Приключения Алексы Голубикиной часть 3я

***
Факир был пьян и фокус не удался! До кровати я еще добрела, даже вытянулась, плюхнувшись лицом вниз и упрятав руки под подушкой. Даже блаженно смежила веки! Даже, можно сказать, всхрапнула пару раз для создания подходящего настроя!
В дверь позвонили… Настойчивый звонок тамтамом бился в уши, пришлось натянуть на голову подушку. Не помогло…
-Господи, - взмолилась я про себя. – Господи, сделай так, чтоб этот звонок заткнулся! Ну что тебе, трудно?
Господь внял моим молитвам. Дребезжащий звон смолк, теперь дверь сотрясалась под мощными ударами. Скорей всего – ноги.
-Уж как неделька началась с понедельника, - бормотала я, вылезая из кровати и пакуясь в халат, – так и закончится воскресением. И кому неймется в ночь глухую? Вот сейчас как навешаю тому, кто за дверью, откровений – век будет помнить ненормативную лексику!
Я даже заготовила подходящие случаю и настроению слова и прильнула к «глазку». Ну, уж ни как не ожидала, что с той стороны на меня уставится такой же любопытный глаз, увеличенный оптикой! Сердце подпрыгнуло, бухнуло и забилось часто-часто! Я мгновенно решила убежать в комнату и спрятаться под кроватью, даже приготовилась к старту, когда:
-Лешка, открой! – Взмолилась дверь голосом первого мужа. – Это я, Саша!
Дверь я открыла и, прямо с порога объяснила ему, какой он хороший человек, раз дал мне возможность поспать, и вообще – много спать вредно, и как я искренне ему благодарна за то, что он заботится о моем здоровье. За основу я взяла всего лишь одно слово, но умудрилась его проспрягать во всех падежах, сделать именем существительным и даже глаголом! Слово было, конечно, другое, но сама фраза выглядела приблизительно так: « Нафига нафигачили до фига, расфигачивайте на фиг!»
Сашка уставился на меня круглыми глазами, а я, высказавшись, выдохлась, заткнулась и выжидающе уставилась на него.
-А… - проблеял он.
-Бэ! – парировала я. – Чего надо-то?
-Можно войти? Или ты не одна?
Саня мягко, но настойчиво отстранил меня от двери, нырнул в образовавшуюся щель и пошел на кухню, с любопытством заглядывая по пути в комнаты.
-Потерял чего? – Спросила я.
-Я? – удивленно спросил он. – Вроде бы нет…
-Тогда начнем с начала: чего тебе надо?
Он не отвечал, мешая маленькой ложечкой готовившийся кофе. Сварил, достал чистую чашку, плеснул туда немного сливок и, высоко держа джезву, тонкой струйкой влил напиток в чашку. Образовалась целая шапка коричневой пенки. Я облизнулась, а Саня так же молча поставил чашку передо мной и подождал, пока я не сделаю первый глоток. Знает, чем унять мой гнев…
-Ну? - подобрев от выпитого кофе, продолжила я.
-Ты ответишь на один вопрос? – решился Саня.
-Отвечу, если для этого не нужно лезть за энциклопедией. Так, в чем дело?
-У тебя это серьезно?
-Что ты подразумеваешь под словом «это»?
-Ну, с французом? Я видел, как вы подъехали утром.… Не подсматривал! – предупредил он мое желание накинуться с обвинениями. – Просто курил на балконе.
-Угораздило же меня поселиться с тобой в одном доме, в одном подъезде, да еще и на одном этаже! И кто меня надоумил?
-Ты еще скажи – в одном городе! А по поводу второго замечания, если ты не помнишь, то именно тебе казалось это очень кстати, когда была необходимость присмотреть за Антоном, или я не прав?
Пришлось согласиться.  И в самом деле – Саня никогда не отлынивал от своих обязанностей, а предложение купить квартиры рядышком, прозвучало именно от меня. Прав!
-Давай тогда прорубим в стене дверь, что б ты мог беспрепятственно заходить, когда тебе вздумается. Не мог подождать с вопросами, пока я высплюсь? – не найдя ничего лучше, спросила я. – Почему-то предыдущие кандидатуры тобой не обсуждались…
-Лешка, это другое… - для пущей убедительности он даже рукой махнул. – Я тебя знаю достаточно хорошо, что б понять, сколько долго ты будешь в очередном браке. А тут…
-Я пока не сбираюсь замуж. Предложений не поступало. – Пришлось признаться.
-Ну, - Саня пожал плечами. – Никуда ему не деться, можешь мне поверить! С его стороны все тип-топ. А с твоей?
-Это что, проявление мужской солидарности?
-Нет, просто хочется, что б ты, в конце концов, на чем-то остановилась. Или на ком-то. Так как?
-Что?
-С твоей стороны – серьезно?
-Да…  -  Вздохнула я.
-В таком случае вопросов больше нет! – Саша поднялся и пошел к двери.
-Спасибо! – сказала я в широкую спину.
-За что?
-За… все! – определилась я. – За все!
-На здоровье!
Дверь за ним закрылась, а я понесла свое многострадальное тело к кровати. И еще довольно долго ворочалась, размышляя о сказанном Сашкой.
В самом деле, почему я не обратила на мента внимание раньше? Действительно ли меня спугнуло то, что он готов был следовать за каждой юбкой, или причина не в этом? Я тщательно поломала голову и пришла к выводу, что - нет. Коренной причиной был Антон. Вполне сознательно я искала себе мужа состоятельного, утвердившегося в жизни, способного обеспечить моему сыну безбедное существование. А мент выпал, потому что та сеть, в которую я тралила себе мужей, была слишком крупноячеистой для его доходов. Значит, я выходила замуж по расчету! После первого распавшегося брака я решила, что муж должен иметь собственную квартиру, а не зависеть от обстоятельств, тем более, - вовлекать в них меня.
Что изменилось? Мои доходы? Деньги в банке (трехлитровой)? Средства, которые могут позволить мне держать мента дома или не обращать внимания на его зарплату?
Или я просто влюбилась? Вот так вот, ни с того ни сего? Воздала должное его терпению и ненавязчивому ухаживанию? Он всегда был рядом, когда был необходим, впрочем, как и Саня…
Так я и уснула, не поставив себе конкретного диагноза. И никто мне не помешал, только будильник, дребезжащим звоном возвестивший, что пора на работу! Вставай, проклятьем заклейменный весь мир…

Картонные олени нашему хозяину поднадоели. В его умную голову пришла гениальная мысль: водрузить меня на лошадь и пустить галопом меж столиками.
-С завтрашнего дня репетиции! – провозгласил он. – Лошадь уже есть!
-Зоофилия какая-то – пробурчала Галочка, когда начальник, оповестив о своем решении, утопал восвояси. –  Зал, конечно, позволяет и на тройке по сцене кататься, но каким макаром он думает доставить лошадь на второй этаж?
-Ага, - поддержала подругу Верочка, - а если ему придет на ум усадить тебя на слона? Придется разбирать потолок!
Мы с сомнение посмотрели вверх, решая, будет ли необходимость рушить крышу в случае со слоном и пришли к выводу, что да. Или же мне придется ездить на нем, вжав голову в плечи и согнувшись в три погибели, но это уже не стриптиз.… Это уже цирк, товарищи!
Я заранее попрощалась с картонными оленями и пошла переодеваться.
-Нужно держать публику в постоянном напряжении! – отчитывал хозяин Гришку, который наотрез отказался участвовать в шоу с лошадью. – Ну и что, что ты боишься? Не сожрет же она тебя, в конце концов?
-А… навоз? – привел весомый аргумент Григорий. Как мы-то до этого не додумались? – Вдруг эта скотина меня обгадит?
Что ж, посмотрим, что ответит высокое начальство. Высокое начальство задумчиво почесало репу, хмыкнуло, а потом заорало так, что подскочил, испуганно озираясь, не только несчастный гомик, но и я!
-А не пошел бы ты! Ходишь тут, понимаешь! Голову морочишь! Вот когда обгадит, тогда и будем думать! По ходу пьесы! А сейчас – кыш с глаз моих, возмутитель народных масс!
Григорий в быстром темпе провальсировал мимо меня в свой будуар и закрылся изнутри на шпингалет от греха подальше. Я тоже благоразумно решила не показываться на глаза озадаченному начальству. Но из-за двери своей гримерки отчетливо слышала, что начальник проникся проблемой до глубины души.
-И в самом деле, куда навоз-то? Еще, не дай бог, заляпает кого? Может, ему мешок под хвост привязать, для гарантии? Или сменить коня на пони? Вид тот же, только ростом не вышел, а говна ой как меньше? А?
Вячеслав Алексеевич потоптался-потоптался, да и удалился в свой кабинет, бормоча под нос аргументы за и против обмена здоровенной лошади на ма-а-лаленького пони.

Серж уже был в зале. И в этот раз креветок он не ел, а во все глаза смотрел на меня, я то видела! Даже не столько видела, сколько ловила его взгляд обнаженной кожей. И танцевала только для него… Гришке даже пришлось поползать по сцене, что б оказаться поблизости от изливаемой мной страсти.
В этот раз он меня не уронил. Не потому, что неожиданно окреп, а потому, что я слетела с его рук сразу, как только нас скрыл занавес.
-Ты чего? – удивился Григорий.
-А! – я неопределенна махнула рукой куда-то в сторону и понеслась переодеваться.
Когда спустилась в зал, Серж ковырял вилочкой салат, а меня уже ожидал дымящийся кофе.
-Привет. – Сказала я и плюхнулась на стул.
-Привет! – ответил француз, окинул меня оценивающим взглядом и облизнулся.
Я залпом выпила кофе и уставилась на него.
-Тебе обязательно торчать здесь до закрытия? – Спросил Сергей. Я помотала головой. – Может, в таком случае, слиняем тихонечко? И займемся, чем поинтереснее?
А я что? Я - за! Мы выбрались в духоту летней ночи и потопали к машине.
-Может, поедем ко мне? Или тебя прельщает природа?
-Ну, уж нет! – С чувством возразила я. – К тебе! Хватит с меня и одного ежика!
Кстати говоря, это первый раз, когда я попала в жилище Сержа. Маленькая, однокомнатная квартирка, доставшаяся ему от государственной конторы. Четвертый этаж в пятиэтажке возле универмага. Можно сказать, в самом центре города. Маленький балкончик с видом на дворец бракосочетания напротив. Минимум мебели: диван, письменный стол с мигающим монитором компьютера и вертящийся стул подле. А еще два больших растения в кадке на полу. На вбитом в стенку гвоздике сиротливо висит форма с погонами. А где же вещи? Ах, да, в прихожей на глаза попался шкаф – скорей всего – там. Я говорила, что любопытна, как сорока? Поэтому я чуть ли не нюхала все, что находилось в его холостяцком жилище.
-Инспектируешь? – Сказал Серж, возникая на пороге комнаты с бутылкой шампанского и двумя бокалами.
-Любопытствую. – Кивнула я.
-Конечно, не твои хоромы, но, что имеем… - извинился он.
Назвать мою трехкомнатную хоромами можно с большой натяжкой, если только в сравнении с его мизерной жилплощадью…
Но – чисто, даже стерильно! Интересно: он заранее убрался или всегда так? Хотя, когда б ему успеть? С работы он приходит в девять, а уже в половину одиннадцатого он был в клубе, я же видела! Значит, он природный чистюля. Это плюс - когда поженимся, не придется собирать его носки по всем комнатам с поисковиком. Один из моих мужей (второй) был настолько изобретателен, что умудрялся запихнуть свои носки даже за шведскую стенку! Так что, когда поженимся… если поженимся… Это еще бабка надвое сказала…
Но все-таки я сунула нос под стол и даже под диван – ни пылинки! И одобрительно хмыкнула.
Шампанское выпито, голова кружится и от алкоголя и от запаха свежескошенной травы, которой благоухают чистые простыни.
Ночь прошла с переменным успехом, в том смысле, что я завелась настолько, что довела его таки до белого каления! Мне было хорошо, ему, надеюсь тоже. Я умостила голову на его накачанной груди и тянулась каждой клеточкой за его рукой, которая ласкала мою спину. Я уснула…
Проснулась я оттого, что стало холодно. Я пошарила рукой по кровати, но нашла лишь пустоту. Может, он вышел покурить? Или принять душ? Я прислушалась – из кухни доносился приглушенный голос, который на чем-то настаивал, возмущался и обреченно вздыхал. Собеседника не слыхать, значит, говорит по телефону. Вывод правильный, так как Серж возник на пороге, тихонечко подошел к кровати и нежно коснулся моего плеча.
-М-м-м. – промычала я, изо всех сил делая вид, что сплю.
-Малыш… - позвал он, я старательно промычала еще раз. Он заботливо укутал меня покрывалом, поцеловал в нос и шепнул. – Дождись меня, ладно? Я скоро буду,… Спи…
Сквозь прищуренные веки я наблюдала, как он подошел к столу, что-то чиркнул на листе бумаги и положил послание на подушку рядом с моей головой. А затем вышел.
Ушел? Но куда? На улице еще темень не просветная, часы на моем мобильнике показывают половину четвертого утра, а он взял и ушел! Я нашарила записку, включила торшер. « Если проснешься, а меня не будет рядом, умоляю! Не вылезай из постели! Я постараюсь скоро быть! И надеюсь застать тебя сладко спящей!»
Я старательно не вылезала до девяти утра. Попросту говоря, уснула, уткнувшись в подушечку и с наслаждением вдыхая оставшийся после Сержа запах. Запах моего мужчины… Мужчины моей мечты.
А в девять меня разбудила кукушка, которая выбралась из домика настенных курантов, удивленно огляделась по сторонам и, узрев меня, воскликнула в недоумении: «Ку - Ку! КУ-КУ!»
Я говорила, что не люблю, когда меня будят? Тем более так настойчиво громыхая над самым ухом? Первым делом я решила, что это Сержу захотелось немного поиздеваться, а для таких, как он, есть действенный метод! Небрежным движением я откинула покрывало, повернулась на бочок, старательно отклянчив вполне соблазнительное место и стала ожидать конкретных действий. Странно, но ранее все проходило безотказно, а тут… Лже - Серега прокуковал еще семь раз и заткнулся. Я удивленно повернула голову и никого не увидала. И только тогда догадалась, что во всем виновата птичка! Что б проверить свою сообразительность, пришлось выбраться из постели, подойти к часам и легким движением руки вернуть большую стрелку на позицию « без двух минут девять». Я подождала две минуты и, наконец, узрела птичку воочию! С удивленным видом она высунулась из домика, увидела меня, ку - кукнула с перепугу и спряталась. Минут через двадцать птичку стало жалко. Изрядно я ее погоняла! Но потом, как я не старалась, больше она клюв из домика не высовывала. Или  охрипла или я сломала куранты!
Таким образом, развлекшись, я окончательно проснулась, посетила ванную комнату, сварганила себе кофе, к сожалению растворимый, но хоть приличного качества и решила приготовить завтрак. А то вдруг Серж вернется голодный?
Готовить я люблю, особенно если есть для кого, вот только одно «но» - не умею. А то, что умею… Таких продуктов в ментовском холодильнике не водилось отродясь. Пришлось консультироваться со специалистом – конечно же, Саней.
Набрав его номер, я кратко обрисовала проблему и приготовила листик с ручкой для записи инструкций. Первым делом Саша заставил меня перечислить поименно то, что жило в холодильнике, а затем, предложил на выбор несколько вариантов.
-Значит так! Пишешь?
-Хм! – подтвердила я, придерживая подбородком трубку.
-Свинину нарезать ломтиками толщиной приблизительно в сантиметр… Успеваешь?
-Угу!
-В широкой посуде взбить два желтка, посолить, поперчить…
-Угу!
-Мясо отбить, обмакнуть в желток и жарить с обеих сторон приблизительно по полторы минуты на каждую…
-А чем отбить то?
-Как чем? – растерялся Сашка. – Молоточком!
-Саш, издеваешься? Я первый раз в квартире, откуда мне знать, где тут инструменты?
-Какие инструменты? – икнул Саня.
-Ну, ты ж говоришь – молоточком!
-Так не молотком же! Ты свою кухню хорошо помнишь?
-Ну?
-Видела в столе такую штуковину, с ручкой и ребристой головкой?
Я в край растерялась! Какую штуковину он имеет в виду?
-Саша, а без штуковины никак не обойтись?
Трубка немного помолчала, а затем воспроизвела:
-Можно! Острым краем ножа.
Минуты две он пытался объяснить, как именно необходимо при помощи ножа провести эту процедуру, потом плюнул и заявил.
-Слушай, Лешка! Кончай пудрить мне мозги! Появишься дома, буду учить тебя готовить! Путь к сердцу мужчины, между прочим, лежит через желудок! Это если ты не в курсе!
-Ага – обреченно согласилась я.
-Кстати, не забудь, что желток – это такое желтенькое, а белок – беленькое, но не скорлупа! Скорлупу выкинешь! – поучил он и напоследок бросил. – Бестолочь!
Готовим по супер - пупер рецепту! Свинину я отбила так старательно, что пришлось соскребать мясное крошево со стен. Как и полагалось, обмакнула в желток и бросила на сковородку. Пока она там себе шипела, порезала помидорчики и огурчики (Что у меня получается без подсказки – так это салаты), плеснула пол-ложки уксуса, посолила и сунула в холодильник.
Мясо готово, о чем говорит поплывший по кухне запах. Кушать хочется мучительно!
Попытаемся сбить голод кофе с сигаретой. Как же, разбежалась! Желудок требует чего посущественней, а время, между прочим – половина одиннадцатого! Или Серж не придет или он решил, что я впаду в спячку, как бурый медведь.
Ходила я вокруг отбивных, как голодный волк. Они, кстати, уже остыли. Я немного подумала и решила, что нужно попробовать на вкус, а то вдруг, например, пересолила? Потом придется снимать мясо с головы? Пересол, как водиться…
Авторитетно заявляю: отбивные удались! Обе! Как, впрочем, и салат, хоть за него я и не переживала. Я наелась! А время подошло к двенадцати.
Когда знаешь, что делаешь, процесс протекает быстрее и меньшими жертвами. Поэтому вторая порция получилась не хуже первой, даже стены не пострадали. Пусть дожидается голодного Сержа на сковородке, а я пойду, поброжу по комнате.
Пошла…. Побродила.… От скуки полила цветок в кадке. Потом решила поиграть. На компьютере. Не может так быть, что б там не висело ни одной игрушки, а значит, мне будет чем себя занять.
Я говорила, что любопытна? И что мое любопытство сказывается негативно на моем настроении, а иногда и здоровье? Нос пока не отвалился, но не за горами…
Монитор ожил, стоило только погонять мышку по коврику. Дома у меня машины нет, но общаться с ней умею! Изучала когда-то делопроизводство… В бизнес - колледже, нашем, Никопольском.
Пасьянс – не охота, может, чего попроще? Висит в менюшке папочка, скромненько так обзываясь: «вопросы и ответы». Может, кроссворды? Навожу стрелочку, открываю и уже понимаю, что ошиблась. Холодею с первой строчки, потом начинаю просто пылать от гнева! Там листочек, на котором четко, черным по белому, составлен план действий:
1) Узнать через Алексу о причастности к произошедшему убийству «папы» или его мальчиков.
2) Выяснить фамилию «семь-сорок» после развода с Голубикиной.
3) Связаться с коллегами в Израиле для получения информации об еврейчике.
4) Проверить, в самом ли деле Голубикина не была знакома с убитым. Каким образом? Установить личный контакт.
Дальше читать я не стала. Личный контакт, значит? Просто интерес? В связи с произошедшим убийством? Ах, мент, мент! А я то уже губы раскатала, готова была тебе оду сочинить, серенады петь под балконом! Да пошел ты к черту!
Оделась я в рекордный срок – пять минут. Решила было дождаться предателя, накостылять ему сковородой и выложить все, что мню по поводу его методов расследования, но передумала. Будем игнорировать! Просто даже вида не подам, что знакома с ним. А для наводки и угрызений совести, что б понял, что его замысел раскрыт, оставлю файл открытым. Сообразительный, вот пусть и догадается, что я все узнала… Нечаянно.
Домой я неслась, словно сама смерть преследовала по пятам. Бедная машина даже не поняла, за что я ее так.… Хлопнув дверцей, со всей дури пнула ни в чем не повинное колесо и бегом поднялась на второй этаж. Антон сунулся было ко мне, но, правильно угадав мое настроение, исчез вместе с ежиком.
С такого горя решила перестирать давно ожидавшую кучу белья и первый раз пожалела, что имею стиральную машину. Делать было решительно нечего, - Антон следил за порядком, Саня готовил, так что все, чем я могла занять себя, переделано. Мысли, мысли, мысли и еще злость! На себя, что дура такая, поверила! И на него, что воспользовался доверием! Хотелось поплакаться в жилетку хоть кому-нибудь. А где тут мой носовой платок?
Со всей силы швырнула тарелку о стенку кухни. На такой призыв Саня отзовется, уверена!
Что он и доказал, через минуту появившись на пороге и бросив взгляд на осколки.
-Готовить учимся?
Я не выдержала и разревелась. Только тут он посмотрел на меня и, растопырив руки, пошел утешать.
-Ну, Лешка, все будет хорошо, ну? – Объятия схлопнулись, я по привычке уткнулась носом в его грудь и зарыдала еще сильнее. Саня растерялся – обычно я так себя не веду. Он правильно понял, что случилось что-то из ряда вон. – Ну, Лешка, присядь! Я приготовлю тебе кофе, да? А ты расскажешь, что произошло? Да?
Он бережно усадил меня на стул, сунул прикуренную сигарету и пока готовился напиток, я молчала. Но когда чашка очутилась перед носом, а всхлипы пошли на убыль, я рассказала все!
Саня слушал с каменным лицом.
-А, может, ты неправильно поняла? – предположил он. – А вдруг ошиблась?
-Ага, ошибешься тут! Много ты знаешь Алекс Голубикиных, на днях нашедших жмурика? Да еще и что б один из бывших мужей у оных был евреем?
-Нет, - покачал головой Саня. – Но не мог он так, слышишь! Заинтересоваться тобой только в связи с делом! Не мог! Просто… стечение обстоятельств? Он же и раньше предпринимал попытки ухаживать за тобой!
-О чем ты, Саша? Мы не виделись с ним более полугода после моего очередного приключения и ни звонка, ни намека! – Всхлипывала я. – А до этого, если и говорили, то мельком и на отвлеченные темы… Нет, я права – этот интерес ко мне связан только с делом! Я же своими глазами, Саша!
Саша молчал, но его взгляд красноречиво говорил о том, что он сделает с французом, если тот только сунется.
-Хочешь, я поговорю с ним?
Знаю, как они будут говорить – отрехтуют друг другу физиономии и кому от этого будет легче?
-Нет! – твердо сказала я. – Я ошиблась… Ничего, перестрадаю. Просто сделаю вид, что не знаю его и все. Пусть, если необходимо, повесткой вызывает!
Саша вздохнул, обнял меня и подставил свое плечо, на которое я не преминула уютно устроить голову. Всегда так было! Если мне плохо – Саша рядом. Надежный, каменный, готовый высушить слезы и вытереть сопли. Я успокоилась, набралась решимости и перестала всхлипывать.
-Спасибо тебе – шепнула в самое ухо.
-За что? – удивился он.
-За то, что ты есть!
Я нежно поцеловала его в щеку и отстранилась, а то мало ли, воспримет еще, как приглашение, а мне на работу пора! Репетиция!

Лошадь на проверку оказалась и не лошадью даже, а совсем наоборот - мерином. Не знаю, как правильно называется этот окрас, но я определила его именно, как сивый. Для начала нужно было каким-то способом заставить конягу подняться на второй этаж. Только вот как? Сколько бы шеф не пыхтел сзади, подталкивая мерина в нужном направлении – тот даже копытами не переступил.
К слову, здание, в котором мы находимся, было ранее домом культуры Южно-трубного завода. Первый этаж занимало фойе и маленькое кафе, теперь там бар и дискотека, а на втором этаже, собственно, и был  концертный зал. В данный момент там уютно расположился наш стриптиз - клуб.
А на второй этаж – прямо по холлу, по широкой мраморной лестнице, на которую и пытался затолкать упертого мерина наш начальник. Что он только не делал: причмокивал губами, тащил за поводья, упрашивал слезливо сделать хоть шаг, стоя на коленях перед лошадиной мордой! Безрезультатно. Шеф выдохся и присел на ступеньку.
-Это не конь, а осел какой-то! – в сердцах сплюнул начальник.
Мерин опроверг это заявление, просительно заржав. Ослы, как известно, не ржут.
-Ну, есть предложения? – начальственный взор обратился в нашу сторону.
-А может, его подъемным краном, того.… На балкон? – Подал голос Гришка.
-И что, так и будем майна-вира туда-сюда каждый день? Еще идеи?
-А давайте поставим его в стойло и пойдем по домам? – предложила я.
-Ты вот что, Алекса, не умничай! Лошадь, между прочим – цирковая, так что кой чему обучена! Сам видел! Давай-ка, полезай наверх! Привыкай, так сказать, к обстоятельствам!
-Мне? Туда? Я же никогда верхом…
Закончить мне не дали.
-Пререкаешься? Смотри, у меня еще идейка, про запас, с удавом! – предупредил он. - Выбор за тобой! Ну?
Я вздохнула и полезла на конскую спину. Как только оказалась в седле, мерин всхрапнул и потрусил в том направлении, в каком был повернут, а значит, нужным нам маршрутом. Немного подумал, остановившись перед лестницей, но я выдала краткое «Н - но!», и, возомнив себя ковбоем Мальборо, даже слегка  сжала тугие конские бока. Мы начали восхождение. Добрались вполне благополучно, прошествовали через зал и остановились на сцене. Кататься мне понравилось, а вот слезть то как? Мерин стоял, понуро опустив голову, а я крутилась в седле, раздумывая как бы вернуть землю.
-Я матрасик принесу, подожди! – сообразил Гришка.
На матрасик я свалилась кулем и сразу откатилась в сторону на всякий случай. Мерин даже ухом не повел.
-Ну, - уперев руки в боки, поинтересовалась я. – И что дальше?
Шеф забегал по сцене, эмоционально размахивая руками и посвящая нас в свой гениальный замысел. Мы все с интересом наблюдали за его перемещениями, даже лошадка прониклась, следя за начальником большими влажными глазами.
-Ну, ты понял, что от тебя нужно? – Спросила я мерина, когда шеф выдохся. В мою руку доверчиво ткнулись бархатные ноздри. – Получишь морковку.
Лошадка показала класс послушания, словно и вправду поняла, что от нее требуется. В конце мизансцены Григорий должен был взгромоздиться на коня, подав мне руку усадить впереди себя и увезти вон, в сумрачную даль. Подсаживали Гришку на лошадь мы все, шумной кампанией. Но как только он оказывался в седле – скуля, припадал к конской шее и безнадежно сползал.
-Так, Алекса! – не терпящим возражений тоном заявил Славик. – Тебе пионерское задание – покатай мальчика по городу, пусть привыкает! Номер должен быть готов через неделю! Все! Накатаетесь – мерина в гараж, вот ключи. На завтрашней репетиции оценю ваши достижения! Вопросы?
-А как зовут то его? – поинтересовалась я.
-Сивка – Бурка! А попросту – Буряк.
Надо же, сказочная конячка!

***
-Ногу в стремя, остолоп! В стремя! А не за голову!
Бесполезно – Гришка все время пытается перекинуть ногу через конскую спину, словно это рама велосипеда «Украина». Растяжка ему, конечно, позволяет, но не на два метра в холке!
Мы в парке, а вокруг нас толпа, любующаяся, как я корежу из себя тренера по выездке.
-Вот эта штука – стремя – объясняю еще раз, для пущей убедительности похлопав по названной детали конской упряжи рукой. – Суешь сюда свою ногу, левую. Подтягиваешься, отталкиваешься, а правую ногу – через спину! Оп – ля!
Демонстрирую. Смотрит – кивает, а доходит до дела…
Толпа начинает давать советы из разряда полезных, в основном, повторяя мои инструкции. Умею ли я ездить на лошади? Нет, но телевизор смотрю. Так, кое-каким представлением располагаю. Уж в любом случае, подкована теоретически в этом деле больше, чем Григорий. А практика? Наработаем!
-Ну, уразумел? – под восхищенные взгляды спрыгиваю с лошади и все начинается сначала.
Подходит, делает грациозный взмах ногой, сразу правой. Результат – тупое выражение на морде лица.
Кто-то догадался притащить и перевернуть урну. Два дюжих молодца подхватили Гришаню подмышки, водрузили на урну, словно постамент и отошли. Стоит, думает, плотоядным взглядом пожирая неожиданных помощников. Им-то невдомек, что мальчик того…
-Не о том думаем, Гриша! – прерываю его сексуальные фантазии. – Через час наш номер, а мы и шага не проехали!
-А? – Рассеянный взгляд натыкается на меня, приобретая более подходящее обстановке выражение. – Ну, да…
В толпе уже раздаются шепотки, утверждающие что мы – клоуны, и зарабатываем себе на хлеб насущный таким вот, веселящим толпу, образом, в связи с бедственным положением нашего цирка.
А люди отзывчивые! Кто-то снял шляпу и положил на асфальт у моих ног. Очень быстро шляпа наполнилась. На самом верху, словно издеваясь, торчала бумажка, номиналом в пятьдесят гривен. Между прочим, деньги!
-Гриша, не позорь меня, полезай на лошадь! – прошипела я собрату-клоуну. – Я стриптизерша, а не скоморох! Да и ты далеко не шут балаганный, так что лезь на коня, кому говорю!
Гриша послушно предпринял очередную попытку. Дюжие молодцы, полные сочувствия, подскочили с двух сторон. Один подхватил Гришаню под попу, подтолкнул вверх. Второй умудрился таки поймать правую ногу моего ученика и перетянуть ее на свою сторону. Худо-бедно, но он наконец-то в седле. И только осоловелыми глазками, полными восторга и обожания, зыркает в сторону своих помощников.
Беру Буряка под уздцы и направляю шагом в сторону нашего клуба. Кто-то сует мне в руки шляпу, полную грошей, а Гришаня оборачивается и делает ручкой.
-Молодцы, ребята, повеселили! – ликует радостно толпа. – Вы завтра приходите! Мы вам такой бенефис устроим! Всех друзей позовем!
-Все ты, клоун несчастный! – Бурчу я, когда мы, оставив Буряка в гараже, топаем по лестнице. – Завтра весь город соберется на представление!
-Да будет тебе, Алекса! Денег вот заработали, целых двести гривен и всего-то за каких-то три часа! А какие мальчики! Ах! – Гришаня жеманно передергивает плечиками. – Если они придут завтра.… Подсадят меня на лошадь своими сильными руками… Я готов быть клоуном!
-Хватит! – обрываю его мечты.
-Эх, не понять тебе мою тонкую душу! – Обиженно вздыхает Гриша.
-Делай морду кирпичом, к нам идет большой начальник, – предупреждаю я мечтателя. – Он тебя сейчас так поймет, что оба без работы останемся!
Гришаня быстренько приклеивает к своему фейсу уверенное и серьезное выражение и топает прямиком в начальственные объятия.
-Ну, как успехи?
-Преобладают, Вячеслав Алексеевич! – бодро рапортую я. – Первый раз, все-таки, в седле!
-Ну-ну, хотелось бы посмотреть, так сказать.
Мы с Гришаней быстро переглядываемся, но возражать не решаемся.
-Ну, идите, переодевайтесь! И помните – у вас есть неделя, что б привести коня в божеский вид.
Эх, не в конике дело!

А пока что гарцуем на картонных оленях, выезжаем, плюхаемся в сугроб и так далее, согласно постановке.
Сержа замечаю даже не краем глаза, а полным взглядом – сидит себе, как ни в чем не бывало и потягивает пиво. Смотрит на меня? Смотрит! Ну и пусть! Гришаня, натужно сопя, уволакивает меня за кулисы, но уронить снова не удается – я уже быстроногой ланью лечу в гримерку переодеваться. И бочком, бочком, не парадным маршем по мраморной лестнице, а тенью к черному ходу. Выскользнула. Завела машину и педальку в пол – семь минут, и уже тыркаюсь в замочную скважину.
Антоша спит в обнимку с ежиком, но стоит только мне прокрасться на кухню и насыпать в джезву кофе, возникает на пороге.
-Мам, ты чего… - лобик морщится, соображая как бы спросить – дома, так рано?
-Ничего, сынок, просто… Я тебя разбудила?
-Нет, не ты, - Топотоша! Он же ночной зверек!
Кофе закипает, Антон кормит ежика молоком из блюдца, а я, с чашкой дымящегося напитка усаживаюсь за стол.
-Может, ты кушать хочешь? – спрашивает Антон. – Папа там жаркое приготовил, можно разогреть. Так как?
-Нет, спасибо. Я на работе наелась.
Молчим. Антон смотрит выжидающе и все-таки не выдерживает:
-Мам, ты поссорилась с дядей Сережей?
-С чего взял?
-Я ж не маленький, вижу. – И тут же опровергает свое заявление. – Мам, можно я с тобой посижу?
Я киваю и он взбирается на мои колени, обхватывает руками за шею и утыкается носом в плечо.
-Ничего, мам, ничего.… Перемелется – мука будет.
Ох!
-А я сегодня на лошади каталась. -  Говорю невпопад.
-Да? – заинтересовывается Антон. – А мне можно будет покататься?
-Конечно, но только если ты сейчас пойдешь спать! У меня репетиция в девять, ты должен быть бодр и свеж! – заявляю я.
-Мам, это ты у нас сова, а я жаворонок, и встаю в семь, без будильника! Но спать пойду, уговорила! А то тебе и покурить надо, вон, уже всю пачку измяла!
-Кыш! Всевидящее око!  Спокойной ночи!
Антон уходит, а ежик остается. Шерхается по кухне, тыркаясь во все углы любопытным носом. Теперь мне понятно, почему сын назвал его Топотошей – если закрыть глаза, то кажется, что по кухне на цыпочках бегает маленький слон.
Кофе выпит, сигарета – до фильтра, а не потопать ли нам баиньки? Реализую. Воплощаю, так сказать…
Но только стоит  умоститься, как оживает телефон. Определитель сообщает, что со мной имеет желание поговорить ни кто иной, как сам Коробцев.
-А не пошел бы ты, побегал, впереди электрички? – предлагаю я, но к телефону не подхожу. – Устанешь же звонить, задолбаешься!
Либо у него железные нервы, либо он поставил на автодозвон – телефон предпринимает попытки с периодичностью каждые десять минут. Даже то, что я спрятала голову под подушку, не способно заглушить дребезжащего звона. Умный, да? Но на каждого мудреца есть ложка дегтя в нашей бочке! Автодозвон у него, понимаешь! А у нас можно выдернуть провод из розетки и хоть обзвонись себе!
Уже отключив телефон, еще минут десять напряженно вслушиваюсь, а вдруг он возьмет, да и зазвонит каким-то чудом? А в ответ – тишина! Спать!

А утром мы в парке, с мерином на изготовку, на потеху достопочтенной публике, предпринимаем очередную попытку усадить Григория в седло.
-Ты бы хоть кофточку одел какую-нибудь аляпистую и колпак на голову. – Предлагаю я Григорию.
Вчерашние знакомые тоже здесь, потешаются, тыкая пальцами  в нашу сторону. У них что, работы нет? Очевидно – нет, потому как никто никуда не торопится, образуя вокруг нас плотное кольцо улыбающихся лиц. Гришка предусмотрительно захватил шляпу, теперь с ней по кругу бегает какой-то чудик, собирая пожертвования для разорившегося цирка. Шляпа полна. Предприимчивый чудик достает откуда-то жестом фокусника полиэтиленовый пакет, опрокидывает туда нашу «зарплату», торжественным жестом вручает его мне, оставив себе шляпу. И заходит на очередной вираж.
-Ну, смотри же, дядь Гриш! – Не выдерживает Антон. – Мам, подсади!
Поставляю сложенные ковшиком ладони и подкидываю Антона в седло.
-Ну, понял, дядь Гриш? – кричит с высоты конской спины сын. – Все просто!
Глазки светятся восторгом, руки похлопывают по конской шее, теребят роскошную гриву…
-Мам, можно покататься? – с надеждой спрашивает Антон.
Смотрю на Гришку,  а он и рад, что не ему предстоит сейчас держаться в седле. Он уже строит глазки кому-то в толпе.
-Только шагом, ладно? – упреждаю Антона,  и, держа Буряка на коротком поводу, веду по кругу.
-Ух, ты! здорово! А быстрее?
-Тогда мне придется бежать! – говорю я.
-Мамочка, ну пожалуйста!
Чего не сделаешь ради собственного ребенка? Перехожу на легкую рысь, Буряк следом, подчинившись беспрекословно. Бегаем. По кругу.
-Класс! – восторженно кричит Антон.
-Может, хватит, слоники устали? – взмаливаюсь я.
-Ладно, - соглашается сын, и мы с конем притормаживаем, переходя на плавный шаг. Антон склоняется к конской шее, и шепчет – Мам, там дядя Сережа…
-Где?
Мне то не видно из-за голов собравшихся, с моим  ростом.
-Вон там, за тем мужиком в кепочке.
-И чего он делает? – спрашиваю.
-Смотрит.… Хотя, нет, идет к нам.
-Куда?
-К нам. Уже и дядьку обошел.
-Ну-ка, двигайся! – перекидываю поводья через лошадиную голову, ногу в стремя, толчок, и я уже позади Антона. – Ща прокатимся с ветерком!
-Сторонись! – кричит сын, и толпа растекается, давая дорогу и скрывая в себе мента и недоуменное лицо Гришки.
-Вы куда? – обиженно кричит он в спину.
-В бескрайние украинские степи! Встретимся позже!
Лошадка, почувствовав настоящий вес, обрадовано всхрапывает и переходит с места в карьер.

 Ликующая толпа далеко позади, менту при всем своем желании нас не догнать на своих двоих, за Григория я спокойна – сам доберется, дорогу знает. А вот нам надо тормозить! А как?
-Антоша! – кричу я. – А ты случайно не знаешь, как управлять лошадью?
-Нет, а что?
-Ну, надо же как-то остановиться!
-А ты не знаешь, как? – догадывается сын.
-Не – а! – подтверждаю.
-А зачем тогда меня посадила? Да еще и сама залезла? Мамочка!!!
-Мамочка!!! – подхватываю я.
Крик не помогает, как ехали, так и едем. Что значит – быстро!
Предпринимаю единственное, что приходит в голову:
-Тпр-р-ру! – И натягиваю поводья.
Как много полезной информации можно получить из американских фильмов! То, что мы остановились лишь благодаря тому, что я смотрела «Техасский рейнджер» с Чакком Норрисом – не вызывает сомнения! Еще, наверное, сказалось, что у лошадки за плечами большей цирковой опыт.
Остановились, стекаю на землю, подхватываю на руки Антошку и пытаюсь удержаться на своих двоих. Впечатление такое, что вместо мускулов ноги мои набиты не застывшим желе. Понимаю, что это и есть – поджилки трясутся. Антон чувствует себя много лучше – он во всем положился на маму, а вот маму такое положение из седла выбило, как пить дать.
До клуба – метров сто пятьдесят. Поцокали, мерин, на заслуженный отдых.
Лошадь – в гараж, там уже суетится мальчик, в обязанности коего входит расседлать, накормить, напоить и поставить в импровизированное стойло, которое начальник самолично отвел между своими двумя машинами. А мне еще предстоит доставить домой Антона. И поспать до вечера.
И вновь прихожу к выводу, что неделя не задалась с понедельника.
По прикроватному столику прыгает, задавшись импульсом виброзвонка, мобильный телефон. Пытается убежать, но я не разрешаю – прихлопываю сверху рукой, как надоедливое насекомое, и подношу к уху.
-Алло? – говорю я. Трубка отвечает натяжным сопением, а затем разряжается громом и молниями начальственным голосом, и все - на мою больную голову.
-Алекса! Твою мать! Почему не подходишь к телефону?
-Почему это не подхожу? – успеваю возразить. – Вот, подошла же?
-Я тебе целый час пытаюсь дозвониться по домашнему! У тебя там что, мертвая зона?
-Не, очень даже живая… - отвечаю. И тут мне приходит в голову, что телефончик - то я отключила! А включить не озадачилась! И сразу проникаюсь справедливостью начальственного гнева. – У меня это… Телефон сломался.
-Что б через пол часа была на работе! – Это зачем же? Время – только шесть, а мне к десяти? – Без возражений! Клоуны, мать вашу, я вам устрою цирк!
Ослик был сегодня зол.… И кто заложил?
Быстренько собираюсь, прилепляю магнитом записку для Антохи и в клуб, в темпе вальса.
А там, мама дорогая! Вся наша труппа в полном составе с красными рожами и свернутыми в трубочку ушами. Тихонечко встаю в строй и прикидываюсь статуей. Вячеслав Алексеевич в гневе! Они изливают свой гнев на подчиненных, размахивая руками не хуже дирижера.
-Вот, полюбуйтесь! – он наконец замечает мое присутствие и начинает махать руками уже ветряной мельницей. – Мало того, что устроили светопреставление в центре города, так еще и безнадежно испоганили мои машины!
-А? – открываю рот, но Гришаня дергает меня за рукав.
-И кто, спрашивается, будет соскребать навоз с капота? И кто…
А дело, видите ли, в том, что Сивка-Бурка, находясь в непосредственной близости от машин, умудрился их загадить. А кто виноват? Я! Почему? А кто же так опрометчиво припарковал мерина радом с начальственными иномарками? А то, что место выделил сам шеф, роли не играет, нужно было конячку выгулять, а не устраивать клоунаду в центре парка! И все-таки, кто заложил?
Все, чем могу помочь – виновато пошаркать ножкой. А разгребать Агеевы конюшни не пойду, я в Гераклы не нанималась. Машины начальника? Начальника! Вот пусть он и мается! Возьмет тряпочку и ведро воды… Ему же приспичило поставить номер с лошадью? А ведь Гришаня предупреждал! Разонравились ему картонные олени, понимаешь!
Когда я высказалась, повисла гробовая тишина. Все опустили очи долу, не смея глазеть на отпавшую начальственную челюсть. Он обдумал мое предложение насчет ведра и тряпки и, махнув рукой, удалился. А мы посовещались и решили, что пойдем уж, поможем…
Когда вымытые машины сверкали, как новенькие, Слава за локоток отвел меня подальше от любопытных ушей.
-Ты, вот что, Алекса.… Не возражай при народе? А? Это мы с тобой в один детский садик ходили и на одном горшке сидели, другим про это знать не надобно, а?
-Хорошо, – согласилась я. – Только уйми свой пыл! И Славик, бери совет, пока даю бесплатно…
-Ну?
-Слишком ты нос задрал, а вокруг все же люди. Им в глаза смотреть нужно. А ты корячишь из себя члена партии. Времена не те, что б для устройства на новое место нужна была характеристика с прежней работы. Разбегутся ведь.
-Пойти, что ли извиниться? – пробормотал он.
Я только плечами пожала. В принципе, он хороший парень и совсем не злой. И то, что мы ходили в один детский садик – «Ручеек», - правда! И даже жили в одном доме, и в школу ходили вместе, - я во второй класс, а он в первый. А кричит он большей частью потому, что не знает, как себя вести – стесняется. Считает, что если подпустит близко к сердцу, то на голову сядут и ножки свесят. Поэтому и надрывает голосовые связки.
Мы договорились сразу, что я буду называть его по имени - отчеству, подчеркнуто вежливо. И за пять лет я ни разу не ошиблась. Все-таки он достойный сын своей матери, бывшего партийного работника, а ныне – заместителя мэра нашего города. Так что есть чему отдать дань уважения. И совсем не злой! А очень даже справедливый!
Вот даже взял и извинился, даже более того – премировал девочек сотней гривен. Нам с Гришкой достался кукиш с маслом – мы свое получили, используя мерина в целях обогащения. Справедливо? Вполне!
Только я намерилась слинять после номера, переоделась даже, даже прошмыгнула черным ходом, но возле самой машины меня перехватила железная рука правосудия.
-Почему ты меня избегаешь? – лапа Коробцева сжала мое плечо, будто тисками.
-Я не избегаю, - ответила я. – Я тороплюсь домой, к сыну, он, между прочим, еще маленький и боится спать один.
-Алекса, что я сделал не так?
Ну все, он меня достал! Хоть бы извинился, ведь наверняка понял, что я сунулась в запретную комнату синей бороды! Простачка играет?
-Твой план! – выпалила я.
-Какой план? – Смотрит недоуменно, как будто и в самом деле…
-Не понимаешь? Я думала поиграть в игрушку какую-нибудь и наткнулась.
-А, конспект? А что в этом такого? Я всегда конспектирую то, что предстоит сделать. Моя работа требует…
-А нашу ночь тоже требовала твоя работа? – перебиваю я. – Может, ты и это законспектировал?
-Алекса, погоди, выслушай…. Я не отказываюсь, что виноват, но…
-Проверить – в самом ли деле Голубикина не была знакома с убитым. Каким образом? установить личный контакт. – Цитирую я. – Ну и, выяснил?
-Это слова… Ты неправильно поняла.… Ведь спросить - знала ты его или нет можно только тебя! Его то уже не спросишь! Вот и значит – лично…
-А про участие «папы» тоже только через посредника?
-Но ты же… Вы же.… Если ты спросишь, его это не заденет, а я.… Сама знаешь, мы на разных полюсах …
-Про Пашу я тебе скажу, что б ты не рыл носом землю в пустом месте – ни он, ни его мальчики, ни сном, ни духом. Не тревожь человека, мент.
Он отшатнулся, словно я его ударила.
-А по поводу всех остальных вопросов – можешь задать их официально. А не прикрываться имитацией чувств.
-Алекса, я…
Но я не стала слушать, нырком вниз ушла от захвата и уже из салона машины бросила в лицо:
-Есть вопросы – вызывай повесткой, в официальном порядке. Частных консультаций не даю.
В зеркало заднего вида была видна одинокая фигура, растерянно забытая на дороге. Пока я не повернула. Обидел ты меня, Коробцев Сергей, ох как обидел!