Родео на бешеном мустанге 2 глава

РОДЕО НА МУСТАНГЕ


Его искали долго. Отец нашёл фирму, но там его тоже искали, никто не дал ответа и в милиции. Родители не опускали рук, пока теплилась надежда... пока им не сказали, что он может быть в другом городе, в другой стране. Или его уже просто нет в живых...
Прошло семь лет...
Многое изменилось за это время. Мама Тима и раньше осветляла волосы, но теперь следила за этим тщательнее прежнего - исчезновение сына оставило след широкой седой прядью в её волосах. Отец не меньше переживал, но скрывал чувства, только стал более хмурым и замкнутым. Год назад в их семье произошло ещё одно событие, которое затмило собой потерю Тима на какое-то время. С недавних пор мама стала замечать, что резко сбросила в весе. Решив, что на нервной почве случился сбой обмена веществ, она занялась своим питанием, но очень скоро поняла, что дело не в еде. К ним попросилась маленькая нежданная гостья - младшая сестрёнка Тимки. С задержкой на 24 года. Если бы сын был с ними, он бы, конечно, обрадовался малышке...
Принимая новорождённую девочку из рук акушерки и прижимая к груди крошечное тёплое тельце, мама заплакала. Когда-то так же она прикладывала к груди Тима. Если бы он был жив — он бы дал о себе знать. И эта девочка случилась у них так поздно, может, именно потому, что старшего сына больше никогда не будет. Судьбе было угодно отнять одного ребёнка, чтобы заменить его другим...
Почти одновременно с рождением Виолетты (так Тим хотел когда-то назвать свою дочь!) произошло одно странное событие. После того, как крошке исполнился месяц, и отец открыл для неё счёт в банке, из Питера с лицевого счёта некой Анжелы Бариновой стали приходить разные суммы. Родители попытались выяснить личность отправительницы, отец пустил в ход свои связи - но банк в Питере прислал отказ, основываясь на неразглашение личных данных своих клиентов.
Мамино сердце подсказывало - это весточка от Тима, нужно искать его там. Отец долго упорствовал, ссылался на занятость, убеждал, что Тим уже взрослый парень, он не стал бы скрытно присылать деньги. Наконец, он открыто заявил, что сына не стоит искать среди живых, иначе были бы найдены концы, которые вывели на него. Но мама продолжала стоять на своём, и вскоре муж сдался. Они отправились в Питер...
Малютка осталась дома с профессиональной няней, мама решила, что девочка ещё слишком слабенькая для утомительных переездов. К тому же в Питере они не планировали задерживаться надолго. Восьмимесячная Виолета или просто Вета, как уже привыкла называть её мама, довольно легко перенесла отсутствие родителей - не капризничала и не плакала.
В Питере отец сразу же обратился к властям с запросом о местонахождении Тимура Амелина, и на всякий случай дал ещё один запрос на имя Анжелы Бариновой. Последняя не обнаружилась, зато с такой фамилией милиция нашла сразу двух жителей города без прописки - Тимура и Эдуарда Бариновых.
- Это он, Юра! - оживилась мама. - Наш Тим!
- Он - Баринов! - попытался возразить муж, но она не желала ничего слушать.
- Он мог жениться, и по каким-то причинам взять фамилию жены!
- Где, в таком случае, эта несуществующая особа? И кто такой Эдуард Баринов?
- Его сын! У нас есть внук, Дик, понимаешь?!
- Что за несуразное сокращение имени? - удивлённо поморщился отец. - Эдуард - более звучно.
- Анжела Вениаминовна Баринова, - тем временем вклинилась в разговор девушка, выдающая справку, - скончалась в мае три года назад от... - девушка покраснела, помолчала и добавила, - от передозировки наркотических суррогатов... простите...
- Ты считаешь, что наш сын мог жениться на наркоманке, и ещё взять её фамилию? - с подозрением посмотрел на жену отец Тима. Она молчала...
Квартира  по указанному адресу пустовала, на звонок в дверь никто не отозвался. Мама высказала предположение, что хозяева в такое время могут быть на работе, после чего муж предложил остановиться в ресторане и перекусить.
  Как раз напротив ресторана был расположен фитнесс центр, и окна его располагались на уровне зала ресторана. В какой-то момент мама посмотрела в окно, и увидела там парня в белой футболке и красных спортивных штанах. Рост, фигура, причёска - всё до боли напоминало Тима. Парень инструктировал группу молоденьких девушек...
- Юра... - мама обратила внимание мужа, и устремила жалобный взгляд в сторону окна.
- У тебя скоро начнутся галлюцинации - ты в каждом похожем парне видишь нашего сына, - нахмурился муж, чтобы не признавать за собой слабости, потому как сам явно увидел все черты Тима в парне за окном.
Удивительно, но в этот раз жена сдалась на его милость, только попросила не уезжать из города, пока они не убедятся, что в квартире, где они только что были, живёт не Тим с маленьким сыном. Девушка в справочной сказала, что ребёнку недавно исполнилось пять лет.
Отец Тима заказал десерт. Когда мама снова посмотрела за окно - зал фитнесс центра уже пустовал. Спустя какое-то время в ресторан вошла группа из нескольких молодых девушек и парней - они что-то оживлённо обсуждали, ничего не замечая вокруг себя. Расположившись за столиком почти у самой двери - видимо, забежали ненадолго - они стали решать, что заказать, долго изучали меню, потом пришли к общему согласию. Девушки нескромно любовались тройкой крепких загорелых парней, вслух восхищались, то ли с юмором, то ли всерьёз, те не особо отвечали им взаимностью, в воздухе повисали шутки, смешки. Парень в серой майке, сидевший вполоборота к родителям Тима, закурил. Мама увидела в его жестах такие характерные сыну движения, что невольно стала к нему присматриваться.
- Перестань так пристально на них смотреть, - возмутился, наконец, муж. - Это неприлично, в конце концов!
- Разве ты не видишь - кто среди них сидит? - не своим голосом, почти шёпотом, взмолилась мама. - Это же Тим! Наш Тим! Он жив, и с ним всё хорошо! - она уже хотела окликнуть сына, но муж остановил:
- Не смей!.. - и тихо добавил: - Что-то здесь не то...
Парень в серой майке впервые окинул ничего не выражающим взглядом зал полупустого ресторана...
Все трое замерли - Тим (это был действительно он), мама и отец. На лице сына застыл ужас... и боль...
- Дон! - толкнул его в плечо один из парней. - Застыл, что ли, к чёрту? Привидение увидел?
Тим словно очнулся, и посмотрел на зовущего с вопросом в глазах.
- Машина когда приедет? - повторил тот.
- Сейчас... - мельком взглянув на часы, Тима вдруг встал из-за столика, закинул сумку на плечо, и тихо произнёс скороговоркой. - Спуститесь через двадцать минут после меня. Двадцать минут, - повторил он, подтверждая слова жестом. - Валиусу скажете - пусть подберёт меня в бутике ”Рошель” на углу...
- Тим, а что случилось? - заныла уже ему вслед светловолосая девушка. Он на ходу отмахнулся, и исчез за дверью.
Ни слова не говоря, отец оставил на столике чаевые, они с мамой встали, и последовали за ним.
Естественно, на улице у ресторана они никого не обнаружили. Тим словно сквозь землю провалился. Отец в сердцах сплюнул. Мама принялась его уговаривать:
- Юра, давай подождём.
- Чего ждать - с моря погоды? Паршивец снова в переделке, поэтому скрывается! Убедилась - он совсем не изменился за эти семь лет!
- Неизвестно, какие у него обстоятельства, - не сдавалась мама. - И потом - эта компания наверняка что-то знает. Они вместе.  Этот парень что-то говорил о машине - за ними должны приехать.
- Если они вместе, то ничего не скажут - сядут в машину и уедут!
- Давай подождём.
Спустя несколько минут, подъехала машина с какими-то обозначениями, видимо, понятными только компании. Ребята вышли из ресторана... и тут произошло то, чего никто не ожидал. Отец Тима внёс коррективы. В считанные минуты один из парней оказался припёртым к стене ресторана. Девушка, которая звала Тима, подняла шум, но ей пришлось замолчать.
- Где Тим? - в упор посмотрел на парня отец Тима.
- Я не знаю...
- Знаешь! Где он?
- В бутике ”Рошель” на углу улицы...
- Что за машина приехала?
- Рабочая... это наш водитель...
- Эскорт?! - злобно рявкнул отец, догадавшись. Парень только молча кивнул. Усилием воли взяв себя в руки, отец негромко, но весомо спросил: - Права есть? Водить умеешь? Слушай сюда. Ниже по улице стоит синяя “audi”. Возьмёте её. Сегодня обойдётесь без Тима! Езжайте! - он оттолкнул парня.
- А водитель...
- А с водителем я поговорю!
Ещё несколько минут понадобилось отцу, чтобы отправить водителя и занять его место за рулём. Тим был не в курсе развивающихся событий - из бутика, где он ждал машину, этот отрезок улицы не просматривался - как ни в чём не бывало, он быстрым шагом подошёл к машине, открыл дверцу, сел сзади...
- Эй, а где все?.. - только и успел он запоздало удивиться. С водительского сидения к нему повернулся отец, рядом с ним сидела мама. Выскочить из машины Тим не успел - сработали одновременно все блокираторы на дверцах.
- Поговорим, сын? - посмотрел на него в зеркало заднего вида отец.
- Нет! - неожиданно резко отозвался Тим.
- Ты куда-то спешишь?
- Нет. Но и здесь не останусь! Открой дверцы!
- А я думаю, тебе есть, что нам рассказать, - повернув ключ зажигания, отец тронул машину с места.
- Куда ты меня везёшь?
- К тебе домой.
- Меня ждут в другом месте!
- Клиенты? Сегодня у тебя выходной. К тебе приехали родители, которые не видели тебя семь лет.
- Это не моя квартира!.. - метался в панике Тим. - И вам там нечего делать!..
- Ты не хочешь познакомить нас с внуком?
Тима откинуло на спинку сидения от шока:
- Как ты узнал, что Эдуард там?!
- Значит, он там?.. - кивнул отец. - Один... Твой ребёнок целыми днями находится без присмотра, в запертой квартире... голодный? - не получив ответа ни на один вопрос, отец рявкнул: - Я спросил!!
- Не твоё дело... - глухо и злобно отозвался Тим, низко наклонив голову. В эту минуту раздался треск, какое-то шипение, и женский голос:
- Дон, ответь! База на связи! Что произошло?
Тим поднёс руку с часами к лицу и ровным голосом ответил:
- База... положение 13... пеленгуйте...
- Есть сигнал! Ожидай! Кто клиент?
Тим помолчал, и удручённо ответил:
- Родители...
- Дон, не поняла - повтори! Чьи родители?
- Детей Вьетнама, база! - сорвался Тим. - Мои, конечно!
- У тебя есть родители?
- Нет, блин - я от святого духа, непорочного зачатия! Новоявленный Иисус Христос!
- Ну, ты даёшь!
Связь отключилась. Отец остановил машину. Оглянулся.
- Вот так круто, значит? Целая система безопасности?
- Работа такая.
Отец выбросил руку вперёд и рванул Тима за майку. Тим среагировал неожиданно - крепко перехватил запястье отца и грозно рыкнул:
- Пусти! - ни тени прежнего страха в глазах, ни испуга.
- Совсем совесть продал? - вышел из себя отец.
- Ты ничего не знаешь! - бросил ему вызов Тим. - Пусти!
Отец отпустил его:
- Выходи из машины!
- Юра! - по своему обыкновению завела мама. На неё никто не обратил внимания. Оба, отец и сын, вышли из машины, остановились друг перед другом, глядя в упор, глаза в глаза.
- Бить будешь? - исподлобья смотрел на отца Тим. - Бей!
- За что же мне тебя бить? - снисходительно усмехнулся отец. - Я тебя даже не знаю. Кто ты?
Расстегнув браслет часов, Тим сунул их в карман джинсов.
- Лицо не трожь! - предупредил он. - Хочешь - бей! Только пойми сразу - ни ты, никто другой ничего не изменит! Всё останется, как есть!
Мама не выдержала - вышла из машины:
- Перестаньте!.. Юра!.. Тим...
Подъехала ещё одна машина. Ни слова не говоря, Тим открыл дверцу служебной, той, на которой забрал его отец, достал с заднего сидения сумку, обошёл машину, лишь один раз оглянулся мрачно на родителей, сел в машину, и его увезли...
- Ну, что, - посмотрел на жену отец, - увидела своё сокровище? Хорош, ничего не скажешь. Одет прилично. Не голодает. Жив, здоров. И обнаглел, как последняя сволочь!
- Он твой сын... как ты можешь...
- Он - чужак! - отрезал муж. - Это зверьё - не мой сын! Едем домой!
- Но мы даже не поговорили!..
- Не о чем говорить!
- Но как же наш внук? Мы ничего не узнали… ни телефона, ни где находится мальчик…
- Узнаю, что общаешься - отвернусь, живи, как хочешь! Ноги его в моём доме не будет! Вот тебе моё слово, запомни!
Всю дорогу домой мама горько плакала...
Тим в тот же вечер вернулся с заказа в пустую квартиру. Он не сказал отцу, где мальчик – сам или с кем-то – но отец сильно бы удивился, придя сюда и обнаружив квартиру пустующей. Как они узнали про Дика? Тим тут же сам себе усмехнулся – но ведь ты же узнал о сестрёнке, и о том, что малышку назвали Ветой. И даже не пытался скрыться, отсылая деньги крохе. Любая справочная могла пойти навстречу родителям, и дать такую информацию.
Тим снял трубку сетевого аппарата, несмотря на позднее время, и набрал номер.
- Доброй ночи. Баринов.
- Здравствуйте, Тимур Юрьевич. Вы по поводу Эдуарда?
- Да. Как он там?
- Как обычно, - вздохнула женщина на том конце провода. – Скучает. Ждёт, спрашивает – когда приедете.
- Как он себя чувствует?
- Вчера приезжал его лечащий врач. Пока ничего не изменилось.
- Я заберу его завтра на весь день. И, как обычно, на выходные.
- Хорошо, я ему передам. И не волнуйтесь так, - голос женщины смягчился. – Эдуард послушный мальчик. Он не доставляет хлопот. У вас всё будет хорошо.
- Да, спасибо… - от неловкости Тим ответил немного рассеянно. Чужая жалость и сочувствие, от которых он уже успел отвыкнуть, выводила его из состояния равновесия. – До завтра…
Повесив трубку на аппарат, он стал бродить по квартире. Неожиданное появление родителей внесло смятение в его, казалось бы,  уже уравновешенную жизнь, как будто кто-то возмутил застоявшуюся тину в давно заброшенном болоте. Да, он тосковал за ними, сколько раз ему хотелось тайком навестить их, так, чтобы они не знали, позвонить и хотя бы услышать их голоса – отца и мамин. Внешне он повзрослел, малость огрубел, возмужал. Но в душе оставался всё тем же Тимкой – семнадцатилетним подростком, так нуждающимся в помощи и совете, в родительской опеке. И, кроме этих стен, холодных и чужих, в чужой, не принадлежавшей ему, квартире, никто не видел его подавленным, разбитым и разобранным на части от тоски. На работе, среди таких же парней и девушек, как он сам, Тим не был собой. Он действовал машинально, словно заведённый кем-то механизм – научился фальши, приучил мышцы лица улыбаться без надобности, выработал смекалку и хорошую реакцию. К вечеру завод механизма исчерпывал себя и сдувался, как воздушный шарик – по мере приближения к пустой квартире, всё в нём угасало. Он словно проживал каждый день чужую жизнь, вместо какого-то, неизвестного ему, другого человека, пока тот, другой, мог быть самим собой, и жил в своё удовольствие. Тим находил себя дома, но домом это место называл лишь условно. Единственной радостью в его новой жизни был только сын – Эдуард или Дик, как он сам окрестил его для простоты общения. Мальчик прикипел душой к отцу, и не представлял своего существования без него – как сам Тим когда-то без своих родителей. Но, видимо, в наказание за строптивость и бунтарский характер судьба подставила ему подножку, и выбрала жертвой мальчика – чтобы ударить Тима побольнее. И Тим, однажды придя к этому выводу, часто казнил себя за то, что когда-то бросил самых родных ему людей.
Встретив тогда ещё только будущую мать мальчика, и расписавшись с ней, он даже не подозревал, с кем связался. Анжела большую часть времени вела себя более, чем странно – Тима вгоняли в шок её внезапные приступы беспричинного веселья или жестоких истерик и депрессий. Правда раскрылась позже – жена оказалась банальной наркоманкой – но он не бросил её, как поступили бы большинство других на его месте, а бросил все силы на лечение и спасение. Тогда он ещё не знал, чего ему это будет стоить, и сколько сил, нервов и бессонных ночей, сколько поисков жены по ночному городу предстоит пережить. На помощь родителей Анжелы нечего было надеяться – девушка оказалась круглой сиротой, а квартиру ей оставила сестра матери, уезжая за границу. Та никогда не интересовалась судьбой бесталанной племянницы, и этот подарок был единственным благом. Тим не считал везением тот факт, что по приезде в Питер для него довольно быстро нашёлся уютный угол и крыша над головой. Что творилось под этой крышей! И о каком уюте можно было говорить?
Ситуация достигла предела, когда выяснилось, что жена забеременела. Сначала Тим долго не верил, что это его ребёнок, учитывая то – как гуляла и развлекалась Анжела. Но сроки совпадали. Потом ему стало по-настоящему страшно, так как он понял, что жена может произвести на свет урода или действительно больное существо. Депрессия, посещающая женщин в период беременности, не миновала и жену Тима. Вот когда начался настоящий ужас… Тим потерял счёт времени, сбился со счёта, сколько раз она пыталась покончить с собой, сколько мест он поменял, чтобы найти хорошие деньги и время, чтобы заботиться о той, которая сама превращалась в чудовище, и отравляла жизнь ему. Перебирая заново в памяти эти события, он в очередной раз задавался вопросом - почему не бросил её тогда, раньше, пока она не сообщила ему о новой, маленькой жизни под сердцем? Это решило всё – бросить ребёнка он оказался не в состоянии.  Потом случилось ещё одно событие. Анжела постоянно была на наркотиках, а когда не кололась, и наступали моменты просветления, проклинала себя, свою жизнь, и желала смерти. В один из таких моментов она сообщила Тиму о своём неожиданном решении – квартира должна достаться ему и ребёнку. И не успокоилась, пока Тим не сделал, как она хотела.
Дик родился абсолютно здоровым ребёнком – на удивление. Впрочем, в этом случае Тим “грешил” на своё здоровье и гены. Анжела же опускалась всё ниже и ниже. Скоро она слегла. В какой-то мере у Тима развязались руки – он смог найти прибыльное место, за малышом ходила уже немолодая, но опытная нянька. Впервые за три года Тим свободно вздохнул и непозволительно расслабился…
Всё закончилось быстро. И, невзирая на обстоятельства, предшествующие этому, от которых кровь стыла в жилах, спустя какое-то время он тихо радовался, что всё позади.
Вернувшись однажды домой с работы, Тим застал зрелище, которое могло довести до сумасшествия и взрослого, опытного человека. В коридоре, нелепо раскинув руки, лежала мёртвая нянька со следами удушья на шее, в квартире царил жуткий беспорядок, словно кто-то что-то искал, сметая всё на своём пути. Бросив прямо на пол пакеты с продуктами, Тим на одном дыхании влетел в детскую…
Анжела лежала на постели в странной позе – нижняя часть туловища покоилась на полу, сама она ткнулась лицом в подушку, словно сильно устала и прилегла отдохнуть. Рядом с ней лежал двухлетний Дик. Тим задохнулся от ужаса, в глазах позеленело – и он впился пальцами в косяк двери, чтобы не упасть тут же, рядом с ними. Жена убила всех в припадке очередной ломки – не пощадила даже ни в чём не повинную кроху, собственное дитя! Что могло быть страшнее этого? Кто знает – что он пережил тогда?..
Прибывшие на место сотрудники скорой помощи и милиции констатировали смерть пожилой женщины от удушья бельевой верёвкой, Анжела скончалась от большой дозы препарата, названия которого Тим не помнил до сих пор… Когда молоденькая медсестра подсоединила к ручке крошечного Дика капельницу и с помощью врача понесла его к машине, Тим не поверил своим глазам – он едва не тронулся умом, сочтя за бред собственного воспалённого мозга действия опытных медиков. В больницу с мальчиком его не пустили – отправив машину скорой помощи, медсестра отвела его обратно в квартиру, сделала укол. Сколько спал, Тим тоже не помнил – только и осталось в памяти, что всякий раз, когда он просыпался, от любого движения смертельно болела голова, и рядом всё время находилась та же медсестра. Она снова колола ему что-то успокоительное, и он забывался в тяжёлом сне…
В первый раз он увидел Дика в палате интенсивной терапии, только спустя две недели. Мальчик полностью оправился от потрясения, казалось, случившееся для него осталось позади… Но, когда Тим взял его на руки, заговорил с ним, когда крошечные ручонки обхватили его за шею, ребёнок не издал ни звука. Дику отняло речь…
Малыш так и не заговорил до сегодняшнего дня, хоть и понимал абсолютно всё, и мог доступно показать жестами, чего хотел. На удивление тихий, послушный, не капризный и неприхотливый ребёнок вызывал безоговорочную симпатию у любого, кто впервые видел его. Врачи больницы, где находился Дик, посоветовали Тиму не наносить сыну большей травмы – возвращаться в квартиру мальчику категорически нельзя. Тим исколесил весь Питер, пока Дик находился в больнице, и в конце концов нашёл детское учреждение интернатного типа, где дети содержались круглосуточно, кроме выходных. Всю неделю мальчик находился там. Лишь иногда Тим забирал его на весь день, чтобы погулять с ним по городу. На выходные он снимал квартиру, и проводил время с сыном там. Всё остальное время жил сам в квартире покойной жены.
Ясно, как божий день, что для такого образа жизни и лечения мальчика требовались немалые средства. Тим выбивался из сил сначала на двух работах, потом несчётное количество раз переходил с места на место. Около года длилась эта бесплодная борьба за выживание. Потом судьба решила жестоко посмеяться над Тимом. Возвращаясь домой, уставший, голодный, измождённый и никому не нужный, он особенно остро ощутил в тот вечер безысходность и бессмысленность своего существования. Ему до жути захотелось покоя – хотя бы на время. Какой смысл ехать домой, если там никто не ждёт, ужин придётся готовить самому, поговорить не с кем? Свернув с обычного пути домой, он зашёл наугад в какой-то местный клуб. Наверняка там есть и спиртное, и горячий ужин…
Ему предоставили и то, и другое. И даже сверх того; клуб оказался филиалом службы эскорта. Проведя пару часов в уединении с предложенной ему симпатичной девушкой лет восемнадцати на вид, Тим, уходя, получил предложение работать в фирме. Возвращаясь домой, он шёл по улице – и то смеялся, то матерился сквозь злые слёзы, повторяя одно и то же “Работа ищет дураков…” Вот он и вернулся к тому, от чего убежал три года назад. И теперь ему вспомнился инцидент с Валеркиным скутером, и теперь он смеялся над собой жестоко, до слёз, до икоты, сухим смехом. Ему хотелось позвонить отцу, сказать "Прости. Я виноват. Я разбил другу скутер, не послушал тебя. А потом не обратился к тебе за помощью"... но если бы только от этого всё изменилось...
Слоняясь по пустой квартире, он снова, как и сто раз до этого вечера, перебирал в памяти всё это, и не мог никак найти утешения ни в чём. Не только его жизнь оказалась загубленной – пострадал ребёнок, и это он, его родной отец, потянул эту жертву за собой. Всё из-за него!
Тим подошёл к закрытой комнате, где ещё три года назад была детская, и Дик возился с игрушками. Открыв дверь, он окинул взглядом пространство – в сумерках на полу валялись машинки, плюшевый мишка, игрушка ещё советского времени, лежал на боку, странно наклонив голову. Здесь всё так и осталось с того ужасного дня, Тим никогда не заходил сюда, не протирал пыль, не складывал игрушек на место. Но мишка привлёк его своей странной позой почему-то именно сейчас. Может, пережитое уже улеглось в душе со временем, и не так пугало напоминанием о себе, может, тоска по сыну толкнула его сюда. Тим точно не знал, что перевесило в этот момент, но совершенно спокойно переступил порог детской и включил свет. Плюшевый медведь оказался разорванным сзади по шву – Анжела что-то искала внутри игрушки. Ответ он нашёл тут же – возле ножки кроватки лежал перстень с рубином; видимо, жена когда-то зашила кольцо в игрушку, и понятно, зачем. Тим вяло подумал о том, что никогда толком не знал, откуда в доме появилась эта игрушка. Но, спустя минуту, неожиданно вспомнил; зимний день, он вернулся с работы, не застал дома ни жену, ни тогда ещё грудного малыша, и стал обзванивать многочисленных подруг и друзей. Анжела нашлась в доме напротив у подруги своей тётки, которая не особо охотно принимала её в гостях, но тем не менее, жена периодически была там. Он пошёл забрать её, уже у самой двери незадачливая мать изобразила глубокую скорбь, вдруг расплакалась и стала просить отдать ей плюшевого мишку – дескать, это мамина игрушка, она ей будет напоминать о ней. Тим похолодел: Анжела знала о перстне, драгоценность принадлежала её покойной матери. Вместо того, чтобы открыть тётке правду, негодяйка позаботилась о дозе для себя на чёрный день. Но почему она не взяла перстень? Что ей помешало?.. Тим содрогнулся – не будучи в курсе событий, он внутренним взглядом увидел, как покойная жена разрывает мишку, достаёт перстень… и тут в кроватке просыпается маленький Дик. Он любил мишку, спал всегда с ним, так трепетно обнимал на ночь… Малыш плачет, протягивая ручонки к любимцу, Анжела роняет перстень, выхватывает кроху из кроватки и бросает на кровать… чтобы убрать помеху…
Отшвырнув игрушку, словно она и была орудием убийства, Тим на полусогнутых ногах выскочил из детской, захлопнул дверь и дважды провернул ключ. Больше никогда он не зайдёт в эту комнату!
Успокоившись и разжав стиснутый кулак, он обнаружил перстень. Этой вещи тоже здесь не место. Задыхаясь от решимости, исходя дрожью, сотрясавшей его с головы до ног, словно он собрался совершить преступление, Тим наспех сунул ноги в туфли, накинул на плечи ветровку, и выскочил из дома…
На звонок в дверь, несмотря на позднее время, ему открыла девушка. На глаз Тим прикинул за считанные секунды: ей около 22-23 лет, невысокая, стройная, глаза карие, широко распахнуты, смотрит прямо и открыто – чистая, неиспорченная душа. И она явно испугана его вторжением – видимо, ждала кого-то, потому и открыла, не спрашивая, а здесь он.
- Добрый вечер. Простите, что поздно. Мне нужна Валентина… - Тим замялся, припоминая отчество.
- … Фёдоровна? – подсказала девушка, чуть отступая за дверь. И крикнула куда-то в комнату: - Бабушка! К тебе пришли!
Подруга тётки Анжелы появилась в коридоре, подошла к двери, присматриваясь к гостю, и вдруг лицо её посветлело, на губах заиграла улыбка:
- Ах, Тимурчик. Здравствуй. Давно тебя не вижу. Как ты?.. Проходи, проходи, не стесняйся… Никуша, вскипяти чайник – будем чай пить.
- Ничего не надо, Валентина Фёдоровна, - замахал руками Тим, отказываясь. – Я ненадолго… Мне нужно вам кое-что отдать… от Анжелы…
Соседка отшатнулась, вздрогнула, невольный вскрик вырвался из глубины души. Она перекрестилась, и суетливо заговорила:
- Ника, пойди к себе – нам с Тимуром надо поговорить наедине… Проходи в кухню, - она прошла вперёд, Тим прикрыл входную дверь, и зашёл следом, прикрывая и дверь кухонную.
- Вот… - он достал из кармана перстень и положил перед соседкой на стол, - это ваше…
- Нет, не моё… - поспешила ответить та. Но взглянув на кольцо ещё раз, вдруг взяла в руки, и… заплакала. – Это её матери… Её отец, царство небесное им обоим, дарил ей перстень на свадьбу… Как оно у тебя оказалось? – утирая слёзы, спросила соседка.
- Помните плюшевого мишку – Анжела выпросила у вас игрушку, устроив истерику?
- Конечно, помню…
- Украшение было зашито внутри. Больше ничего не могу сказать. Кольцо я нашёл сегодня, понял, что вещь принадлежит вам, если мать Анжелы отдала игрушку, и решил вернуть.
- Но зачем оно мне? – искренне удивилась пожилая женщина.
- Не знаю, но могу предположить, что для матери Анжелы эта вещь имела большую ценность, раз уж она так надёжно спрятала её. Она никому не доверила медведя, кроме вас, значит, хотела, чтобы было так. Это – ваше кольцо, и не я так решил.
Соседка внимательно присмотрелась к нему, поняла, что он нервничает, и ещё раз предложила:
- Присядь. Я правда давно тебя не видела. Давай поговорим.
- О чём? – смущённо улыбнулся Тим.
- О тебе… - она помолчала, собираясь с духом, и спросила: - Как ты сам? Тебе, наверное, тяжело… после всего?
- Нет, - отвлечённо кивнул он, - всё нормально. Уже всё прошло.
- Тимур… а где мальчик? У вас с Анжелой был ребёнок, Эдуард…
Тим мгновенно помрачнел, нахмурился, вся благожелательность улетучилась с лица:
- Мальчика нет! И я не хочу говорить об этом!
- Она всё-таки убила его… - тихо, почти шёпотом, словно самой себе, произнесла соседка.
Тим не стал разубеждать её – пусть думает, что хочет. Для Дика нет прошлого, и он убережёт его от любого его вторжения.
- Я пойду, - кивнул он, прощаясь. Если у соседки ещё и остались вопросы, он всем своим видом дал понять, что не расположен ни к беседе, ни к откровениям.
Когда он ушёл, внучка соседки, Вероника, поинтересовалась, кто это был. Ответ последовал более, чем исчерпывающий:
- Несчастный человек. Этот парень живёт в доме напротив, в квартире своей покойной жены, племянницы моей подруги. Где он только встретил её, не знаю. Она ему всю жизнь отравила, он сам на себя не похож. Но хуже всего то, что эта мегера сама умерла от передозировки, и убила своего ребёнка!
Вероника забыла Тима так же быстро, как и он её. Прошло очень много времени, прежде, чем они встретились снова.
Жизнь в Петербурге значительно отличалась от жизни москвичей. Ценами, уровнем и поведением. Благодаря этому различию, Тим вскоре купил подержанный автомобиль в хорошем состоянии на скопленные деньги. Несколько дней у него ушло на получение водительских прав, водить он умел. Вероника любила часто сидеть на подоконнике – читать, пить чай или просто любоваться ночным небом. Сегодня она впервые увидела во дворе что-то новое – к дому напротив подъехала машина, тёмно-синяя “audi-tt”, из неё вышел тот самый парень, Тимур, который тогда заходил к ним в гости. Он поставил автомобиль на сигнализацию, достал сигареты, закурил и, выдыхая струйку дыма вверх, увидел на подоконнике Нику. Она спустилась, чтобы уйти из его поля зрения, а он вдруг приветливо махнул ей рукой и, кажется, даже улыбнулся.
В следующий раз они столкнулись во дворе. Тим снова улыбнулся ей, приветливо здороваясь, предложил подвезти. Она постаралась поскорее отделаться от него, вежливо отказалась и поспешила к остановке. Если Тим и удивился, то ненадолго, и забыл об этом уже спустя несколько минут. Ника побаивалась его из-за рассказа бабушки, о чём он, естественно, не мог знать. Кроме того, что она услышала о нём от неё, девушка знала только одно – он уезжает рано и приезжает поздно, выходных у него нет. Видимо, работа занимает всё его свободное время.
Он интересовал её, но в то же время и пугал, как пугает всё неизвестное. Ника совершенно не знала, что ему ответить, если вдруг он решит заговорить с ней, не представляла, какой он в общении, но ей хотелось узнать его поближе. Как это сделать? Она не могла похвастаться общением с мужчинами, но двое из представителей этой породы занимали определённое место в её жизни в разное время, и уже давно были частью прошлого. Бабушка, естественно, о них не знала, и потому жила спокойно, в святой уверенности, что её девочка ещё недостаточно повзрослела для серьёзных отношений. А вот, когда это случится, она обязательно узнает об этом. Что ж, пусть, считала Ника. Она что-нибудь придумает…
Прошла осень, и однажды утром выпал первый снег. Лёгким покрывалом укрыл он землю, почти не скрывая её наготы. Сегодня впервые за весь год работы в банке Ника проспала. Обычно на работу её будила бабушка, но вчера она уехала в деревню к заболевшей сестре, и вот результат. “Да, бабуля, - лихорадочно собираясь, подумала Ника, - иногда ты ужасно прозорлива. Твоя девочка действительно ещё не совершенна. Ну, хотя бы для того, чтобы не опаздывать на работу.”
Выбежав на улицу, она не ожидала подвоха от природы, надела любимые сапожки на высоком тонком каблуке. Земля за ночь промёрзла, спускаясь с бордюра перед подъездом, Ника оступилась, каблук подломился с громким хрустом, она вскрикнула, и, заваливаясь, стала нелепо размахивать руками. Почти у самой земли её подхватили чьи-то сильные, ловкие руки. Ника обхватила спасителя двумя руками, ничего не видя сквозь упавшие на лицо собственные длинные волосы…
- Осторожнее, - раздался негромкий, приятный мужской голос. Убирая волосы с лица, она подняла глаза и увидела Тима. – Доброе утро.
- Доброе… - с облегчением выдохнула она. Ну, вот и заговорили, подумалось ей. Если он сейчас предложит помощь, она ей-богу не откажется – нужно же с чего-то начать. – Спасибо, что помог…
Тим, ни слова не говоря, указал жестом на машину, она так же молча кивнула.
- Снимай, - кивнул он ей на сапог со сломанным каблуком, когда они сели в машину. Непонятно, почему, но она послушалась его. Осматривая каблук, он тихо присвистнул: - Работы на пять минут. Знаю по дороге одну мастерскую. Тебе куда? – посмотрел он на Нику.
- Бакунина. Городской банк, - тихо ответила она.
- Разумные капиталовложения? – улыбнулся Тим.
- Я там работаю…
- Ого-го! – уважительно произнёс он. – Ты строгий кассир? Или кредитный эксперт?
- Второе… и я уже опаздываю… - посмотрела она на часы на торпеде. Тим подкрутил стрелки:
- Они врут… А кредитным экспертам полагается обеденный перерыв?
- Опоздавшим – нет, - в тон ему, с хитринкой в глазах, ответила Ника, улыбаясь. – Но сегодня короткий рабочий день, так что, думаю, можно что-то придумать.
Вынимая из чехла на поясе мобильный, Тим изобразил готовность:
- Уже пишу, - он имел в виду номер телефона, но Ника утёрла ему нос:
- В четыре часа возле банка.
Он оценил её хитрость:
- Не могу отказать в помощи пострадавшей девушке, тем более, если она такая симпатичная. Со сломанным каблуком ты далеко не убежишь, транспорт ходит в это время не очень. Значит, сегодня побуду твоим личным водителем. В 16:00 возле твоего банка.
По пути Тим заехал в обувную мастерскую, как и обещал, и на работу Ника ехала с целым каблуком. Под банком, где она работала, его машина стояла уже в половине четвёртого. И за окном валил густой снег…
Тим отвёз её в уютное кафе, заказал кофе и бисквиты. Они говорили обо всём и ни о чём, он ни словом не обмолвился о себе, шутил, казался весёлым. Даже, когда пришло время ехать домой, он изобразил расстройство так, что она поняла – он снова шутит. У самого подъезда он предложил каждый день отвозить её на работу и забирать, Ника согласилась, но с условием, что он будет по утрам ждать её у дороги и вечером высаживать там же.
- Бабушка воспитана старым режимом, и от меня хочет того же, - объяснила она. – Не хочу пока, чтобы она что-то знала.
Тим легко согласился.
- Почему я тебя раньше здесь не видел? – спросил он.
- Я недавно переехала сюда. Раньше жила в Кунцево с мамой, потом бабушка захотела, чтобы я жила с ней. Это мама моего отца.
- А я раньше жил в Москве, - вдруг признался он, и ей показалось, что это одно из его грустных воспоминаний.
- А почему переехал в Питер?
- Убежал из дома, - усмехнулся Тим, но когда посмотрел на неё, Ника увидела напряжение в его глазах. Она так и не поняла – пошутил он или говорил всерьёз. – Куда поедем?
- Всё равно, - пожала она плечами. – Ты так и не сказал, где работаешь.
- На работе, - снова рассмеялся Тим.
- Кем? – не отставала Ника.
- Работником, - напустил он на себя серьёзный вид. – Зачем тебе это?
- Странная у тебя работа, - с недоверием произнесла она.
- Почему? – в его глазах отразилось искренне удивление.
- Ты сам решаешь, когда работать, когда освободиться.
- Ну… наверное, я сам себе начальник и подчиненный в единственном числе.
- Мне кажется, нет.
- Нет?
- По крайней мере, я тебе честно сказала, кем работаю…
- Неправда – я сам догадался.
- … а ты что-то скрываешь.
- Это допрос? – уже серьёзно и недовольно нахмурился Тим. – Или я сейчас на исповеди?
- Я просто спросила, - обиженно отвернулась Ника.
Тим тяжело вздохнул:
- Я этого делать не хотел, но ты меня вынуждаешь. Сейчас будет “моська”, - он низко опустил голову, а когда поднял, на лице было такое выражение, что запросто мог бы растаять и айсберг. Ника фыркнула, изобразив вселенскую обиду, и отвернулась. Чтобы скрыть весёлую улыбку. - М-да… - разочарованно крякнул Тим, - наверное, сегодня не мой день, обычно я неотразим… - задумчиво произнёс он. - Что, совсем не действует?.. Ладно! Я работаю на фирме с ненормированным графиком. Устраивает? – девушка не повернулась. Он сдался: - Ну, хорошо, хорошо… На фирме, куратором. И я там не всегда нужен.
- Что это за фирма? – повернулась Ника. – Какого профиля?
- Доставка товаров, которые люди заказывают по интернету. Типа магазин на диване.
Ника догадывалась, что он врёт. Тим внимательно смотрел ей прямо в глаза.
- Что? – спросил он. – Не катит?
Она утвердительно мотнула головой.
- Не скажу! – отмахнулся он.
- Ты воруешь? Играешь на автоматах? Занимаешься нелегальным бизнесом?
- Да! Да! Да! – на каждый вопрос с энергичным кивком головы ответил Тим. – Теперь веришь?
- Да, - победоносно вскинула она подбородок. – В это я охотнее поверю.
- У меня такая криминальная внешность? – вытянулось от удивления лицо Тима. – Хочешь сказать, я плохой?
Ника изобразила на лице хищный оскал:
- Очень плохой…
- Ну, конечно… - расслабившись, он негромко рассмеялся. – Как я мог забыть? Скрытые желания – вот, в чём дело… Это мы проходили, ты не оригинальна – практически все женщины ищут во мне негатив, вместо того, чтобы прямо сказать о сексе… - довольный своей смекалкой, он повернулся к ней, широко улыбаясь. И получил сильный толчок в лоб. С минуту сидел, ошарашенный и сбитый с толку, потом запоздало произнёс: - Ай…
- Что? – растерялась Ника.
- Притворяюсь, что очень больно!
- Пошляк!
- Знаю, куда мы поедем! – Тим завёл мотор.
- От удара мозги на место встали? – ехидно спросила она.
- Почему я тебе всё это позволяю?.. – покачав головой, вздохнул он.
- Просто ты несерьёзно ко мне относишься, - пожала она плечами.
- Хорошо бы ещё знать, что это такое – серьёзно относиться…
- Ты никогда не бываешь серьёзным.
- Посмотрим, что ты скажешь потом, - согласно кивнул он.
- Куда мы едем? Что это за место, о котором ты вдруг вспомнил?
- Скоро увидишь.
К тому времени они встречались чуть больше месяца. Тим ошибся при первой встрече с ней – Нике едва исполнилось двадцать лет. Моментами он замечал за ней наивность, она до сих пор ещё жила розовыми мечтами, но изо всех сил строила из себя взрослую, пыталась подражать кому-то и повторяла чужие мысли. Не исключено, что у неё уже был кто-то – это Тим тоже видел по её поведению; она умела понравиться, знала, как вести себя с мужчиной. Но в то же время он понимал, чего она ждёт от него – ей хочется, чтобы он красиво ухаживал за ней, проявлял знаки внимания, сам намекал на более тесный контакт. Он видел, что нравится ей. Но Тим с первых дней установил чёткую дистанцию, и общался с ней не больше, чем с другом. Потребности в женском обществе он не испытывал, а секса ему вполне хватало на работе – даже иногда хотелось, чтобы этого добра было поменьше. Он не отказался бы от неё в качестве хорошего друга, но Ника хотела большего, и требовать от неё другого отношения он не мог. Она хотела его, как все – как клиентки, те, которых он сопровождал в рестораны и на светские рауты вместе со зваными вечерами, фуршетами и прочей ерундой, и те, кто вызывал его с целью развлечься. Последние платили больше оговорённой в контракте суммы, и это, пожалуй, было единственным плюсом в его работе. Когда случались такие вызовы, Тиму удавалось отложить приличную сумму – каждую лишнюю копейку он тратил на Дика, оплачивал лечение и пребывание в интернате. Только мальчик интересовал его больше, чем всё, что происходило помимо этого в его жизни. Остальное не в счёт.
Ника хочет его. Она получит то, что хочет…
Тим привёз её в “Восточный дом” – ресторан с приватными номерами на втором этаже. Сделал заказ, и пока Ника ждала его, нанял одну из комнат в приватной зоне. Она даже не догадывалась о его планах, совершенно справедливо полагая, что в машине он пошутил на тему секса, он никогда не был серьёзным. Они пили шампанское, Тим включил всё своё обаяние, продемонстрировал возможности – ухаживал за ней красиво, как она и хотела, по всем правилам этикета, отпускал комплименты. Ей даже в голову не могло прийти, что он делает это профессионально, основываясь на опыт работы в службе эскорта. Ника уже праздновала триумф, доставшийся ей так легко – стоило всего только раз надуть губки, и тут же Тим для неё расстарался. Как же она наивна, думал Тим, глядя на её непринуждённое, такое естественное, кокетство. Как она старается ему понравиться, и даже не подозревает, что он уже давно раскусил её “далеко идущие планы”, и просто подыгрывает ей…
Ника удивилась, когда он сказал ей о каком-то сюрпризе, и потом они вместе поднялись на второй этаж, в одну из комнат. Тим не терял времени – едва они вошли, он закрыл дверь на ключ, и перешёл от слов к делу. Она обо всём догадалась, как только он обнял её – он не шутил. Чтобы не выдать испуга, она ответила ему на поцелуй. И сама не заметила, когда этот поцелуй и его ласковые опытные руки разожгли в ней ответную страсть. Шампанское кружило голову, ей уже не хотелось сопротивляться – она решила отпустить ситуацию. Как любой женщине ей стало интересно, какой он в постели и на что способен…
Тим превзошёл все её самые смелые ожидания; каким-то непостижимым образом он угадывал, чего она хочет, находил самые чувствительные места – всё, от начала до конца, было так, как она хотела, как мечтала…
Только когда всё закончилось, Ника увидела его лицо – и поняла с пугающей ясностью: для него она была просто очередной забавой, всё было притворством, и ему было глубоко плевать на то, что ей было так хорошо, как никогда. Он просто дал ей то, чего она хотела. Для него это удовольствие было таким же привычным и обыденным, как для неё кофе со сливками по утрам. Он не терял голову от этого, все его чувства и эмоции были под контролем. Придя к этому выводу, она сжалась в комочек, натягивая простынь и подтягивая колени к подбородку. Тим понял, что она разочарована.
- Ты ожидала чего-то большего? – ровным голосом спросил он. Словно не он несколько минут назад тяжело дышал ей в ухо, дрожа всем телом от удовольствия. Словно не слышал её несдержанных стонов, не держал её в своих руках, пока она билась, извиваясь в экстазе.
- Всё было замечательно, - постаралась она улыбнуться, но замолчала, ощущая, что неспособна на длинные фразы – рвущиеся рыдания подступали к горлу.
- Ирония в том, что ты говоришь правду, - равнодушно усмехнулся Тим, - но хотела бы сказать больше, чем эти три слова. Ты должна бы радоваться, что так легко получила, что хотела. Но тебя огорчает, что для меня это не значит ровным счётом ничего. Я прав? – поднимая её лицо за подбородок, он заглянул ей в глаза. Они заплывали слезами, но Тим, казалось, не замечает этого. – Я тебе ничего не обещал. Почему ты решила, что осчастливишь меня, отдавшись? Я считал тебя просто хорошим другом, мне было легко с тобой. И сейчас ничего не изменилось. Не стоит расстраиваться. Главное, что тебе было хорошо.
Сейчас он был серьёзным, и разговаривал спокойно и рассудительно. Но лучше бы смеялся и шутил, в отчаянии подумала Ника…
Домой они ехали в полном молчании. Не проронив ни слова, и не прощаясь, Ника выскользнула из его машины, и устремилась через двор к дому. Тим выждал, как обычно, несколько минут, и уже собрался заезжать во двор с другой стороны, но тут заиграл мобильный. База… Очередной вызов… Судя по времени – на всю ночь…
Ника несколько дней не выходила из дому, выключила телефон, но и, когда появилась, отправляясь утром на работу, прошла мимо машины Тима у дороги. Он догнал её, остановил, и спросил не здороваясь:
- Поговорим?
Она не ответила, отворачиваясь.
- Пойдём в машину.
Ника не тронулась с места, не глядя на него. Тим потянул её за руку, она осталась стоять.
- Ладно, раз не хочешь… - он отпустил её, она попыталась уйти. Тим снова поймал её за руку. – Послушай, ты всё себе придумала! Я не виноват, что ты всё представляла по-другому, я не давал тебе повода… Мы просто общались!
- Чего же ты хочешь от меня теперь? – устало посмотрела на него Ника. – Я оставила тебя в покое, не претендую на твою свободу, ничего не прошу у тебя. Зачем ты оправдываешься? Ты ни в чём не виноват.
- Потому что мне не всё равно, как ты себя чувствуешь после этого, чёрт возьми! Так непонятно?
- Тогда зачем ты это сделал? – грустно усмехнулась она.
- Потому что видел и понимал, что ты этого хотела! Но не думал, что для тебя это настолько важно!
- А разве бывает по-другому?
Тим тяжело вздохнул.
- Для меня бывает… - с надрывом и отчаянием признался он. – Ты меня совсем не знаешь… Я не такой, как ты думаешь – всё намного сложнее и хуже… Я не хотел… Я не хотел, и не хочу, чтобы ты страдала! Я не испытываю к тебе ничего, кроме хорошего отношения – как к другу, как к человеку, как к женщине – и не хочу, чтобы тебе было плохо из-за меня! Можешь ничего не объяснять – я прекрасно понимаю, то, что произошло, неправильно, этого не должно было быть… Я не думал, что ты будешь так тяжело это переживать… Мне не всё равно… Что мне сделать, чтобы исправить свою оплошность?..
Он проникновенно посмотрел ей в глаза, и Ника поверила, что он говорит правду.
- Если ты так хорошо знаешь женщин… ты сам должен догадаться…
- Смешно… - расстроено кивнул он, отлично понимая, что она имеет в виду. – Считаешь меня дамским угодником?
Ника закусила губу, сдерживая улыбку:
- Очень похоже на то…
Тим не улыбнулся, не стал ёрничать, как обычно. Просто долго смотрел в глаза так, как ни разу до этого. Все чувства и эмоции соединились в одном этом взгляде. И вопрос он ей задал необычный:
- А если бы ты узнала, что это действительно так… что тогда?..
- Я очень надеюсь, что это шутка, - мгновенно меняясь в лице, и вырывая руку из его пальцев, чужим голосом тихо произнесла Ника, - и не самая удачная из всех твоих шуток!
Отступая на шаг от неё, с неприкрытым испугом на лице, Тим растерянно и натянуто усмехнулся:
- Ты меня пугаешь… Ещё минута – и я буду спасаться бегством… Пощади!.. – тихонько взвыл он, складывая руки с мольбой. – Не вели казнить…
- Опять твои штучки! – разозлилась Ника, топнув ногой. – Тебе не надоело ещё паясничать?
- Пойдём в машину… - снова взял он её за руку. – Я отвезу тебя на работу…
Ника продолжала стоять. Тим осторожно захватил её мизинец своим:
- Мир?
- Так мирятся друзья… - так же осторожно попыталась высвободить палец Ника.
- Хорошо, - обречённо вздохнул он. – Я понял… - шагнув к ней, Тим обнял её и нежно поцеловал. Она обняла его за шею. – А так кто мирится?.. – почему-то шёпотом спросил Тим. Ника смущённо спрятала лицо в воротник его куртки. – Только не говори мне о чувствах… Я больше на это не способен… - вымученно вздохнул он. Она оттолкнула его:
- Всё по-прежнему? Мы просто друзья?
Её холодный взгляд не понравился ему.
- Я же всё объяснил… Я не могу по-другому…
- А я не могу так, как ты! – Ника резко развернулась и пошла в сторону остановки. Тим больше не пытался её остановить, вернулся к машине. Пусть уходит – так лучше и для неё, и для него…
После этого они не раз встречались во дворе, иногда молчаливо здоровались, иногда игнорировали друг друга. Тим понимал, что должен подойти первым, и видел, что Нику одолевает такое же желание. Но он так же и понимал, что не хочет снова к кому-то привязываться. Для этого необходимы хоть какие-то чувства, а единственные чувства, на которые он был способен – это любовь и забота о Дике. Взять на себя ответственность ещё за одну жизнь он не мог, и не хотел. Задуматься об этом и принять какое-то решение мешала работа, и Тим не собирался отменять встречи с сыном…
- Я пришёл мириться…
Ника открыла на звонок в дверь, и обнаружила на пороге Тима.
- Выйдешь?.. – несмело спросил он, прислоняясь к косяку.
- Зачем?
- Погуляем. Погода хорошая.
- Зайди, - вздохнула Ника, и прошла в зал. – Бабуль, я выйду.
- Кто пришёл?
- Тим. Мы погуляем.
- Что же он не заходит?
- Он ждёт в коридоре.
Валентина Фёдоровна вышла в коридор:
- Здравствуй.
- Здравствуйте, - кивнул Тим. – Пришёл похитить вашу внучку.
- Смотри, - шутливо погрозила ему пальцем соседка. – Головой отвечаешь.
- Это лишнее, - вышла из комнаты Ника. – Мы сами разберёмся…
Воздух звенел от мороза, снег скрипел под ногами. Кроме этого больше ничто не нарушало их молчание. Тим мучительно подбирал слова, понимал, что выглядит глупо, но не знал, с чего начать. Ника шла рядом.
- Бабушка уже всё знает? – наконец спросил он.
- Догадалась…
- Она не в восторге, наверное?
- Наоборот – почему-то рада нашему общению. Она тебя больше знает, чем я.
- Надо же… - удивился Тим, и снова надолго замолчал.
- Расскажи мне о себе, - вдруг попросила Ника.
Тим долго молчал, потом негромко ответил:
- Не хочу утомлять тебя рассказом о своей жизни. Это длинная и не совсем весёлая история.
- Расскажи хоть что-нибудь. Я ничего о тебе не знаю, ты сам говорил.
- Присядем? – кивнул на скамью Тим. Ника кивнула. Он присел и усадил её себе на колено, обняв одной рукой. – В семнадцать лет я убежал из дома. Приехал сюда. Здесь женился. Пополнил ряды невезучих мужей – и теперь живу один… Всё, - он посмотрел на  Нику.
- Ты развёлся?
- Нет. Моя жена умерла.
- Чем она болела? – осторожно спросила Ника, чтобы не дать ему понять, что знает правду от бабушки с первого дня их знакомства.
- Наркоманией, - тяжело вздохнул Тим. – Скончалась от большой дозы. Я не уследил за ней. Пытался лечить, но ничего не вышло.
- Как долго вы прожили?
- Почти два года.
- У вас не было детей?
- Нет, - Тим нахмурился и отвернулся. Ника сунула озябшие руки в рукава дублёнки. Она не знала, как бы чувствовала себя, если бы её ребёнок погиб так, как его. Возможно, тоже не хотела бы касаться этой темы. Ника замолчала. Зато заговорил Тим, не глядя на неё:
- Это всё, что ты хотела знать? Для тебя что-то прояснилось?
- Немного. Но мы не будем продолжать эту тему. Тебе неприятно об этом вспоминать.
Он посмотрел на неё снизу вверх:
- Спасибо… - заметив в её глазах удивление, повторил: - Серьёзно, спасибо.
- Не за что, - растерянно пожала плечами Ника. – Мне тоже есть, в чём признаться. Я вела себя, как эгоистка – хотела от тебя невозможного. Хорошо, что мы столько времени не виделись – и у тебя, и у меня была возможность подумать и сделать выводы.
Тим хотел что-то возразить, но она вытащила из рукава одну руку и пальцами прикрыла его губы, мотнув головой:
- Я согласна остаться друзьями…
Он с иронией усмехнулся, потрясённо качая головой:
- Ты только посмотри на себя! Глаза горят, внутри вулкан – а она так спокойно заявляет “Я согласна остаться друзьями”!
- Только с одним условием… - хитро прищурилась Ника, склонив голову набок.
- Я так и знал… - изобразил обречение Тим.
- Обещай мне одну вещь… Я хочу, чтобы то, что произошло в “Восточном доме”, было не в последний раз… Обещаешь?..
- Тебе понравилось, - скорее утвердил, чем спросил Тим. Ника смущённо кивнула: - Почему я не удивлён? Если бы ты мне сказала, что ничего хуже в твоей жизни не случалось – я бы, наверное, вывернулся наизнанку, чтобы превзойти себя… Совершенно не к чему стремиться… - расстроено вздохнул он.
- Я знаю – ты сам поймёшь, когда мне этого захочется… - вкрадчиво прижалась к его плечу она.
- Слушай, ты совсем замёрзла, - взял её за руку Тим. – Пойдём домой. Я с детства не люблю Снегурочку.
- Ты ничего не перепутал? – усмехнулась Ника. – Может, снежную бабу?
- Какая разница? Они обе холодные и тепла не выносят!
Подойдя к дому, Тим вдруг спросил:
- Зайдёшь? – и кивнул на свой подъезд.
- Ты приглашаешь?
- На чашечку чая – согреться, - хитро прищурил он один глаз.
- А ты не боишься, что я растаю, как Снегурочка?
- Обязательно растаешь, - обнял он её, и склонился к губам, - я в этом уверен… Растаешь – но никуда не убежишь… - его поцелуй согрел её сильнее, чем чай – от него становилось жарко…
- Мне нет надобности ждать, пока ты поймёшь, что я хочу тебя… - выдохнула Ника, отрываясь от него и поднимая затуманенные глаза, - ты сам разбудишь во мне желание в любой момент…
- Теперь абсолютно точно нельзя отпускать тебя домой в таком состоянии – это просто кощунство…