Равновесие

Летом дела у Дениски шли плохо. Люди неохотно расставались с деньгами и курил в это время он в лучшем случае Кент или Мальборо. Зимой все было иначе и поэтому именно это суровое время года Дениска очень любил. Жил он, по иронии судьбы, на улице Труда в районе железнодорожного вокзала и, по той же иронии, никогда не работал больше трех-четырех часов в день.

Трудиться летом было легко - свежий воздух, солнце, тень, если было слишком жарко, радовали душу, а вот доходы огорчали. Денег было заметно меньше. Зимой приходилось работать в стужу и лютый мороз, часто простывая, промерзая до самой селезенки, но и деньги потраченные на лекарства окупались многократно. Сидя вечером за письменным столом под старинным зеленым сталинским абажуром и около получаса пересчитывая дневную выручку, Дениска хотел только одного - чтобы завтра поскорее наступило и он снова занял бы свое место возле ларьков, продавцом, спешащих куда-то людей, бомжей и милиции, праздных зевак и ожидающих свой поезд пассажиров, бесшабашно шатающихся по его подземному переходу на привокзальной площади.

Работа ему нравилась, хотя не позволяла восемнадцатилетнему парню достаточно для его возраста двигаться и частенько он чувствовал себя стариком или престарелым уважаемым пенсионером.

Зима требовала от Дениски большой выносливости, терпения и даже мужества. Многие его коллеги на зиму отправлялись в вынужденные отпуска и возвращались только к мартовской сибирской капели. Дениска же напротив - лишь еще упорнее вжимался в свое хлипкое неразвитое тельце, да обдаваемый мелкими снежинками, застилающими глаза, жадно смотрел на проходящих мимо горожан и гостей мегаполиса.

Впервые выйдя на работу в двадцатиградусный мороз в одной рубахе, он простыл и на месяц слег, чуть не подхватив воспаление легких. Мама выходила единственного сына и как могла отговаривала его снова идти в переход, но Дениска настоял на своем. Встав на ноги он всерьез взялся за себя - обливался холодной водой, обтирался по утрам, когда его никто не видел, снегом и вскоре вернулся на уже ставшее ему родным за лето и осень место.

Жили они с мамой по городским меркам хорошо. Трехкомнатная квартира на двоих, хоть и на окраине, позволяла спокойно уединяться в своей комнате, делать уроки, читать, заниматься творчеством или просто наблюдать из окна на девятом этаже за проплывающими по насыпи железнодорожными составами. Насыпь, с взгромоздившемся на ней полотном, плавно уходила вверх на мост через реку. Порой туман, накатывающий с воды, лишь на несколько секунд выпускал товарняк или пассажирский из своего плена и снова скрывал от Дениски длинную железную змею, прибывающую в город из далека.

Отец давно умер, других родственником у них не было. Так и жили они вдвоем на мамину зарплату инженера строительного треста. Денег никогда много не было, но и голодать им не приходилось. Жизнь текла своим черед, текла как и речка за окном - неторопливо и спокойно.

К работе Дениска всегда относился прагматично. Тот труд важен, что хорошо оплачивается - так он думал. И всего лишь через месяц после окончания школы нашел для себя именно такую работу. Она, на первый взгляд, была примитивной и даже унылой, но дарить людям надежду, понимание своего простого и относительного счастья, позволять прохожим почувствовал свою нужность и значимость в мире, было Дениске очень приятно. Он давал людям Богово - возможность проявить сострадание, люди ему земное - деньги. И деньги божеские. Зарабатывал Дениска как отряд ларечных продавцов или десяток простых инженеров, таких как его мама.

Рабочий день Дениска устанавливал для себя сам. Он был самым лучшим для себя контролером - никогда не уходил домой, пока не выполнял установленный им самим план заработка. Редко когда его планы срывались и тогда на следующий день он, не жалея времени, сил и здоровья, нагонял упущенную выгоду. Дела шли у него хорошо. Мама со временем привыкла к весьма специфической работе сына и лишь изредка говорила о будущем, о сплетнях и слухах, о женитьбе и об уважаемой работе инженера, учителя или врача.

После работы Дениска шел домой, мылся, переодевался и направлялся, как и его друзья, когда в компьютерный клуб, когда на дискотеку или куда-то еще. Очень любил он кататься на речных трамваях, смотреть на скачки и красивых девушек, которых сильно стеснялся. О работе он никогда никому не рассказывал, а если и рассказывал выпив лишнего, то его слова случайные знакомые принимали за злую шутку и веселились вместе с Дениской, видя в карманах у парня солидную наличность.

Поздним вечером, после очередного трудового дня и веселого кутежа, почти уже возле дома к Дениске подошли двое. Два парня, взгляд которых источал решимость, торс спортивное прошлое, а сбитые кулаки спортивное настоящее, с улыбкой на лице и свинцом в голосе приказали Денису отдать все деньги что были в карманах и больше не показываться в переходе.

Дениска закричал и тут же получил удал в почку, попытался закричать второй раз и, схватившись за голень, упал, скорчившись от боли. Он не умел драться, уворачиваться от ударов и поэтому скоро его тело горело и ныло от боли. Это были его последние ощущения в жизни - страшная боль и звериный рык двух парней, методично, без неприязни, обыденно как на тренировке, забивших его до смерти. У смерти нет косы - она мила, нежна и естественна как рука мясника.

Зимой Дениска снимал с себя верхнюю одежду и, превозмогая мороз, в одной рубашке, без головного убора сидел на своей паперти. На бетонных ступенях подземного перехода он часами трясся от лютого влажного сибирского мороза, пока в его карманах не оказывалась нужное количество, пахнущих как ни что другое в мире, разноцветных бумажек с водяными знаками.

Как много видел он доброты в своей жизни, как много сочувствия, понимания и помощи ему доставалось. Его искренно жалели - не повзрослевшего, убогого, раздетого, изможденного парня просящего милостыню. Он получал от прохожих все то, что не доставалось тысячам бездомных обитающих в подвалах, брошенным детям из домов ребенка, как будто специально вынесенных на окраины городов и поселков с глаз долой. Дениска сидел в одном из самых проходимых подземных переходов города. Тысячи глаз смотрели на него за день и сотни помогали чем могли, иногда отдавая последнее.

Добро и зло в жизни должны уравновесить друг друга и когда это произойдет, жизнь человека кончается. Все приходит в равновесие: вода течет вниз, дождь падает на землю, камень превращается в пыль, дерево в пепел, душа - в равномерно вымешанный раствор, из которого Создатель лепит уже нечто совершенно иное. Жизнь Дениски кончилась, когда стрелки его личных весов сошлись, когда он познал и плохое и хорошее, когда добро и зло уравновесили друг друга. Успокоение, освобождение и равновесие были дарованы Дениске. Но не Богом - людьми.