Весна

ВЕСНА




      День заметно прибавился, весеннее солнышко старательно растапливало сложившийся за зиму снег, превращая его в задорные ручейки. И тут и там виднелись проталины, зима неохотно отступала, обнажая черные островки. Ещё пару недель и зазеленеет травка, защебечут птички, а там и отпуск не за горами,  весело размышлял Василий Канарейкин. Надо бы на квартальную премию жене презент какой-нибудь купить, чего же она хотела-то, напрягаясь, вспоминал Василий, то ли сапоги новомодные, то ли платье в цветочек (в кои - то веки контора НИИ расщедрился, мастер шепнул по секрету,  точно будет). Она ещё говорила, что-то о пылесосе и утюге, как у подружки Зинки со второго этажа, которые ей подарил на день рождения любимый супруг. И, якобы, они так облегчили ей хлопоты по дому, что теперь для любимого Бореньки она готова  уделять гораздо больше времени и нарадоваться на него не может, и всё такое… Вот бабы, всякая дребедень им в голову лезет, а ты думай, ломай голову. Мало того что сама не знает чего хочет, так ещё и подружек слушает. Мысли путались у него в голове, и чем дальше он об этом думал, становилось только туманнее. Тут было на чем поразмышлять, супругу он свою побаивался и старался не огорчать. Рука привычно потянулась за пазуху, во внутренний карман - лежит.

                *        *       *

        Василий был человеком невысокого роста, худощавым, средних лет с заметной уже лысиной,  тихим и не скандальным. Окончив институт, он, как и основная масса молодых специалистов работал в  НИИ младшим научным сотрудником с мизерным окладом и призрачными надеждами на продвижение по службе. Справедливости ради надо сказать, принялся за работу Василий с огоньком и юношеским задором, даже внес на рассмотрение проект усовершенствования образца изделия разрабатываемого отделом, но получив аргументированные отказы в воплощение в жизнь своих гениальных идей, он больше не предпринимал героических поступков и  не отрывал от важных дел руководителя работ. Не шатко, не валко вел порученный ему участок. Жизнь потекла однообразно, и рутина каждодневная, не то что бы огорчала сильно его, но и оптимизма не прибавляла. Ежедневные двести граммов после работы с коллегами (научными сотрудниками), вселяли в него решимость, завтра пойти начальству и настоять на своем, стукнуть кулаком по столу, вступить в научную полемику. Взять и доказать, что предлагаемый им сплав будет обладать лучшими магнитными свойствами, что это в конце концов, окажет решающее значение на внедрение в  производство изделия в целом. Но на утро он сам боялся своих вчерашних мыслей и загонял их поглубже. Мнение начальника он считал единственно верным. Однако, вечером в нём снова просыпался «революционер», готовый идти на баррикады, и опять по кругу.… Где-то через годик его приметила Катерина из планового отдела, дородная дама необъятных форм, энергичная и властная. Василий быстро сдался. Похоже, он и сам был рад, что наконец то не надо ничего придумывать самому, а  довериться человеку знающему и понимающему. Так он отзывался о своей жене-красавице, умнице, и такой-претакой, что слов найти трудно. Но почему то, при этом грустнел на глазах, дергал левой рукой полог пиджака и «чертил» ногой восьмерку. Семейная жизнь была, как у всех, не лучше и не хуже, работа – дом, летом дача, всё как у людей. Только вот вечерние обсуждения «новых научных веяний» в компании несознательных холостяков пришлось отменить, Катерина это не приветствовала. Возникла необходимость переноса процедур на рабочее время. И Василий, как человек необделенный интеллектом, нашел-таки выход из положения. Маленькие фляжечки и бутылочки разных форм и размеров с живительной жидкостью ловко размещались в его ежедневном гардеробе. Веселый взгляд и розовые щеки с утра выдавали в нем человека, позитивно настроенного и готового на трудовые свершения. И работа спорилась, как ему казалось, и день быстрей пролетал.
      Посмотрев на мытарства своего благоверного, она решила, что хватит ему сидеть на голом окладе, просиживать штаны и заниматься не пойми чем. Недолго думая, она пристроила его на опытное производство при НИИ, токарем. И зарплата больше и на глупости всякие не будет времени. Да и Петрович присмотрит если что. Василий поначалу сопротивлялся, мол как это так, я человек науки и к станку, а у меня до открытия в области металлообработке твердых сплавов, между прочим, рукой подать! И вообще, как такое могло прийти в голову. Ловко залез на антресоль, достал пожелтевшие чертежи и гордо демонстрировал их статуеподобной супруге.
       -Вот, посмотри, сам профессор Лейбниц Оскар Иозефович отметил перспективное направление проекта. Вот, в этом месте, читай,- не унимался Василий,- А вот ещё его рукой начертано: «В целом интересно»
       -Ну, ну.., - Катерина бровью не повела, только перебросила ногу на ногу и продолжала водить пилкой по ноготкам, - Дорогой, я же тебе только добра желаю. И тем более я уже обо всем договорилась, Семен Петрович, ждет тебя. Так что не надо Вася, не надо.
       -А вот профессор..,- робко начал он и замолк.
Рубенсовские формы поднялись и медленно поплыли, полы халата то распахивались, открывая прелести супруги, то опять скрывались в такт движениям. Огромная грудь раскачивалась и ходила туда-сюда, как два огромных колокола. В голове у Василия зашумело, он вжался в кресло, смешно поджав под себя ноги, и не сводил глаз с приближающейся Венеры. Присев рядом, она обняла его за шею и последние робкие попытки к сопротивлению растаяли, как утренний туман. Он уже все понял и смирился с неизбежным, только смешно крутил головой, пытаясь освободиться от железных объятий благоверной.
      - Так будет намного лучше, Василий, уж я - то знаю, - спокойным голосом сказала Катерина, сильнее прижимая его голову к своей груди. 
       Всё поплыло перед глазами. Странные чувства испытывал он в эти минуты. Как когда-то в детстве, стоя на крыше дома, у самого карниза, он смотрел вниз, сердце замирало от страха, и в тоже время, какая - то неведомая сила не отпускала его от этого завораживающего зрелища...

                *   *   *

    Канарейкин не столь усердно осваивал новое для него дело. Но, тем не менее,  преуспел в этом, дошёл до четвертого разряда, хотя, возможно, Катерина и сюда  приложила свою руку. Работа ему не нравилась.  При любом подходящем случае он стремился отстраниться от ненавистного ему станка. Что угодно, будь то беседа с новым приятелем,  Лехой - фрезеровщиком,  оформление стенгазеты или просто отойти попить водички, лишь бы не крутить все эти ручки, патроны, салазки и что там ещё есть.  Мастер цеха отзывался о Василии хорошо, мол, старается человек и гордился, что у него под началом работают кадры с высшим образованием. Семен Петрович очень любил вставить этот факт, как бы, между прочим, за разговором:
      «Василий у меня, нечета вашим лоботрясам – интеллектуал, глыба!», самодовольно отвечал Петрович коллеге из инструментального цеха, на то что, якобы, механический задерживает поставку крепежа и тем самым ставит под угрозу срыва квартальный план.
      Станок  весело жужжал и свистел, стружка игриво завивалась в причудливые колечки, и переливаясь всеми цветами радуги, сваливалась вниз.  Василий точил гайки. Эта нехитрая работа имела плюсы, если грамотно организовать  процесс. Он выбирал как можно длиннее болванку, хорошенько закреплял её с обеих сторон и ставил минимальную подачу, чем обеспечивал себе минут двадцать спокойного отдыха. Времени хватало принять грамм сто, посидеть и поразмышлять.  Но сегодня что-то мучило его, какие то догадки роились в голове и не давали покоя. С чего это Петрович меня нахваливает  последнее время и почему именно к нему определила  его благоверная. До него доходили всякие досужие разговоры, мол, у Петровича с Катериной что то было давно, то ли роман, то ли не роман. Сам он никогда не спрашивал подробности и не придавал этому значения, мало ли что болтают, язык без костей. Тем более бабы, их хлебом не корми, дай потрещать только. Но засевшая мысль не давала покоя. А вдруг ничего и не кончалось у них? А вдруг у неё не только Петрович? А вдруг, а вдруг…
        -Ну что, крутиться пластинка?- подмигнув приятелю, спросил Леха.
Подошедшего соседа по станку он сразу не заметил, в мозгу воображение рисовало ему картинки, одна другой ужасней.
-Ты чего заработался что ли, или оглох?
Василий встрепенулся.
        -А как же, выходим в передовики,- невесело отшутился он и выключил станок.
        -Давай тогда за стахановца по чуть-чуть! Ещё немного и Петрович тебя на стенку повесит, а то и к награде представит!
        -Не п…и! Наливай!- и он туда же, уже все замечают, а до меня, как до жирафа доходит, пронеслось в голове.
        Водка приятно разошлась по телу. Ему нравилось это состояние, когда выпив немного, прислушиваешься к организму, ловишь малейшие изменения в нем. Наступившую идиллию никак не хочется упускать, а напротив, хочется усилить эффект и расширить сознание.
-А ты знаешь, что русские находятся на третьем месте по потреблению алкоголя в мире? - выдохнул Леха.
-А кто на первом?
-Молдаване, а на втором чехи, ну а за нами эстонцы!
-Хм, эстонцы-алкаши, на пятки наступают. Слушай, а Петрович не эстонец случайно? - подытожил Василий, поедая бутерброд с докторской колбасой.
-Скорее молдаван, - рассмеялся собственной шутке приятель, задорно подмигивая.
Где-то он был прав.
Вторая пошла вслед за первой, за ней третья…

* * *

-Вставай, на работу пора,- гремело из кухни.
Василий открыл глаза, не понимая до конца, где он находится и что это там грохочет. Голова раскалывалась от вчерашнего, малейшие движения давались с превеликим трудом. Вот тумбочка и шкаф,  вроде дома, но как добрался – вопрос. Ответ пришёл опять из кухни.
-Тебя вчера Семен Петрович на себе принес, тоже мне работничек, и как только не стыдно тебе. Скажи спасибо ему, а то  завалился бы под забором.
-А с чего такая забота? А его, интересно, кто нес? - выдавил из себя Василий.
- Ты, давай, не умничай, а задумайся над своим поведением. Стыдоба - то какая!
По батарее начали стучать соседи, отчего добавили головной боли. Но Катерина и не думала прекращать.
-Ты посмотри на себя, в кого ты превратился? Все люди как люди, а ты? В кого ты такой?
-Какой такой?
-Такой! Смотреть на тебя страшно, глянь в зеркало, ужас. Прямо не знаю, что с тобой делать. Разве с Раисой поговорить, может тебя в котельную пристроить, там хоть один будешь. Некому стаканы подносить. Я прям, не знаю.
-А может я обратно, в испытательный центр, не могу я тут работать.
-Я лучше знаю, что и как, - отрезала супруга.
В любом случае, он сейчас не хотел спорить, но оказаться кочегаром, зная Катерину, было весьма реально, а это пугало его похлеще станка токарного. 
-Я пошла, вставай!- дверь хлопнула.
Василий откинулся на подушку, прикрыл глаза, представляя себя кидающего в топку уголек. Зрелище это напугало его не на шутку, если учесть что он лопату пустую с трудом поднимает. Рассудок не хотел принимать это категорически. В кого он превращается? Что дальше будет?
        «Ну что, надо собираться», - подталкивал себя Канарейкин. Душ немного освежил его, но бодрости не придал. Походив по кухне, попутно заглядывая в разные кастрюльки и миски, скорее по привычке, нежели с целью позавтракать, он пошлепал в комнату. Есть совершенно не хотелось, если не сказать больше. В голове всё перемешалось, и последние инициативы супруги, и собственно, она сама и их совместная жизнь, и работа, и Петрович, всё! Что же делать? Этот философский вопрос встал как никогда остро. Василий это осознавал и  понимал это, но вместе с тем оттягивал его решение под любыми предлогами. Гнал от себя эти мысли подальше, как только они появлялись. И сам себя поймал на том, что они не появляются, а постоянно в голове, и он только и занимается тем, что придумывает себе оправдания. Самообман, конечно, но решиться он не мог. Может само рассосется или помог бы кто-нибудь, размышлял он, моляще смотря на потолок.

                * * *

  Спрыгнув с трамвая, он неспешно двинулся по знакомой дороге, молодецки перепрыгивая через лужи и ручьи. До проходной ещё минут пять пешочком. Остановившись, Василий осмотрелся. Никого, все уже трудятся, что же мастеру сказать, почему опоздал? Хотя он и так знает. Сейчас начнется, сколько можно, до каких пор, когда этому будет конец… И Катерина придет, начнёт «читать». Разве можно так, рассуждал он, никто не хочет понять ранимую душу интеллигентного человека.
Опустошив одну из своих фляжечек, Канарейкин вдыхал запахи весны,  настроение у него улучшалось, и жизнь казалась прекрасной и удивительной. Сейчас или … Посмотрев на часы, но развернулся и быстро пошел обратно на трамвайную остановку. Всё равно опоздал.  Хватит. «Что же я раньше не сделал этого?», - вот дурак.
На одиннадцатый этаж Василий взлетел быстрее лифта. Немного поколебавшись, он поднял трубку телефона, только бы не изменился номер.
-Алло,- голос на другом конце, был ему очень хорошо знаком.
        - Оскар Иозефович?
        - Да.
        - Добрый день! Это Василий Канарейкин, помните?
        -Ну как же, помню, приветствую!
        - Я ммм...,- замялся Канарейкин. Вся подготовленная речь будто испарилась, и он с трудом подбирал слова.
        -  Ну что же вы, друг мой, я не телепат, – донеслось из трубки.
Голос был веселым и даже, как показалось Василию радостным, и он решился.
        - Я хотел бы продолжить работы, по тому же направлению, у вас на кафедре.- выпалил Василий и с тревогой ждал ответа.
        - Хорошо, завтра жду, - спокойно ответил собеседник.
Ведь прошло уже лет семь, как он ушел оттуда.  Канарейкин сидел с трубкой в руке, не в силах пошевелиться.  И сейчас, так просто, можно все исправить. Ему ещё не до конца верилось в это. Но нет же, профессор четко сказал: «Приходите завтра». 

                *   *   *

-Василий, зайди ко мне,- голос Петровича не предвещал ничего хорошего.
-Что? Не слышно ничего.
-Выключай станок и поднимайся ко мне,- перегнувшись через подоконник, надрывался начальник.
- Иду, иду….
Вытерев ветошью руки, Василий неспешно пошагал в сторону голоса. Как в воду глядел, впрочем, чего удивляться, была причина.
- Почему опоздал? Вот, ознакомься с приказом, тебя премии лишают,- монотонно произнес мастер и протянул листок бумаги.
Пробежав глазами стандартный текст, Канарейкин подмахнул, что ознакомился. Ему было все равно, правда, жаль немного, что Катерина останется без пылесоса. Ну да ничего,  не графья.
- Ты ничего не хочешь сказать?- не унимался Петрович.
- А что я должен сказать?
- Сейчас супруга придет, расстроится. Ты хоть лицо сделай страдальческое, ну вроде виноват, и что больше такого не повторится.
- А тебе то что с того? Вот и придумай сам что-нибудь, раз переживаешь так.
        -Что ты хочешь этим сказать?
        - Ничего не хочу. Хотя постой, мне бы завтра отгул взять.
        - Что с тобой делать, не знаю. Ладно, пиши.- Петрович протянул листок бумаги и ручку.
         Василий аккуратно выводил каждую букву. Дверь резко открылась, на пороге стояла Катерина. Пальто расстегнуто, руки сложены на боках, дыхание тяжелое и частое, грудь её ходила ходуном, и казалось, что вот-вот  выскочит из платья. Она молча смотрела то на Петровича, то на супруга. Повисло тяжелое молчание.
        -Вот, Екатерина Павловна, провожу воспитательную беседу с вашим мужем, - начал робко  Петрович.
        - Я вижу,- отрезала Катерина
        -Ну ладно, я вас оставлю, пойду в цех, металл должны привезти. Все приходится делать самому, - Петрович попятился к двери и  бочком протиснулся, между косяком двери и женой Василия. 
         И как это он пробрался сквозь такое маленькое отверстие, удивлялся Канарейкин, со стороны казалось, что весь проход плотно загораживала знакомая фигура. Прям как осьминог просочился, усмехнулся своей версии Василий. Ну надо же!
        -Вот что ты усмехаешься? Весело тебе? А у меня, между прочим, работа есть и валандаться с тобой здесь нет никакого желания!
        - Катюша,- начал было Василий
        -Вот что дорогой, собирайся. Что ты там пишешь? Прошу предоставить отгул…
        -Ещё чего удумал?!
 Взяв листок, она медленно и картинно порвала его.
        -Но Катя!- Канарейкин протянул было руку, но быстро осекся взглянув
в глаза супруге. От такого взгляда у него всегда пробегал холодок по спине. Ей бы генералом быть. 
        -Так, садись и пиши: «Прошу уволить меня по собственному… ну и так далее».
Пару дней отдохнешь, приведешь себя в порядок и к Раисе, берет она тебя, не женщина, а золото.
       «Золото» это было, необъятных размеров, впрочем размер здесь не совсем уместен, скорее нужно апеллировать математическими терминам и единицам измерения. Прямоугольник со сторонами 1м на 1,5м-торс, плюс прямоугольнички поменьше на конечности и прибавить квадрат головы. Законченным портрет  Раисы будет, если на квадрат положить вязанку соломы. Железный дровосек - ни дать, не взять! Ей бы самой кидать уголек, она же создана для этого, был убежден Василий. Однажды он был свидетелем, как у них в гостях Раиса одной рукой приподняла холодильник и вытащила оттуда соседского кота за хвост, который каким - то невероятным образом там очутился. И со словами «можешь меня не благодарить», перекинула его на балкон этажом выше.  С того времени сантиметров по десять можно было смело добавить ко всем её линейным размерам. Конец его размеренной жизни, крутилось у Василия в голове. Эта баба спуску не даст. Пример тому, Фрол, одно время он трудился под её началом. Задремал сердечный на куче угля после утренней топки и схватил промеж лопаток кочергой… Сейчас следит за чистотой вокруг котельной и спит только дома.
       -Слушай, я  звонил на кафедру, хочу продолжить работу по сплавам.
       -Без тебя «Энштейны» найдутся. Значит так, я пошла, а ты заканчивай с бумагами и
марш домой. Сегодня вечером Раиса придет, посидим немного, поговорим.
-Ладно, - обреченно выдохнул Вася.
Петрович взял заявление без единого слова и, сочувствующе посмотрев на осунувшуюся фигуру, пробормотал что-то непонятное и невеселое. Аккуратно положил заявление в папку, громко выругался по матери и пожелал Василию больших успехов на новом интересном месте. Прощание с другом Лехой было более трогательным. Посидев молча с минутку, они выпили по стопке. Немного потрепались ни о чем. Никто не хотел затрагивать недавние разборки. И без того было ясно, что дело решенное, раз жена взялась за него. Пожали руки, пообещали заскакивать друг к другу при случае, ещё по одной…. Покачиваясь, Василий побрел в раздевалку.



                *           *            *

        - Выгружай сюда,- деловито командовал Фрол, указывая метлой в угол пристройки.
Самосвал послушно подъехал к указанному месту, напрягся и надрывом начал поднимать кузов. Маленькие черные камушки посыпались из него, черный ручеек становился все шире и наконец, лавина камней хлынула под ноги Фролу. Он, чертыхаясь, неловко отпрыгнул.
-Эх, хорош уголек, чистый кокс!- дворник взял один булыжник в руку, покрутил его, потом поднес к носу и зачем-то понюхал.
-Вот Вася, на недельку хватит, ну посмотри, чистый изумруд!
-Хватит болтать. Замети аккуратно, что бы пыль не разносить по всей ивановской.
«Ну надо же! Такой чистый и звонкий голос! Как же он раньше не замечал.» -отметил Василий.
 Раиса дала ещё какие ценные указания дворнику и неспешно подошла. Крупная, дородная дама, стояла рядом с ним,  «копна соломы» исчезла, на её месте аккуратная стрижка. «А ей идет!»- заметил про себя Василий.
-Ну вот, твое хозяйство, Вася,- улыбнулась Раиса,- осваивайся пока, если что,  спрашивай. Фрол тебе покажет котельную, расскажет про работу, собственно, дело не хитрое. Разберешься.
-А когда приступать?
-А чего тянуть-то? Сейчас и начинай, лопаты в ассортименте, выбирай на вкус. Походи, посмотри, включайся потихоньку. А завтра оформим тебя, с утра поднимайся ко мне.
-Эх, до чего строга Раиса Васильевна! Огонь! – проникновенно изрек дворник, глядя на удаляющуюся фигуру. Потом снял кепку, провел по остаткам волос рукой, явно вспоминая воспитательную работу, периодически проводимую любимым руководителем.
- Ну, пойдем, покажу тебе твои владения. Хех, пять лет здесь отработал до тебя, все знаю.
-Ну чего стоишь-то, как контуженый, пошли, - Фрол хлопнул по Васиному плечу,- или растерялся от радости? Теперь командир будешь, сам себе хозяин, протопил и вспоминай, как звали.
Они спустились. Новый товарищ подробно описал весь процесс топки, наглядно показал даже некоторые хитрые приемчики. Поделился секретами профессионального мастерства.
- Ну как, запомнил?
-Угу,- Василий мотал головой в знак согласия.
-А это мой кабинет был,- Фрол открыл дверь подсобки и лицо его засияло.
В небольшом помещении, обклеенном плакатами с грудастыми красотками и заграничными машинами, стоял небольшой столик, на тумбочке допотопный телевизор, в углу диван с пуфиками. Был ещё электрический чайник и огромный коричневый сейф, который занимал треть комнатушки.
-Эх, Василий, все для себя обустраивал, - вздохнул Фрол,- как генерал жил.
-А зачем тебе сейф-то нужен?
-Чудак ты Вася, сейф вещь нужная, солидная, без него никак нельзя обойтись. Вот заходит ко мне, к примеру, Витька из сборочного, провести, так сказать культурно время и начинает шарить по карманам, как полоумный. Куда деньги клал и сам не помнит. А я  степенно открываю сейф и достаю рублик. Рублик у меня всегда там лежал. Что ты - незаменимая вещь! Ну и какие-никакие припасы съестные хранил, там много места.
Василий, как будто сомневаясь, открыл сейф, осмотрел его внимательно. Открытая пачка чая и столовая ложка аккуратно лежали в среднем отделении, внизу он обнаружил пассатижи и два подшипника.
Фрол, заметив интерес коллеги, разъяснил:
-Это для моей тачки, разваливается, сколько уже твердил что бы новую купили. Летят заразы эти подшипники, месяца не проходит. Ну ладно, осваивайся, а я пошел, а то Раиса серчать будет,- усмехнулся он, посмотрев на кочергу.
Как ни странно, все его опасения вдруг развеялись, настроение заметно улучшилось, тягостное чувство своей никчемности исчезло и самое главное он не чувствовал потребности в своих пузырьках и емкостях. Какой-то необычайный внутренний подъем охватил его, как будто от него одного и именно сейчас зависел пятилетний план завода и никто, кроме него не в силах исправить сложившуюся ситуацию, только он! Объяснить самому себе суть происходящих с ним неведомых перемен, он не мог. Все было очень странно и почему то волнительно. Нечто похожее он уже испытывал, но не помнил когда, где, и по какому поводу.
         День пролетел незаметно. Полученные знания Василий успешно применил на практике, работа была выполнена, чему он искренне радовался. Куча угля убавилась, лопата не сломалась,  спина приятно ныла, на ладонях образовались настоящие мозоли. Василий вытирал руки и думал о странных сегодняшних метаморфозах.
        -Передохнул бы,- приятный женский голос прервал его размышления. У двери котельной стояла Раиса и внимательно смотрела на него. Она невольно поймала себя на мысли: «Неплохой ведь, в сущности, парень, затюканный только уж больно».
        -Немножко можно,- весело ответил Василий,- Фрол мне здесь роскошные апартаменты оставил.
        -Ну на это он мастак, спал бы и спал. Как медведь в берлоге, честное слово,- рассмеялась Раиса.
         Смеялась она звонко и заразительно, как обыкновенная  девчонка. Канарейкин смотрел на неё во все глаза, и ему она уже не казалась какой-то кубической, а напротив он видел перед собой красивую, молодую женщину, исключительно нежную и добрую.    Сегодняшнее его непонятное состояние начало приобретать вполне определенную и четкую направленность, гармонично связанную со стоящей рядом женщиной.
        «Ну конечно же! Он уже это проходил когда то давно!»- пронеслось у него в голове. Он ясно и отчетливо вспомнил первую парту и сидящую рядом девочку - Юля, точно, её звали Юля. Милейшее создание сидело рядом с ним, старательно и прилежно выводила каждую букву,  поднимая свои  большие карие глаза то на учителя, то опускала их обратно к тетради…
        -Ладно Вась, иди уже, все сделано.- прервала его путешествие в беззаботное прошлое Раиса.
        -Как, уже?- он посмотрел на левую руку, будто сверяя время, хотя часов там от родясь не было.
        -Да, давай уже до завтра.- с улыбкой ответила она.
 Ему, совершенно, не хотелось что бы она уходила, хотя бы просто стояла и молчала, но только здесь, рядом с ним. И как-будто перехватив его мысли, Раиса сама для себя искала предлог, чтобы остаться…


                *         *         *.
 

- Василий, голубчик, у вас реакция не пойдет без повышения температуры, это же очевидно. Ну что же вы?- вынес резюме Оскар Иозефович,- Законы термодинамики ещё никто не отменял.
- Я несколько сдвинул по времени нагрев, - ответил Василий
-Ох, простите старика, я не заметил. Хорошо, очень хорошо.
Зазвонил телефон.
-Да,- снял трубку профессор,- Василий, это Вас. Супруга!
- Здравствуй Рая…


 


07.06.2012