Одинокое дерево под синим куполом неба...

          
    Любаша собирала в своем саду персики.


   Аккуратно обхватив плод, который едва помещался у нее в ладони, - таким большим он был по величине,- она отрывала его от ветки и осторожно укладывала в специальный фанерный ящик рядом с другими, похожими на небольшие оранжевые мячики, спелыми плодами. Дело это было очень ответственное - под тонкой нежной кожицей персика, покрытой мельчайшими ворсинками, пряталась очень сочная, душистая мякоть и от малейшего грубого прикосновения или удара на ней образовывался персиковый "синяк" коричневатого цвета. И от таких повреждений персики быстро теряли свой товарный вид и годились уже только на варенье или компот. Некоторые плоды начинали сами портиться уже прямо на дереве, надкушенные насекомыми, и их Любаша откладывала в большой таз, стоявший у ее ног. Руки ее были выпачканы липким, пахучим соком, который дотекал уже до подмышек, тело жгло от колких персиковых ворсинок, как и лицо, раскрасневшееся под соломенной широкополой шляпой, из под которой выбивались растрепавшиеся пряди светлых волос. Она склонилась над ящиком, выгружая собранные персики из подола своего открытого сарафана...
   


   - Добрый день, хозяюшка! У вас водички не найдется попить? - неожиданно раздался у забора чуть хрипловатый мужской голос.


   - Да, конечно! - Любаша быстро выпрямилась и посмотрела в ту сторону, откуда послышался голос. У забора стоял и улыбался ей человек, лицо его показалось ей смутно знакомым.

   - Если можно, холодненькой, пожалуйста, а то жарко очень...


   - У нас вода из-под крана не холодная... А, может, компотику - хотите? Он у меня в холодильнике.


   - Можно...


   Любаша в своем длинном и широком к низу сарафане птицей метнулась в дом и через пару минут вернулась, неся в руке запотевший тут же на жаре стакан с налитым доверху вишневым компотом. Незнакомец завороженно следил за тем, как к нему плыл, горя рубиновым светом на солнце, стакан в загорелой женской руке...


   - Вас Люба зовут?


   - Да, но разве мы знакомы?


   - А вы уже меня не помните? Мы же с вами две недели назад познакомились.Вы же Василия Петровича знаете?


   И тут Любаша припомнила, как некоторое время назад к ее двору действительно подъезжал обходчик телефонных коммуникаций Василий Петрович с этим вот мужчиной... как же он его представил-то, Господи?..


   - А я - Александр, Саша. Вспомнили меня?


   Ну да, теперь она его вспомнила. Василий Петрович уходил на пенсию и познакомил ее тогда со своим преемником. Старый обходчик был неравнодушен к Любаше, он даже одно время пытался ухаживать за ней, но Люба, мягко подшучивая над пожилым человеком, давала ему понять, что всерьез его ухаживаний не принимает. В тот день он заехал с ней попрощаться и представил ей нового работника связи Александра.


   И вот теперь Александр стоял перед ней и пытался завести беседу. На обочине дороги возле двора стояла его серая "Волга" с раскрытым капотом. Он объяснил ей, что стоит тут уже почти час и не может никак завести свою машину. Любаша рассеянно слушала его и не знала, как ей побыстрее вернуться к своим делам. Наконец, она вежливо извинилась, попрощалась и убежала в дом. Быстренько приняла душ, переоделась, наскоро причесалась и, привязав ящик с персиками к багажнику велосипеда, выехала со двора, чтобы проехать к рыночку в центре их села и продавать там собранные фрукты.


   Но только выкатила свой велосипед, как все та же серая "Волга", посигналив, подъехала к ее калитке. Из окна выглянул Александр:


   - Подвезти? Вам на рынок?


   - Да... Нет... Не надо, я же на велосипеде. И потом, это совсем недалеко, я сама.


   Но Александр уже вышел из машины, отвязал ее тяжелый ящик от велосипеда, ловко подхватил его и поставил к себе в багажник:


   - Велосипед поставь во дворе и садись в машину.


   Любаша удивилась его хозяйской интонации, но послушно сделала, что сказал.


   По дороге Саша что-то снова ей рассказывал, сыпал шутками, улыбался ей своей широкой и добродушной улыбкой на симпатичном загорелом лице, а Любаша  все еще не могла сообразить, что нужно от нее этому мужчине. Когда доехали до места, он спросил ее:


   - Хочешь, я за тобой снова заеду, как распродашься? Тебе пару часов хватит, да? Может, съездим куда-нибудь вместе? Прокачу тебя с ветерком...


   Любаша смотрела на него во все глаза. Наглости этому типу было явно не занимать! И что же ей делать с ним? С одной стороны, уж слишком откровенно и напористо вел себя ее новый знакомый, а с другой стороны - после развода с мужем она и так целыми днями сидела дома одна, не считая старенькой мамы, а этот Саша такой симпатичный и веселый...


  И неожиданно для самой себя она согласилась. В конце-концов, давно не молоденькая девчонка, да и чего ей бояться? Вот правда, село у них не такое уж большое, почти все тут знают друг дружку с детства...


   - Ладно, - сказала Любаша, - только сначала я заеду домой и переоденусь.


   Спустя два с небольшим часа, они ехали по трассе по направлению к городу. Александр сводил ее в небольшой уютный ресторанчик, где они вполне прилично поужинали. У него и так кружилась голова от ее близости, а она заказала себе бокал шампанского. Но видно было по всему, что им обоим не нравятся такие места и гораздо свободнее и раскованней им стало, когда они покинули заведение и вышли на улицу под звездное небо.


   Всю дорогу обратно они весело смеялись, болтали, как будто были друзьями с незапамятных времен. Любаше уже давно не было так легко на душе. Она снова почувствовала себя женщиной, которая способна нравится мужчине...

 
   Подъехали к ее дому.


   - Знаешь, а я ведь тебя давно заприметил. А сегодня увидел тебя, собирающую персики, и не мог просто проехать мимо. Ты была такая... сама, как твои персики, особенно, когда наклонялась... Врал я тебе, Любонька, что машина у меня не в порядке. Я битый час наблюдал за тобой, как ты там в саду... Все не решался подойти. Там у тебя за пазухой такие персики!..


   И он обнял ее... Люба, не ожидавшая этого интимного жеста, резко сбросила его руку с плеча...


   - Ну, что ты, Любонька, мы же с тобой уже взрослые люди... Ты обиделась, что ли? Тебе не хорошо со мной? - он придвинулся к ней ближе. - Ну скажи, я тебе нравлюсь хоть немного?


   - Это глупый вопрос, Саш. Если бы не нравился, то не поехала бы с тобой никуда...


   - И я так думаю, - прошептал он, пригребая ее к себе своими большими и теплыми мужскими руками.


   И Любаша сдалась без боя. Да и навоевалась она уже в своем неудачном замужестве вволю... Они сидели в темноте салона Сашиной "Волги" возле ее двора и целовались, целовались... А потом Любаша убежала в дом, где уже вовсю волновалась за нее мама, а Саша уехал домой.


   С той поры они стали встречаться. Но уже после второго свидания выяснилось, что Сашка женат, живет за двадцать километров от их села, поэтому приезжать может только изредка, от случая к случаю. Что у него сын-десятиклассник, который тоже пользуется телефоном отца и поэтому звонить домой ему нежелательно. Любе это, конечно, не понравилось, но Саша ей очень приглянулся. Не хотелось его терять. И она приняла его со всем этим багажом и смирилась с тем, что есть...


   Звонил он ей всегда сам. Приезжал и увозил подальше от дома. Они заезжали куда-нибудь на природу - туда, где не было вокруг ни души, а были только степь, солнце, одинокое дерево, дающее им тень и приют, и высокое синее небо, куполом укрывающее их сладкое одиночество.  И они вдвоем - единственный Мужчина и его единственная Женщина вдали от всего остального мира с его суетой и вечной неудовлетворенностью...


   По степи от ветра бежали волны, а нагретый солнцем воздух трепетал и поднимался вверх и казалось, будто земля, как женщина в истоме, обнимает воздух, а горячее солнце ее целует... И все вокруг было подчинено законам космической гармонии и любви. Мужчина и женщина тоже были частью великой природы, они беспрекословно подчинялись законам этой вселенской любви и любили друг друга так естественно и страстно, как солнце и земля, как первозданная пара в этом степном раю...


  Им было хорошо вдвоем - так, как никогда и ни с кем раньше. Будто они знали друг друга уже десять тысяч лет... Она почему-то так легко отдалась ему с самого начала и раскрылась всем своим существом навстречу его желанию обладать ею, что даже не успела подумать о том, хорошо это или плохо. А он погружался в нее как в морскую пучину, извлекая из ее таинственных недр сокровища, которые до него не доставались никому раньше... Эта женщина  была такой живой, бесхитростной и естественной, как сама природа, что у него до слез перехватывало дыхание от острой нежности к ней...

 
  - Люба, любонька ты моя... Любовь моя степная...

  - Я не отпущу тебя никуда... Ты только мой, мой, слышишь?!.


  Но он уезжал от нее снова и снова. А она ждала его, ждала каждое мгновение дня и ночи и воспоминания об их встречах вызывали горячие волны желания обладать своим счастьем снова и снова и не отдавать его никому...


   - Я хочу убить всех, кто тебя забирает у меня!.. Сашка, милый, что же мы делаем, скажи? Что с нами будет дальше?


   - Не гони лошадей, любушка моя... Ведь мы же ничего пока не теряем, правда?


   - Ты ведь никогда не забудешь меня, милый мой?


   - Тебя забудешь...


   Он, улыбаясь, купался  взглядом в озерах ее глаз и гладил пальцами волосы цвета спелых колосьев, спадающие прядями на плечи, а она, как очарованная, смотрела на капельку пота, которая стекала с его мокрого от жары лба, попадая в  бороздки и трещинки такого милого мужественного и загорелого лица... Она любила его всего каждой своей клеточкой, всем, что в ней было, и казалось, что их счастью не будет конца...


  Но так не бывает. У счастья, особенно у такого, которое кажется бесконечным, всегда есть конец. Наступила холодная, дождливая осень, а за ней и зима. Любаша, точнее, теперь уже Любовь Михайловна, вышла на работу в школу после долгих летних каникул. А Сашу сократили на работе и он уехал к сыну во Владивосток в надежде устроиться там на заработки.


  Вот так и окончился ничем их недолгий  летне-полевой роман. А они даже попрощаться толком не успели... Он ей перед отъездом не смог дозвониться. Люба по привычке все ждала его, ждала... И только случайнно встретив Василия Петровича, узнала, что Сашка уехал от нее к далекому-далекому океану и между ними пролегли тысячи километров дорог.


  С тех пор она каждый день заглядывала в свой почтовый ящик, надеясь хотя бы на маленькую весточку от любимого. Но писем не было...


  И долгими зимними ночами ей снилось и снилось одинокое дерево в степи под синим куполом неба...