Возвращение колымского мамонта. 8. Поиски в тундре

ПОИСКИ  В  ТУНДРЕ

На поиски Степана отправились на пяти  собачьих упряжках. Слепцов, как обещал, с утра  собрал всех, у кого были нарты, и кто мог выдержать такой тяжелый переход по тундре. Вначале решили ехать к зимовью Степана, а потом, если там его не будет, — на его промысловый участок.

- Ну, мало ли, что могло с ним случиться, — словно оправдываясь за непредвиденную поездку, говорил Слепцов. – Собаки убежали, сам обморозился. Что тогда делать? Конечно, быстрее в тепло, где можно ждать помощь, пока продукты не кончатся. Там, я думаю, мы его и найдём.

«Нет, Степан ждать не стал бы, — подумал он про себя, – наверняка пошёл бы пешком. Чует моё сердце, что-то здесь не ладное».

Впереди на упряжке из двенадцати породистых  лаек ехал Егор  Колотуев. Первой в его упряжке стояла одна собака, а не две, как у всех. Рядом с вожаком веером бежали все остальные, каждая привязанная к своему ремню-потягу. На первый взгляд, все собаки как бы  бежали сами по себе и тянули нарты в разные стороны. На самом же деле усилия, прилагаемые каждой собакой, складывались, и при этом они не  мешали друг другу.    Сам Егор сидел сзади саней, чем также отличался от своих земляков, сидевших по середине саней. Всем этим он как бы показывал свою близость с алеутскими чукчами, которых  считал своими далёкими родственниками.

Это для Егора отрезали часть Степанова  промыслового участка, и теперь он стал его соседом в тундре. Злые языки поговаривали, что будто бы здесь  не обошлось без его властных родственников. Старший брат Егора работал каким-то не последним  начальником в городе. Вот он, вроде бы, минуя  деревенские власти, и помог брательнику.  Так ли это было или нет, никто сказать не мог, а Слепцов от  разговора всегда  уходил: «Ничего не знаю. Раз дали ему землю, значит, положено. Да и что вы у меня спрашиваете, идите к Егору».

Сам Степан  вражды на Егора не держал. В отличие от жены, он отнёсся к переделу участка спокойно. На охоте они  встречались  нечасто, а вот в деревне – хочешь, не хочешь, судьба их  постоянно сталкивала.  Общих проблем всегда  хватало, да к тому же ещё младшая дочка  Гороховых,  Ксения, училась с его сыном в одном классе. В эту же школу ходили и их сыновья.

Второй  упряжкой управлял Слепцов, пропустивший Колотуева вперёд. С ним в  нартах ехал внук  Колька.  Поначалу дедушка брать его не хотел. Говорил, что ему надо учиться, да настояла Настя: «Папа, да возьми ты  его ради Бога. Он говорит, что видел отца в своём  компьютере — вот пусть теперь показывает, — сказала она жестко. — Заодно проверишь его способности: он же теперь  у нас  экстрасенс. Всё видит наперёд, шибко умный стал».

Слушая этот разговор, Колька хотел  возразить, да передумал. Фыркнув себе под нос,  отошёл от греха подальше: «Пусть себе выговорятся, а то я ещё скажу что-нибудь лишнее; дед рассердится и тогда уж точно не возьмёт. Моим предкам всё равно ничего не докажешь».

Смирившись, с «наездами» матери, как он называл её не обоснованные придирки, Николай  доверил ей свою судьбу.  А та, усмехнувшись про себя, продолжала в его защиту: «Он и наших-то   собак лучше тебя знает, да, и нартами умеет управлять. Он у нас  уже взрослый парень. А насчет школы не переживай, Колька  догонит».

Собачьей упряжкой Слепцов давно не управлял и поначалу всё никак не мог приноровиться: то нарта была слишком длинной и от того плохо управляемой, то одежда оказалась неудобной. В общем, причин для недовольства у него хватало. Не нравился ему и вожак: при такой  силе, какая была у  Кучума, в паре с Толбуком он  мог бежать порезвее. Однако внук убедил Слепцова в обратном: «Дедушка, смотри, — это Аргыс ему мешает, нарочно тормозит, не дает упряжке разогнаться. Он на Кучума давно косится: вожаком стать захотел».

Аргыса Колька недолюбливал, а Кучум был его любимчиком. С отцом они его выходили: когда тот заболел, кололи ему уколы, давали какие-то пилюли. А потом Колька  взял его под свою защиту, оберегал от больших собак. Зато теперь Кучум стал вожаком. Было чем Кольке гордиться.

Понаблюдав за собаками, Слепцов убедился, что внук, действительно, прав. Аргыс тянул всю  упряжку назад, сбивал скорость.  Пришлось его наказать — переставить назад. После этого нарты  пошли быстрей.

В низинах, где намело большие сугробы, собаки заметно сбавляли, и Колька выпрыгивал из нарт. Он  бежал рядом с упряжкой, а Иван Иванович, важно восседая, погонял собак. Он громко кричал, махал остолом. В эти минуты в нём просыпался охотник, и можно было подумать, что  нет за его плечами тех тридцати лет, которые он занимался другими делами.

В молодости у Слепцова  были свои собаки, приличная нарта, охотничье ружье и всё, что было нужно для удачной  охоты. А  потом Иван Слепцов пошёл учиться и постепенно стал отходить от прежней жизни. Окончив институт,  он начал подниматься по служебной лестнице. Тут уж стало ему не до собак. Зато сейчас все  проблемы охотников он знал лучше всех в деревне и старался их решать. За это мужики его уважали.

Выпавший снег искрился на солнце, слепил глаза. Он  скрыл все неровности, и от этого тундра казалась гладкой как биллиардный стол. С подветренной стороны снег местами выдуло, открылся темневший среди белой тундры кустарник. В одном месте кусты кто-то обгрыз и, присмотревшись, Колька заметил свежие заячьи следы, петлявшие между кустов. Их пересёк след песца, уходивший в сторону от их маршрута.

- Ну, всё, зайцу пришёл конец, — услышал он голос деда, — от песца он  теперь не уйдёт. Для него заяц – хорошее  лакомство.

След песца также заметили охотники с других нарт. Их упряжки побежали быстрей, а  Тимофей Чернов, не выдержав,   поехал прямо по следу. Возле узкой балки, заложенной по трещине в мерзлоте,  след перемело снегом, и он повернул назад.

В полдень Егор остановился в низине, закрытой от ветра. Тут же подъехали остальные. На бензиновом примусе они на скорую руку вскипятили чай, сварили замороженные пельмени. При разговоре о Степане все опускали глаза. Никаких признаков, указывавших на его присутствие, пока никто не видел. В нескольких местах  попались только следы его собак, бежавших домой налегке.  Даже если предположить, что после того сильного снегопада прошёл  снег, всё равно где-нибудь должен был он «наследить».

«Ну, значит, он домой не пошёл, — думал Слепцов, — хотя на него это совсем не похоже. Зять – мужик рисковый: зазря сидеть бы  не стал. Ему бы, по-хорошему,  снегоход ещё нужен.  Когда на собаках, когда на «Буране», глядишь,  всё бы было полегче. Дай Бог, обойдётся, тогда помогу Степану с «Бураном»; подарю ко дню рождения».

Перегруженная нарта скоро дала о  себя знать.  К вечеру все собаки устали  и едва тащились. Для того чтобы в собачьей упряжке поднять  «боевой дух», как сказал Слепцов, он поменял собак местами. Передовиками поставили  Аргыса и Моойто, а Кучум и Толбук  встали на их места.  Развязывая постромки, пришлось изрядно попотеть: на морозе подмокшие узлы сыромятных ремней прихватило, и пока их не отогрели, дело не продвинулось. После перестановки нарты пошли быстрей, и Слепцов долго не мог нарадоваться,  но вскоре усталость снова взяла своё.   Их нарта опять оказались в  самом конце.

Только поздно вечером подъехали к Степанову зимовью. Стояло оно в долине реки, петлявшей по тундре. В одном месте река образовала закрученную петлю – меандру. В самой узкой части её берега подошли почти вплотную, и река чуть не отрезала эту петлю.  Здесь росли здоровенные тополя и лиственницы, вымахавшие до небес. В этом редком для тундры оазисе, Степан когда-то срубил  крепкую избу, ставшую его охотничьим «штабом».

Ещё издалека стало видно, что дым из трубы не идет, а когда подъехали ближе, убедились -  снег возле зимовья не тронут, а дверь подперта палкой. На языке охотников и бывалых таёжников это значило: хозяина нет дома.  Внутри всё было, как оставил Степан. На печке стоял замёрзший чайник, на столе лежали  гильзы от ружья, а рядом — недоеденная лепёшка да пустая кружка.   Настроение у всех сразу упало. Стало ясно, что со Степаном  случилось что-то серьёзное.

- Если бы он мог двигаться, то мимо своего зимовья никак бы не прошёл, — нарушил молчание Слепцов. — Какая-то беда всё-таки приключилась. С утра поедем на его участок.

«Пропал Степан, — мелькнула у него мысль, но вслух об этом  говорить не стал.  — А ведь он был ещё совсем молодой, жить бы да жить. Теперь всем миром придётся поднимать его детей, Насте их одной  не осилить. Кольке в этом году  поступать, а младшую Ксению ещё нужно тянуть да тянуть. Ох, и достанется же нам! — почесал он затылок. — Может, всё-таки  найдем ещё его, ну, хотя бы его  нарты».

Эти спасительные  мысли, возникшие внутри него,  боролись с главным оппонентом -  «железными» фактами, которые были наяву и перевешивали.

«Нет, нет, живым мы его не найдём, — пересиливая спасительную  интуицию, говорил ему главный оппонент, — это, наверное, всё, раз собаки прибежали домой. Сами по себе они бы никогда не убежали. В зимовье он не появлялся, по дороге следов нет. А вдруг он как-то выжил, — снова мелькнула надежда. – Всё же  бывает иногда на свете чудо! Степан, что ни говори, был удачливым мужиком. Это все отмечали. И охотником он был от Бога, тундру знал.  Да, это серьёзная потеря».

Думая о Степане, он подошел к печке, возле которой уже суетились охотники.

«Да, чтобы в тундре зимой остаться живым, надо найти тёплое убежище, — поёживаясь от холода, подумал Слепцов. — А его-то как раз у Степана и не было. Значит, выжить ему было  практически  невозможно. Ведь прошло уже больше недели. Надо не бояться и честно себе признаться, что нет его уже на этом свете».

В зимовье запахло дымом, повеяло теплом. Разомлевшие охотники стали раздеваться.

- Ты больше отца в своём компьютере не видел? -  ни с того ни с сего спросил он внука. -  Или, может, какие-то дополнительные  детали вспомнил. Ну, может, по дороге ещё что-нибудь знакомое увидел?

Колька ничего  не видел, а картинка в компьютере исчезла и больше не появлялась.

На второй день поисков нашли Степановы нарты. Как и говорил Колька, у них были сломаны полозья. Рядом они увидели белый холм. Это было разрытое собаками   снежное убежище, в котором укрывался Степан. Там было пусто.



Возвращение колымского мамонта. 9. Аномалия
http://www.proza.ru/2012/06/08/1022