Посвящается Рею Бредбери

             Друзья мои, я не люблю давать одно, когда все ждут другого, (например, сливать ретрансляции с моего личного канала (дневника), когда все ждут новой главы!), но сегодня утром произошло интересное событие.
             Рей Бредбери для меня - очень важный человек. Он открыл мне алгоритм создавания будущего путем представления его себе таким, каким мы хотим его видеть. Сегодня мы во многом живем в мире, который придумал Рей Бредбери в дни, когда все считали его за идиота, и никто не печатал... Его имя переводится как "Луч". Для меня он именно это - луч света в царстве тьмы неверия ни во что, окружавшей меня в 80-х годах.
             Все, что нам нужно, чтобы продолжить его дело - это верить в наши мечты, как он верил в свои, и представить себе то будущее, в котором мы хотели бы жить, чтобы оно сбылось. Я лично хочу видеть первые корабли переселенцев на Андромеду, как когда-то первые корабли переселенцев приплыли в Северную Америку, чтобы открывать новые горизонты для человечества...
               
                Посвящается Рею Бредбери

               Сидела я с утра в мыслях о том, что надо интерфейсить кусочки моих разрезанных абстрактных картинок с протоколами Палитры для получения живого, фонтанирующего, бесконечно богатого и захватывающего сюжета, и тут услышала, как кто-то бился в окно на веранде.
                Вышла, и увидела, что это был блюджей (голубая сойка). Он бился в окна, желая вылететь наружу. Я попыталась его поймать, чтобы выпустить, но он пролетел у меня над головой, и вылетел в дверь. Ну ладно, подумала я, и снова села за работу.
                Работы с утра было немного, так как Наташа Пегас исчезла, скорее всего уехала в отпуск, никому из нас ничего не сказав, а на мои новые главы отвечают всего три человека. И, если они отвечают все в разное время, то мне особенно не нужно сходить с ума из-за того, что там шесть необработанных рецензий.
                И это радует, так как надо мной висит распечатка почти 700 страниц ЛБ + 7 тысяч фоток с камеры – иными словами канал запущен, как вам и не снилось. Хорошо, хоть остальное просто лежит стопкой, и никуда не денется.
                В архивную систему встроено много толерантности к бесконечному откладыванию дела, и это хорошо. Можно не волноваться, что мы отстаем на 6 месяцев, главное, чтобы в эти 6 месяцев шла работа по роману! Да еще хотела сделать новые бекграунды с цветами – сиренью, ирисами – но не успела. Сирень отцвела, и ирисы, кажется, тоже –у меня же нет времени даже выйти на улицу, и посмотреть, что там цветет.
                Прохожу мимо каких-нить красивых цветов, и думаю – вышел бы хороший бекграунд. Но знаю, чем кончится – принесу их домой и они завянут, потому что времени нет их сканировать. Ну, не суть дела. Сижу я с кусочками картин, и кумекаю, по какому принципу составить интерфейсный алгоритм, и тут ентот гребаный блюджей снова влетает на веранду.
                Лирда, конечно, залилась таким отчаянным лаем, как будто для нее это имеет какое-то значение. Я вышла, и вижу, что блюджей этот по новой явился, но теперь сидит на коврике. Думаю, да, второй раз подряд птица влетает в дом – дело нечисто, кто-то умер. Но птица сидит, и с посланца вестей о смерти хоть шерсти клок, думаю, ладно, сфотографирую его.
                Закрыла дверь сеткой от насекомых, чтобы Лирда не выскочила, и не схватила его, взяла фотоаппарат (оттуда надо тоже слить новые фотки, блин, когда этим заниматься?! Надо все это сделать, и еще надо успевать быть хорошим человеком, и по капле выдавливать из себя свинью!), и стала его фотографировать. Потом взяла тряпку, чтобы его не касаться руками – может, он больной, и подошла сбоку, чтобы взять, и выкинуть на улицу.
                А птица сидит, как заговоренная, и как будто не реагирует на мои действия. Но красивый – синий, переливающийся. Я обрадовалась, что зверюга позирует, и еще немало полила его водопадом вспышек со всех сторон, как знаменитость. А он только щурился на вспышки, и не двигался.
                Ну, надругалась я над ним всласть – аж только что в клюв фотокамеру не засунула, и думаю – все надо выпускать. Я подумала, что он или больной, или слепой, раз так близко подпустил, и поэтому не ожидала, что он хоть как-то отреагирует, когда я возьму его в руки.
                Но вот когда я обхватила его тряпочкой, он ка-ак заорет! И орал, и пытался вырваться всю дорогу, пока я несла его за калитку, потому что надоело, понимаете – если ты больной и сирый, то уже не надо лететь ко мне на порог по старой памяти – я временно закрыла прием всех сирых, иначе вообще не напишу роман, кому это еще не ясно? Вот напишу роман, и тогда можете выжать меня насухо, мне не жалко. А сейчас дайте поработать.
                Я думала, что раз он слепой, то сейчас посажу его на плитку за калиткой –и пусть идет, куда хочет. Но чудо – как только я разжала руку, этот блюджей вылетел очень мощно, и с громкими, негодующими криками. Я постояла задумчиво, провожая его глазами, когда он скрылся в ветвях сосны соседей, и поняла, что птица точно заговоренная. Ее ввели во временный транс, чтобы передать мне сообщение.
               И пошла звонить матери, волнуясь. А волнения – ни к чему. Они только мешают. Ибо наше Высшее Я все сделает как надо. Не надо бояться даже боли – потому что и ее нам причиняют с единственной целью поднять нас на более высокий уровень сознания.
               Но меня трясло.
               Добрый подняла трубку, и рассказала про то, как продвигается ремонт. А я так переживала, что забила линию страхом, и нас отключило. И потом не могла добиться сигнала в WDT. Поняла, что распылила вокруг себя никому не нужный страх, и посидела какое-то время, читая статью о стадиях метана в Википедии. Прекрасная, кстати, статья, но ни слова о том, что он может принимать жидкую форму. Почему я все узнаю от Брайана Кокса, а не из Википедии?
              А, успокоиМшись, перезвонила Доброму. Винни пришел из качалки, и я по привычке боюсь этого момента, потому что он часто приходил, и первое, что делал – это рвал меня на куски, и наезжал абы за что, лишь бы довести до слез.
              С тех пор прошло много времени, и он приструнился, но мое сердце все равно сжимается от страха, когда он входит в дверь после качалки. Но он, памятуя, как плохо вел себя вчера весь день, вошел, и улыбнулся. Я сделала ему протеиновый напиток, все еще разговаривая с Добрым, и тут он издал невнятное восклицание, глядя в экран компьютера.
             - Что такое? – Спросила я.
             - Рей Бредбери умер. – Ответил Винни.
             Я передала новости Доброму.
             Теперь понятно, какое сообщение принес мне блюджей.