованию в конституционном суде не подлежит, и должен быть приведен в исполнение немедленно. А официально Вы убиты при попытке к бегству, - заявил первый, доставая пистолет, на дуло которого уже был навернут глушитель.
Это было последние слова, которые услышал Дмитрий в своей жизни... Затем прозвучал выстрел. Убивали Дмитрия выстрелом в упор в затылок...