Возвращение колымского мамонта. 2. Встреча с шаман

 ВСТРЕЧА  С  ШАМАНОМ

Во сне Степан слышал завывание ветра, перекликавшегося  с воем собак, хлопанье брезента. Ему привиделась Настя, которая как всегда поджидала его у окна. Она тихо напевала про надежду и удачу, а из радиоприёмника, стоявшего на холодильнике, доносился военный марш. Мурлыкая, пушистая Чернуха тёрлась о ноги хозяйки, завораживая её  громадными жёлтыми глазами. Тесть отдавал Степану свой новый  снегоход, а он вежливо отказался.

- Мне не нравится, что этот «Буран» оранжевого цвета, — говорил он в ответ, — а перекрашивать я его не хочу: хлопотное это занятие. Так что забирай его назад, заработаю, куплю себе «Ямаху».

Увидел Степан и дочку – своего младшего ребёнка.  В свадебном платье та важно разгуливала по украшенной  сцене, изображавшей какой-то современный  дворец нового русского. Ксения играла невесту в школьном спектакле и в этот момент собиралась выходить замуж за банкира.

Тот был лет на двадцать старше, и  стелился возле её ног, заваливал цветами, а Ксения всё раздумывала, не зная, как ей поступить.  Ксении хотелось чего–то большего, а чего именно, этого она пока  не знала. Зал опустел, все зрители давно разошлись, а его дочь всё ходила по сцене. Сейчас она уже представляла себя на высоком подиуме в Париже.

Потом Степан куда-то проваливался, парил в воздухе и снова падал вниз. Кто-то барахтался прямо над ним, скулил над ухом. Запахло псиной. Собаки дышали прямо в лицо, раздирали острыми когтями одежду.  Лицо  стало мокрым.  Степан  отвернулся, на лицо попал снег. Его обожгло, как кипятком, а вскоре стало морозить. Степан почувствовал, как тысячи иголок пронизывают всё его тело.

Неожиданно Степан увидел своих собак с высоты. Они предстали  в таких ярких красках, каких до этого он никогда не видел. Даже его Кучум – лайка серой масти, сейчас был похож на разноцветного попугая. Глаза у него горели зеленым огнём, изо рта вывалился фиолетовый язык, а над головой светился яркий голубой нимб, переходящий к хвосту в более бледный ореол, повторяющий контуры  тела. Также выглядели и другие собаки. Степан видел, как они перегрызли сыромятные постромки упряжи и копали под ним снег, тормошили его зубами.

Больше всех усердствовала Моойто. Она так свирепо рычала и  рвала на нем одежду, как будто хотела его растерзать. А Толбук  выгребал из-под него весь снег, словно хотел прокопать  до земли.   Степан прогонял собак, а они не слышали. И только перевернув его лицом вверх, собаки сели рядом и дружно завыли.

Ни с того ни с сего Степан увидел  шамана. На нём красовался потёртый кожаный халат, обвешанный блестящими железками. Длинные бусые волосы спадали на плечи, прикрывая часть лица, покрытого редкой щетиной. Шаман махнул рукой, и собаки куда-то исчезли. Они остались вдвоём.

- Дедушка шаман, неужели это ты? — с ужасом в голосе, произнёс Степан. — Глазам своим не верю. Этого не может быть. Нет, это у меня жар. Я заболел.
Галлюцинации, галю…

Степан схватился за голову. Темные волосы, аккуратно зачесанные  назад, разлетелись по сторонам. Его всего затрясло, обдало жаром, капли пота побежали с раскрасневшегося лица.
- Твоя душа уже перешла то состояние, когда тело находится между жизнью и смертью, — услышал он чей-то голос. — Но в отличие от  других, она вернулась в свое тело. А  если бы твоя душа достигла того света, то осталась бы там навсегда. Так что, внук мой, успокойся, самое страшное позади: ты уже побывал между двумя мирами.  На тот свет  ты ещё успеешь, я   хочу, чтобы  ты достойно завершил земные дела и помог мне.

В глазах Степана отразился  увешанный железками и разноцветными  ленточками пожилой мужчина с бубном в руке.  Он стоял прямо перед ним и разговаривал обычным человеческим языком, каким Степан сам говорил со своими родными, каким здесь разговаривали все. От услышанного охотнику стало не по себе. Стон вырвался из  груди.

- У меня жар, раскалывается голова. Мне пло-о-о-хо.
- Нет у тебя, Степан, никакого жара, уймись. Сейчас же уймись, говорю. Ты здоров как ваш деревенский  племенной бык Тантал. Просто ты напуган. А чего напугался, я не знаю. Перед тобой твой родной дед.

- Это не ты, не ты, — всё причитал Степан. – Это кто-то другой, другой. Это не …
- Да, уймись же ты, наконец, говорю тебе.
Степан не мог собраться с мыслями, но, уставившись на шамана, стал медленно  приходить в себя.

«Неужели это и, правда, мой дед-шаман. Нет, это просто бред».
- А то кто же это, если не я,  — дошёл до его слуха голос собеседника. — Это я и есть – Великий шаман Орочон Маак Таас, твой родной дедушка. Сын шамана Аргыс-Хая, внук шамана Айан Тангара, правнук шамана Улуу Аар.
Степан тряхнул головой, пытаясь освободиться от оставшегося  оцепенения. В голове ещё шумело, как огнём жгло затёкшую ногу. Он протёр глаза, шаман, как и прежде, стоял перед ним.
- Ты же умер, — когда полностью пришёл в себя, сказал Степан. — Тебя  почти тридцать лет назад похоронили  за оградой  нашего деревенского кладбища. Я сам видел тебя в гробу. Как ты здесь оказался? Это же невозможно, так не бывает.

На солнце  заблестел снег. Он слепил Степану глаза, мешал сосредоточиться. От блестящих украшений шамана солнечные зайчики разбегались в разные стороны, прыгали на его лице.

- Внук мой, ты забыл, что я шаман. Моя земная жизнь закончилась, а сам я  живу как жил всегда. Запомни, для меня смерти не существует. Я бы мог и на земле жить вечно, да не захотел уподобляться злобному Ареду.  Каждому на этом свете отпущено своё и не надобно менять сложившийся порядок. Никогда никому не мешай, если можешь, то сразу   бери своё сполна. Там тебе уже ничего не понадобится, будешь обходиться только тем, что с собой принёс.

Степан обошел вокруг шамана, потрогал его за потёртый рукав. Всё оказалось естественным. И если бы не одежда, длинные седые  волосы и бубен с колотушкой, можно было бы не сомневаться, что перед ним стоит вполне земной, материальный человек.
- Тебе Высший Разум дал возможность увидеть меня воочию. Вот я, как видишь, стою  перед тобой целый и невредимый: я — шаман Орочон Маак Таас или просто Орочон.

Да уж, Степан это видел, чувствовал его запах и теперь почти не сомневался, что это действительно шаман.

«Такое может  присниться только  во сне, и то дано не каждому, — подумал Степан. – Выходит, мне очень повезло. Ну, что ж, удача снова меня не покинула.  Я очень рад».

- Ты мой внук – потомок великого, древнего рода шаманов, — указывая рукой вверх, продолжал  Орочон. – Наш род живёт столько – сколько существуют люди на Земле. Шаманы нашего рода  всегда были выше всех земных людей, они всё могли, мы повелевали и нас слушались.  Ты тоже совсем  не простой человек, каких  хватает на этой Земле. Ты — потомок самой развитой цивилизации, пришедшей с другой планеты — отпрыск рода шаманов.

Слушая его, Степан постепенно стал осознавать свои шаманские корни и как-то по-другому взглянул на самые  удачливые моменты в своей  жизни, когда ему сказочно везло. Вот взять хотя бы его жену Настю. Столько было у ней женихов, а вот, поди, ж ты, вышла она  за него,  Степку – простого деревенского парня без образования, из обычной семьи охотника. А она-то из семьи большого местного тоёна, наделённого в деревне немалой властью. Закончила

в городе университет, потом снова где-то училась и прочее и прочее. Словом, по их меркам совсем не простая, богатая была невеста. Вначале её  родители были против их свадьбы  и  все в округе были настроены против него – Стёпки Горохова,  а потом вдруг всё переменилось. Ни с того, ни с сего, он стал очень уважаемым человеком: знатным охотником, делегатом юбилейного мунняха в Якутске. В его капканах не переводилась дичь, а карабин не давал промахов. А ещё…

- Все в нашем роду были шаманами, — неожиданно вошли в его сознание слова деда, — и ты также должен был стать шаманом, как я и твой отец. Да вся   жизнь внезапно  перевернулась, всё пошло кувырком. Не успели мы тогда подготовиться. Высший разум от нас отвернулся.     Если бы не новые порядки, которые произошли в нашем стойбище, мы жили бы по-другому. Хорошо бы жили …

- Какие порядки? — не сразу понял Степан. – Ты, наверное, имеешь в виду Октябрьскую революцию. Или, как её теперь называют, – переворот. Благодаря этой  революции большевики свергли царское самодержавие.

Так его учили в школе, поэтому,  не очень задумываясь о смысле этих слов,  Степан так же сказал  Орочону. Шаман потряс бубном, что видно означало – он полностью согласен с внуком. Зазвенели колокольчики, висевшие на его груди, разноцветные ленточки  наполнились ветром.

- Сейчас ты был бы Великим всемогущим шаманом, какими были мы — будто внушая, спокойно продолжал Орочон. – Великим шаманом.  А ты всего-навсего  простой охотник. Хорошим шаманом ты  уже никогда  не станешь, а плохим …

Раздался звук колокольчиков, рука шамана  описала круг перед лицом Степана, и он почувствовал,  как на  голове поднялись волосы, по телу прошло тепло.

- Я все время веду тебе по этой земной жизни, как поводырь ведёт слепого — заглушив колокольчики, громко произнёс шаман. — Даже не ведая  того, ты держишься за великую нить жизни, которая связывает всё живое на Земле. Она не даёт тебе сгинуть в этом суровом мире. Ты прямой наследник неземной цивилизации и должен продолжить нашу линию жизни на этой планете.

- А как ты узнал, что я в беде? –   неожиданно спросил его Степан. – Как ты меня нашёл?
Громкий прерывистый смех потряс всю округу. На Степана посыпался снег. Где-то громко закаркал ворон.

-  Шаман должен знать всё, а хранитель обязан ещё оберегать своего подопечного, которого ему доверили свыше.

Каждое слово, сказанное Орочоном, теперь воспринималось Степаном   ярче, чем прежде и чувствовалось острее. Казалось, что его слова откладываются на какой-то особой полочке в  голове, в которую раньше не было доступа. Всё, что говорил Орочон, становилось главным в его жизни, закрывая каналы ко всему старому, о чем он сразу забыл.

С приходом Орочона наступил новый этап в  жизни Степана: случилось то, о чём ему даже не снилось.


Возвращение колымского мамонта. 3. В прошлое
http://www.proza.ru/2012/06/06/1720