в космос

Все так сложно,все так просто.
Мы ушли в открытый Космос,
В этом мире больше нечего ловить...
(с) Сплин


-Поговорим о вечном? – спросил меня Стив, закуривая тонкую сигарету.
-Не сегодня. – ответил я, чуть откинувшись на спинку кресла.
-Иногда ты такой зануда. – улыбнулся мой друг из глубины комнаты.
Я засмеялся, Стив тоже. Его приятный голос бархатным эхом разливался по квартире и медленными волнами уплывал в раскрытое окно.
-Почитай мне, пожалуйста. – попросил я после того, как последний аккорд хохота распрощался с губами приятеля.
-Что тебе почитать? – в глазах Стива промелькнул дьяволенок, предвкушавший забаву. – Стихи? Проза? Классика? Детектив? Роман? Публицистика?
Я не был готов к такому обширному выбору, хотя пора было уже привыкнуть:
-Что-нибудь на твой вкус.
-Хм… Ну хорошо. – он пересчитал языком зубы, на мгновение сдвинул брови, из-за чего его лоб прорезала глубокая морщина, прочистил горло и, поймав, наконец, нужную мысль за хвост, начал. –«Утро было тихое, город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели. Пришло лето…»
Он читал наше любимое «Вино из одуванчиков», нежась в благоговейной тишине комнаты и смотря в мои распахнутые настежь глаза. Я слушал Стива, видел, как слово за словом слетают с его тонких сухих губ, как появляются и исчезают сеточки морщин над уголками его рта, как синеватая радужка вокруг зрачков то мягко накрывается белесыми ресницами, то обнажается, играя сапфировым блеском мудрых глаз. Когда Стив читал, он словно сам становился книгой и, сидя в кресле, принимал очертания того, о чем говорил. Вот я угадываю в его чертах лицо двенадцатилетнего Дугласа Сполдинга, через секунду он одинокий Душегуб, а еще через секунду мой друг становится теплым летним воздухом, окутывающим квартиру с ног до головы. Я смотрел на приятеля, и сердце мое замирало от восхищения. Сколько раз он читал мне этот роман и сколько раз я забывал, как дышать, ловя каждый звук и каждое движение Стива…
К полуночи мой друг добрался до заключительных строк и, удобно раскинувшись в кресле, вытянул ноги так, что я почувствовал хруст его лодыжек с другого конца комнаты. Глубокий полусвист символизировал тот факт, что можно говорить. Я, все еще не решаясь разорвать созданное волшебство, встал и направился к окну, от которого теперь веяло ночной прохладой. Руки и ноги затекли от долгого, неподвижного сидения на месте и сейчас были мягче перьевой подушки. Я слегка перевесил свое тело через подоконник и вдохнул глубокий темный воздух. Кислород запутался в моих легких и, словно пойманная муха, забился в альвеолах. Шумно выпустив его наружу, я, наконец, вернулся в действительность. Стив тоже поднялся со своего теплого кресла и встал рядом со мной. Мы вместе смотрели на яркие огоньки, затухающие и теряющиеся в пустоте городских массивов. Над крышами многоэтажек горела бледным светом луна.
-Ах, сколько бы я отдал, чтобы только шагнуть на ее поверхность. – прошептал я.
-Дружище, тебе уже поздно идти в космонавты. – усмехнулся Стив.
-Знаю. А здорово было бы, окажись мы на Луне.
-Ничего хорошего не вижу.- мой друг отвернулся от окна.
-Там же тишина и беспросветный космос. Звезды поют со всех сторон, а Земля вдалеке где-то. Голубая-голубая, как небо по утрам…
-Чушь все это. Космос и звезды красотой щеголяют только первые две минуты, а потом тоска такая набегает, что умереть хочется. Глядишь ты на этот голубой шар в миллиардах километров от тебя, и комок к горлу подбирается. Тошно до невозможности и одиноко. Стоишь на мертвой земле и тела своего не чувствуешь. Слезы уже по щекам текут, а ты все смотришь, смотришь на свой родной голубой шарик и взгляд оторвать не можешь. Кажется - протяни ладонь, схвати крепко и спрячь за пазухой все, что тебе так дорого… - Стив умолк, уставившись на свои зеленые ботинки со шнурками цвета самой черной ночи.
Я коротко вздохнул, как послушный ученик, но глаза мои все еще блуждали по бледной лунной поверхности, прилепленной на ночное небо, будто жвачка под парту.
-Спать пора. – улыбнулся приятель.
-Не сегодня. – ответил я.
-Пройдемся? – брови Стива вопросительно взлетели вверх.
-Неплохо бы.
Мы накинули легкие куртки и вышли из квартиры, подобно героям театра теней. Пока я закрывал тяжелую дверь, Стив успел уже спуститься вниз на два пролета. Еще через два пролета мы поравнялись. Вскоре с противным писком открылась подъездная дверь, и нам в лицо плеснул порыв ветра. Было темно и прохладно, но в воздухе чувствовался пряный запах лета. Стив закурил. Обращаясь с сигаретой так же деликатно, как с дамой, он несколько раз бесшумно выпустил из себя дым. Мы стояли на месте, не решаясь сделать ни шагу. Слабым эхом издалека донесся крик какой-то птицы, но, увянув в кирпиче и бетоне, он мгновенно слился с мраком. Сигарета почти истлела в тонких пальцах моего друга, Стив бросил ее на землю и аккуратно придавил каблуком ботинка. Умирающий стон предмета никотиновой зависимости вылился тонкой струей дымка. Я ступил на черный асфальт и двинулся по небольшой дорожке в гущу домов. Июньская ночь была аккуратной, но нежностью не баловала. Чувствовался запах тополей, влажной травы и приторного, как карамель, стекла. Я не хотел уходить далеко, поэтому, повинуясь мимолетному желанию, лег на спину прямо на дороге, ожидая чуть надменного смешка от друга. Надо мной расстилалось небо. Огромное и необъятное. Звезды мерцали зеленовато-желтыми искорками. Высокие дома уходили в вышину и, будто колонны, подпирали небесный купол. Рядом безмолвно лег Стив. Теперь уже мы вдвоем буравили взглядом вселенную.
-Кто-то, умирая, попадает в рай, а кто-то отправляется бороздить космические просторы. – подумал я вслух.
-Хорошо, если так. – подал голос друг.
Какое-то время мы лежали в тишине, слушая только тихий шепот далеких звезд и скрипы кроватей в окружающих домах, а потом скрипы отступили на задний план, и остался только шепот. Звезды. Звезды. Бесконечные-вечные звезды… Нас звали их голоса. Мы почти не шевелились и почти не дышали, стараясь не нарушить благодатную тишину. Наши тела понесла спокойная река забвения. Слабые волны щекотали уши и играли с волосами. Неосязаемая пустота мягко стянула грудную клетку, но это было не так уж важно. Что-то ткнулось мне в руку и обвило запястье. Не было абсолютно ничего важного, только вечность и тишина. Музыка играла где-то совсем рядом. Мерный ритм мелодии вводил меня в сон. Запястье отозвалось болью. Я чуть повернул голову. Стив, тело которого плыло по течению рядом с моим так же безжизненно и умиротворенно, пытался выдавить из горла какой-то звук.
-Не слышу тебя. – хотел сказать я, но язык не желал слушаться.
Слабый хрип долетел до моих ушей и потонул в речной глади. Я перевел взгляд на запястье, пульсирующее странной болью и увидел глубокие порезы, оставленные пальцами Стива.
-Не… сейчас… – выдавил из себя мой друг. – Еще слишком рано…
Я крепко зажмурился, но спустя секунду резко открыл глаза. Мой взгляд уперся в ночное небо. По-прежнему бесконечное. Звезды больше не звали, река исчезла. Посмотрев налево, я увидел Стива. Он молчал и еле заметно улыбался.
-Еще слишком рано, дружище. – подмигнул он мне.
-Рано для чего? – я медленно встал и отряхнулся.
-Для того, чтобы бороздить космос.
Не понимая его слов, я кивнул и осмотрел руку, по которой стекала струйками алая кровь. Крохотные капельки были теплые и в них отражалась ночь. Еще раз взглянув в звездное небо, я улыбнулся сам себе и понял, что сегодня открыл новую тайну, повернувшись к Стиву и увидев его легкую улыбку, я осознал, что он открыл эту тайну гораздо раньше…