Эффект нужности

Нельзя сказать, что музей «подвиги человечества» многим отличался от аналогичных ему собраний культурного наследия. Скорее наоборот – походил на выставку греческих статуй: основная масса экспонатов представляла собой стилизацию  под античность – Ясон, Геракл, Прометей, Александр Македонский, кто-то ещё из древних, чьи подвиги не сильно врезались мне в память. Были и герои более позднего периода – Гагарин, Эйнштейн, Бах, Моцарт.
Собрание полумифических персонажей с реальными людьми прошлых столетий  нередко всегда вызывало у меня улыбку. Ведь далеко не всем представленным великим личностям подходил образ древности. Так, космонавт, одетый в скафандр, забавно смотрелся исполненным в белом камне и украшенный  завитушками в стиле барокко. Они бы его ещё в тунику одели, тогда бы отбоя от посетителей не было, честное слово!
Но, в любом случае, на выставку стоило сходить хотя бы раз. Познакомится с силой человеческой воли, так сказать.
В бытность свою студентом филологического факультета, я любил приходить сюда в свободные от дел дни. Не сказать, что благоговел перед всеми этими личностями и совершёнными (или приписанными) ими подвигами. Просто принимал всё как данность. Да, они были, многого достигли. Благодаря их деяниям мы живём в том мире, что окружает нас, а не в ином. Наверное, я приходил, чтобы молча сказать им спасибо. И, быть может, забрать частичку их силы себе. Как-то так.
Несмотря на некую абсурдность внешнего облика, разнообразие выставки поражало посетителей.
Но лично меня в музей затянула одна единственная статуя.
Я уже говорил, что представленные экспонаты были выполнены наподобие древнегреческих скульптур. Все, за исключением центральной. Той, из-за которой музей открыли.
Этот экспонат резко контрастировал с окружающими – тот же цвет, размер, мертвенно-белый камень, но никаких завитушек или гладкости, только резкие, рубленые линии.
Неотёсанность, даже грубость. И, в то же время – поражающая реалистичность.
Это мощный эмоциональный заряд, приковывающий взгляды. Вопль посреди тихой и спокойной мелодии: столь же неуместный,  режущий слух и глаз. И настолько же интригующий.
Когда я впервые увидел её, расположенную в самом центре большого зала, подумал: «что она здесь делает?» В её размещении не было никакой логики. Рядом с красивыми полуобнажёнными телами и аристократическими бюстами, та статуя смотрелась, словно гадкий утёнок: ещё бы, человек, проткнутый проводами, совсем не романтичен! Особенно на фоне героев тысячелетних мифов. А выражение лица? Сжатые зубы, вздувшиеся вены, зажмуренные глаза – статуя была ложкой дёгтя в мире благородных лиц с пустыми глазницами. Чернильным пятном на белоснежном листе искусства.
Ещё больше недоумения вызвало название.
«Нужность»
Ни имени, ни дат жизни. Только эпоха – XXII век н.э. – и подпись большими буквами: НУЖНОСТЬ.
Помню, я долго смотрел на это творение рук человеческих, пытаясь понять, зачем статую здесь разместили. Почему с этим мужчиной, на лице которого изображена мука, должна ассоциироваться «нужность»?
Кому может быть нужен такой человек?
С таким вопросом я обратился за помощью к гиду. Ответом послужил его удивлённый взгляд.
– А вы не знаете историю Дэвида Курта?
– Дэвид Курт, это? – я пришёл в полное недоумение.
– Да, это ни кто иной, как Дэвид Курт. Человек, жертва которого спасла всё человечество!
– Вот как.
Дэвид Курт.
Услышав это имя, я понял, что если кто-то из живущих на Земле людей мог бы ассоциироваться с понятием «нужность», то, несомненно, только он – человек, принёсший себя в жертву ради того, чтобы спасти весь мир.
Эту историю, как таинственную легенду, в детстве мне рассказывала мама.
А в школе мне довелось услышать полную шокирующих подробностей версию.

Конец XXI и начало XXII века нашей эры стали настоящим испытанием для человечества. Наступил роковой момент недостачи энергетических ресурсов: люди истребили леса, выкачали из недр до последней капли нефть и газ.
Большинство альтернативных источников энергии работали нестабильно или выводились из строя всё новыми и новыми природными катаклизмами. Правительства ведущих стран в панике начинали строить атомные электростанции, которые монтировались с ошибками и взрывались одна за другой, делая непригодными для жизни огромные территории.
Люди гибли миллионами. За пару десятков лет население Земли сократилось почти в пять раз.
Ситуацию усугубляло положение с чистой водой: пресные водоёмы оказались покрыты плёнкой, чистейшие ледники полюсов безнадёжно погублены кислотными дождями. Беспощадное солнце выжигало растительность, над городами висел смог. Животные вымирали один вид за другим. Сельское хозяйство пришло в запустение. Чистые продукты стали достоянием роскоши. Кое-как выживали только семьи тех, кто работал на энергостанциях. Медицина была либо слишком дорогой, либо не имела лекарств от новых, непрестанно мутирующих вирусов.
Человечество стремилось к собственной гибели, уже не лелея надежду на выживание.
Это сейчас мы можем сказать, что в критический момент, как по мановению волшебной палочки, появился сумасшедший учёный со столь же безумной идеей вечного двигателя. А на деле решение проблемы вызревало ещё с середины XXI  века – огромная машина, работающая от живой плоти.
Однако сама возможность использования человека как батарейки изначально претила общественности. Хотя уже в 2070х ставились опыты на крупных млекопитающих: начиная  с обезьян и заканчивая медведями гризли.
Механизм «машины будущего энергетики» был устроен так, что собирал токи живого организма и преобразовывал их либо в тепло, либо в электричество. К тому же, как выяснилось при несчастном случае, если полученный ток пропустить через загрязнённую воду, она очищается от примесей и становится пригодной для питья. Такое устройство, даже при его отсутствующей гуманности, могло стать спасательным кругом для человечества. Но оно долгое время не могло занять предназначенное самой историей место.
Главной сложностью в изобретённом преобразователе стало то, что существо, заключённое в него, должно постоянно находиться в сознании. А, учитывая нагрузку на психику, это становилось просто невыполнимо. Животные на транквилизаторах и наркотиках высыхали за пару недель. Даже медведя не хватало более, чем на месяц. Ко всему прочему, энергия, вырабатываемая из сотни подопытных, могла обеспечить лишь один жилой квартал.
В 2090х группа учёных, занимающихся исследованиями этого механизма, получила от правительства официальное разрешение прибегнуть к экспериментам на людях. Хотя, конечно, такие исследования велись изначально, результаты не были обнародованы. Да и, по сути дела, ничего стоящего там не значилось.
Сам создатель, Герберт Хилл, погиб в этой машине, пытаясь понять, почему так важно оставаться в здравом уме. Потому что чем чище было сознание, тем большее количество энергии вырабатывалось.
В преобразователь помещали больных, сумасшедших – и объём пригодных для переработки токов резко снижался. В начале XXII века туда, как в ссылку, стали отправлять здоровых физически и морально людей. Но и они ломались, подобно спичкам. Если их и вытаскивали из аппарата до летального исхода, то они до конца своих дней становились овощами – настолько истощалось сознание.
Семьи погибших и изуродованных требовали возмещения ущерба – они теряли кормильцев, однако ничего не получали взамен. Чем дольше шли эксперименты, тем сильнее накалялась обстановка, грозясь вылиться в гражданскую войну в планетарном масштабе – настолько ужасными виделись людям результаты использования этих машин. Сдерживало лишь то, что иной альтернативы ни у государств, ни у энергетиков, ни у обычных граждан просто не находилось.
Неизвестно, переросла бы ситуация в революцию, если бы однажды на пороге центральной лаборатории чудовищных разработок в сфере биоэнергетики не появился он – Дэвид Курт.
Дэвид – рослый мужчина лет тридцати, с крепким телосложением  и светлым голубым взглядом – просто пришёл и записался в добровольцы (что к тому времени стало невероятной редкостью, поскольку даже баснословные деньги перестали быть ширмой для творившегося в лабораториях ужаса). Его проверили, приняли: все необходимые анализы оказались положительными – и в тот же день поместили в аппарат.
При включении машина взревела, будто в слабенький движок вставили батарейку последнего поколения. Пришлось прибавить обороты, чтобы генератор не сгорел. Учёные пребывали в шоке – результат наконец-то был именно тот, что ожидался при разработке! Забросив все остальные эксперименты, люди в центре направили свои силы на изучение появившегося уникума.
Курт продержался три года – невиданный до тех пор срок. При этом генератор, работающий от него, снабжал целый мегаполис, одновременно очищая прилегающие резервуары с водой. За это время специалисты смогли разобраться в работе преобразователя и кардинально изменить его, уменьшив размеры и общую нагрузку на организм.
В данный момент мы используем такие машины повсеместно – они безвредны и очень удобны в силу небольшого размера. Но, самое главное, можно контролировать количество вырабатываемой энергии – достаточно об этом подумать.
А оказалось это возможным только благодаря Курту.
Учёные долгое время искали причину столь ровной и мощной работы машины. Прошёл целый год, прежде чем они докопались до сути. Как оказалось, проблема скрывалась в сознании Дэвида.
Он считал, что никому не нужен.
Вырос Курт в детском доме. Как часто бывает в таких случаях, о своих родителях он не знал ничего. Родственники о себе не заявляли, с ребятами одного возраста он не дружил – был слишком замкнут. Преподаватели, озлобленные творящимся в мире хаосом, кидались на детей, считая сирот повинными во всех бедах. В Курт школу даже не поступал – не было возможности: как только стал способным таскать тяжести, его выкинули из приюта и отправили на ближайшую электростанцию чернорабочим. Там Дэвид проработал до 30 лет, пока здание не рухнуло. Поиски новой работы за два года не увенчались успехом – ему изредка удавалось подрабатывать, чтобы не умереть от голода. Но, в остальном, его отовсюду гнали прочь, кидая в след: «Да кому ты такой нужен?!»
Отчаявшийся, находящийся в шаге от безвестной смерти бездомной собаки, Дэвид решился на безумие. Идя в лабораторию, он решил для себя – если мне суждено умереть, то я, хотя бы, умру с пользой.
«Так я буду хоть кому-нибудь нужен» – пояснил он в ответ на вопрос, почему пришёл добровольцем.
Именно в мысли о нужности заключался успех эксперимента: то, что для Курта слаженная работа машины была оправданием собственного существования, позволило вырабатывать огромное количество энергии.
Учёные, в благодарность за невероятное открытие, пытались найти его семью – но тщетно. Родители Дэвида погибли на гидростанции, родственников по обеим линиям, насколько удалось проследить, у него тоже не оказалось.
Но, быть может, отсутствие близких стало лишь плюсом для мира – каждый предыдущий подопытный обязательно вспоминал, что дома его кто-то ждёт и от понимания, что он не сможет вернуться, терял рассудок. С Куртом было иначе: он знал, что его никто не ждёт. Был уверен, что никому не нужен.
Хотя в определённый момент эта позиция резко изменилась.
И человечество благодарно своим богам за то, что Дэвид Курт при жизни этого так и не понял.

Каждый раз, когда я прихожу в музей «подвиги человечества», я, первым делом, иду к статуе Дэвида Курта «НУЖНОСТЬ». И долго смотрю в это уставшее лицо, столь живо вырезанное в камне. Вглядываюсь в трубки, пронзающие его мускулистое тело, и словно ощущаю ту энергию, что волнами исходила от него когда-то. Сокрушительная мощь, спасшая целый мир.
Я смотрю на него и понимаю, что в этом мире я не одинок. Непременно есть люди, которым я очень дорог. Те, кто нуждается во мне. Потому что даже Дэвид Курт – человек, у которого не было никого важного и близкого, который не имел ни дома, ни семьи, ни родителей… даже неразумного живого существа, о котором он мог бы позаботиться, оказался очень важным.
Человек, который не был нужен никому, стал нужным для целого мира.