Приключения Алексы Голубикиной часть 6я

***
Поселили нас в двуместном номере и, хотя время было позднее, мы с Антоном, не сговариваясь, оставили сумки и пошли на пляж.
Антоша без обиняков полез в воду, а я прилегла на влажный, но еще хранивший солнечное тепло, песочек, и закрыла глаза. В какой-то момент мне даже показалось, что я не на песке, а качаюсь на волнах: вверх – вниз… вверх – вниз.… В такт морскому дыханию.
Ш-ш-ш-ш… Ш-ш-ш-ш – шипело море.
-Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш – подхватил кто-то и коснулся большого пальца ноги.
-Антон, отстань! – попросила я, дрыгнув конечностью. – Дай маме отдохнуть!
-Ш-ш-ш-ш! – повторили настойчиво и звук и прикосновение.
Я рассердилась! В конце концов, имею я право понежиться на песочке после напряженного дня?
-Антон! – почти крикнула я. – Ща схлопочешь!
-Чего, мам? – донеслось издалека.
Так… Отбежать он не мог – кто-то держит меня за палец… И шипит… Интересно, кто? Мамочки!!!
-Змея!!! – полетел над пустынным пляжем мой крик. В мгновение ока моя усталость вскочила на ноги и понеслась по пляжу в сторону гостиницы, я за ней, не переставая оглашать пляж диким воплем – змея!!! Змея-А-А!!! Мама!!!
-Мама!!! – подхватил Антон, еще не разобравшись, куда это я так несусь стремительными скачками. – Мама!!! Ты куда?!
Я влетела в фойе, схватила администратора за грудки и принялась лихорадочно трясти, тыкая пальцем в сторону двери:
-Там.… Там!!! Змея!!!
-Где? – спросил он.
-Там!!! Там мой сын!!!
-Так сын или змея?
-Оба! скорее же!
Мужчина кивнул, оттолкнул мои руки и потрусил к пляжу впереди меня.
Антоша сидел на бережке, на корточках, упершись в песок руками.
Боже, - пронеслось у меня в голове. – Ему плохо! Она его укусила!
Я поднажала, обогнала уже запыхавшегося администратора, подлетела к сыну, схватила его на руки и, не снижая темпа, бросилась к воде.
-Мам! – Антон пытался вырваться из моих объятий, даже отбивался. – Пусти, мам!
-Ничего, сыночка, ничего! – успокаивала я, затащив его в воду и еще крепче прижимая к себе. Он задергался еще пуще. Вот, это, наверное, судороги! – Ничего, сыночек. Скажи маме, где болит?
-Спина болит! – выкрикнул сын.
Боже, эта тварь укусила моего сына за спину! Я имею слабое представление о том, что нужно делать в таком случае, но то, что вскрыть место укуса и высосать яд – помню из «Змеелова».
-Сейчас, сыночка, сейчас… - бормотала я, пытаясь развернуть Антона к себе спиной и найти место укуса.
Видать Антону было очень больно, так как он не переставал сопротивляться и даже попытался меня лягнуть. Я придушу эту гадину собственными руками, только сначала спасу сына!
-Эй! Дамочка! – донеслось с берега. – Это уж!
-Чего? – я все еще пыталась развернуть Антона, который никак не хотел поддаваться.
-Уж, говорю! Очень даже безобидная тварючка и совсем не опасная!
-Уж? – переспросила я.
-Уж, мама, уж! – подтвердил Антон. – Они не кусаются!
-Уж… - сказала я еще раз и разжала руки.
Антон, не ожидая такого подвоха и все еще не оставляя попыток оторваться от меня, с головой ушел под воду. Он мальчик рослый, всего лишь на голову ниже меня, а тут – по пояс! Но за счет того, что падал спиной вниз, да еще и руками махал, то скрылся с глаз набирающей скорость торпедой и через мгновение вынырнул метрах в трех, тряся головой и отплевываясь.
-Сыночек… - попыталась я прояснить непонятные моменты. – Но ты же сказал, что у тебя спина болит?
-Тьфу! – разгребая руками теплую воду, Антон уже направлялся к берегу. – Тьфу! Че ж ей не болеть? ты меня так сжала, что хребет чуть не треснул! Тьфу!
Вот так вот! Едва своей бабской паникой не угробила  единственного сына! – попеняла я себе и направилась к берегу.
Администратор сидел на песке в позе лотоса, держа в руке мою босоножку, в которой уютно, клубочком, свернулось пресмыкающееся. Антон прыгал вокруг, попеременно меняя ноги и наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.
Я не паникерша, просто, как и любая мать готова защищать свое дитя разъяренным зверем, хотя бы и перед ужом.
-Ну и что нам с тобой делать, бедолага? – спрашивал администратор у моей босоножки, в которой временно поселилась псевдо - змейка.
Антон уже вытряс всю воду из ушей и подошел поближе. Присел на корточки рядом с администратором и погладил пальцем лакированный змеиный бочек.
-Мам! – и столько мольбы было в обращенном на меня взоре.
-Нет! – отрезала я.
-Ну, мам?!
-Нет!
-Мамочка, ну, пожалуйста!
-Нет! Нет и нет! Что б глаза мои эту тварь подколодную не видели!
Иногда мой сын напоминает мне коварного джина из сказок, выпущенного из бутылки. Того, который выполняет любое ваше желание, но… выражайтесь точнее, господа! Один негр вот захотел стать белым и получить доступ к многообразию женских тел – стал унитазом. Вот и у меня так же. Что я сказала? Чтоб мои глаза не видели эту тварь?
-И не увидят! – пообещал Антон, пряча ужа под мокрую футболку.
-Но… - попыталась я возразить.
-Слово, не воробей, мам! – крикнул Антон уже на полпути к гостинице. – Ты ее не увидишь, обещаю!
-Да… - проводил взглядом Антошку администратор. – Хороший мальчик, добрый…
Пришлось согласиться с этим утверждением, отобрать босоножку и топать в номер. И только потом выяснилось, что ежи, оказывается, не прочь подкрепиться ужами, так что после возвращения в Никополь и нескольких баталий, когда сын вырывал змейку буквально из ежиной пасти, пришлось обзавестись террариумом. Но это было много после, а сейчас я разделась и нырнула под шелковую простынь, прошептав для очистки совести:
-Да ну вас, с вашим зоопарком!

На завтрак нас пригласили в половине десятого. Учитывая, что я полночи носилась по пляжу как оглашенная, а вторую половину ночи сквозь сон пыталась выяснить – не залезла ли коварная змея под мое покрывало, за завтраком сидела сонной мухой, уткнувшей нос в тарелку. Я запихивала в рот кусочки маринованного мяса, особо не обращая внимания на то, что ем. Очнулась тогда, когда поймала себя на том, что с задумчивым видом жую лавровый листик. Антон тоже заметил это и довольно ощутимо толкнул локтем в бок. Официант, стоящий рядом со столиком с интересом наблюдал, как я пытаюсь перевоплотиться в травоядное, но когда я сплюнула пряность, услужливо спросил:
-Еще что-нибудь?
-Нет-нет! – поспешила я с ответом. – Спасибо, все очень вкусно…
Он с сомнение бросил взгляд на лаврушку, но тарелку убрал.
-Запей вот, а то гадость-то какая! – Антон протянул мне стакан сока, который я выпила залпом.

После завтрака я решила, наконец, разобрать сумки. Имело смысл – в четырнадцать ноль - ноль гостиничный автобус обязался отвезти нас в город на показ местных достопримечательностей. А не надеть ли мне бирюзовый брючный костюмчик из мокрого шелка? Очень уж ладненько он на мне сидит!
Я расстегнула молнию на сумке и уставилась на содержимое, стараясь припомнить, в таком ли порядке я укладывала вещи? Уж в этом я щепетильна и требовательна донельзя! Невозможно повсюду таскать утюг, так что я стараюсь укладывать свои наряды так, что б при необходимости облачиться в них, они не напоминали собой туалетную бумагу, использованную по назначению. И как бы я не спешила, собираясь, и насколько бы не болела с похмелья бедная головушка, - ну не могла я так опростоволоситься! Такое безобразие, которое сейчас наблюдалось в сумке, претило самой моей сущности!
-Что это? – прошептала я, вываливая содержимое сумки на кровать. – Что это?
Все шмотки распакованы (а я точно помню, как любовно для каждой одежки подыскивала персональный пакетик, складывала аккуратненько, и так же, стопочкой засовывала в сумку), пакеты вперемешку с комками вещей. Все смято и запрессовано чуть ли ни ногами!
-Что это? - еще раз спросила я. Никто мне не ответил.
Может, Антон что-то искал? – допустила я мысль. – Мало ли что могло понадобиться ребенку в моих вещах? Духи, например? Или топик?
-Мам! – словно услышав мои мысли, заглянул в комнату Антон. – Куда ты дела мои перчатки?
Так.… Оказывается у сына свистнули его боксерские прибамбасы вместе с упаковкой – маленьким рюкзачком на шнуровке. Даже на отдыхе он не позволял себе расслабляться и хотел продолжить тренировки. А у меня, после детального осмотра обнаружилась пропажа записной книжки. И кому она могла понадобиться?
Как ни странно, но деньги, документы, права – лежали там же, куда и были положены – в боковом кармашке. Денег, в принципе не много – всего лишь сто пятьдесят гривен, но странно то, что на них неизвестный грабитель не позарился!
Хорошо, все-таки, что я не имею привычки возить с собой наличность. В наш развитой век пополнить свой кошель можно, сняв необходимую сумму со счета, в любом банке, спустя два часа после востребования. И возможная пропажа скудной наличности огорчила бы меня меньше, чем варварство, допущенное по отношению к моей одежде. Так, сейчас вскиплю, и пойду ругаться с администрацией! Меня остановил Антон.
-Мам, а ты уверенна, что копошились именно в гостинице? Я, например, не помню, что б нес свои перчатки до машины, но то, что в купе мы их не забыли – точно!
После некоторых размышлений я пришла к выводу, что возможно, сын прав. Да и очень уж едко улыбался господин рассеянный на прощание. Но зачем ему понадобились Антошины перчатки и мой ежедневник – ума не приложу! Может фетишист? Ну и черт с ним! – решила я. – Пусть подавиться! скорей всего, когда мы пошли в ресторан, дядечка забрался в купе, пошарил по сумкам, умыкнул то, что глянулось и последовал за нами, что б не вызывать преждевременных подозрений. Как не силилась я припомнить, спустя какое время он появился за соседним столиком, мне это не удалось. Но то, что прошло минимум десять минут от заказа до того, как мне понадобилась соль – точно! Антон согласился с моим предположением и, вздыхая, побрел выпрашивать утюг.

Туристов, соизволивших воспользоваться приглашением гостиничной администрации посмотреть Евпаторийские достопримечательности, вместе с нами насчиталось одиннадцать человек. После трех часового катания по улицам мы остановились на стоянке городского пляжа.
-У вас два часа! – благословил шофер наши спины. Группа, на ходу скидывая одежду и пугая горожан диким визгом, бросилась в воду неорганизованным стадом.
Я тоже последовала всеобщему примеру – китайский шелк, хоть и дышал, но за время экскурсии так прилип к телу, что снимать его пришлось, отдирая чуть ли не с кожей. Минут через двадцать народ остыл и потянулся к берегу мокрый, но счастливый. Я не решилась отрываться от коллектива и тоже вылезла на песочек. Подобрав свою одежду и плюхнувшись на песок, я огляделась в поисках своего чада. Над водой его головы не наблюдалось – она обнаружилась рядом с фотографом, который держан на руке какую-то зверюшку. Трехногий фотоаппарат зарылся рядышком же и терпеливо ожидал, когда мой сын решит таки сделать фото на память. Сын принял в свои руки зверушку, стал в эффектную позу и показал объективу белоснежную улыбку. Ох, не нравится мне это!
Вовремя я успела! Антон уже задавал опасные вопросы типа: где можно купить такую обезьянку и сколько она стоит? Пришлось ухватить сына за вихор и тащить прочь от верещащей мартышки.
-Фотоснимки я завтра привезу! – пообещал фотограф.

-Мам! – завел Антон старую песню. – Давай заведем какое-нибудь животное?!
-Ну, уж нет! Хватит с меня и ежа с ужом!
-Мам, а, правда, она такая потешная…
-Правда – пришлось согласиться. Мартышка и впрямь корчила довольно умильные рожи. – Но никакой обезьяны в моем доме не будет!
Антон надулся, опустил голову и побрел впереди, раскидывая ногами перламутровые ракушки. И тут я вспомнила как сама, когда была маленькой, упрашивала родителей завести кошку, но… Мне было отказано. А потом, когда стала более-менее самостоятельной, то времени для ухода за животным уже не было – слишком быстро я вошла во взрослую жизнь. Появился Антон,… Может, не стоит его лишать маленьких радостей? А уборка… Он мальчик ответственный, справится!
-Антош! – позвала я. Антон все так же понуро брел впереди, не обращая внимания на меня. – Может…Собачку?
Сын замер, развернулся, растопырил руки и принялся меня обнимать.
-Мамочка, спасибо, вот увидишь! Ты не пожалеешь, я и кормить и гулять буду! И убирать буду! И Пинта как раз родила щеночков! Дядя Митя показывал! Такие потешные! Такие пузатые!
Уже к концу фразы я пожалела о своем решении.
-Сынок, я имела в виду ма-а-аленькую собачку! Пикинесика или чихуа-хуа! Но не этого медведя!
-Это не медведь, мам, это ротвейлер! Зато уж собака, как собака, а не пейджер на биологическом топливе! И охранник, мам!
Ага! Я так на всю жизнь запомнила, как один раз, сосед, неожиданно попавший в больницу, попросил меня выгулять Пинточку, девочку его дорогую! Одного раза мне хватило по гроб жизни! Пока мы шли по аллейке, еще ничего – собачка занималась своими делами, а я разглядывала хмурое осеннее небо. Редкие прохожие обходили нас тридесятой дорогой. Минут двадцать мы отгуляли, я уже вознамерилась поворачивать к дому, но тут собачке на глаза попалась кошка. Пинта рывком стартовала с места и вторую часть прогулки гонялась за добычей по парку, не обращая внимания на то, что я болтаюсь мордой в грязь на другом конце поводка. Ее восемьдесят килограмм на мои сорок шесть. Ничего удивительного, что она не ощутила помехи в связи с моей буксировкой. Не возникни на пути забора – я бы счесала нос об асфальт. А так: кошка прошмыгнула сквозь кованые прутья, Пинта затормозила о них ведерной головой, ну а я врезалась в короткохвостый виляющий собачий зад, который незадолго до этого успел сходить по нужде. Стоит ли объяснять мой восторг по этому поводу? Вот-вот! Ему не было предела!
-Антош, а может, все-таки пикинесика? Он такой маленький, хорошенький…
-Да не хочу я колокольчик на ножках, мам! – перебил Антон, отстраняясь от меня. – Не хочу!
Он повернулся и пошел к автобусу, а я смотрела ему в след и думала о том, что сын растет и вскорости войдет в тот возраст, который можно называть переходным. И эта детская обида всплывет…
Я всегда считала, что уделяю ребенку достаточно внимания, он растет самостоятельным, нетребовательным и добрым мальчиком. Он со всей серьезностью воспринимает даже малейшую возложенную на него ответственность! Ежик у нас уже две недели, но ни разу мне не пришлось собирать с пола тугие катышки естественных отходов организма после усвоения пищи! Да и не было ежа – сын через день пылесосил даже мою комнату! А единственное растение, которое я разрешила себе приобрести – карликовую розу – цветет круглогодично вот уже четвертый год, и лишь благодаря Антошиной заботе! Я от силы поливала его раза два!
Может и правда, большая собака не станет помехой? Мало ли, вдруг Сашка женится, кому же понравится, что он каждую ночь проводит в моей квартире с сыном? А собака, тем более такая большая и сильная, как ротвак, будет надежной охраной! Да и воры, думаю, будут обходить мой дом десятой дорогой! Интересно, а много такая собачка кушает? Нет, не то что разорюсь, но все же?
Вот сейчас и выясним! Антон скрылся в автобусе, но мне через окно прекрасно видно, как он упирается носом в стекло, не глядя в мою сторону. Достанем телефончик.… Так.… Какой там, у Мити, номер?
Сколько я не силилась, не напрягала память, так и не вспомнила. Что ж, придется звонить Сашке.
-Алло?
-Саш, это я!
-Какие люди! Как отдыхается? Там сын мой жив еще? Не угробила ребенка?
-Саш, я вот чего…
-Так, мать, я на работе, потому давай быстрее выражайся! Или я тебе вечером перезвоню?
-Нет, Саш! Мне нужен Митькин телефон!
-Тебе прям аппарат или номер подойдет?
-Номер!
-А зачем?
У Антона день рождение, если помнишь…
-Ну?
-Хочу подарить ему щенка! – набрав полные легкие, выпалила я.
В трубке повисло молчание. Жаль, что лишь на мгновение…
-Я тебя правильно понял? – спросил Сашка грозным голосом.
-Да…
-Ну, мать! Тебе солнышко напекло? Или ты давно головой ушибленная? Она ж в половину его! Да я тогда и зайти побоюсь! А кормить, гулять, кто будет?
-Антон…
-Ага! А если вы вновь поедете отдыхать? Мне и ежика достаточно! Я его сегодня полдня искал, пока не нашел за холодильником!
-Саш, ты вроде бы на работе? – Чем больше противился мой бывший муж, тем сильнее во мне крепла уверенность, что обязательно подарю Антону собаку!
-И?
-Телефон дай!
-Черт с тобой, пиши!
Записать оказалось не на чем, я вывела цифры на песке и еще раз набрала номер.
-Митя?
-Н-да?
-Мить, это Алекса!
-О, привет!
-Привет! Слушай, как твой крокодил поживает?
-Пинта-то? Хорошо! Материнство ей на пользу!
-Мить, тут такое дело… Мы решили завести собаку…
Митя выслушал, а затем принялся извиняться. Как оказалось, щенка, последнего, с которым приходил играть Антон, он продал только вчера. Он еще спрашивал у Антоши, может, оставить, но Антон сказал, что мама не позволит! А тут, вот буквально прошедшим вечером, объявились покупатели!
-Так что, мне очень жаль, Алекса…
-Да, я понимаю…

Всю дорогу до гостиницы Антон со мной не разговаривал, а я не знала, как сказать, что щенка продали. Но, в конце концов, решилась:
-Антош… - позвала я.
-Ну? – буркнул сын, не поворачивая головы.
Я рассказывала то, что узнала от Мити, и смотрела, как начинают трястись плечи моего сына. Он плакал, уткнувшись носом в стекло. Я обняла его, прижала к себе и гладила по голове как маленького ребенка.… Да он и есть ребенок.

***
Вечером Антон даже от пляжа отказался – сидел в своей комнате и листал комиксы. И когда ужин принесли, поковырялся в тарелке без аппетита, больше для виду. Смотреть на это невыносимо!
Будет у тебя собака, Антош, обещаю!

Фотограф прибыл сразу после завтрака и ждал в холле. Мартышка восседала на его плече и стреляла по сторонам круглыми глазенками, морща губы…
Когда я сказала Антону, что пришла его вчерашняя знакомая, – он даже бровью не повел.
-Не хочу… - ответил он на вопрос – не желает ли пойти поиграть с мартышкой.

Извините, - сказала я, принимая качественное фото. – А вы случайно не знаете, где можно приобрести собаку?
-Почему же не знаю? Очень даже знаю! На птичьем рынке!
-А где этот рынок?
-А вам когда надо? Я вот сейчас поеду за кормом! Могу и вас отвезти! И даже назад доставлю!
Собралась я в две минуты. Старенькие Жигули пыхтели, но тащили нас в сторону города. Не доезжая километра два, шофер повернул направо, съехал с дороги и попылил прямиком через поле.
-Так короче! – Объяснил он.
Рынок как рынок, ничем не отличается от остальных. Только здесь большей частью продавали овес в мешках, комбикорм, кроликов, пару раз я даже наткнулась на пятнистых поросят. Одинокая старушка держала на руках вопящего котенка, а вот собаки – ни одной!
-А давайте выйдем на тот выход? – предложил фотограф, указывая рукой на кованые ворота. – Иногда там стоят те, кто не хочет платить за место, может, повезет?
Повезло наполовину. Недалеко от ворот стоял парнишка, прижимая к себе лохматого вислоухого щенка. То, что это не ротвейлер, я поняла сразу! Щенок больше походил на маленького медвежонка серого, с подпалинами, окраса.
Когда мы проходили мимо, щенок повернул голову и оценил нас печальными голубыми глазами. Я остановилась.
-Извините, а что это за порода? – спросила я паренька.
-А какая вам нужна?
-Ну, вообще-то я ищу ротвейлера.… Но ведь это не он?
-Нет, конечно, - это мастифф.
-А он большой вырастет? – по моим понятиям и ротвейлер собачка не маленькая, но насколько я знаю, крупнее только дог, а дог лысый!
-А вам какой нужен?
-Ну… Примерно вот такой – я показала рукой чуть выше своего колена.
-Вот, такой и вырастет!
-А характер?
-А что, характер? Как воспитаете!
-А это мальчик или девочка?
-Мальчик! – сказал паренек. – И документы на него имеются! Собака клубная.… Берете?
Что ж, пусть сын радуется! Да и цена в сто долларов меня вполне устроила.
Паренек принял от меня деньги, сунул мне в руки карточку на щенка, а следом и самого щенка помог устроить на плече. Псинка флегматично перенесла перемену места, только лизнула меня в нос за знакомство. Боже, сколько же он весит? Килограмм двадцать, не меньше!
-Вот подарок так подарок! – одобрил фотограф. – Мне кажется, ваш сын будет доволен!
-Самое главное! – согласилась я. – Да и мне проще будет гулять, хоть таскать так не будет, как ротвейлер.
-Хм… дамочка, а вы вообще мастиффа видели когда-нибудь?
-Нет. Но больше только доги, у них большие ноги – пропела я.
-Ошибаетесь… Доги выше, а мастиффы крупнее, на то они мастиффы! И дай бог, если собачка вырастет вам только по пояс!
-Но… - Я резко остановилась. – Паренек же сказал…
-Ха, я б тоже сказал! Он, небось, жрет-то сколько! А люди нищие, прокормить такую собаку трудно, вот этот, наверное и остался невостребованным.
-Пошли! – сказала я, разворачиваясь обратно.
-Куда? Его уже и след простыл! Что ж он, дурак, ждать, когда вы одумаетесь?
Фотограф оказался прав. Паренька как не было…
-Все! больше я не могу! – до машины оставалось еще полпути, но щеночек отдавил плече своим весом. – Пусть сам шагает!
Я опустила щенка на асфальт, он утробно ухнул и сел, глядя снизу вверх голубыми глазами.
-Может, ему ошейник с поводком? – предложил фотограф. – Так я сбегаю, куплю!
-Давайте! - разрешила я.
Обернулся он быстро и, когда я увидела купленный ошейник, мне поплохело – как на теленка!
-Он быстро растет, вот увидите! – развеял фотограф мои сомнения. – Еще и мал окажется.
Щенок, которого я тащила следом за собой на поводке, не упирался, нет, - просто путался в собственных лапах. Поэтому идти пришлось медленно, подтягивая его поводком. Но лучше уж я его, чем он меня…
Мартышка была в шоке! Сначала она металась по салону и верещала, как резаная! Щенок смотрел на нее недоуменным взглядом, который так и говорил: «Вот дура! Че орать-то?»
Я устроила песика на заднем сиденье,  залезла следом, и мы поехали! Щенок уютно умостил голову на моем колене и смежил веки, а обезьянка, успокоившись, решила взгромоздиться сверху и поискать блох. Маленькие ручки шарили в пушистой шерсти, что-то находили и отправляли в рот. Фотограф, оглядываясь на нас через плечо, только посмеивался…

-Ой, надо же, какая очаровашка! -  Администратор, узрев нас, шагнул навстречу без капли возмущения в голосе. Что не говори, а погоду делают деньги! – Надо же, такая лапочка!
-Бав! – сказала «лапочка» рокочущим басом и натянула поводок в сторону побледневшего служащего. Тот отскочил так резко, что не рассчитал, зацепился через порог и плюхнулся на спину.
Отползти ему не удалось, так как щенок подтащил меня к лежащему телу и уселся на него попой.
Пришлось долго извиняться, оттаскивать щенка и еще подымать с полу загоравшего администратора.
-А… А намордник? – спросил он, отойдя на безопасное расстояние. Лучше бы не спрашивал.
Щенок решил, что они друг друга недопоняли, и снова направился к нему. Мне кажется, что, то, что я  изо всех сил упиралась ногами, ему не особенно и мешало.
Собачка остановилась напротив служащего и повиляла хвостиком. Администратор старался не дышать, вытянувшись по струнке и сделав глаза в кучку.
-Уберите его! Что ему надо?
Щенок посмотрел на меня, присел, напрудил лужу и отошел, оглядываясь на проделанную работу.
-Извините, я сейчас уберу – попыталась я исправить положение, оглядываясь, куда бы привязать щенка.
-Нет! – Крикнул администратор. – Я сам! Только уведите его!
-Хорошо… - я пожала плечами и обратилась к собачке. – Пойдем, малыш? Я тебя с сыном познакомлю!
Щенок выслушал меня внимательно и, кажется, понял, так как потащил меня вверх по лестнице.

-Сиди здесь! – строго сказала я, запихнув его в свой номер и прикрывая дверь. – Я пойду, обрадую сына!
Щенок послушно умостился на попе и зевнул.

-Антон! – Антон лежал на кровати лицом вниз. И делал вид, что спит.
Я присела рядышком и погладила его по плечу. Сын стряхнул мою руку одним движением и глухо, в подушку спросил:
-Чего?
-Не хочешь посмотреть, что у меня в комнате?
-Что я там не видел?
В этот момент в моем номере что-то упало с жутким грохотом.
-Землетрясение? – неуверенно предположила я. Как подтверждение моих слов раздался еще один звук, больше напоминающий звон осколков. Я мысленно помянула большую напольную вазу с сухоцветами.
-Что это? – поднял голов Антон.
Дверь, соединяющая наши комнаты, дрогнула так, как будто с той стороны ее попытались протаранить плечом.
-Что это? – еще раз спросил Антон.
-Бав! Бав! Бав-у-у! – раздалось с той стороны.
Апатия с Антона слетела мигом, даже не попрощавшись.
-Собака? Мам, там собака? – Не дожидаясь ответа, сын соскочил с кровати и рывком распахнул дверь и тут же полетел на пол, тиская руками лохматое чудовище.
А чудовище потому, что моя комната теперь напоминала последствия торнадо: осколки на полу, опрокинутое кресло, сдернутое с кровати и пожеванное постельное белье. А на бежевом итальянском матрасе, прямо посредине – большая вонючая кучка. И перья, белым снегом порхавшие по комнате…
Боже!!!

Собаку мы назвали Валька. Не в смысле Валентин, а в смысле – Увалень. Подобрать имечко помог незабвенный администратор, который до конца нашего отдыха был для Увальня чем-то вроде мягкой игрушки. Песик рос по часам, и если в первый день он не смог добраться до служащего, залезшего на администраторскую стойку, то на третий – уже стаскивал его оттуда за штанину. Бедный Евгений Петрович старался не попадаться на глаза игривому песику – бесполезно! Тот находил его во всех углах, под столом и даже стоящим на подоконнике и прикрывшимся шторкой! Самое главное для Вальки – высказать свою приязнь администратору гостиницы, которого он посчитал, наверное, главным кобелем в этой большой будке. Он догонял Евгения, своим, пока еще тщедушным весом сбивал его с ног, и лишь облизав лицо, отпускал. А собачка, надо сказать, была на редкость слюнявой. И Жене пришлось выкинуть ни один платок! Вскоре он все-таки нашел разумный выход – таскал с собой в кармане мячик и свернутое в трубочку вафельное полотенце. Мячик для того, что б скрыться от погнавшегося за игрушкой Увальня, а полотенце – на тот случай, если щенок его все-таки найдет.
И вот, когда до нашего отъезда оставалось два дня – Валька заболел. Он ничего не ел, дышал тяжело и жадно, и даже постанывал. Я, которая обещала себе не обращать внимания на щенка, переложив ответственность на Антона, не могла вынести печального всепонимающего влажного взгляда. С Антоном вдвоем мы уложили Увальня на мою кровать и сели рядышком с ним. Антоша, успевший полюбить щенка так, как может любить ребенок, не скрываясь, плакал. Я гладила мохнатые уши и сама готова была разреветься, но тут в дверь постучали.
Евгений Петрович, с самого утра подготовившийся к повседневной игре с Валькой и так и не дождавшийся ни собаки, ни нас, пришел узнать, что случилось. Увалень отреагировал на его приход слабым движением хвоста и печальным вздохом.
-Нужно отвезти его к ветеринару! – Решил Женя. – Возьмем машину и поедем – моя девушка работает в клинике, она должна помочь!
Он подхватил Увальня на руки и потащил вниз по лестнице.

-Ничего страшного нет! – объяснила нам Катюша, осмотрев щенка. – Просто у него меняются зубки! Небольшая температура и отказ от пищи вполне естественны, все, как у людей!
Чем очень нас успокоила. А вот меня затем огорчила, когда вздумала показать мне атлас пород собак. Оказывается, испанский мастифф достигает в холке минимум семьдесят сантиметров. «Максимального предела нет, - сказала Катюша. – Есть особи и метр с лишним! и веса иногда сто – сто тридцать килограмм! Так что щеночку еще расти и расти! А он крупный даже для своих четырех месяцев!»
 Ну, - решила я. – Предупрежден, значит – вооружен! Выгуливать его я буду, лишь привязав к машине!

А оказывается, для провоза собаки в поезде необходимо иметь кучу справок! А у нас на руках ничего, кроме щенячьей карточки не было!
-Понимаете, ну не могу я вас пропустить! По правилам вы должны выкупить купе! Все четыре места! Иметь ветеринарный паспорт и справку на провоз собаки железнодорожным транспортом! – объясняла нам проводница.
-А это не заменит необходимые документы? – спросила я, показывая из кармана сотенную бумажку.
-Н – нет! – девица, увидев деньги, облизнулась хищным зверем, но не дрогнула. – Понимаете, я второй месяц работаю! И не хочу потерять свое место, идя вам на уступки.
-А что ж нам делать? – спросила я.
-Подойдите к начальнику поезда, он может помочь. – Она снова кинула быстрый взгляд на купюру, но я уже спрятала ее в карман.
Начальника поезда мы нашли, когда до отправления оставалось семь минут. Им оказалась дородная бабища с тремя черными волосками на подбородке. Уже по одному ее виду я поняла, что ей гораздо выгодней взять на наши места безбилетников, чем разрешить нам провезти собаку.
-Ничего не знаю! – Категорично отрезала она. – Сдавайте билет, делайте справки и тогда – милости просим! А без справки я вас не пущу!
Конечно, можно было поменять гривенную бумажку на эквивалентную долларовую, и проблема была бы снята, но… Я впервые пожалела, что не ношу собой наличные. А метнуться до банка, прождать положенное время – поезд уже будет на полпути к Никополю!
Что ж, их тоже можно понять: курортный сезон многих отдыхающих окончен – послезавтра первое сентября, детям в школу. Народ бежал от моря, набиваясь в вагоны, как килька в бочки. На одно место проводники умудрялись разместить три – четыре человека, если не более того.
Пришлось сдать билеты и возвращаться обратно в гостиницу. Не скажу, что б Евгений Петрович был очень огорчен – только увидав нас, он аккуратненько прилег на пол и приготовил полотенце, которое по чистой случайности еще не успел выложить из кармана. Как ни странно, но в этот раз Валька не удостоил его своим вниманием. Казалось, ему передалось огорчение Антошки, что не успеть к первому сентябрю. Получить все необходимые бумажки удалось за два дня, а выехать из Евпатории лишь четвертого вечером. Зато мой отпуск продлился ровно две недели, как я и заказывала!