Yanita Vladovitch Счастливая случайность - Гл. 19

Еще не дойдя до своего номера, Винченцо почувствовал непреодолимое желание оказаться рядом с Мэри-Бет. Мгновение поколебавшись, он вернулся к лифту, нажал на кнопку вызова и стал ждать.

Его терпение быстро истощалось, и когда он уже почти решил воспользоваться лестницей, лифт все-таки пришел. Быстро преодолев расстояние в три этажа, Винченцо вышел в коридор и размеренным шагом направился к номеру Мэри-Бет.

И тут раздался крик, от которого у Винченцо все похолодело внутри. Дверь распахнулась: из номера Мэри-Бет выскочил неизвестный и помчался к лестнице.
Желание догнать преступника было велико, однако Винченцо, желая убедиться, что с возлюбленной все в порядке, бросился в номер.

Там было темно, будто в подземелье, не помогал даже свет, льющийся из ванной.
— Лайза! Dammit*, Лайза, ты здесь?

Стон, раздавшийся в ответ, ничуть не обнадеживал, и тогда Винченцо догадался включить свет.

Мэри-Бет сидела на полу и, опираясь на кровать, пыталась подняться. Он подлетел к девушке и помог ей пересесть на постель.

— Что случилось?! — Мэри-Бет поморщилась от его крика, и Винченцо спросил уже немного тише: — Ты пострадала? Что болит?

Ответа не последовало, и Винченцо принялся осматривать ее в поисках ран.

— Что это? Кровь? — он в ужасе смотрел на пальцы Мэри-Бет, сжатые в кулак.

Взглянув на правую руку, Мэри-Бет заметила с тыльной стороны красное вещество, по цвету напоминавшее кровь. В кулаке она, будто изящный стилет, сжимала длинную и тонкую металлическую палочку, заостренную на конце, — заколка тоже была в крови.
Перед глазами Мэри-Бет в замедленном темпе пронеслись недавние события.

Вот она тяжелым кулем свалилась на пол у стены. Темная фигура, изменив направление, двинулась к ней. В руке у преступника какой-то предмет.

Вспомнилась записка с угрозами, и Мэри-Бет попыталась отодвинуться в сторону, и вдруг ее рука легла на какой-то продолговатый предмет. Она не сразу поняла, что это, а догадавшись, решила использовать заколку, выпавшую из прически, для защиты. Не медля ни секунды, Мэри-Бет бросилась на нападавшего и с силой воткнула ему в предплечье свое оружие. Раздался жуткий крик. Преступница, а это была женщина, со скоростью света умчалась из номера.

Адреналин бурлил в крови, и Мэри-Бет попыталась сесть на кровать. Однако ее трясло, и она, промахнувшись, очутилась на полу.

Когда в дверях возник мужской силуэт и по квартире пронесся раскатистый баритон, новая волна страха сковала разум Мэри-Бет: ей показалось, что появился сообщник. Она даже подумывала, не забраться ли под кровать.

Зажегся свет, и Мэри-Бет, узнав мужчину, вздохнула с облегчением. Она не знала, по какой причине он, вопреки всем договоренностям, пришел к ней, но была ему благодарна. Ей хотелось вскочить, броситься в крепкие мужские объятия и навсегда забыть о недавнем происшествии.

Однако ноги не желали стоять, и Винченцо, подобно благородному рыцарю, поспешил на помощь. Мэри-Бет с благодарностью смотрела на него, а в голове билась одна-единственная мысль: «Все закончилось. Все закончилось. Все закончилось».

Вместе с облегчением пришли слезы. Винченцо гладил ее по спине, шептал успокаивающие слова, и вскоре Мэри-Бет успокоилась.

— Давай уйдем отсюда, — попросила она.

— Я понимаю, что тебе трудно здесь находиться, но давай сначала дождемся врача и полицию.

— Думаешь, нужно?

— Конечно! — заявил Винченцо, утирая ее щеки платком. — Они обязаны поймать преступника.

— Тогда уж преступницу.

— Что?!

— Это была женщина.

— Пусть полиция со всем разбирается.

Винченцо подошел к телефону и снял трубку.

Разговор с портье продлился недолго. Потом Винченцо вернулся к Мэри-Бет, обнял ее.
Было то благотворным воздействием объятий любимого, или просто концентрация адреналина в крови уменьшилась, но, когда в номере появился ночной портье, Мэри-Бет взяла себя в руки.

Винченцо окинул мрачным взором замершего на пороге служащего. Встревоженный портье явно не привык к подобным происшествиям. Да и сам Винченцо не чувствовал себя спокойно. Его невозмутимость — лишь видимость: он не хотел еще больше нервировать Мэри-Бет. А на самом деле под покровом его сдержанности кипели сильные эмоции: страх за девушку, гнев на неизвестную преступницу, а также холодное отчаяние при мысли, что могло произойти, если бы Мэри-Бет не боролась за свою жизнь.

Вскоре появились полицейские. Винченцо надеялся, что они будут заниматься делом, а не стенать и заламывать руки, как уже успевший поднадоесть портье.

Полицейские, офицер Пасторелли и офицер Уилби, сразу же приступили к работе. Первый занялся осмотром места преступления. Впрочем, Винченцо интересовали действия второго полицейского, который опрашивал Мэри-Бет. Мужчина зорко следил за тем, чтобы ей не причинили еще больший вред, но офицер Уилби был вежлив и тактичен.

Явившиеся чуть позже врачи действовали, по мнению Винченцо, не совсем профессионально. Они заявили, что у пострадавшей обычный шок и незначительная гематома на голове, а это не требует дополнительных обследований и пройдет само собой.
Последовав единственной рекомендации врачей, Винченцо увел Мэри-Бет в свой номер, где и постарался поскорее уложить ее в постель. Продолжительный сон должен был помочь избавиться от негативных последствий ночного нападения. И помог: утром Мэри-Бет даже сходила в свой номер за одеждой, Винченцо же, напуганный вчерашним происшествием, сопровождал ее. Они не потратили ни одной лишней секунды, и сразу же вернулись обратно.

Мэри-Бет скрылась в ванной, а Винченцо организовал завтрак.

Поглощая изумительные блинчики и запивая их ароматным кофе, девушка посмеивалась над детскими приключениями Винченцо, которыми он развлекал ее во время завтрака.
На какие-то секунды ей даже казалось, что вчерашнее происшествие — лишь кошмарный сон. Однако позвонил портье, и очарование момента пропало. Оказалось, с ней хотят поговорить полицейские. Сложно поверить, что представители такой серьезной организации интересуются вымышленными историями.

Придется оживить в памяти каждую ужасную секунду нападения. Мэри-Бет этого не хотелось, однако она понимала, что выхода нет. И полицейским предложили подняться в номер Винченцо.

Мэри-Бет ожидала вновь увидеть офицеров Пасторелли и Уилби, однако ошиблась.
— Детектив Ян Коулман, — представился мужчина. — Моя напарница, детектив Лана Джойс.
Они козырнули своими удостоверениями.

Серьезное выражение лица, короткие волосы с уже заметной сединой, крепко сбитое тело и блекло-голубые глаза, в которых сквозило недоумение, отчего ему поручили столь незначительное дело — непроизвольно убеждали, что детектив Коулман повидал в своей жизни многое.

Лана Джойс на фоне своего мощного напарника казалась крошечной. Сострадание в карих глазах, улыбка на губах — вероятно, ей всегда приходилось играть роль доброго «копа» — располагали к женщине-полицейскому. Поэтому во время своего рассказа Мэри-Бет смотрела на Лану Джойс, даже когда вопросы ей задавал Коулман.

Потом беседа пошла по второму кругу, и добросердечие детектива Джойс уже не спасало ситуацию. В голосе Мэри-Бет начало проскальзывать раздражение и неудовольствие, а потом она и вовсе не выдержала:

— Сколько еще вы будете терзать меня, спрашивая об одном и том же? Я рассказала все, что помню. Или вы надеетесь, что я сорвусь и заявлю, будто никакого нападения не было, и все это я устроила, лишь бы привлечь к себе внимание? Если полиция Бостона не желает заниматься моим делом, меня это не волнует, поскольку сегодня я покину ваш «приветливый» город!

— Простите, мисс Декруа, если наши расспросы причиняют вам беспокойство, просто нам нужно выяснить все, что вы помните. Пусть даже самую ничтожную деталь. Это поможет в расследовании, — мягко пояснила детектив Джойс.

— Вы кого-то подозреваете?

Мэри-Бет посмотрела на детектива Коулмана. Этот вопрос, заданный таким спокойным голосом, удивительным образом всколыхнул ее сознание, преподнеся, словно на блюдечке с голубой каемочкой, неожиданный ответ.

Похоже, мысли отразились на ее лице, потому что Лана Джойс подалась вперед и спросила:
— Что вы вспомнили, мисс Декруа?

Мэри-Бет перевела взгляд на Винченцо. Он, как и все другие, хотел услышать ответ.
Если она признается в своих подозрениях, как это отразится на их отношениях? А если промолчит, Колетт может почувствовать свою безнаказанность и еще бог знает что сотворит.

— Лайза, что?

В глазах Винченцо плескалось такое беспокойство, такая забота, и Мэри-Бет решилась. Была не была!

— Мне кажется, это Колетт.

— Колетт?! — изумился Винченцо.

— Кто такая Колетт? — заинтересовалась Лана Джойс.

— Колетт Бальдуччи, моя невестка. Они с моим братом проживают в этом же отеле, — пояснил Винченцо. А потом повернулся к Мэри-Бет: — Почему ты решила, что это она?

— Позавчера вечером портье вручил мне письмо, в котором… — Она замялась, не желая повторять те ужасные слова. — В общем, смысл был такой: если я не уеду из Бостона, то пожалею. Я поднялась в номер Колетт и сказала ей, что подобными мелочами меня не напугать. Потом я бросила ей письмо и ушла.

— Я все еще не понимаю, почему ты решила, что во всем этом виновата Колетт?
Мэри-Бет посмотрела на Винченцо, мысленно призывая его вспомнить, как именно начались их отношения. Ей почему-то не хотелось при полиции озвучивать его неприглядные семейные тайны.

— Вот оно что.

— Что именно? — тут же спросила Лана Джойс. Она заметила этот обмен взглядами, но не выбивать же информацию из жертвы преступления!

— Моей невестке не нравится мой выбор, о чем она естественно не преминула поставить меня в известность, — пояснил Винченцо. — Но это была не Колетт, нет. Она может капать на мозг своим брюзжанием, даже — угрожать, но на активные действия ей не хватит смелости. Нет, это не может быть она. Это кто-то другой.

Итак, семейные привязанности заставили Винченцо принять на сторону Колетт. Мэри-Бет стало больно: ей так хотелось, чтобы хоть на одну секундочку он засомневался в своей невестке и поддержал ее саму.

— У меня нет других подозреваемых, — возразила Мэри-Бет. — У Колетт был мотив. И потом я уже год как не живу в Бостоне и о моем визите известно лишь нескольким лицам.
— Кому? — встрепенулся детектив Коулман.

— В среду я случайно встретила своего бывшего мужа, Майлса Нортриджа и его новую супругу.

— Твои родители, — напомнил Винченцо.

— Ты хочешь сказать, что к этому могут быть причастны мои родители?! — изумилась Мэри-Бет.

— Нет, просто я напоминаю, что в среду ты ездила к ним.

— Они не в курсе. Я тогда поехала к Нессе.

— Кто это?

Мэри-Бет посмотрела на Лану Джойс и ответила:

— Моя кузина, Ванесса Райс. Ее муж, Себастьян Райс, также знал о моем приезде.
Детектив Джойс записала имена, теперь понимая, почему начальник полиции проявлял такое пристальное внимание к этому делу. Значит, Мэри-Элизабет Декруа родственница Себастьяна Райса, а тот в свою очередь состоял в очень «хороших» отношениях с мэром. Если дело не распутается в ближайшие дни, им с напарником обязательно вызовут на ковер к начальству. И хорошо, если на этом история закончится.

— Пишите-пишите, — воскликнула Мэри-Бет. Ее возмутило отсутствие поддержки со стороны Винченцо, и она попыталась сорвать зло на полицейских. — Может быть, в свой список вы запишите и Белидну Райс? Она также знала, что я в Бостоне. — Когда детектив Джойс начала прилежно писать, Мэри-Бет добавила: — Это трехлетняя дочь Райсов.

Поймав укоризненный взгляд Ланы Джойс, Мэри-Бет почувствовала себя так, будто пнула беззащитного щенка.

— Простите, — весь запал прошел. Она пожала плечами и уставшим голосом произнесла: — Как я уже говорила, кроме Колетт, я больше никого не подозреваю.

— У нас есть образец крови преступницы, поэтому мы с легкостью установим причастность миссис Бальдуччи.

Мэри-Бет лишь криво улыбнулась. Она была уверена, что результат ДНК-теста будет положительным.

— Кстати, как мы можем с вами связаться? — поинтересовался Ян Коулман.
Мэри-Бет назвала адрес в Нью-Йорке и номер телефона.

— Спасибо, что уделили нам время, а теперь нам пора уходить, — сказала детектив Джойс.
Винченцо проводил полицейских, а когда вернулся, то отнюдь не пылал доброжелательностью. Его лицо было мрачным и ничего не выражало.

Решившись выложить свои подозрения по поводу Колетт, Мэри-Бет понимала, что такой вариант возможен. И все же надеялась, что ценой подобных откровений не станут их отношения. Но сделанного не воротишь!

Она поежилась. Отчего в комнате вдруг похолодало? Или так на нее подействовало отчуждение Винченцо?..

— Пойду собираться, — сказала Мэри-Бет, и покинула номер.

Винченцо хотел попросить ее остаться, но промолчал. Ей нужно время, чтобы успокоиться. Смягчиться, в конце концов!

А он тем временем разберется в сложившейся ситуации. Если Лайза действительно пострадала из-за Колетт, то во всем виноват лишь он один. Не сумев самостоятельно разобраться с навязчивой родственницей, он попросту стравил женщин. И вот к чему это привело: любимая женщина теперь презирает его.

Не в силах справиться с виной, Винченцо все глубже погружался в пучину отчаяния.
Резкий яростный стук в дверь стал для него спасительным набатом, призывавшим не хандрить, а начать действовать. В первую очередь следовало открыть дверь.

Увы, на пороге стояла не Мэри-Бет. Винченцо так надеялся, что она вернулась. Он представил, как обнимет ее и зацелует до потери сознания, и она не вспомнит, почему рассердилась.

Однако в его номер влетела разъяренная Колетт.

— Где эта потаскушка?

Глаза невестки горели жаждой мести, и Винченцо показалось, что еще чуть-чуть и из ее ушей повалит пар. Поэтому он не стал отстаивать честный образ жизни Мэри-Бет, а спросил:

— Что случилось?

— Что случилось?! — истерично переспросила француженка. А потом, тыча в него пальцем, прошипела: — Не смей спрашивать меня, что случилось, Энцо! Тебе прекрасно все известно. Эта, твоя, натравила на меня полицию.

— На Лайзу напали вчера, и полиция должна была опросить всех.

— Опросить?! Полицейские предложили мне добровольно сдать анализ ДНК, или через час они придут с ордером. Словно я преступница! А откуда они узнали обо мне? Конечно, это она их натравила? И я спрашиваю тебя, где она? — Колетт бросилась в спальню, и Винченцо порадовался, что Мэри-Бет ушла.

— Ее здесь нет.

— Где она?

— Послушай, Колетт, давай успокоимся…

— Успокоимся?! Я абсолютно спокойна! — взвизгнула Колетт. — Но я заставлю ее забрать эти лживые слова обратно. Пусть позвонит в полицию и скажет, что я никакого отношения к нападению не имею.

— Если ты ни в чем не замешана, полиция и сама все выяснит.

— Ты не веришь мне?! — ошеломленно прошептала Колетт, посмотрев на деверя. — Спроси Вито, я всю ночь была с ним. — Ее настроение снова поменялось: — Она и тебя настроила против меня! Я заставлю ее подавиться своими словами, — Колетт выскочила из номера, пробормотав, что сама узнает, где остановилась эта лгунья.

Винченцо хотел броситься за невесткой, но вспомнив, какой принципиальный персонал в этом отеле, лишь посмеялся над ее бесплодными попытками. И все же он решил предупредить Мэри-Бет о претензиях Колетт.

Спустившись по лестнице, Винченцо долго стучал в дверь номера. Последняя фраза, брошенная ему Мэри-Бет, неожиданно ярко вспыхнула в его памяти. Внутри все похолодело. Неужели она уехала?

Нет, женщины ужасно долго собираются, и она просто не могла так быстро покинуть отель. И она бы попрощалась. Не так ли?

Скорее всего, Лайза попросила, чтобы ее переселили в другой номер. А если она еще беседует с портье? Там сейчас должна была появиться Колетт. Надеясь, что в холле еще не случился взрыв, почище Хиросимы, Винченцо поспешил вниз.

Гонимый тревожными мыслями, он едва дождался лифта. У стойки портье он наткнулся на Колетт, которая лишь фыркнула:

— Почему ты не сказал, что она уехала? — и неторопливо удалилась. Даже каблучки ее цокали возмущенно.

— Мисс Декруа выписалась из отеля? — рыкнул Винченцо, злобно взирая на портье.
Внутри все клокотало. Ему необходимо знать правду, и если служащий снова заартачится, тогда придется применить силу.

Видимо, информация о клиентах, покинувших отель, больше не являлась секретной, а может, портье почувствовал надвигающуюся угрозу, потому что вежливо сообщил:

— Мисс Декруа покинула наш отель минут пятнадцать назад. — Заметив помрачневшее лицо Винченцо Бальдуччи, он торопливо произнес: — Мисс Декруа оставила вам письмо.


* Черт побери (ит.).


Гл. 20 - http://www.proza.ru/2012/06/06/1858