Лебединая песня

Пролог
Гнетущую тишину раскололи звуки пианино. Каждая нота подобно хлысту рассекала воздух. Эта мелодия была просто физически осязаема. Ее звуки забирались в самую душу, а не оставались на уровне сознания. И хоть музыка лилась очень неуверенно, но секунда за секундой, и она набирала силу. Вот уже перестали дрожать руки, ноты перестали прерываться волнительными паузами. В памяти послушно всплывали мечты и задумки. Пальцы, не срываясь более, скользили по клавишам, набирая нужную скорость. А в сознании к этому соло уже давно присоединилась скрипка и виолончель. И пусть в комнате их не было, для нее они звучали так же явственно, как и пианино перед ней. И пусть произведение длилось всего две минуты, для нее это была та вечность, что постоянно преследовала ее. Пока не прозвучала последняя нота…
 I
- Алиса?
Девочка, которую, как следует полагать, звали Алиса, отвернулась от окна. На улице шел дождь, и это ей очень нравилось. Но не потому, что всем современным  девочкам полагается любить дождь, а потому что он звучал. Даже сквозь двойное стекло новых окон она слышала, как водяная стена обрушивается на землю, крыши, траву, на деревья, как капли проходят извилистый путь сквозь их крону и медленно падают на сырую землю. У каждого движения воды был свой звук, своя мелодия. Это был громкий оркестр, лучше которого не найти во всем мире. Алиса училась у дождя, и он был лучшим учителем, которого только можно представить. И единственный, кто не хотел отказываться от нее.
- Алиса! Иди сюда!
Девочка соскочила с подоконника и торопливо пошла на голос. Это звала мама, а она не любила ждать.
- Алиса, это твой новый учитель. Он будет приходить к тебе каждый день. Я надеюсь, что ты будешь слушаться его и вести себя хорошо, - в голосе мамы прозвучала какая-то холодная нотка.
Алиса молча кивнула.
- Я думаю, что можно начать уже сегодня, - добавила мама.
Алиса опять кивнула и пошла в сторону своей комнаты. Она услышала, как след за ней кто-то пошел. Учитель, наверное. А за ним – мама. Ее шаги слишком знакомы, чтобы не узнать.
Алиса прошла уже знакомой дорожкой к письменному столу и села на свой стул. Спустя пару секунд учитель сел на второй стул и, похоже, повернулся  к ней. Мама осталась на пороге.
Эта картина была настолько привычна, что стала превращаться в мучительную пытку. Хотелось поскорее закончить это и вернуться на подоконник. Ведь ее ждал дождь.
- Мама, ты можешь идти. Все хорошо, - тихо произнесла Алиса.
- Если что – зовите. Я на кухне, - женщина уже собралась уходить, но тут обернулась и добавила: - Не стоит сильно нагружать ее сегодня.
И ушла.
- Значит, тебя зовут Алиса? Какое интересное имя. А я Святослав Александрович. Я буду учить тебя предметам, которые тебе следует знать. Я хочу спросить, может тебе нравится что-то больше, чем остальное? Например, математика. Или история. Или какой-нибудь язык? – вполне добродушно и даже весело начал разговор новый учитель.
Алиса молчала. Он не любила разговаривать. Ведь это бессмысленно. Если ты говоришь, значит, не слушаешь. А ей нравилось слушать.
Святослав Александрович заметил, что девочка не хочет поддерживать разговор. Он не стал злиться. Он учил не обычных детей, а потому никогда на них не злился. Вот и сейчас он только вздохнул и попросил:
- Алиса, посмотри на меня, пожалуйста.
К его удивлению, девочка подняла голову и посмотрела туда, где, как она думала, находился учитель. Ее глаза были практически бесцветны, лишь отдавали голубизной. Наверное, им суждено было бы остаться голубыми, как у младенцев, если бы все сложилось по-другому.
- Ты ведь ничего не видишь?
Девочка снова опустила голову и прикрыла глаза. Она не стала отвечать.
- У меня были слепые ученики. И знаешь, им не нужно было видеть. Они могли то, что не могли другие дети. А сколько в них было таланта! Я уверен, что и ты можешь то, что не могут видящие люди. Скажи мне, что ты любишь больше всего?
Но Алиса не ответила. Спустя несколько минут она услышала, как учитель встал и пошел к двери.
- До свидания, Алиса. Я приду завтра.
Алиса подождала, пока шаги в коридоре стихнут, и почти бегом подскочила к окну. Мгновенно забравшись на подоконник, она прислонилась головой к стеклу. Сегодня синоптики обещали дождь целый день.
«Я вернулась».
**
- Ну как она? – мама девочки подошла к вышедшему из комнаты учителю.
- Она не хочет разговаривать, даже не захотела сказать, что ей нравится больше всего. Обычно такие дети очень одиноки, и они подсознательно ищут человека, с которым можно было бы поделиться. Причем очень часто оказывается, что это не родной человек, а совсем чужой. Им так проще. Я думаю, что со временем она разговорится, и я смогу начать ее учить. Но лучше ее не торопить, пусть привыкнет. Иначе она испугается и совсем замкнется, и тогда я не смогу ничего сделать.
Мама явно была недовольна выводом, который сделал мужчина.
- Вы не понимаете. Ей уже двенадцать, а она почти ничего не знает. По знаниям она хуже третьеклассника. Если она не перестанет показывать свой характер, то какое у нее будет будущее?
Мужчина взял пальто с вешалки и шарф.
- Я думаю, что вам не следует воспринимать ее наравне с обычными детьми. Я понимаю, что вам хочется, чтобы она была такая же умная, как и все, чтобы смогла вести нормальную жизнь. Но она не такая, и этого не изменить.
Он завязал шарф и накинул пальто. Не застегивая его до конца, подхватил свой дипломат и открыл дверь.
- До свидания. Я приду завтра в десять. И не давите на нее, пожалуйста.
Мама девочки улыбнулась на прощание и закрыла дверь. Как только ключ сделал последний оборот, улыбка мгновенно сползла с ее лица. Она быстрым шагом направилась в комнату дочери.
- Алиса!

II
В это утро она была дома одна. Хоть было еще прохладно, но за окном светило солнце, и жители города высыпали на улицу. Они шумели, кричали, бегали дети. В этом тоже была своя мелодия, но она не нравилась Алисе. В ней было слишком много людей, а людей она не любила. Они ничего не понимали и не поймут никогда.
Сегодня Алиса не сидела у окна. Она стояла в гостиной и водила пальцами по корешкам книг в шкафу. Большая часть из них была обычными книгами, предназначенными для зрячих людей, но было и несколько, написанных шрифтом Брайля. Алиса любила читать. Ведь именно благодаря книгам ее назвали Алисой, что ей очень нравилось. Как рассказывала мама, первое, к чему потянулась девочка дома – книга «Алиса в стране чудес». Кстати, вот и она – переведенная на язык слепых. Алиса улыбнулась, но не стала брать любимую книгу.
Ей было уже двенадцать лет. Целых двенадцать лет. Именно столько времени она не видела ни солнца, не дождя, ни города, в котором жила, ни даже лица собственной мамы. Она родилась в темноте. Наверное, девочки в ее возрасте еще не думают о серьезных вещах. Но Алиса уже задумывалась.
Порой ей казалось, что она ошиблась временем. Слегка припозднилась и оказалась в двадцать первом веке. Веке, где ей не рады, где у нее отняли глаза. Наверное поэтому Алиса не любила достижения современной техники, предпочитая им книги, над которыми время не властно. И она не была глупой, как считала Элеонора – ее дочь давно уже умственно переросла сверстников.
Раздался дверной звонок. Пронзительно и один раз. Алиса не торопилась к двери. Сначала она вернулась к судьбоносной книжке и достала ее с полки. Лишь после этого пошла открывать.
- Кто это? – тихо спросила она.
- Святослав Александрович.
Алиса открыла дверь и впустила учителя в квартиру.
- Здравствуй, Алиса, - с улыбкой поздоровался он, снимая пальто и вешая его на вешалку.
Девочка подождала, пока Святослав Александрович закончит, а потом пошла в комнату. Там она снова села на тот же стул и опустила голову. Учитель сел на другой стул и положил дипломат на стол.
Воцарилось молчание. Алиса сидела, опустив голову, и водила пальцами по обложке книги. Святослав Александрович осматривал комнату. Он искал что-нибудь, что могло бы подсказать, как вести себя с этой девочкой. Но обстановка в комнате была едва ли не спартанской. Никаких украшений, цветов, статуэток. Все книги одного цвета без картинок, написаны шрифтом Брайля. Не было даже типичных для девочек пушистых подушек или мягких игрушек. Никакого намека.
Мужчина встал и подошел к окну. Тут только он заметил, что на подоконнике лежат две большие подушки.
- Хороший день сегодня, тебе так не кажется? Без дождя, ветра и холода.
Алиса чуть заметно покачала головой и произнесла:
- Я люблю дождь.
Учитель едва ли не вздохнул с облегчением. Он поспешил продолжить разговор.
- Почему? Он же мокрый и холодный. После него можно заболеть.
Несколько секунд девочка молчала, и Святослав Александрович уже решил было, что и эта попытка была неудачной, но она вновь заговорила:
- Он играет.
Святослав Александрович удивился, но виду не подал.
- С кем играет?
И тут впервые девочка улыбнулась и снова замолчала.
Еще с час учитель пытался разговорить девочку, но та, кажется, потеряла интерес к происходящему. Впрочем, ему удалось добиться того, чтобы она вообще проявила хоть какую-то активность. Но в тот день ему пришлось уйти, так и не добившись ничего более существенного.
**
А на следующий день снова был дождь. Синоптики обещали такую погоду еще неделю или даже больше. Это сообщение совсем не обрадовало жителей города, ведь им пришлось вновь прятаться в своих квартирах. Зато Алиса была счастлива, ведь она вновь могла сидеть у окна и слушать.
- Алиса! Сейчас придет Святослав Александрович. Я хочу, чтобы сегодня вы, наконец, начали занятия, поэтому хватит сидеть на окне и приготовься к учебе.
Девочка спустилась с подоконника и достала из ящика специальный прибор и грифель, которым обычно писала. Он создавал точки, которые потом можно было бы «прочитать». Это было долго и утомительно, да и написать удавалось совсем немного, но это все же лучше, чем ничего.
В коридоре хлопнула входная дверь, Алиса услышала голоса. Пришел учитель. Он не стал надолго задерживаться у входа. Он снова положил свой дипломат на стол Алисы и улыбнулся девочке.
- Доброе утро, Алиса.
Девочка, как обычно, промолчала. Но Святослав Александрович уже привык к этому, а потому сразу заговорил дальше.
- Твоя мама хочет, чтобы мы начали твое обучение. Но я не люблю заставлять детей что-либо учить, если они не хотят. Конечно, зачастую без этого никуда, но я предпочитаю другие методы. Я хочу, чтобы ты мне помогла. Скажи, что тебе интересно, что у тебя лучше получается?
Ему показалось, что Алиса приподняла голову. Она явно задумалась, а это было очень хорошо. Спустя пару минут он дождался ответа.
- Я люблю музыку. А еще книги.
- Любишь музыку? Какую?
Та же улыбка проскользнула по лицу Алисы, и она посмотрела на окно. Нет, она как будто видела это окно.
- Разве вы не слышите? Вот же она, музыка.
Святослав Александрович начал понимать, что имела в виду его ученица, когда сказала, что дождь «играет». Играет не с кем-то, а играет что-то. Музыку.
- Но это же просто шум падающей воды.
 Тут девочка вдруг соскочила со стула и резко открыла окно. В комнату ворвался ветер, подоконник залило каплями дождя. Мгновенно стало очень холодно. Но Алиса улыбалась.
- Не называйте музыку шумом. Слушайте.
Святославу Александровичу не хотелось слушать звуки бушующего ливня. Ему хотелось закрыть окно и вновь окунуться в тепло квартиры. Но он побоялся пойти против Алисы, которая не на шутку разошлась. Ему даже показалось, что она прозрела, настолько осознанными глазами она смотрела куда-то сквозь серую пелену воды.
Тут в комнату вбежала мама и захлопнула окно. Улыбка Алисы мгновенно исчезла, она попятилась и споткнулась об стул. Она слишком хорошо знала, что будет дальше.
Элеонора не стала кричать в присутствии посторонних.
- Святослав Александрович, я думаю, что вам пора. На сегодня хватит.
Учитель взял со стола свой дипломат и пошел к выходу. Элеонора пошла его проводить.
Уже выходя из квартиры, Святослав Александрович серьезно и холодно сказал:
- Не ругайте ее. Похоже, что вы и без того делаете это слишком часто.
III
- А кроме дождя? Какую еще музыку ты любишь?
- Вы не расскажете маме?
- Зачем мне это делать?
- Прошлые учителя обо всем рассказывали.
- Ну а я не расскажу. Чужие секреты нужно хранить, а не рассказывать каждому встречному.
Алиса открыла какую-то полку и достала из-под вороха бумаг медальон на цепочке. Затем поднесла его учителю и сказала открыть. Мужчина открыл и услышал тихую мелодию. Под крышкой оказались музыкальные часы. Их стрелки остановились ровно на девяти часах.
- Красивые. Но ведь они стоят.
- Да. Мой дядя подарил их маме, когда узнал, что у нее будет ребенок. Он сказал, чтобы она отдала их мне в день рождения. Тогда они шли.
- А что за «А» на крышке?
- «А» - Алиса.
- Тебя назвали Алисой, потому что так захотел дядя?
- Нет, я сама так решила. Я сама выбрала себе имя.
- Как? Дети не выбирают себе имена.
- Дети может и не выбирают. А я выбрала.
- Ладно, а как дядя еще до твоего рождения узнал, что ты будешь Алисой?
Тут девочка не смогла ничего сказать. Видимо, ответа она и сама не знала. Святослав Александрович решил, что это может подождать, и вернулся к причине остановки часов.
- Почему же они стоят? Ведь их можно завести.
- А вы попробуйте.
- Можно?
Алиса кивнула. Учитель посмотрел на свои наручные часы. 12:45. Он выставил стрелки на часах Алисы и показал ей.
- Видишь, теперь они идут.
 Девочка улыбнулась и показала на циферблат.
- Смотрите.
Стрелки вдруг ускорились, и за несколько секунд вновь встали на девять часов. Механизм остановился.
- Тут какой-то подвох?
- Я родилась в девять утра. В тот момент часы остановились. Мама пыталась их завести, но они возвращались на это время. Она решила, что не будет отдавать их мне. Но я их сама нашла два года назад. Мне кажется, что раз они предназначены мне, то они должны быть у меня.
Святослав Александрович еще раз посмотрел на часы. Циферблат как циферблат, стрелки тоже самые обычные. Значит, дело в механизме. Но все же подозрительно все это.
- Может твой дядя просто решил подарить тебе их как игрушку?
- Может быть. Но ведь это так символично. Для меня же время стоит. Я не вижу, как меняются поры года, я не вижу день и ночь. Я не вижу, как идут другие часы. Я не вижу, как взрослеют или стареют люди. Как растут растения. Для меня нет даже «вчера» или «завтра», есть только «сегодня». И эти часы показывают мое «сегодня», «сейчас». День, который длится двенадцать лет.
«Это не слова ребенка. У меня такое ощущение, что для нее действительно время застыло. Как будто бы она повзрослела уже двенадцать лет назад» - с удивлением подумал учитель.
Алиса закрыла часы и положила их обратно в полочку.
- Но мне кажется, что эти часы еще будут идти. Скоро.

**
Этот случай произошел спустя месяц после того, как Алиса распахнула окно. Надо сказать, что в тот день отношение учителя к ней поменялось. Он нашел ту зацепку, которая помогла ему в дальнейшем подружиться с девочкой. Учеба наконец началась.
IV
- Алиса, тебе надо решить несколько примеров. Тогда мы закончим эту главу и сможем идти дальше, к более сложным и интересным вещам.
Девочка послушно принялась решать выбитые точками примеры. Это требовало куда больше времени, чем тратил обычный человек, ведь Алиса считала все в уме. Для Святослава Александровича давно уже стало очевидно, что она не любит писать. У девочки была великолепная память, а потому он разрешал ей решать примеры в уме или вслух. Он подозревал, что шрифт Брайля лишний раз напоминает Алисе о том, насколько она неполноценна в сравнении с другими людьми. Ведь они не тратят столько времени для того, чтобы написать несколько слов.
- Тебе ведь это не нравится, ведь так? Ты не любишь математику.
- Да.
- И другие предметы тоже. Почему?
Алиса отложила свои инструменты для письма.
- Их создавали для обычных людей. Мне они не нужны. Зачем мне грамотно писать, если я пишу точками? Или считать, если я не вижу, что считаю? Мне нужна музыка и книги, а не это.
И она в какой-то злобе оттолкнула листы бумаги и сборник по математике. Листы медленно опускались на пол, когда за окном сверкнула молния, и стекла содрогнулись от удара грома. Начиналась гроза. Совпадение?
- Хорошо, давай закончим с математикой.
Святослав Александрович поднялся со стула и принялся собирать раскиданные записи Алисы. Ему не нравилось, когда девочка начинала злиться. Может она и была двенадцатилетним ребенком, но мужчина ощущал, что она будто чужая в такие моменты. Даже в этой комнате она смотрится чуждо. Так выглядят призраки в нашем мире: вроде отсюда, но все равно совсем другие.
- Алиса, если ты так любишь музыку, почему не играешь на каком-нибудь инструменте?
Алиса, видимо, уже взяла себя в руки, потому что не стала долго молчать, как делала обычно, а ответила сразу:
- Мама не хочет.
- А ты хочешь?
Вдруг Алиса соскочила со стула и вышла из комнаты. Учитель пошел за ней. Девочка шла на кухню, а оттуда – в кладовую. Там она остановилась.
Сегодня дома они были одни.
Около стены стояло некое подобие комода, накрытое пыльной тканью. Алиса рывком стянула ткань с предмета. Оказалось, что это старое и изрядно потрепанное пианино. На нем явно очень давно не играли.
- Папа играл. Но потом он заболел и умер. Он тоже был слепым, как я. Наверное, из-за него я не вижу с детства.
Святослав Александрович поднял крышку и взглянул на клавиши. И хоть они были закрыты, даже на них лежала пыль. Он нажал на одну из белых. А затем прошел по всей октаве. Пианино было расстроено.
- Мама не хочет, чтобы я играла.
Учитель поднял с пола ту самую ткань, что закрывала от всех музыкальный инструмент, и вытер клавиши.
- Твоя мама не сможет заставить тебя жить, как обычный человек. Ты просто не сможешь. Не потому что ты слабее или не полноценнее,  а потому что ты просто другая. Попробуй.
Алиса улыбнулась и подошла к пианино.
Каково же было удивление учителя, когда она заиграла. Причем не одним пальцем, как играют не умеющие люди. И пусть порой ее пальцы срывались, и она путала ноты, но она играла. Маленькая слепая девочка играла!