Психотерапия

            - Ну и кто же таки умнее, мы, человеки, или животина всякая? А??

Поскольку в купе никого другого не было, кроме увесистой тётки на верхней полке, басовитым храпом соревновавшейся с лязгом и перестуком колёс, я с досадой поняла, что ответ на  столь заковыристый вопрос ожидается именно от меня.
Но я ошиблась. Сидящий напротив, высокий субъект неопределённого возраста и слегка интеллигентного вида, как оказалось, вовсе не нуждался в ответе. Без всякой паузы, глядя сквозь меня немигающим взглядом, он продолжил, явно упиваясь звуками собственного голоса, и в экстазе закатывая глаза:

            - О... Они... Они такие существа... Вот я помню...

Поняв, что моё намерение  мысленно освежить в памяти предстоящий спектакль терпит крах, я всерьёз приуныла. Уклониться от глуховатого, мерно журчащего голоса странного попутчика, было совершенно невозможно. Сама того не желая, я постепенно стала вслушиваться в его монотонное, гипнотическое гудение. А далее...  Далее началось настоящее представление!

            - Да-а  что-о-о  вы! - внезапно повысив голос так, что я вздрогнула от неожиданности, пропел вдруг странный пассажир, и тут же снова перейдя на свистящий шёпот, доверительно сообщил, сверля меня пристальным взглядом:

            - У меня был паппугайчик!

Он так и произнёс – “пАппугайчик”, сильно напирая на букву “а”.

– Он...  - Рассказчик даже слегка привстал, - ... декламировал стихи!!! Понимаете?! Нет, вы по-ни-ма-е-те?! - Снова возопил он почему-то трагическим тоном.

Изящно изогнув торс, приблизив сколь было прилично ко мне своё лицо, новоявленный артист высокопарно продекламировал, воздев правую руку горЕ:

            - Я прришёл к ттебе с пррриветом, ррассказать, ччто солнце всттало! Ччто оно…

Продолжая декламировать, завывая тонким голосом, вероятно вообразив, что подражает своему “паппугайчику”, он в запале вдруг резко вскочил и попытался пробежаться по купе. Но поняв всю бесперспективность своей затеи, снова с размаху плюхнулся на полку выбив из матраца облачко пыли и азартно чихнув.

            "Ну и ну... Не хватало мне ещё аллергию подцепить от вагонной пыли", стараясь отодвинуться подальше в угол, подумала я, и сразу же, машинально, по певческой привычке, тихонько попробовала голос, который, конечно же, никуда деться и не мог от крохотного глотка пыли. Но, как известно, у страха глаза велики...

            - М-м-м-м ... - протянула я.

            - Да на месте он, на ме-е-сте, - глумливо усмехаясь, продребезжал незнакомец и резво пересел на мою полку, полностью перекрыв путь к отступлению.

            - Кто?.. – тупо спросила я, тщетно пытаясь отодвинуть спиной стену купе.

            - Александр Сергеич. – Снова перейдя на свистящий шёпот, странный попутчик подмигнул правой половиной лица и протянув мне ладонь, вдруг заразительно расхохотался.

            - Пушкин! - змейкой шмыгнула ядовитая мыслишка. Господи, да он сумасшедший! - засвербила вторая, и по телу расползлась стая мурашек.

            - Голос ваш, милая Анна Петровна никуда не делся! Го-лос!

Отсмеявшись, он снова пересел на свою полку.

            - Александр Сергеич?.. Так вы...

            - Ну да, ну да... - Он снова расхохотался. -  Мне ведь сказали, что со мной в купе будет ехать исполнительница партии Любаши,* что она сильно дрейфит оттого, что  партия недостаточно впета, чужой театр, незнакомый дирижёр... И что нужно бы её, дрейфунью этакую, как следует подбодрить!
Ну-ка, признавайтесь, дрейфите, Анна Петровна?! –  Он снова подмигнул, но на сей раз дружелюбно и лукаво.

И я вдруг почувствовала, что страхи мои куда-то тихонько улетучились, а на смену им явилась какая-то азартная уверенность в себе, а ещё - полное доверие к чудаковатому и весёлому человеку сидящему напротив, к тому самому "незнакомому" дирижёру, под руководством которого петь мне наверняка будет и приятно, и надёжно.

            - Но зачем вы... Я же... Вы меня напугали, Александр Сергеевич!

            - Психотерапия! – пожал плечами мой собеседник, небрежно закинув ногу за ногу. Поглядев друг на друга, теперь уже оба мы дружно и с облегчением расхохотались.
______________________

* Любаша - героиня оперы Римского-Корсакова "Царская невеста".
Фото из интернета.