Уха с запахом аира

Этот густой приторный аромат стал его преследовать. А вместе с ним наплывали воспоминания. Много лет они, однополчане, встречались на этой речке, ловили рыбу, варили уху, выпивали за павших. С каждым годом их становилось меньше...

-Поеду один! Где сапоги? - решительно, будто в атаку, поднялся он.
-Да что ты! Остепенись, - дрожащим голосом пыталась вразумить жена.
-Не могу больше, по ночам уже снится.

Свой "Запорожец" Михалыч оставил на пригорке, возле памятника. Опираясь на костыль, долго стоял и сквозь влагу, застилающую глаза, вчитывался в длинный список товарищей, погибших за эту деревню, от которой сейчас осталось всего два дома, да и те пустуют. Потом ветеран спустился к пруду.

Пруд устроили уже после войны. Его плотиной стала дорога, ведущая в село и дальше в райцентр. Под ней устроен водосливный тоннель. Возле плотины было глубже, тут обычно и клевали крупные окуни, а на живца попадались пятнистые щучки-травянки.

Здесь на откосе он и присел. Низкие заболоченные берега водоема всегда сильно зарастали аиром. Идти туда с его ногой было рискованно. Да и незачем: аирный дух, по которому он так соскучился, ветерком приносило и сюда. И все же Михалыч представил, как он вступил бы, как раньше, в заросли, ломая высокие мечевидные листья. Тогда пахнет особенно сильно. Кажется, сама вода пруда и речушки, впадающей в него, напоена ароматом растения.

Клевало плохо. Михалыч выудил два карасика с детскую ладошку и такого же окунька. Пора было подумать о ночлеге: солнышко уже садилось. И все же он решил половить и в речке. С одной удочкой перешел дорогу и с трудом спустился под откос. Здесь на камни широким потоком с шумом низвергалась вода. За валунами в водоворотах крутились хлопья пены, а ниже, слегка успокоившись, речка растекалась нешироким плёсом.

Туда, за валуны, Михалыч и послал крючок с бойким навозным червем. Поплавок тут же юркнул под воду. Первый заброс принес рыболову желанного окуня-горбача, тяжелого и сильного. Дрожащими руками Михалыч обхватил его прохладное шершавое тело, укололся о спинной плавник и чуть не уронил добычу в воду. Его лицо впервые за вечер расплылось в улыбке: "Попался, басурман!". Следом еще несколько полосатых хищников "переселились" в рыбацкое ведерко.

Весело потрескивает костер. В котелке кипит картошка, морковь, лук, Вычищенная рыба лежит на листьях лопуха. Но вот и она погружена в кипяток.

"Готова царская еда!" - вспомнил ветеран любимую присказку своего друга Ивана, рядового автоматчика, калужского крестьянина и заядлого рыболова.


Фото автора.