по дорогам войны 17

Чехословакия город Левице 25 марта 1945 года Воскресение.

Раннее утро. Чистая небесная голубая лазурь. Небо кажется безоблачным. Воздух недвижим и прозрачен. Бодрое весеннее утро. Неслыханной силы гроза разразилась на переднем крае. Гудит весь второй Украинский фронт. В шесть часов утра, еще лунной ночью началось артиллерийское наступление. Теперь уже десять часов утра, но сплошная канонада, рокочущий гром от горизонта до горизонта не стихает до сих пор. Тысячи орудий вот уже три часа исправно обрушивают ураган огня на головы немцев. Стены и двери, окна большого дома содрогаются от канонады и разрывов. Горизонт на линии видимости окутался сплошным пороховым дымом. Если кто видел в знойные летник дни пожар сибирской тайги, пылающий на сотни километров, мглу покрывающую тайгу и окрестности на сотни километров то может представить что твориться здесь. Мгла окутала город, поля и Грон мгла распространилась над Карпатами. Ночь нависает над Германией. Слева действует наша танковая армия, в воздухе сплошной поток советской авиации. В последние минуты в штабе было известно, что под прикрытием артиллерийского наступления и авиации в воздухе стрелковые полки нашей дивизии форсировали Грон и заняли два селения на западном берегу. Уже 10 часов утра, но канонада продолжается и только в 11 часов утра сражение ушло, куда то дальше. Весеннее утро снова стало безмятежном. И тихим. Гул войны уходит от города все дальше и дальше.
Сейчас надо было бы написать около десятка писем, но на это нет ни сил, ни желания, ни возможности. Пусть подождут. Пошлю откуда нибудь из Братиславы или Вены. Думаю, в скором времени мы будем, где нибудь там. Слава пишет, что лежит в госпитале или санчасти. Что то случилось с рукой. Беспокоюсь о нем и одновременно тревожусь сообщать об этом Евгении – знаю, что это будет в доме переполох. Кончаю. Сажусь за свою основную работу.
Чехословакия. Город Левице. 25 марта 1945 года воскресение.

Окончился день. Лунная ночь. Весенний теплый воздух. В голубой лунной дымке призраками вырисовываются зубцы Карпат. Сегодня я снова оперативный дежурный и сижу в убогом нетопленном здании небольшой станции Горсеж.

Чехословакия. Селение Велька-Лапаш. 30 марта 1945 года пятница.

Как это чаще всего бывает в армии писать 25 марта не пришлось, а срочно глухой ночью ехать дальше. Огромный расход снарядов во время артиллерийского наступления не дал нужного эффекта. Немцы конечно во время наступления отошли с переднего края. Под прикрытием артиллерийского огня саперные части навели мост через Грон и стрелковые части 110й, 203й,228 ой и других дивизий форсировали Грон и к концу дня заняли станции Горсеж, селение Кальня и Декенеш. Но затем немцы при поддержке 30-50 танков перешли в контратаку и снова прижали наступающие части к Грону. Это было лишь потому, что ни танков на нашем участке не было ни артиллерию вовремя на тот берег Грона не успели переправить. Лишь с наступлением темноты наша артиллерия переправилась на тот берег и положение спасла как всегда 110я дивизия. В этот день при переправе через Грон был тяжело ранен и утонул в Гроне разведчик штаба полка Алексей Минеев (с 22 г рождения) Ночью была взята Кальня. утром 26 марта Декенеш. Величественное асфальтированное шоссе ведет на Братиславу – Вену. 26 марта утром штаб переехал в Декенеш. 27 марта переехали в Гор-Дюради в этот же день к вечеру миновали селение Чифари – в Талдинце.

Идут ожесточенные бои за каждое селение за каждую высоту и в тот же день когда мы со штабом находились в Талдинце вдали, где находился штаб полка, попала бомба, сброшенная немецким самолетом. Из под развалин дома извлекли раненых находившихся в штабе. Легко ранен в ногу начальник штаба гвардии майор Флис Семен Петрович три тяжелых ранения у лейтенанта Лобко Николая Лаврентьевича, тяжело ранен писарь оперативного отдела рядовой Черкашев Георгий Васильевич (с 20 года рождения) парикмахер рядовой Яковлев Константин Алексеевич, легко ранен командир топографического взвода Шатехин Михаил Петрович, контужена санитарный инструктор Наташа Григоренко, ездовой Сережа Крутяков. Три солдата убиты на дороге возле дома. Итого десять человек от одной бомбы. Черкашев и Яковлев умерли от ран в медсанбате. Вероятно, не будет живым и лейтенант Лобко. Я спал на диване в этом же доме, но в одной из задних комнат не слышал ничего, и даже не проснулся! Над этим удивляется, потешается и хохочет весь штаб. Проснулся я лишь тогда когда меня разбудили чтобы освободить место для перевязки раненых. Комната была разрушена и на мне лежали горы разбитого стекла и штукатурки. Такому сну могут позавидовать мертвые. И если бы меня прикончило бомбой, наверное, и тогда я бы навряд ли проснулся.

За сутки с 27 по 28 марта дивизия овладела в ожесточенных боях городом Врабле в направлении Нитры селениями Гор-Огай, Киреш и Калаз. Город видеть пришлось только проездом, так как штаб остановился лишь на несколько часов в графском поместье Гор-Огай. В несколько километров от города. В фамильном склепе мадьярского графа расположился капитан Мерцалов со своим оперативным отделом. Он не хотел больше рисковать своей милой для него жизнью. И не напрасно.
Войска 3го Украинского фронта 24 марта 1945 года из района северо-восточного озера Балатон юго-западнее города Будапешта перешли в наступление и за шесть дней наступательных боев заняли огромную территорию между Балатон и к югу от Дуная (Секешфехервард, Каповар, Эстергало, Комарно и 29 марта вышли к границе с Австрией. Заняв при этом города Салибатель, Капувар, Кесег. Одновременно с каждым часом приобретает огромные размеры наступление американских и английских войск на Западном фронте. Рейнская область и все что западнее Рейна давно в руках союзников. Рейн форсирован повсеместно заняты такие города как Дармиштатд, Мангейм, Ресс, Гиссен, Лих, Висабадден, Франкфурт на Майне, Ханау и десятки других. Танковые дивизии американской армии проходят по 40-50 километров в сутки. Рурская область пылает в огне войны. Так рушится на глазах всего мира фантастическая и страшная идея германского фашизма поработить весь мир, так встает заря свободы и демократии над миром.
Ночь с 28 по 29 марта штаб находился в селении Калаз. 29 и 30 марта в селении Валька Лапаш. 9 километров юго-восточнее города Нитра. Здесь я и пишу эти строки. В последние дни паршивое настроение редко покидает меня. То ли под потерь вообще и близких боевых друзей в частности, то ли от иных причин. Не знаю. Одно только мне ясно, что моя былая уверенность в том, что я приеду живым домой, поколебалась. Ведь те, кто погиб были уверены в своем возвращении домой живыми. Ведь Георгий Черканов думал, возвратится в свой Челябинск? Или, например разведчик штабной батареи Иван Гуськов убитый вчера осколком снаряда на НП, я видел его сам. Этого жизнерадостного и веселого двадцати двухлетнего парня в последнюю минуту, когда он уходил на НП, он не подозревал о смерти, которая последует через два часа? И все-таки не это меня гнетет, другое… снова мимо окон по улице уже несколько часов проходит тяжелая артиллерия. Сейчас долго беседовали с капитаном Белогуровым. Обо всем. Штаб уже уехал в следующее селение на подступах к Нитра. Вероятно, завтра уйдет вперед и штабная батарея. Сейчас вспомню на страницах другой тетради 1942 год.


Рецензии