Возвращение колымского мамонта. 4. Охотники на мам

ПЕРВОБЫТНЫЕ  ОХОТНИКИ  НА МАМОНТОВ

 

  Солнце поднялось выше, легкий ветерок разогнал сизую дымку, видневшуюся вдали, и принес прохладу. Вокруг слышалось пение незнакомых птиц, порхали яркие бабочки.

Охотники  облепили  добытого мамонта, поэтому всего процесса его разделки Степан не увидел. Но, только заметив, что они едят сырое мясо, он почувствовал страшный голод. Подвело живот, закружилась голова. Голод пересилил все остальные чувства,  толкнул его вперед.

«Будь, что будет, — подумал он, направляясь  в сторону охотников. — Опасности я для  них  не представляю: их много, а я один. Зато, если они нападут, я в любое минуту отобьюсь.  Огнестрельное оружие в каменном веке — это очень сильный аргумент в мою пользу».

Он погладил свой карабин, долго служивший ему верой и правдой.

«Сколько же я не ел? День, два, а может больше».

Степан посмотрел на часы, посчитал по календарю.  Если часы не останавливались, и их никто не переставлял, то получалось, метель началась шесть дней назад.

«А если ещё учесть, что до метели  у меня целый день во рту не было ни крошки, то прошла почти неделя.  Ничего себе! – удивился Степан. -  Как же это я выжил без еды, без воды? А может, я что-то перепутал».

Увидев подходившего Степана, охотники вскочили  и схватились за копья. Весь их вид выражал агрессию, желание немедленно напасть. Степан до боли в руке сжал приклад своего карабина, висевшего на шее. В любую секунду он готов был выстрелить в первого же, кто посмеет его тронуть.

Навстречу ему выбежал бородатый охотник,  который больше всех размахивал копьем. Степан его сразу  узнал по длинным черным волосам, завязанным сзади плетеной кожаной веревкой. Спереди волосы были связаны рыжей замшевой  ленточкой, образуя тугой хвостик, похожий на те, какие носят маленькие девочки. Охотник издал какой-то резкий звук, заставивший Степана вздрогнуть, и махнул копьём. Степана сразу окружили, острый  каменный наконечник уперся в грудь.  На лице охотника можно было прочесть нескрываемое любопытство, и даже полное недоумение. Такое же выражение было и у других:

«Откуда, мол, такое чучело пришло на наш пир? Почему мы не видели его раньше?»

Пятнистый камуфляжный костюм и высокие оленьи торбаса делали Степана ни на кого не похожим.  Тут не было и таких зверей, в обличье которых он мог предстать перед ними. Через силу, улыбаясь, Степан махал ярким носовым платком, что, по его мнению, должно было сказать хозяевам: «Я пришел к вам с мирными намерениями. Никого обижать не собираюсь, хочу с вами дружить».

Охотник смотрел на Степана в упор. На шее у него висела подвеска из длинных загнутых когтей какого-то крупного зверя. А вот какого? Степан не определил, но то, что не медвежьи, в этом он был абсолютно уверен.

«Кому же из крупных зверей, могли принадлежать эти когти? – промелькнуло у него в голове. Оставался только тигр или тигролев. О  тигрольвах, сочетавших в себе признаки льва и тигра,  он где-то читал и почему-то на ум пришли именно они.

«Правда они давно вымерли, и теперь о них многого не узнаешь, но мамонтов тоже давно уже нет. Если они жили в одно и то же время, значит я прав – это когти пещерного льва – тигрольва».

На руках охотника Степан увидел браслеты из тонких белоснежных пластин с замысловатым орнаментом. На груди, прямо возле сердца красовалась разноцветная нашивка из мелкой гальки и клыков песца.

Неизвестно, так ли его поняли охотники,  только один из них осторожно  подкрался сзади. Так он всегда стелился по земле, выслеживая зверя. Только сейчас тут был  какой-то незнакомец, поэтому он казался страшнее любого зверя. Приблизившись к Степану, охотник резким движением выхватил у него носовой платок и,   отбежав в сторону, как маленький ребёнок, стал его рассматривать. Сполна, удовлетворившись увиденным, он, не таясь, подошёл к Степану.  Потрогал его цветную  рубашку, видневшуюся под пятнистой  курткой, подёргал карабин и, наконец, похлопал  по груди. У Степана перехватило дыхание, заболела грудная клетка.

«Ну, и силища! Такой  всю душу вытряхнет, и карабин не поможет!»

На заросшем лице охотника  Степан увидел что-то наподобие улыбки. Изо рта выскочил какой-то гортанный звук, что, видно, значило: «Приветствую тебя, незнакомец,  на моей земле». Охотники подошли ближе, окружили его плотным кольцом.  Улыбки появились  на многих  лицах. Это было хорошее предзнаменование, и Степан немного успокоился.

Он сказал, что рад их видеть и ужасно хочет есть. Пальцем Степан показал на огромную  тушу мамонта, что, по его мнению, было понятно любому. Для убедительности он стал жевать, изображая, будто рукой кладёт пищу в рот. Охотники сразу закивали головами, приглашая  его к трапезе. А один из них, выделявшийся  хищным  оскалом  больших зубов, каменным рубилом отрезал  большой кусок мяса и бросил его Степану. Тот еле  удержал его  в руках.

Зрелище, открывшееся перед Степаном на месте трапезы,  было не из приятных: повсюду валялись клоки окровавленной шерсти, большие кости, кровью  был залит весь  берег реки.  Глядя на растерзанную тушу мамонта, можно было подумать, что на него напала стая  голодных волков. Рядом с тушей горел  костер, на котором жарились большие куски мяса, нанизанные на толстые палки.

Из ножен, висевших на ремне, Степан вытащил якутский нож, нарезал мясо тонкими кусочками. Несколько кусков он сразу проглотил, даже не задумываясь, что это сырое мясо. И только утолив первый голод, Степан почувствовал  во рту необычный сладковатый вкус. Впрочем, это, возможно, было даже  оттого, что мясо было ещё парным с сочащейся кровью,  которая крупными каплями капала на землю. Зато сейчас он  мог   сказать любому, что ничего подобного  никогда ещё не ел. Медленно пережевывая сырое мясо, он просто  смаковал.

Охотники с нескрываемым любопытством рассматривали непрошеного гостя.  За ним не надо было гнаться: он был рядом, его можно было даже  потрогать руками. И всё же этот пришелец, не знавший их языка и повадок, представлял для них  загадку.

«Кто он? Почему он так одет, откуда пришёл?» – эти вопросы задавал себе каждый, но ответа на них никто не получил.    Нож вызвал у охотников  полное замешательство. Они  показывали друг другу на блестящую игрушку, которая легко разрезала мясо. Это было выше их понимания,  они хотели узнать побольше об этом чудесном предмете, какой они тоже никогда прежде не видели. Один охотник потянулся за ножом и, схватив его за лезвие,  порезал руку. Кровь полилась ручьём.  Желания отобрать  у Степана нож больше ни у кого не возникало.

Мимо глаз охотников  не проходило ни одно его   движение. В какие-то моменты охотники с диким воплем показывали на него пальцами, прыгали как дети. Один раз они так бурно отреагировали  на то, как  ловко он отрезал маленькие кусочки мяса прямо возле рта, что у Степана дрогнула рука, и он чуть не отхватил  себе  губу. После этого он ел осторожно, не подавая повода для бурной реакции охотников.

Солнце быстро пригревало, резко потеплело. Охотники разделись до пояса. У многих на шее Степан увидел подвески из зубов разных животных, бивневых пластинок и цветных камней. Удовлетворив своё любопытство, охотники тоже принялись за еду. Резцами, сделанными  из бивня мамонта и каменными рубилами, каждый отрезал себе кусок, который ему нравился, а  потом,  как хищный зверь,  прямо зубами отрывал кусочек поменьше. Вокруг слышалось чавканье, временами даже доносились звуки, напоминающие рычание дикого зверя.

Из-за одного куска, который присмотрели оба охотника, те даже подрались. Схватившись в рукопашную, они упали на мокрый песок и стали  бороться. Послышались стоны и громкие возгласы, временами заглушавшие крики болельщиков. Удача переходила от одного к другому и,  наконец, верх одержал охотник   в серой набедренной повязке из заячьей  шкуры.

Подвеска из зубов волка и песца украшала его грудь.  Кулаками и палкой  он жестоко  бил поверженного противника и, если бы не вмешательство  вождя племени, убил бы его.   Вождь племени раскидал драчунов в     разные, что-то крикнув им  вдогонку. Больше никто не нарушал спокойного хода трапезы.



Возвращение колымского мамонта. 5. В лагере
http://www.proza.ru/2012/06/07/759