Субботний вечер в семье Востриковых

Субботний вечер в доме Востриковых шел заведенным порядком. Номинальный глава семьи, Владимир Аркадьевич, занимал свое привычное место в гостиной, напротив большого телевизора. Одним глазом наблюдая за футбольным матчем, он внимательно прислушивался к тому, что происходило в смежной комнате, за неплотно прикрытой дверью. Это помещение, являющееся супружеской спальней, раз в неделю использовалось женой Владимира Аркадьевича Ириной Станиславовной для проведения воспитательной работы с подрастающим поколением Востриковых. Пять минут назад, подчиняясь грозному зову матери, туда тихонько проскользнула десятилетняя Ленка. Пройдя мимо отца, она жалобно и с надеждой посмотрела на него, пытаясь найти спасение, но тот лишь пожал плечами. Девочка всхлипнула и, не дожидаясь повторного приглашения, исчезла за дверью с зажатым в руке школьным дневником.

Теперь же, судя по всему, Ленкиной попе приходилось несладко. Звонкие шлепки материнской ладонью сопровождались ее отчаянными криками. Разумеется, в дневнике было то, о чем не следовало бы знать матери. Пара замечаний, невыполненное домашнее задание, и как кульминация - жирная тройка за контрольную по русскому языку. Все Ленкины убеждения, что тройка это не двойка, были c ходу отметены матерью - за тройки она карала не менее жестко, считая что "удовлетворительно" ничуть не лучше чем "плохо". Ирина Станиславовна была максималисткой и требовала того же от окружающих.

Владимир Аркадьевич совершенно не представлял, что бы он делал, не будь у него такой деятельной и требовательной жены как Ирина. Будучи начальником отдела крупной компании, на работе он управлялся с доброй сотней подчиненных и кучей дел, но совершенно терялся при столкновении с домашними проблемами, когда они возникали. Поэтому весь их быт, все воспитательные и хозяйственные дела и, разумеется, весь новый двухэтажный дом с мансардой и подвалом - все-все-все держалось исключительно на плечах Ирины Станиславовны.

...Но вот шум в соседней комнате затих, и через минуту в дверях показалась зареванная Ленкина физиономия, в руке она держала собственные шортики. "Зови Валерку! А сама - в душ, и спать!", - приказ Ирины Станиславовны не допускал возражений. Ленка, свободной рукой поправляя наспех одетые трусы, тихонько прошмыгнула мимо отца на второй этаж, где располагались детские. Владимир Аркадьевич бросил взгляд ей вслед - под трусиками на худенькой попке отчетливо виднелись ярко-красные следы  от материнской ладони и пальцев.

14-летний Валерка явно не торопился спускаться вниз, а попытки оттянуть заслуженное наказание никогда не приветствовались Ириной Станиславовной. Очень скоро она собственной персоной вышла из спальни и отправилась на второй этаж. Услышав материнские шаги на лестнице, Валерка выскочил из своей комнаты как ошпаренный, но это его не спасло. Ухватив сына за ухо и не обращая внимание на его хныканье, Ирина Станиславовна препроводила его к месту порки.

Дверь в спальню осталась приоткрытой, и Владимир Аркадьевич мог не только слышать, но и видеть происходящее. Сегодня его сыну предстояло получить весьма серьезное наказание. Считающий себя уже взрослым подросток на прошлой неделе проявил гораздо больше упрямства, вредности и непослушания чем обычно. Поэтому отданый приказ раздеться полностью ничуть не удивил Владимира Аркадьевича, как и та скорость, с которой он был выполнен. Ершистый со всеми остальными домочадцами Валерка предпочитал не спорить с рассерженой матерью. "Как же мне все-таки повезло с Ириной", - подумал расположившийся в кресле супруг: "Я бы с ним уже не справился".

Тем временем, голый Валерка был уложен животом на пуфик, его голова оказалась зажатой между ног матери, и вдвое сложенный ремень начал свое путешествие по беззащитным ягодицам, на которых еще можно было заметить следы предыдущей порки. "Да, ничего не поделаешь, такой возраст", - подумал Владимир Аркадьевич: "Пороть, пороть, и еще раз пороть!" Авторство последней фразы принадлежало его супруге, но ведь от повторения истина становится только крепче... Зад Валерки постепенно разукрашивался красными полосами, а его басовитый рев уже начал переходить в хнычущий детский дискант. Не имея возможности вырваться, он лишь обреченно дрыгал ногами, пытаясь уклониться от материнского ремня...

...Но все на свете заканчивается, и вот краснозадый Валерка, прижимающий к себе снятую одежду, с ревом поднимается к себе в комнату. Видели бы его сейчас его друзья! Но наказание еще не закончено: "На полчаса - в угол в свой комнате!" - раздается вслед напутствие Ирины Станиславовны. От ее строгого голоса вздрагивает не только свежевыпоротый сын, но и сам Владимир Аркадьевич. Теперь Ирина Станиславовна, со сложенным ременем в руке, недвусмысленно смотрит уже на супруга, и этот взгляд не обещает ему уж слишком приятного вечера. Легким кивком головы она приглашает Владимира Аркадьевича в распахнутые двери спальни. Но не для любовных утех, нет...

"В чём, в чём же я нынче провинился?" - единственная мысль крутится в голове бедного Владимира Аркадьевича, пока он покорно следует в спальню, разоблачается донага и становится на колени перед своей второй половиной. Ничего, перед наказанием она подробно разъяснит ему все его прегрешения, как делает это последние пятнадцать лет. Ведь будет порка, а порки без вины в доме Ирины Станиславовны не бывает...