Маленькие человечки

Если кто-то прочитает это, значит, все было не зря.
И хотя сейчас я сижу и пытаюсь уложить в голове все произошедшее, и я пытаюсь подобрать строчки, которые смогли бы описать все то, что я увидела, и хотя больше всего на свете мне хочется бросить все это и пойти спать, а на следующее утро узнать, что это все был глупый кошмар, и что на самом деле я не видела ни их, ни лаборатории, не было и задания, с которого все началось, и вообще не было НИЧЕГО. Если бы у меня была возможность вернуться обратно, в тот понедельник, когда нам в университете задали сделать это чертово исследование для статьи, может быть, я бы выбрала другую тему.
А может быть и нет. Что было бы лучше: блаженное неведение или горькая правда?
Хотя какая разница. Сейчас уже не из чего выбирать. Я очень, очень сомневаюсь (и это окончательно отбирает у меня все силы и всю надежду), что мы сумеем остановить хотя бы одну местную лабораторию. Но может быть, если нас будет больше, мы достигнем хоть каких-то результатов.
Хотя мы всего лишь маленькие, маленькие человечки.

Понедельник
В аудитории стоял кошмарный гам. Нам дали двухнедельные каникулы из-за экстренного ремонта, и хотя мы не остались без задания, все были настолько рады, что никто даже и не пытался держать себя в руках.
-И ЕЩЕ РАЗ, ЕСЛИ ВЫ НЕ УСЛЫШАЛИ. ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ ВЫ ПРИНОСИТЕ МНЕ КАК МИНИМУМ ТРЕХ СТРАНИЧНУЮ СТАТЬЮ НА ЛЮБУЮ ТЕМУ, КАСАЮЩУЮСЯ НАШЕГО ГОРОДА!, - надрывался профессор Сэнфорд. -ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ИССЛЕДОВАНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ПАМЯТНИКА, БИОГРАФИЯ ЛЮБОЙ ВЫДАЮЩЕЙСЯ ЛИЧНОСТИ, ЖИВШЕЙ ЗДЕСЬ, МОЖЕТЕ НАПИСАТЬ ХОТЬ ПРО ОСОБЕННОСТЬ ТРОТУАРОВ, МНЕ ВСЕ РАВНО, ГЛАВНОЕ ЧТОБЫ ЭТО БЫЛО ИНТЕРЕСНО И ПРАВИЛЬНО ОФОРМЛЕНО!- он остановился, чтобы перевести дух, но студенты восприняли это как окончание лекции и повалили к выходу.
14 дней отдыха! Возвращаясь домой, я не могла нарадоваться. Стояла чудесная осенняя погода, все деревья вокруг уже покрылись пылающей желтизной, город погружался в спокойную задумчивость. У меня была куча планов, которые мы уже успели обсудить с друзьями, впереди было множество дней для лени и валяния на диване, к нам приезжала пара моих любимых групп, и все это лишь слегка омрачалось маленьким заданием по журналистике. Если мне удастся найти тему, которая меня заинтересует, то эти 2 недели будут, пожалуй, лучшими за всю осень.
Дома я быстро сварганила обед и начала щелкать новостные каналы в надежде найти что-то интересное для будущей статьи.
-Землетрясение в Румынии…
Каждый день одно и то же.
-Новая валюта в Мексике…
Которую они уже отменяли.
-30 лет со дня принятия закона о репродуктивном клонировании…
Алекс наверняка будет праздновать с родителями.
-Взрыв теплицы на Луне…
Опять машинный фактор.
-Новая лаборатория по производству искусственного мяса…
Наконец-то, а то уже начинало казаться, что это были слухи.
-В N открыли первую лабораторию по производству искусственного мяса. Торжественная церемония открытия состоялась сегодня в 8 часов утра, присутствовали все будущие работники, директор лаборатории, мэр города и представители СМИ. Для жителей N. открытие подобной лаборатории означает понижение цен на синтомясные продукты и повышение качества синтомяса, которое больше не будет завозиться из соседних городов. Глава крупнейшей компании по производству синтомяса «Skrimsli & Co.» горд тем, что их лаборатории расположены уже в более чем 110 странах мира. Его компания планирует расширяться и далее, чтобы окончательно прекратить жестокое убийство скота, которое еще практикуется в некоторых странах, где не производится синтомясо.
По популярности эту тему обходила разве что проблема загрязнения окружающей среды. Все человечество так гордилось изобретением синтомяса, как будто бы каждый лично принимал в нем участие. И конечно, мы гордились не зря. Я перечитала огромное количество литературы на эту тему, и всего каких-то 40-50 лет назад животное мясо было обычным делом, как и скотобойни. Сейчас они официально запрещены почти во всех странах мира. Я знаю, что может быть не все так идеально в этом мире будущего, как хотели бы от нас предыдущие поколения. Может быть, наши войны стали более жестокими, может быть, и биологическое оружие теперь куда доступнее, чем было пару десятков лет назад, может быть, мы и ищем способ оставить Землю, потому что ее уже не спасти. Но зато мы сумели перестать убивать невинных существ, которые даже толком не понимали, что с ними произойдет. Алекс всегда  подшучивает надо мной, что я слишком маниакально интересуюсь этой темой. Но это всегда давало мне надежду, что люди становятся  хоть немного человечнее.
Конечно, проблемы еще оставались. Как я уже сказала, кое-где, в основном в неразвитых странах, скотобойни и разведение скота по-прежнему были легальны. Эти скотобойни часто показывают в новостях, и даже в школах, классе в третьем или во втором все дети обязаны посмотреть старый-старый фильм «Земляне». Я хорошо помню свою первую мысль после просмотра этого фильма: «Хорошо, что у нас другое мясо».
Человечество уже долго пытается окончательно остановить разведение скота, и в большинстве стран оно давно запрещено. Появлению синтетического мяса способствовало, как бы странно это не звучало, глобальное загрязнение: воздух и вода стали настолько вредными, что животные стали слишком часто болеть, и их больше нельзя было разводить. Мы выживаем в этой среде благодаря паре десятков прививок, которые нам делают еще в раннем детстве. Но к животным они не подошли, а попытки создать специальные прививки для животных провалились. Тогда ученые стали искать выход. И нашли. Первые опыты по созданию синтетического мяса начались около 30 лет назад. Тогда это было невероятно дорого, и их вскоре остановили. Но через несколько лет Американско-Немецкая Ассоциация Биологов снова взялась за изобретение искусственного мяса, потому что из-за усилившегося загрязнения животные начали повально умирать, растения гибли и Земле грозил серьезный голод. И мне просто не верится, что всего спустя 5 лет мясо уже заполонило прилавки. Конечно, поначалу все относились к нему подозрительно, но большого выбора не было: животное мясо уже было объявлено вне закона, а растений осталось слишком мало. Оно стоило довольно дорого, но все равно это было лучше, чем настоящее, но отравленное. Как рассказывала бабушка, до появления другой синтетической еды они ели в основном это мясо, на завтрак, обед и ужин. Лаборатории тогда располагались в крупнейших городах Европы, а так как она в то время жила в Берлине, доступ к мясу у нее был. Примерно в то же время появилась и самая крупная в наше время компания по производству искусственного мяса - «Skrimsli & Co.». Основатель компании, исландский ученый Арнар Скримсли до создания синтомяса  был веганом и одним из самих известных представителей движения «Землян», которые боролись за запрещение животного мяса. Скримсли поддерживал Американско-Немецкую Ассоциацию Биологов финансово и даже сам принимал участие в разработках. Именно благодаря ему синтомясо распространилось по все Земле и окончательно завоевало доверие среди человечества. Сейчас компанией управляет его сын, Триггви, и он же проводит масштабные акции, привлекая внимание людей к еще оставшимся в нескольких десятках стран скотобойням. Меня всегда удивляло, почему он не может построить пару лабораторий в таких странах и тогда проблема решилась бы сама собой, но видимо на это у него есть свои причины.
Итак, тема для работы у меня была. Осталось лишь придумать смысл моей статьи. Описать работу лаборатории может любой, мы проходили это еще в школе, и преподаватель явно не оценит, если я просто напишу об обязанностях каждого человека и машины. Да и мне самой было бы это не интересно. Нет,  тут нужно что-то другое, что-то, что вызвало бы у него интерес, или, если повезет, даже восторг.

Вторник
Либо Алекс опять издевается, либо он просто глухой.
- Алло?
- Наконец-то! Ты спишь?
- Уже нет, благодаря тебе.
- Ты помнишь про то задание Сэнфорда? Про статью?
- Ради всего святого, с утра и такие вопросы! Еще почти две недели, не нужно меня контролировать, я сам все придумаю и найду.
- Да я не о тебе сейчас вообще. Ты как-то говорил, что твоя тетя будет работать в нашей местной лаборатории. Говорил же?
- Ну?
- Я подумала, что это было бы неплохой темой для моей статьи. Ты не мог бы спросить у нее, может, мне можно будет походить там завтра и взять интервью у нее и других сотрудников? Я ненадолго, правда.
Молчание.
- Алекс?
- И РАДИ ЭТОГО ТЫ РАЗБУДИЛА МЕНЯ В ПОЛ ДЕВЯТОГО УТРА ВО ВТОРОЙ ДЕНЬ КАНИКУЛ??? ПОЙДИ ЗАЙМИСЬ ЧЕМ-НИБУДЬ ДРУГИМ, ИЛИ ПОДОСТАВАЙ КОГО-НИБУДЬ ДРУГОГО, КТО НЕ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ЧУДОВИЩЕ ПО УТРАМ НА ВЫХОДНЫХ!!!
Да нет, вы не подумайте, на самом деле мы хорошие друзья. Но сейчас не об этом. Я все-таки придумала, о чем я буду писать. Моей любимой темой, из-за которой у меня чаще всего происходят ссоры со всеми, включая родителей и Алекса, является обсуждение злобности человечества. Все, как один, утверждают, что мы стали еще злее и еще бесчеловечнее, чем раньше. Я никогда не была и не буду с этим согласна. Третью мировую войну предсказывали еще 60 лет назад, но ничего так и не случилось. Уровень насилия в наше время упал на 50-60% по сравнению с 2010-2020 годами. Просто всем нравится считать, что они родились в неправильное время, и что они, конечно же, достойны лучшего. Как по мне, родись они хоть в раю, они бы считали, что и там все недостаточно хорошо. Когда кто-то начинает оскорблять общество, в котором он вырос, я сразу указываю ему на то, что он сам и есть часть этого общества. Обычно на этом все мои друзья переставали быть моими друзьями. Исключением, конечно, является Алекс. Как-то раз мы спорили примерно 7 часов на эту тему. Алекс – типичный ненавистник всего человечества, которых сейчас невероятно много. Не знаю, следует ли он моде, или он правда настолько глупый, что позволяет себе так думать. Сколько всего человечество добилось за последние 70 лет? Если начинать с малого, то:
1. Легализация однополых браков во всем мире. О, моя прабабушка жила в те времена, когда это считалось ненормальным. Я до сих пор не могу понять, как кто-то в здравом уме мог считать это болезнью? Хотя это меня не удивляет, ведь с таким же презрением раньше относились к женщинам и людям с другим цветом кожи. Даа, раньше все были куда добрее, как же.
2. Терроризм. Мы почти свели его на нет. Конечно, еще предстоит много работы, но этого уже не происходит в таких масштабах, как раньше. Сейчас уже никто не пугается оставленных сумок, пакетов, подозрительных рюкзаков в общественных местах. А как было раньше? Десятки крупных террористических актов в год, а о мелких даже и не сообщали, потому что это всем было привычно. Представляете? ПРИВЫЧНО.
3. Мы все стали так называемыми «веганами». Сейчас этот термин уже не используется, но под ним подразумевался отказ от любой пищи животного происхождения. Конечно, можно начать доказывать, что мы стали веганами поневоле, и что будь у нас выбор, многие продолжили бы есть животное мясо (любимая реплика Алекса). И тем не менее, этого уже не существует. Мы официально запретили издевательство и убийство невинных животных. И скажите мне, что это не прогресс.
4. Преступность. Это понятие уже понемногу начинает исчезать. Жить стало куда безопаснее. Бабушка рассказывала, что раньше ночью по улицам было опасно ходить. Сейчас я могу без проблем выбраться из дома часа в 2 – 3 ночи, и я буду полностью уверена, что со мной ничего не произойдет. Все еще не прогресс?
После той угрозы голода люди, как мне кажется, стали ценить друг друга куда больше. Тогда все поняли, что ты не сможешь питаться деньгами или вещами, и все стали искать выход. В разработке синтомяса участвовали не только ученые-профессионалы, но и любители, тысячи со всего мира. Страх перед вымиранием объединил нас, но, как можно было бы предположить, разрешение этой проблемы вовсе не сделало нас снова равнодушными друг к другу. Бабушка говорит, что люди сейчас куда добрее, чем 30-40 лет назад. И я ей верю, что бы там кто не говорил.
5. Официальное разрешение на репродуктивное клонирование.
Это мне кажется одним из самых больших достижений в наше время. Люди наконец начали клонировать людей. Раньше эта тема вызывала множество споров, особенно религиозных, но теперь мы все видим, что клонирование не принесло человечеству абсолютно никакого вреда. Даже наоборот, человеческую жизнь стали ценить больше. Как так произошло, ведь человеческая жизнь наоборот должна была обесцениться? Ну, все мы знаем, что человеку очень нравится нарушать правила и быть драматичным. Жизнь раньше была куда более хрупкой, чем сейчас, потому что ее нельзя было восстановить. И человек словно бы бросал вызов богу (в которого тогда верили) своим самоубийством – твой подарок мне не нужен, забери его! Самоубийство было не только актом отчаяния, но и актом такого себе самопожертвования – я избавил вас от себя, я великодушен, я больше не причиню вам страданий. Конечно, человек понимал, что страданий он причинил куда больше, но именно эта мысль ему и нравилась: обо мне будут думать, вспоминать, хотя бы на некоторый промежуток времени я стану чем-то значительным, о чем будут говорить люди. Пусть немного людей, пусть не на слишком долгое время, но будут! Сейчас, когда появилось клонирование, человека можно запросто к жизни вернуть, если только он не распылил себя на частицы. А раз теперь в самоубийстве нет драмы и величия, зачем его совершать? То же и с преступностью. Убийцам нравилось убивать именно потому, что они чувствовали себя богами – ведь только бог имел право забрать жизнь, а они становились на его место. После того, как люди сами научились создавать людей, убийство потеряло всякую значимость. Конечно, еще находятся такие сумасшедшие, которые пользуются чем-нибудь сильным, после чего тело почти не восстанавливается, но и с этим, я думаю, мы справимся. Вот так мы с помощью клонирования не только понизили уровень само- и  убийств, но и дали жизнь многим другим хорошим людям, в том числе известным ученым и врачам, писателям и политическим деятелям, да кому угодно. Что дало клонирование лично мне? Я уже говорила, просто вы наверное не заметили. В понедельник было 30 лет с принятия закона о репродуктивном клонировании и Алекс, как я и думала, праздновал это событие с родителями. Алекс – «пробирочник», как я его иногда обзываю, если они слишком сильно действует на нервы, то есть он был клонирован. Клонирование сейчас не такое уж и особенное дело, часть повседневной жизни, и поэтому Алекс редко обижается на это слово.
Короче говоря, клонирование дало мне моего единственного лучшего друга.



Среда
Все-таки мне удалось заставить Алекса поговорить с его тетей, и меня ожидал поход в нашу местную лабораторию. Сказать, что я была в восторге, значит не сказать ничего. Я не спала пол-ночи, пыталась придумать вопросы для работников лаборатории, пыталась придумать, что спросить у тети Алекса, пыталась решить, стоит ли мне делать фотографии или нет. Давно я так не волновалась.

Лаборатория оказалась такой же, которые я видела по телевизору: огромное белое здание в один этаж,  белоснежные стены, прозрачные квадратные окна. Внутри с потолка свисают огромные тонкие механизмы, так называемые «руки» машин, быстро фасующие мясо по видам, упаковывающие его сначала в вакуумные пакеты, а затем в коробки. За всем этим следят люди: вероятность того, что машина ошибется, очень низка, но иногда такое бывает. Тетя Алекса провела меня по всему зданию, и это заняло у нас около 3 часов. Почти везде я наблюдала за этой прекрасной работой машин: отлаженной, без единой ошибки, не внушающей даже малейшей тревожности или желания что- то перепроверить. Мне нравится смотреть, как работают машины. Это похоже на какой-то механический танец. Прикрепленные к потолку, они методично выполняют свою работу, одна за другой, и все это имеет вид какого-то ритуала, как будто бы каждая из них заранее договорилась с другой, и знает, что делать. В этом они похожи на нынешнее человечество: мы и не договаривались, но каждый знает, что он должен делать. Мы как будто бы все маленькие частицы большого – большого механизма.
Я не совсем поняла, почему тетя Алекса так странно смотрела на меня, когда я начала задавать вопросы про кабинеты, где выращивали синтомясо. К сожалению, нас туда не пустили, и мне пришлось все узнавать от нее. Но она смотрела на меня с недоумением, как будто бы каждый человек знает, как это происходит. Конечно, мы проходили это в школе, но совсем другое дело было увидеть это своими глазами или пообщаться с кем-то, кто сам этим занимался. Однако она в основном рассказывала все то же, о чем нам уже рассказали в школе, о тех же химических процессах, о тех  же особенностях разработки. Я не знаю, чего я ожидала, ведь, понятное дело, что на практике эти процессы мало чем отличались от того, что писали в книгах. Но все равно было захватывающе слушать, хотя и тетя Алекса постоянно прерывалась, поглядывая на дверь, ведущую в комнату, где собственно это мясо производили. Может быть, она хотела меня туда провести, чтобы показать все в деталях. Тем не менее, она этого не сделала.
Я знаю, что я кажусь несколько сумасшедшей или одержимой этой темой, но я ничего не могу с собой поделать. Этот день был одним из самых запоминающихся в моей жизни, я впервые увидела почти весь этот магический процесс в реальности. Теперь мне было что написать в работе, главное не быть слишком эмоциональной.
Домой я вернулась уставшая, но счастливая. Писать статью было невероятно легко, слова как будто бы сами шли из меня, и вскоре первые две части работы уже были готовы. Может быть, я и уделила слишком много внимания сравнению нынешней и прошлой пищевой промышленности, но эта тема была для меня важна как никогда.
Алекс позвонил в пол-первого ночи, знал, что я не лягу спать, пока не напишу все.
-Как тебе прогулочка? – в своей типичной насмешливой манере спросил он.
-Мне очень понравилось! Все такое невероятно чистое и красивое, все так аккуратно, просто глаз не оторвать! Мы обошли почти все здание за целых три часа. Если бы у меня была возможность, я бы осталась там на всю ночь, исследовала бы каждый уголок и точно упомянула бы их.
Алекс молчал несколько секунд, а затем спросил:
-Тетя отвела тебя в отсек, где производят мясо?
-Нет, сказала, что туда запрещено заходить без стерильной одежды, а лишней у них не было.
Алекс снова помолчал. Затем вздохнул, и медленно, как будто бы тщательно продумывая, что он говорит, произнес:
-Если хочешь, я завтра тебя туда отведу.
Я не поверила своим ушам.
-А можно? Класс!!! Спасибо!
-Завтра в 2 часа на площади. Не опаздывай, - и он бросил трубку.

Четверг.
Алекс был чернее тучи. Он не часто бывает в хорошем настроении, но в этот день оно у него было особенно паршивое, настолько, что он почти отказался разговаривать.
-Просто пойдем и все, - были едва ли не единственные слова за все то время, пока мы шли до лаборатории.
Чем ближе мы подходили, тем мрачнее и мрачнее становился Алекс. Но я не могла сдержаться. Наверняка у меня будет самое интересное исследование, подкрепленное моими впечатлениями после посещения самого сердца лаборатории – такое вряд ли мог позволить себе каждый студент.
Как всегда, стены внутри показались мне слишком белоснежными, почти слепящими, когда мы вошли внутрь. Алекс быстро и молча прошагал через весь коридор и перешел в другой отсек. Я поспешила за ним.
До комнат, где производилось само мясо, было довольно далеко, и все это время Алекс не проронил ни единого слова. В конце концов, это начало меня раздражать.
-Может, скажешь хоть что-нибудь? Что с тобой такое?
Он неопределенно мотнул головой из стороны в сторону, обернулся, и я с удивлением заметила глубокую печаль в его глазах.
-Мы уже почти пришли, - хриплым голосом ответил он.
Пара коридоров, две-три расфасовочные комнаты, и вот мы стоим перед огромными, выкрашенными в темно-зеленый цвет дверьми. Я обернулась в поисках стерильной одежды, Алекс понял это и махнул рукой:
-Нам это не нужно, мы только заскочим, и сразу уйдем.
И потом он открыл дверь.
Первое, что я почувствовала – сильный запах горелого мяса. А затем передо мной предстала огромная комната, больше похожая на старый конвеер, правда прямо перед входом стояло несколько столов, за которыми сидели люди. Они что-то записывали и периодически поглядывали на огромный экран, висящий в центре зала.
-Алекс? – спросил один из них.
-Просто заскочил, забрать кое-что для тети, - ответил он и быстро прошел к одному из столов. Я последовала за ним.
-Встань на цыпочки и посмотри в левый угол комнаты, - прошептал он.
Я посмотрела, и у меня подкосились ноги. Мне пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть.
Это были люди. Десятки людей, голых, со странной формой тела и совершенно неясным выражением лица, двигались к конвейеру, становились на него и ехали в противоположный угол, где конвейер заканчивался, раздавался громкий треск, и каждый раз блистало что-то вроде молнии, заливая все вокруг бело-фиолетовым светом.
Они явно не понимали, где они находятся. Они просто молча становились на конвейерную ленту, не озираясь по сторонам, не обращаясь друг у другу, они неотрывно смотрели впереди себя и ждали, когда придет их очередь. И один за другим они исчезали в этом черном проходе, который освещался единственной вспышкой.
В комнате внезапно резко потемнело, у меня зазвенело в ушах. Я едва не упала на стол, и быстро отвела взгляд на людей, сидевших за столом. Им было скучно, кто-то зевал, кто-то растерянно рассматривал потолок. Они привыкли к тому, что здесь происходило, как будто бы это было что-то стандартное, что-то, что можно увидеть каждый день… Что-то, что не было настолько ужасающим, что не было той жуткой догадкой, проникающей в мозг и медленно разрушающей каждый кусочек твоего мира, потому что все теперь было в нем по-другому.
-Лила? – испуганно спросил Алекс.
Я открыла глаза. Перед глазами плыли черные круги, уши словно набили ватой, ноги меня не держали и я села на стул. Лаборатория закружилась.
-Либо меня сейчас вырвет, либо я потеряю сознание, - с трудом произнесла я.
-Ладно, пойдем, - сказал насмерть перепуганный Алекс и повел меня прочь.

На улице уже стемнело.
Я облокотилась о стену и закрыла лицо ладонями.
-Я думал, ты догадывалась… Я не знал, что ты ничего об этом не слышала.
Я молчала.
Как так получилось, что все, во что я верила, разрушилось в один момент? Была ли это судьба или это просто глупая случайность? Если бы я выбрала  другую тему, изменилось бы что-нибудь? Может быть, я бы ничего не знала. И никогда не узнала бы.
-Расскажи, просто расскажи, как это делается, - слабо сказала я, пытаясь удержатся на ногах.
-Ты точно хочешь…
-Да, точно.
Алекс помолчал, затем прокашлялся.
-Ну, поскольку клонирование сейчас куда дешевле, чем химические разработки, Скримсли, тот основатель компании, придумал гениальный ход – клонировать людей и продавать их мясо под видом синтетического, чтобы не возникало бунтов против такого жестокого использования этой технологии. Он придумал это много лет назад, когда клонированию дали зеленый свет – и почти сразу же воплотил эту идею в жизнь. Не зря же синтомясо появилось за несколько лет до разрешения на клонирование – Скримсли уже занимался этим тогда.
К горлу медленно подкатила тошнота, ноги все так же отказывались меня держать, все вокруг поплыло, как во сне.
- Я правда думал, что ты догадывалась, просто не хотела говорить на эту тему. Поэтому я и удивлялся тому, что ты так ей интересуешься, ведь как-по мне, нужно быть просто чудовищем, чтобы додуматься до такого. Они ведь фактически почти такие же, как и я – тоже «пробирочники».
У меня не было сил, чтобы ответить. Алекс продолжил:
-Их откармливают специальными витаминами, а чтобы они ничего не чувствовали, их выращивают почти «овощами», только они могут ходить, выполнять элементарные действия, вроде «встань туда», «стой здесь» и тому подобного. Тетя мне говорила, что их мозгу не дают особо развиваться, так как лабораторщикам не нужны их эмоции. Но я думаю, что даже если бы они понимали, что с ними происходит, Скримсли это бы не остановило…
-Так что я получается все это время… ела людей?
-Получается, да. Как и все мы.
Минут 10 меня просто рвало. Алекс стоял в сторонке абсолютно беспомощный, он не мог произнести ни слова, только изредка проводил по лицу дрожащей рукой.
Мне просто хотелось, чтобы все это прекратилось. Чтобы что-то случилось со мной, или с этой проклятой лабораторией, или со Скримсли, что-то, что повернуло бы все обратно и ничего этого не произошло. Чтобы я не видела этих пустых лиц, ничего не выражающих, готовых умереть, потому что для этого они и были рождены. Люди, которые имели право на жизнь, но вместо этого получили только смерть, а их тело продолжило путешествовать дальше, сначала в расфасовочной комнате, потом в пакетах, потом в магазинах, а затем оно оказывалось на тарелках…


Дома я просто рыдала часа три подряд, изредка останавливаясь на то, чтобы отдышаться, потому что моим легким не хватало воздуха. Глаза болели, их словно засыпали песком.
Алекс сказал мне, что это не такая уж и большая тайна, просто об этом все предпочитают молчать. Может, об этом и не пишут в газетах и книгах, но многие об этом знают.
Знают и ничего не делают.
Я предложила ему пойти против этого, перестать есть это мясо, попытаться добиться закрытия хотя бы одной фабрики. А он ответил, что уже пытался, и что его энтузиазм закончился, когда он понял, что кроме мяса еды почти нет, а его тетя потеряет работу, если он поднимет шум и добьется закрытия фабрики.
-Мы всего лишь маленькие человечки, - так он сказал.